Гербарий

В 16 лет человек отчаянно бесправен.

Вика молча наблюдала, как мама перетряхивает её школьную сумку в попытках найти что-то, за что можно зацепиться. Что-то запретное и страшное. Например, пачку сигарет или презервативы. На этот счёт Вика, в общем-то, была совершенно спокойна: сигареты она обычно покупала поштучно и тут же выкуривала, а презервативами не пользовалась. Хотя, конечно, сам факт копания в её личных вещах оставлял неприятный осадок. Впрочем, “осадок” - это мягко сказано. Просто Вика уже привыкла к тому, что ей ничего не принадлежит. Мама никогда не упускала случая напомнить, что всё, вплоть до трусов, может быть отнято. Стоит только захотеть. Причём отнято по справедливости. Потому что вообще то, что у Вики есть трусы, - за это нужно быть благодарной, и это ещё нужно заслужить. Как именно быть благодарной, обычно не уточнялось. Вика подозревала в глубине души, что быть благодарной - это значит быть кем-то другим, совсем другой дочерью: быть как-то чище что ли, скучнее, с аккуратной “гулькой” на затылке, с меньшим размером груди, всё свободное время проводить за изучением английского, быть менее похожей на своего отца и более похожей на дочку маминой коллеги и Викину одноклассницу - Леночку. Леночка еврейка, и мама ею восхищается. Хотя евреев ненавидит. В том числе и эту свою коллегу. Которая ни разу не еврейка, но замужем за евреем. Ну или если не на Леночку, то хотя бы на Анюту. Это старшая дочка той же коллеги. Сводная сестра Леночки. Анюта не еврейка и не пользуется настолько маминым восхищением, зато она учится на инязе и постоянно сидит дома, а если и ходит гулять, то только с бабушкой под руку. Идеальная дочь. Вике такой никогда не стать.

Английский, конечно, - это хорошо. Ну так, чисто теоретически. Наверное, было бы неплохо его знать. Тогда мама могла бы хвастаться перед коллегами и родственниками тем, какую дочь она воспитала. Гордиться ею. А у Вики были бы перспективы. Какие именно, правда, не вполне ясно. И к тому же Вике не хотелось, чтобы ею хвастались. Она вообще не любила внимания посторонних людей. Ни очного, ни заочного. Оно казалось ей всегда фальшивым. И английский тоже не любила. Она вообще мечтала стать журналистом. Или учителем русского языка. Потому что все учителя русского, которые были у Вики, - это сплошь уважаемые дамы. А Вике хотелось уважения. Но для этого как минимум необходимо закончить школу. И поступить в институт. Или хотя бы вот пережить это позорное ожидание. Ожидание момента, когда мама, наконец, оставит Викину сумку в покое.

- А это ещё что такое? - Кажется, что-то нашлось. Интересно, что? Мама что-то вытряхивала со дна сумки на ладонь и пристально рассматривала. - Ты куришь траву! - Последнее было сказано безапелляционно.

- Нет, не курю, - честно ответила Вика. Больше ей нечего было сказать. Траву она на самом деле ни разу не курила. Да ей никто и не предлагал.

- А это тогда что такое?! - С раскрасневшимся от гнева лицом мама подошла и сунула Вике под нос свою ладонь, на которой виднелась какая-то растительная труха.

- Это… гербарий, наверное. Остатки... Я делала проект по биологии и собирала гербарий. Это было осенью. Листья были сухие...

- Ты врёшь! - Звонкая оплеуха на мгновение оглушила Вику. Мама была врачом скорой помощи и одновременно свежеиспечённым наркологом. - Я что, по-твоему, не знаю, как выглядит марихуана?

- Ну, видимо, не знаешь.

- Да как ты смеешь мне хамить? Отвечай мне правду!

- Мама! У меня нет другой правды!

- Я знаю, это он тебя подсадил!

Он - это 32-летний Валера, с которым Вика познакомилась на каникулах после 10-го класса, когда пыталась подрабатывать распространителем косметики. С тех пор как появился он, Викины отношения с матерью, и так довольно шаткие, испортились окончательно.

Вика молчала. Мама продолжала истерить.

- Наркоманка! Проститутка! Неблагода-а-арная!

Всё, что хотелось Вике здесь и сейчас, - это оказаться где-нибудь в другом месте. Потому что в однокомнатной квартире стало резко не хватать воздуха. Вика дёрнулась в сторону балкона.

- Не смей никуда идти! - мама вцепилась в Викину руку.

Вика оттолкнула мать. Та взвизгнула:

- Да как ты смеешь?! Драться с матерью! Тварь!

- Я просто хочу свежего воздуха.

- Ты будешь сидеть там, где я скажу!

Всё, что хотелось Вике, - это оказаться в другом месте. В каком угодно, только не здесь. Она подошла к своему столу и открыла верхний ящик, пытаясь понять, что ей может помочь. Ящик стола - это всё, что было в пределах досягаемости. В ящике были капсулы с порошком медного купороса. Вика увлекалась химией и при всяком удобном случае старалась обеспечить себе запас реактивов для проведения домашних опытов. Медный купорос был красивого бирюзового цвета. Пока ещё ни одного опыта с ним провести не удалось. Зато Вика на днях с удовольствием разложила его по желатиновым капсулам из-под каких-то лекарств.

Не задумываясь, Вика схватила пару капсул и кинула их себе в рот. Проглотила. Она была уверена, что это как-то поможет. Нет. Умирать ей совсем не хотелось. Ей просто хотелось быть в каком-то другом месте. Здесь и сейчас.

В голове стало мутно. Накатила тошнота. Медный купорос, как чувствовалось, набухал в желудке.

Мать что-то кричала. Вику тошнило массой красивого бирюзового цвета. Приехала скорая.

-----

В отделении острых отравлений грязно-жёлтые стены. И такой же грязно-жёлтый потолок.

Мама не приходила. Зато приходил психолог и расспрашивал, зачем Вика пыталась покончить собой. Вика объясняла, что просто хотела что-то поменять в тот момент, куда-то уйти. А умирать совсем не собиралась.

Несколько раз приходил Валера. Утешал. Обещал забрать. Говорил, что любит.

В отделении острых отравлений лежат в основном алкоголики. Но есть и просто несчастные люди. В одной палате с Викой была женщина, которая выпила уксус, потому что ей надоел муж. Она жаловалась, что муж постоянно хочет секса, а она не может. У мужа очень большой член, и ей больно. И мужа она не любит и никогда не любила. Вика не понимала: как можно не любить своего мужа? Зачем тогда было выходить за него замуж?

Другая Викина соседка отравилась дымом при пожаре. У неё сгорела вся квартира. И ещё у неё была 9-летняя дочь, которая ходила в художественную школу. И эта соседка говорила, что её дочь любит читать журнал Cool Girl. Но также говорила, что этот журнал развращает. И она покупала этот журнал своей дочери, но перед тем как отдать его, тщательно обрабатывала его ножницами, вырезая всё, что, по её мнению, читать вредно. Вика тоже читала Cool Girl в детстве. Конечно, тайком от мамы. И уж точно - без купюр.

Вике казалось, что она будет жить в отделении острых отравлений вечно. Но ей и не хотелось никуда оттуда уходить. К тому же с ней флиртовал мужчина из соседней палаты. С виду меньший алкоголик, по сравнению с другими. Молодой и симпатичный. Он говорил, что отравился грибами. У Вики с ним был секс в туалете. Как так получилось - непонятно. В 16 лет вообще многое непонятно. Но через пару недель Вике должно было исполниться 17. И была надежда, что что-нибудь прояснится.