Творческий запор

Гюстав Маршан понуро брёл по бульвару, за ним спешил отвратительного вида голубь. Гюстав не мог уже два месяца написать ни строчки. Положение становилось критическим. Такое с ним было впервые. Он знал, что с мужчинами рано или поздно это происходит, но никак не мог предположить, что и его самого постигнет подобная неприятность. Каждый вечер он сидел за письменным столом с пером в руках, смотрел на лежавший перед ним девственный чистый белый лист, который, казалось бы, так и кричал ему в изнеможении: «Напиши на мне! Напиши!», но Гюстав не мог. Перо безвольно опускалось, лампа на столе тухла.
И вот он бесцельно бродил по городу. «Катастрофа», звенело у него в голове: «Чем же мне теперь заниматься по вечерам?». Тут из раздумий его вернула в реальность мерзкая птица, которая вдруг клюнула его в ногу. Маршан поднял голову и увидел перед собой яркую афишу, на которой размашисто было написано: «Семинар месье Курдюка. Творческий запор и способы его устранения. Вход 20 франков». Он решил, что ему показалось, вероятно не «запор», а «застой». Он снял очки, прочитал снова. Нет, всё правильно. Однако дороговато. Но столь точное определение его состояния так впечатлило Гюстава, что он понял, что сама судьба привела его сюда. И он решительно извлёк из кармана указанную сумму и вошёл в здание.
Голубь, рассчитывавший на дармовой опохмел, отчаянно сплюнул.

На удивление Гюстава в зале оказалось довольно много людей, а точнее говоря зал был полон. Гюстав не ожидал, что в городе столько человек озабочены проблемой, которая и его привела сюда. Люди были разных возрастов, полов, разных слоёв, но всех их объёдиняло наличие в руках блокнота и карандаша. Они внимательно смотрели на сцену, держа карандаш наизготовку.
Гюставу стало даже неловко. Он не подумал о подобного рода аксессуарах, поэтому ему ничего не оставалось, как положиться на свою память. Гюстав увидел, что за окном появился неприятного вида взлохмаченный голубь, который шатко старался удержаться на подоконнике и вертел головой, словно выглядывая кого-то в аудитории. Но размышлять об этом было некогда, так как под аплодисменты на сцену вышел не кто иной, как сам месье Курдюк. Пожилой мужчина в представительском клетчатом костюме тройке с бордовой бабочкой в ярко зелёный горошек и лакированных штиблетах с квадратными носами внушал доверие и производил впечатление человека понимающего толк в вопросе.
Он остановил овации взмахом руки и прежде всего поинтересовался, все ли оплатили посещение семинара. Пока он подсчитывал поднятые кверху билеты и стучал костяшками карманных счёт, сопоставляя количество с суммой, на сцену два ассистента вынесли крупный стол с креслом и установили двуспальную кровать, на которой явно кто-то лежал, накрывшись стёганым одеялом. Итак, когда сальдо сошлось, довольный месье Курдюк спрятал счёты во внутренний карман, из другого достал невероятных размеров красного цвета платок, высморкался и начал….
Голубь на подоконнике, казалось, нашёл свою цель, и теперь, успокоившись, наблюдал в зал через оконное стекло, на котором женской помадой было написано что-то неприличное.

Итак, после разъяснения медицинского значения слова «запор», Курдюк привел довольно большой список известных людей, страдавших этим (как он его назвал) социальным недугом. Затем последовало не менее длинное толкование понятия «творчество» и его роль в общественной жизни и истории города и человечества в целом. После этого месье Курдюк сопоставлял и связывал эти два на первый взгляд несопоставимых  определения, и наконец, последовали советы как же избавиться от этой проблемы.
Рецепт был наглядно продемонстрирован на сцене. Ассистент Курдюка сидел в позе мыслителя за столом, кусая перо и рвя на себе волосы в отчаянии. Тут (судя по всему олицетворяя музу) появился Курдюк с графином и стаканом. Налил мутную жидкость и заставил сопротивляющегося ассистента выпить. И произошло невероятное: ассистент вдруг схватился за перо и начал бешено строчить, исписывая листы одним за другим. После второго стакана он достал из-под стола скрипку и начал играть, почему-то «Собачий вальс» Шопена. После он хотел было прилечь в кровать, но «муза» деликатно отправила его за кулисы.
Писателям «покровительница искусств» рекомендовала принимать коньяк или водку, в зависимости от вкусов; поэтам непременно абсент местного производства, а композиторам австрийский шнапс в неограниченных количествах. Дамам же советовалось шардоне 1855 года.
Всё это было тщательно законспектировано, и последовал второй рецепт.
Уже другой ассистент, так же как и первый, мучился муками творческого запора, но вновь появилась «добрая фея» и подвела несчастного к кровати. Под откинувшимся одеялом обнаружилась обнажённая девица с ярко накрашенным лицом. Курдюк уложил ассистента в постель и заботливо накрыл одеялом. Под одеялом, судя по всему, разыгрались не шуточные страсти. Ассистент периодически одухотворённо вскакивал, то чтобы что-то написать, то что-то сыграть на скрипке. В итоге месье Курдюк развёл руками и сообщил, что вторую часть семинара желающие могут посетить завтра по той же цене, а на сегодня, исходя из деликатности обстоятельств, он попросил бы разрешения закончить.
Никто не стал аплодировать, все понимающе закивали и потихоньку, пригнувшись, вышли на улицу.
Гюстав Маршан стоял в задумчивости возле той самой афиши. «Какие простые истины», думал он: «Кто бы мог подумать… Ведь это элементарно, но я бы сам никогда не догадался. Вот поэтому и нужны такие люди, как этот гениальный месье Курдюк. Вот где настоящий талант!». Кто-то курлыкнул. Гюстав посмотрел вниз. У ног прохаживалась знакомая птица.
- Где-то я тебя видел… Ну, что? Пойдём выпьем, приятель? Я тут немного потратился, но на пару бокальчиков коньячку хватит.
Гюстав пошёл в сторону кафе, довольный голубь, стараясь не отставать, семенил за ним, переваливаясь из стороны в сторону, словно старый моряк во время качки.

1 июнь 2018