Песня сердца

***
В 2015 году я ходила в конный поход по просторам Горного Алтая. Путь наш лежал от Телецкого озера к не менее знаменитым Каракольским озерам. Мы многое видели, многое слышали, мы постигали тайны мировоззрения местных жителей через наших проводников и самих себя через природу. Этот рассказик - попытка передать маленький кусочек испытанного, и до сих пор тревожащего сердце.
***

Темный бархат неба в бриллиантах россыпи близких звезд стал светлеть. Будто подтаяла красавица-Луна, померкнув на своем ложе, черные вершины деревьев медленно наливались цветом, красками потихоньку наполнялся оживающий мир. Вот подёрнулся желтым заревом горизонт, все ярче и ярче, и наконец, вспыхнул краешком восходящего солнца. Солнечные лучи заскользили по пикам, окрашивая камень в золото, вспыхнули алмазами на капельках росы, заскакали зайчиками по маленьким волнам взволнованного ветерком горного озера.

Осветили они и мое лицо. Почему-то сегодня я проснулась до рассвета. На душе полно и удивительно умиротворенно. Странное чувство. В городе такого нет. Да и некогда там что-то чувствовать, кроме вечной беготни и не менее вечной усталости, подавляемой бескомпромиссным «надо». Кому? Зачем?.. Неизвестно. Пустое…

Закрываю глаза, подставляя кожу ласковым лучам. Просыпаются первые утренние пташки, разбавляя рассветное безмолвие трелями песен. Конечно, никакого безмолвия нет. Природа не замирает, просто ее не всегда слышно обычному человеку. Тем более городскому. Вот охотник-проводник слышит, а я – нет.

Охотничья лайка Буран, сладко потягиваясь, вылезает из-под какой-то коряги, послужившей ей убежищем на эту ночь. Вот уж десять лет он верой и правдой служит хозяину – охотнику Алескандру, старшему в роду, превозмогая все тяготы охотничьей жизни. У Бурана белоснежная шкура, скрывающая многочисленные метки произошедших и выигранных битв, умные карие глаза и черный мокрый нос. Он бесконечно вынослив, терпелив с людьми, но предан лишь хозяину. До самых последних минут. Так уж устроены собаки, они верны до конца. Буран ткнулся носом в мою щеку, приветствуя и прося ласки. Усмехаюсь и лохмачу шерсть нашего попутчика.

- Красиво, правда?

Лайка широко зевнула и убежала по своим собачьим делам. Пес не единожды уже видел этот пейзаж, да и вряд ли воспринимает его аналогично человеку. Я плотнее запахнула спальник, в который укуталась от утренней прохлады, вспоминая и вновь переживая вчерашний день.

Сам переход занял не очень-то и много времени, часов пять, но зато ЧТО это был за переход! Один лишь подъем от озера чего стоил. Идя друг за другом, рискуя сорваться с узкой тропы, скользя на валунах, мы шаг за шагом продвигались вверх, вверх, вверх, все выше и выше. Дважды лишь на этом подъеме пришлось останавливаться и давать отдых как лошадям, ведомым в поводу, так и самим себе. Поклажу несли кони, в отличие от нас, они родились и выросли здесь, знали тропу и давным-давно привыкли к таким нагрузкам, но и их бока раздувались как кузнечные меха, а шкура блестела от пота. Лишь перевалив через хребет, основательно отдышавшись и дав обсохнуть животным, мы сели в седла. И вновь подъемы и спуски, хоть и не такие тяжелые и сложные. Лучи солнца на лице, давящая тягучая жара внизу в долинках и холодный, пробирающий ветер на вершинах. Мерный перестук подков да сочный хруст высокой растительности на зубах лошадей, столь гармонично вплетающиеся в гимн жизни вокруг. Умопомрачительный запах разнотравья, гор и свободы. Свободы от ненужных мыслей, условностей, обязанностей, от не столь уж и важных, как казалось, дел, от постоянного мельтешения... Есть лишь ты, конь и тропа. И товарищи. И больше ничего. И ничего не надо. Все придет в свое время, нужно лишь идти в выбранном направлении. Вон там, на горизонте слева сгущаются тучи, видно, будет сильный дождь или даже гроза. А справа – яркое солнце и зеленый ковер долины, украшенный полянками желтых и синих цветов, да пасущийся табун полудиких коней. Куда повернуть? Что предпочесть?

Всегда есть выбор. И он – лишь твой. Как и все, что случится после.
Прошлогоднее наводнение размыло привычную тропу, повалило много деревьев, изменило ландшафт, и пришлось основательно поплутать, ища места, где можно было бы пройти, а порой и переправиться через потоки горных рек. В большинстве своем речки здесь неглубокие, скорее ручьи, хорошо, если по колено человеку, но бывают и такие, что иначе, чем вброд и не перейти.

Зазевавшись, получаю хлесткий удар тонкой веткой по лицу. Проведя рукой по саднящей щеке, вижу кровь на пальцах. Что ж, сама виновата, нечего отвлекаться. Давным-давно травмированное колено нещадно ноет, а на спусках и вовсе «кричит в голос», требуя к себе куда более гуманного отношения, чем способна дать горе-хозяйка. Но я лишь упрямо стискиваю зубы да порой, бросив стремя, вытягиваю ногу. Эта физическая боль, расплата за собственную неуклюжесть, - ничто в сравнении с тем, что получаешь, оказавшись на Горном Алтае.

И вновь перевал. Раскинутые пред восторженным взглядом горы Сибири, укрытые лесами, кустарником и травами, дикая девственная природа до самого горизонта, насколько хватает глаз. Легкие силятся вместить как можно больше чистого прохладного воздуха, надышаться вдоволь, впрок, грудь переполняет чувство восторга и ликования…

Спуск. Снова тропа, петляющая среди камней, а потом деревьев. Жимолость, вровень со всадником, склонившая ветви под тяжестью созревших ягод, лишь протяни руку. Маленький-маленький домик – прибежище охотников, спрятавшийся за мохнатым неизвестным мне кустом. И наконец, стоянка.

С трудом вытаскиваю себя из седла. Это лишь в фильмах герои без устали скачут много-много часов подряд, а потом лихо отплясывают в каком-нибудь кабачке. Верховая езда отнюдь не столь легка и проста, как считают не испробовавшие ее. Хочется лечь на травку и хоть немного полежать, давая отдых мышцам. Но такого права у меня нет. Пока нет. Перво-наперво, надо позаботиться о наших помощниках: снять арчемаки, драйбег, седло и потник да растереть влажную натруженную спину животного. Амуницию следует просушить на солнце, пока есть такая возможность. Далее позаботиться о себе и своих товарищах: собрать дрова, развести костер, поставить кипятиться воду, натянуть тент, установить палатки и лишь после этого можно будет немного расслабиться. Да-да, походная, полная романтики жизнь основывается на весьма будничных и бытовых заботах. Но они окупаются сторицей. Нужно лишь чувствовать, видеть и слышать, снять привычные барьеры, которыми отгораживаемся от окружающего мира, и открыть душу…

Отдохнув, решаем сходить на первое Форелевое озеро, о котором рассказывал проводник. Форелевые озера – три водоема потрясающей красоты и чистоты, населенные, как следует из названия, форелью, вытекают одно из другого, постепенно переходя в неглубокую реку.

И самое первое из них, ледниковое, будто драгоценный камень в ладонях, лежит в чаше гор, ниспадая в следующее кристально прозрачной водой. Путь туда не далекий и не близкий, но легким назвать его нельзя. Прокладывая свою собственную тропку по нетронутым никем ранее травам, перескакивая через маленькие ручейки, мы упорно поднимались все выше и выше, в азарте не заметив, как стремительно изменилась погода. Дождь настиг нас где-то на середине подъема. Идти стало тяжелее, ноги скользили по влажной растительности и камням, одежда и обувь промокли, а налетавший ветер морозил, казалось, до костей. Но цель еще не достигнута, и мы упрямо продолжали свой путь. Да и правда сказать, поверни мы назад, это никоим образом не улучшило бы нашего положения, ведь до лагеря не так-то и близко. И наша, возможно, бездумная, упертость, была вознаграждена. Да еще как!

Кристально чистое озеро, окруженное серыми голыми скалами и укутанное по краю в белый воротник льдов и снегов, поражало воображение своей красотой и суровой величественностью.

Казалось, пред нами лежало само небо, внезапно малой своей частью опустившись на землю, и лишь рябь от ветра нарушала это ошеломляющее впечатление. С трудом оторвав взгляд от бесконечно притягательной глади, обернувшись назад, мы, застывшие, не могли налюбоваться открывшимся видом долины в изумрудной зелени умытых дождем трав. И будто в награду за неведомые подвиги, из-за облаков выглянуло солнце, добавив ярких красок в окружающий мир, нарисовав, будто арку над озерами, целых три радуги…

Как словами описать тот восторг, который охватил нас, стоящих на краю, не в силах даже пошевелиться? И пусть то видение было совсем непродолжительным по времени, оно навсегда отпечаталось в памяти, сердцах и душах пятерых людей, волею судьбы пришедших в то волшебное место в ту самую минуту…

А вечером был ужин из запечённой на костре свежепойманой форели, песни и задушевные разговоры под уютный треск костра да тихое фырканье лошадей из темноты…

- Уже встала?

Я вынырнула из воспоминаний, улыбаясь, оглянулась, приветствуя подругу, новый день и призрачный образ дороги, уже начертанной перед внутренним взором:

- Доброе утро!