Ее версия

- Да, Бруно, ангелов среди нас не наблюдается, кто и спорит - Отвернувшись от меня, Пеппе поднялся из-за стола и плеснул виски на кубики льда в моём бокале. Он подтолкнул мне вспотевший бокал, внимательно наблюдая, как тот легко скользил по гладкому стеклу стола - Но с чего вдруг стал бы я, друг мой Бруно, принимать такое забавное решение, как взять да вышибить мозги из черепа Альберто??? Черепа, почти сорок пять лет принадлежавшего моему лучшему другу и партнёру 20ти лет?!! Да, тут его стерва не врёт - мы чуток погавкались, пусть так. Да если бы, каждый раз с кем-то погавкавшись, я шёл бы всадить по пуле в их мозг, я бы давно катался на своём Харли Давидсоне по пустынным улицам города... 

Теперь по существу. Джоржи отличный пацан, не его ли я таскал на руках 25 лет назад?! Сейчас, конечно, ни о чём подобном и речи быть не может: он прибавил в росте и особенно в весе... Ему можно доверить сверстать контракт или расписку, но на защиту в суде у него просто не хватает мозгов - того самого материала, который кто-то, но, заметь Бруно, никак не я, высадил из башки его дяди. Мне нужен ты, Бруно! Ведь мы же не допустим, чтобы стерве Сабине это сошло с рук и она с помощью стервозности своей женской логики прикарманила плоды нашего с Альберто труда, пота и крови?  Поверишь ли: у меня есть дела поважнее, чем долбить корзину баскетбольным мячом на тюремном дворе следующие 15 лет... Эта женщина постаскивала в кабинет Альберто пепельницы с дачи и даже бокалы от виски из бара лимузина! Уж она-то знала, что на них негде плюнуть от отпечатков моих пальцев. Весь кабинет к приезду полиции выглядел, как склад залапанных мною причиндалов; что ей вовсе не так уж и сложно было сотворить: мы с Альберто встречались по бизнесу по два-три раза в неделю, а уж Альберто никогда не давал гостям возможности испытывать жажду.

Дождь за окном, казалось, зарядил навечно. В зале суда стало темно, включили освещение. Трибуну занял обвинитель. Итак, по его версии... по версии Сабины Альберто был убит выстрелом в голову через верхнюю фрамугу окна. Стекло окна разбито не было - следовательно створка была открыта в момент выстрела. Сабина, уже почти год как супруга Альберто, утверждает, что принимала в тот момент ванну. Между кабинетом и ванной  в коридоре находился зеркальный шкаф; услышав выстрел, она глянула в дверной проём онсуита, где заметила отражение стрелявшего. Она была дома одна, так что дверь онсуита была раздвинута. И... это был Пеппе там за окном. Швейцар многоквартирного дома в квартале Манхэттена, где жил Альберто, также утверждал, что именно Пеппе, которого он знал довольно хорошо, был человеком, нырнувшим в проём эвакуационного выхода из двора напротив вестибюля через минуту после того, как швейцар услыхал выстрел. Да и в кабинете убитого найдены десятки предметов с отпечатками пальцев бывшего друга, что вполне совместимо со свидетельскими показаниями жены и секретарши о том, что Альберто и Пеппе накануне долго беседовали, запершись в кабинете Альберто; к концу беседы оба перешли на повышенные тона, то и дело нецензурно понося друг друга.

Что ж, посмотрим... Женская логика Сабины, пропущенная сквозь мощные фильтры опыта и знаний её адвокатов против... кой-какую подготовительную работу проделал и я, так что направлялся я к свидетельской ложе, надеюсь, не с пустыми руками.
- Ваша честь! Позвольте задать вопрос свидетельнице обвинения - миссис Сабине Чини, -  обратился я к судье. Сабина напряглась,  глазёнки её забегали. Впрочем, молодая женщина быстро овладела собой, застыв в ожидании моего вопроса с подобием лёгкой улыбки на губах. Лишь плохо прикрытая румянами бледность щёк выдавала волнение.
- Мадам, простите нескромный вопрос - начал я. - Когда вы принимаете ванну вы включаете свет? В онсуите же нет окон, верно? - Чуть растерянный взгляд Сабины упёрся в сидевшего рядом с ней адвоката. Небольшого роста, энергичный тот, засуетившись, вскочил на короткие ножки и обратился к судье:
- Ваша честь, какое отношение к делу имеет то, как именно госпожа Чини предпочитает принимать ванну?!
- Ваша честь, поверьте, я покажу суду связь, сразу же после ответа свидетельницы обвинения - заверил я судью.
От Сабины последовал утвердительный ответ. Получив его, я продолжил:
- Позвольте представить суду экспонат "А" , - тут по моему знаку двое внесли в зал увесистое, размерами почти 2 х 2 метра окно - точную копию того, через створку которого якобы был застрелен потерпевший.
- Не могли бы ли вы встать у окна - обратился я к подсудимому. По кивку судьи мой клиент, в сопровождении охранника, подошёл к окну. Пеппе вопросительно глядел на меня, не зная что делать дальше. Включили проектор.
- Леди и джентльмены, на этом фото вы видите как выглядит окно с крыши, с которой, как нас уверяет супруга пострадавшего, сквозь него стрелял мой клиент. Как видите, окно установлено почти что заподлицо с наружной поверхностью стены, вскарабкаться на подоконник окна с крыши совершенно невозможно. - Тут я протянул Пеппе деревянную болванку вырубленную по форме пистолета - попробуйте-ка стоя на крыше дотянуться до створки. Пеппе добросовестно потянулся "пистолетом" к створке, но было очевидно, что выстрелить вниз сквозь неё из такого положения подозреваемый никак не мог - створка была уж слишком высоко для него.
- Странно... Может стреляли-то вовсе и не из окна?.. - я повернулся к Сабине:
- Мадам, итак, именно в этот момент вы заметили отражение моего клиента. И в ваших утверждениях нигде не упоминается верёвка, стремянка или что-либо ещё в этом роде, что помогало бы обвиняемому удерживаться у окна, где практически нет места где стоять. Вы также признали, что свет в онсуите был включён.
Сабина вновь неуверенно кивнула.
- Однако - продолжил я, - если вам был виден мой клиент, то и он должен был бы прекрасно видеть вас в том же зеркале. Тем более что отражённый в зеркале свет хорошо виден в глубине квартиры, где в дневное время куда темнее, чем у окна. Следовательно, мадам, вы во истину были рождены в рубашке, пусть последней на вас в тот момент и не было: какое везение! Ведь пристрелив лучшего друга, чудовище, каковым является по вашим словам мой клиент, вполне могло бы пристрелить и единственную свидетельницу - вас, мадам! Ему оставалось лишь просунуть руку сквозь открытую створку и открыть ту, что прямо под ней, а уж через неё войти в комнату труда ему бы не составляло.  А дальше - почему бы ему не всадить пулю и в вас?! Разве что мой подзащитный не решился повредить вашу очаровательную обнажённую кожу, омываемую восхитительными бальзамами, растворёнными в водах вашей ванны!
Сабина покраснела, а её адвокат уткнулся взглядом в заваленный бумагами стол. Кто-то на скамье присяжных несдержанно хихикнул. По моей просьбе свидетельскую ложу теперь занял швейцар.
- Согласно вашим медицинским файлам вы страдаете близорукостью, не так ли, сэр?
- Это так, но, поверьте, я всегда легко узнаю знакомых мне людей - это профессиональное!

Один за другим по моей просьбе в зал вошли три хорошо знакомых швейцару соседа Альберто, приглашённых мною в суд в качестве свидетелей защиты. И каждый раз швейцар лишь растерянно моргал глазами. Было совершенно ясно, что тот не в состоянии узнать кого-либо из них с такого расстояния. Тут я заметил, что расстояние сейчас куда меньше ширины двора дома, где жил Альберто. Швейцар возразил, что, будь то во дворе, он бы точно всех узнал... Скользнув взглядом по скамье присяжных, я с удовлетворением отметил, что мои "следственные эксперименты" возымели действие. Скука присяжных улетучилась, сменившись подобием любопытства и интереса. Освободили Пеппе в тот же день. Оставшихся в распоряжении обвинения улик было недостаточно для того, чтобы продолжать содержать его в заключении. А вот с Сабины взяли подписку о невыезде - у судьи возникли серьёзные подозрения в правдивости её версии.

Расследование продолжается...