Невеста напрокат. Глава 6

Глава 6. На земле и в воздухе.

Аэропорт Минск-2, или как теперь его принято называть Национальный аэропорт, при приближении к нему выглядит как большой океанский лайнер. Только непонятно, что делает этот большой корабль среди сухопутной равнины.  Когда же вы приблизитесь совсем, то вас не может не покорить совершенство его архитектуры. Построенный в самом конце советского периода он долго выживал, когда люди почти совсем перестали летать, но в последние годы, наконец-то, стал действительно больше похож на аэропорт, чем на пустующую декорацию фильмов про лангальеров.

А сегодня в аэропорту было особенно шумно. Зал его ресторана никогда ранее не видел такого количества людей. Больше двухсот человек ожидали приезда молодых.
Когда машины медленно поднялись по виадуку к дверям ресторана, гости организовали своеобразный коридор, выстроившись по обе стороны прохода. И когда Максим вскинул на руки свое сокровище и понес в зал, буря аплодисментов сопровождала каждый его шаг.

В огромном зале, вдоль стен которого выстроились уставленные яствами столы, он опустил Лизу на пол рядом с отдельно стоящим огромным столом, заваленным яркими коробками, перевязанными ленточками. Эта была гора подарков молодым от гостей.
– Мы потом это все посмотрим, ладно? – Сказал он слегка извиняющимся тоном.

Он еще спрашивал. Он как будто не понимал того, что, несмотря на то, что ее сердце еще никак не могло успокоиться от только что проведенных минут в его объятиях, когда ей пришлось обхватить его за крепкую шею и быть как грудному ребенку в нежных и одновременно таких надежных объятиях, она прекрасно понимала, что это подарки не ей. Она ведь, по-настоящему, ему – никто. И, значит, никакого права на подарки не имеет.

Стали подходить гости, не присутствовавшие на бракосочетании. Они целовали молодых, вручали цветы, желали всяческих благ. Лиза уже не могла запомнить всех, – так много лиц прошло за сегодняшний день у нее перед глазами. Цветы она передавала расторопным молодым официантам, которые тут же ставили их в вазы в центре зала, посреди стоящих в виде большой буквы «О» столов, разорванных в нескольких местах узкими проходами.
Когда церемония поздравления закончилась, все расселись за столами, напротив карточек со своими фамилиями. Первый час пролетел в тостах за молодых, их родителей, их здоровье и счастье и перемежался с поднятием бокалов и громкими криками «Горько!». Когда от всех групп присутствующих высказалось большинство, тамада, а с его ролью замечательно справился заместитель главы Национального банка страны, пригласил всех на танец в соседний зал. Заиграл оркестр, и Максим пригласил Лизу на вальс.

Какие чудеса творит музыка! Каждый из них еще до конца не поверил в то, что обрел свою единственную и неповторимую половинку. Каждый из них еще обдумывал, что за человек встретился ему на пути, можно ли с ним связать свое будущее. Оба они еще не поняли, что любовь уже распростерла над ними свои крылья. Но вальс! Они с первыми звуками музыки уже слились в единое целое и с упоением, чувствуя совершенство друг друга, парили над танцевальным залом, полностью поглощенные танцем и друг другом, абсолютно не замечая эффекта, производимого на присутствующих. А те замерли вдоль стен танцевального зала, стремясь не пропустить ни одного па этой божественной пары. И когда музыка смолкла, снова, как в знаменитых на весь мир залах, шквал аплодисментов обрушился на застывших в объятиях друг друга молодых.

 И снова Максим лишь слегка дотронулся губами до лба Лизы.
– Где ты научилась так танцевать, - спросил он ее, ведя под руку из центра зала.
– Я ходила в детстве в кружок бальных танцев.
– Во Дворец нефтяников?
– Да.
– К Надежде Ивановне?
– Конечно. И судя по всему, ты тоже прошел через ее руки.
– У нее всегда не хватало мальчиков. И когда я увлекся плаванием и ушел из кружка, она даже домой звонила, так не хотела расставаться.
– Как интересно, наши судьбы шли почти рядом, а встретиться не довелось.
– Люди иногда в одном подъезде живут и годами друг друга не видят. Так уж устроен этот мир.

Но договорить Максиму не дали. Заиграла музыка, и Лизу пригласил на танец пожилой, крупный мужчина. Несмотря на свою полноту, он вел Лизу в танце аккуратно и уверенно. Чувствовалось, что и ему приходилось в молодости немало потанцевать. По его глазам было видно, что от танца с молодой женой Большакова он испытывает большое удовольствие. Когда танец кончился, он поцеловал Лизе руку, но довести до Максима так и не успел, - новый кавалер склонил перед ней голову, и Лиза снова поплыла в танце. Танцуя, она бросила взгляд на Максима, не обижается ли он, Но тот только одобряюще ей кивнул, - вокруг него уже собралась куча мужчин и каждый хотел еще раз его поздравить.

Не меньше десятка танцев пришлось танцевать Лизе с гостями свадьбы, пока как всегда кстати появившийся рядом Борис Сергеевич не прекратил этот марафон, уведя Лизу из танцевального зала. Немного отдышавшись и поблагодарив его за спасение, Лиза начала расспрашивать его о людях, с которыми она только что танцевала. Оказалось, что пожилой толстяк – главный представитель «Лукойла» в Белоруссии, а с ней еще танцевали ректор Гомельской академии, два директора фирм-компаньонов, владельцы частных автозаправок и даже налоговый инспектор. Увлекшись, Борис Сергеевич начал рассказывать и о других участниках банкета. Удивительно, но он знал не только, кем они работают, но и многие интересные подробности их жизни.

– А вот с этим человеком шутить не рекомендую, - вдруг наклонившись к самому уху почти прошептал Борис Сергеевич, - с ним надо быть максимально искренней и стараться его не затронуть невзначай. Иначе это может, как пишут в инструкциях по технике безопасности, внезапно резко ухудшить состояние вашего здоровья. И изменения эти, как правило, необратимы.

– Он кто, врач?
– Нет, он киллер. И зовут его все по имени. Роман. Это с него списали Данилу из кинофильмов «Брат - один», «Брат – два», три, четыре.
– Не было же три или четыре.
– Так это в кино не было. А в жизни было. Много чего было.
– И что все знают?
– Нет. Знают не все. Остальные догадываются и побаиваются.
– Но убивать людей.… Это же мерзко!
– А убивать коров, телят, кур, других животных – не мерзко? Но ведь кому-то надо и этим заниматься. И он не платный киллер, а идейный. И устраняет мерзость из нашей жизни. Видела фильм "Мусорщик"?

– Да.
– Вот и он такой же мусорщик. Он убирает человеческие отбросы. И делает это лучше всякой прокуратуры и суда.
– А кем он работает, мусорщиком, как в фильме?
– Нет, - он улыбнулся, - не поверишь, он работает настройщиком фортепьяно. Его часто приглашают, когда покупают инструмент детям.
– А кто его сюда пригласил, на свадьбу? Неужели Максим?
– Да, он. Он Роману однажды очень помог, а Роман не из тех людей, кто забывает хорошее. И хотя близкими друзьями их назвать нельзя, не пригласить на свадьбу Максим его не мог. Тем более, что тут много людей, которых пришлось приглашать исключительно за их должности. Поэтому, когда у тебя будет настоящая свадьба, я желаю, чтобы были одни только самые близкие тебе люди, чтобы ты чувствовала себя в ауре любви, без тени зависти. А Роман на этой свадьбе лучше взвода ОМОНа, - и те, кто хотели бы сделать какую либо гадость вам с Максом, узнав о Романе, вряд ли посмеются сунуть нос в аэропорт, не говоря уже о ресторане.

– А если он меня на танец пригласит?
– Не наступи ему на ногу! Это может плохо кончиться.
– Специально наступлю! И скажу, что это вы посоветовали. Что, испугались?
– Ой, Лиза! Чем больше тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься. И соображаешь быстро, и страх умеешь скрывать. Я просто горжусь, что нашел такого партнера для Максима.
– А кто такая Тамара, Борис Сергеевич?
– Откуда ты знаешь про Тамару?
– Да один из гостей сказал, что я намного лучше Тамары. Это кто, несбывшаяся любовь Большакова?
– Я тебе о ней позже расскажу, ладно? Эта тема не короткая, поэтому в суете всего не расскажешь, а вкратце не получится.

Он увидел, как вспыхнули ее зеленые глаза, и понял, она ревнует. Черт побери! Он уже привязался к этой девочке, которая, как нельзя лучше осуществляла так хорошо задуманный план. Но вот оказия! Она, кажется, действительно влюбилась в его шефа. Краснеет от его поцелуев, ревнует к Тамаре, закрывает собой от опасности. Не станет ли это препятствием по окончанию контракта? Только этого еще не хватало!

Но ведь он все хорошо просчитал. И порядочности у нее должно хватить. Хотя, там где вмешивается любовь, все остальные качества уходят на второй план. И люди забывают обо всем. О приличиях, о данных обещаниях, о родителях и даже о детях.

Любовь – это страшное оружие, не раз перечеркнувшее и не такие планы. Так что надо быть очень аккуратными и не допустить, чтобы игра переросла во что-либо более значительное. Но сейчас охлаждать ее не будем. Пусть выглядит так, как есть – влюбленной девчонкой. Сядем в самолет, тогда и побеседуем, тогда и разберемся во всем, тогда и про контракт напомним.

Борис Сергеевич ловко ухватил Лизу под руку и повел в направлении Большакова.
– Принимай жену. А то не успел жениться, и уже целый час от нее отдыхает. – С этими словами он вручил Лизу Максиму и быстро растворился в толпе гостей.
– Ну, как, натанцевалась? – Максим улыбнулся ей доброй улыбкой.
– Даже устала немного. Хорошо хоть Борис Сергеевич выручил, - отбил от кавалеров.
– Сейчас опять сядем за стол, а потом я тебя ненамного покину, - привезут документы для работы на Западе. Мне надо будет полчала их поподписывать. Ну а потом полетим.
– Хорошо. Я все делаю правильно? – она понизила голос до шепота.
– Даже более чем. Я же говорил тебе, что ты ужасно талантлива. И людям ты очень нравишься. Мне сегодня позавидывало около пяти десятков человек. Все они хотели бы такую жену, как у меня. – Так же тихонько ответил он.
– А мои девчонки, вон они на нас глазеют, хотели бы такого мужа, как у меня. Так что мне тоже завидуют.
– А не сделать ли так, чтобы зависть была всеобщей? Не поцеловаться ли нам?
– Нет, нет, дорогой! Не переигрывай! Ведь мы уже не дети и наши отношения начались не сегодня. Большинство присутствующих считает, что мы только узаконили нашу давнюю связь. Поэтому излишняя телячья нежность нам не к лицу.
– Ну, ты даешь, напарница!
– Я думаю, ты не меньше меня заинтересован, чтобы все выглядело, по-настоящему. Поэтому не лезь с лишними поцелуями!
– А если мне хочется?
– Тогда вспомни про неустойку!
– Ох, разбогатею, забуду про неустойку, да как нарушу наше соглашение!
– Тихо! А то испортишь все.
– Умолкаю. Пошли к столу.
– Пошли.

 Снова за столом зазвучали тосты, но Лиза уже слушала их с большим интересом, - Борис Сергеевич успел ей представить большую половину гостей, и она теперь понимала многие из подводных составляющих речей. Компаньоны намекали на то, чтобы после женитьбы Большаков не забыл про них. Государственные структуры нажимали на то, что теперь, когда Большаков женат, надо все больше работать по правилам и меньше рисковать. Некоторые вспоминали какие-то конкретные факты работы с ее мужем, а пару раз намеки на не вполне законные операции были так неявно прикрыты, что Лиза даже испугалась, не достанется ли Максиму за это в будущем. Все-таки, за столом были самые разные люди, в том числе и из карательных органов. Борис Сергеевич ей представлял и милицейского генерала и двух высокопоставленных работников КГБ, и представителей налоговой полиции. Но Максим был спокоен, искренне радовался поздравлениям и хохотал над тостами, в том числе и с плохо прикрытыми намеками, что, в конце концов, успокоило Лизу. Он-то лучше знал, когда ему надо было начинать беспокоиться.

Высказаться хотели многие. Поэтому с помощью тамады вскоре установили правило, по которому пить после каждого тоста было необязательно, потому что один оратор просто сменял другого, и каждый мог просто выпить в любой момент этого непрекращающегося супер длинного тоста. Дошла очередь и до Романа. В зале в этот момент стало намного тише, чем перед этим.

– Люди – как звуки, все разные. – Начал он. – Но в людских отношениях, как и в музыке, главное – гармония. Без гармонии не получится хорошая мелодия, без гармонии не получится хорошая жизнь. И я желаю вам, Елизавета и Максим, такой гармонии в ваших отношениях, чтобы они были как красивая долгая песня. Чтобы в нее добавлялись новые молодые голоса. Чтобы от ваших отношений пробуждалась гармония во всем вас окружающем мире. И чтобы, в каком возрасте вы не были бы, вам не приходилось бы восстанавливать гармонию с помощью настройщика. За музыку вашей любви!

Странно, но за этот тост выпили почти все.

А вскоре снова наступил танцевальный раут, и у Лизы снова не было отбоя от
кавалеров.



Пока молодая жена под присмотром неутомимого Бориса Сергеевича безудержно танцевала, Максим Большаков в отдельной тихой комнате неподалеку сидел за столом в компании с пожилой невеселой женщиной, молодым нотариусом и своим секретарем Мирой Львовной.
– Ну-с, господа, все бумаги готовы, не желаете ли ознакомиться подробнее. – Нотариус был несколько развязен.
– А что там могут быть ошибки? - Удивился Максим.
– Нет-с, не должно быть. – Он, похоже, нарочно выбрал манеру каких-то древних времен. – Порядок, знаете ли такой-с. Мало ли что. Чтобы не было потом претензий.

– Какие претензии. – Вмешалась Мира Львовна. – Просто обратимся к Роману Адольфовичу и все.
– К кому, к кому? – Нотариус явно не ожидал такого поворота дел. – К Роману?
– Да, да. К Адольфовичу. Вон он там за стенкой выплясывает сегодня.
– Ну, шутница Вы. – И, похоже, ему сразу расхотелось прибавлять везде свое дурацкое «с».

– Нина Яковлевна! – Максим обратился к пожилой женщине. – Вам ведь Тамара все объяснила?
– Да, Максим. – Она кивнула головой, и слезы навернулись ей на глаза.
– Нина Яковлевна! Ничего из тех средств, что сегодня переходят ко мне в руки, я обещаю, не пропадет. Просто, сегодня все может так повернуться, и, скорее всего, так и повернут, чтобы все перешло государству, как нажитое преступным путем. И пока это в ваших руках они будут ломать Тамару, чтобы она с вашей помощью так и сделала. А теперь мы выбьем у них этот козырь. Тамара лишь директор, а хозяин, то есть вы, в соответствии с учредительным договором передает половину авуаров второму хозяину в полное владение и управление. Так, нотариус?
Тот только испуганно кивнул.

– А я воспользуюсь этим состоянием, чтобы еще больше укрепить компанию и провернуть пару отличных сделок. Так что к возвращению Тамары капитал если не удвоится, то раза в полтора увеличится точно.
– Не в капитале дело, Максим. Я уже просто не могу туда ходить, на Володарку. Прихожу оттуда и пью лекарства горстями. Ведь она совсем на себя не похожа стала. Серая, под глазами круги. А если ее посадят!

– Нина Яковлевна! Вы же знаете нашу страну! Если бы там действительно был криминал, то уже бы посадили. Но ее элементарно подставили, и как только я решу вопрос с двумя западными контрактами, то тут же докопаюсь, кому это стало надо. Ведь они не только против Тамары закрутили, они и меня зацепить этим захотели. Поэтому даже если бы и Тамара не была моей школьной, близкой, самой лучшей подругой я бы не забыл про это дело. Понимаете?

– Понимаю, Максим. Но у тебя свадьба, свадебное путешествие…
– Я уезжаю всего на две недели. Это путешествие связано с этими двумя контактами. Так что отдыхать будет, - он слегка запнулся, - Елизавета Андреевна, а мне уж придется попотеть, как всегда.
– Эта девочка? Кто она?
– Студентка. Сирота. Очень хороший человек.
– Поздравляю. Просто когда-то я думала, что вы с Тамарой… - Слезы показались у нее на глазах.

– Нина Яковлевна! – Он подсел к ней поближе и обнял ее. – Не мне вам объяснять, что сердцу не прикажешь. Да, мы с Тамарой очень были близки, и сейчас я ее ни за что не оставлю. Я вытащу ее оттуда, я обещаю. Но общего будущего у нас нет, и никогда не было. То, как мы очень хорошо и даже нежно относились друг к другу, вы приняли за любовь. А Тамарка мне как сестра. Я думаю, она и сама вам это все рассказала. Поэтому не надо переживать. Мне, почему-то, кажется, что как только дела с компанией будут улажены, все к Тамаре потеряют интерес. И вызволить ее будет совсем просто. Ведь не лично же Томка им нужна, им нужны деньги компании.

– Кому, им?
– Пока не знаю точно. Но ведь кому-то потребовались. И этот кто-то натравил лучшего цербера современности – государство. Но ничего, разберемся. Разберемся.
– Максим, я тебя очень прошу, береги себя! Ведь нам с Тамарой больше не на кого надеяться. И если с тобой что-нибудь случиться…
– Не волнуйтесь, все под контролем. Кстати, мое завещание, в случае чего, делит все пополам между моим братом и Тамарой. Но, уверен, мы ничего такого не допустим. Это больше для порядка, я не люблю, когда что-то не додумано или не доделано. Так что и тут порядок.

– Ну, Максим, дай тебе бог. Пусть все будет, как ты говоришь. Я когда тебя послушаю, сразу успокаиваюсь. Все-таки, мужик есть мужик. И рассудит, и приготовится. Успеха тебе. Удачи.
– Успеха и удачи всем нам. Ну, давайте теперь пройдемся по документам, чтобы наши французские компаньоны не нашли к чему придраться. Если все получится, как запланировано, нас будут скоро воспринимать совсем по-другому. И сегодняшнее состояние, Нина Яковлевна, вы будете вспоминать как дурной сон. Я вам это конкретно обещаю.
– Спасибо на добром слове, Максим. Ну, где тут что подписывать?

Молодой нотариус засуетился:
– Вот тут и тут, пожалуйста.
– Пойду-ка и я. – Наконец подала голос и Мира Львовна. – Там должен из паспортного стола приехать начальник. Я с его дочкой когда-то училась. Паспорт Лизе нашей привезет с отметкой и всеми визами.

– Хорошо, Мира Львовна. – Максим глянул на нее и улыбнулся. – Только одно вы мне должны сказать. Как это вы сегодня целый день на машинах разъезжаете? И не страшно?
– Страшно. Но я просто глаза закрывала, когда ехала. И музыку требовала чтобы погромче включали. Ведь без меня вы бы не обошлись. А Борис даже мне ленточку подарил, чтобы глаза завязывать. – И она с вызовом покачала перед всеми черной плотно вязаной лентой, о назначении которой хорошо известно в спецслужбах многих государств.
– Что мне всегда нравилось в вас, дорогие мои женщины, это то, что когда это необходимо, вы готовы пожертвовать всем, переступить через себя, сделать невообразимое, но добиться своего. – Максим встал. - И мама  моя такая же. Ради любимых, ради детей на все готовая. В вас какая-то дополнительная энергия заложена. И мы, мужики, ничего никогда бы не сделали без этой вашей дополнительной энергии. И вашей любви, конечно.




Таких проводов на франкфуртский рейс в Национальном аэропорту Белоруссии еще не видели. К дверям таможенного контроля сквозь строй уже хорошо подвыпивших гостей на тележке с десятком чемоданов молодой красавец в костюме жениха катил неописуемо красивую невесту в платье цвета чайной розы с золотой диадемой в пышных волнистых волосах. От этой картины таможенники и остальные пассажиры этого рейса вначале просто ошалели. Но пассажиры быстро пришли в себя и встретили молодых громом аплодисментов. Веселым ревом на это ответили провожающие. И пока таможенники, усиленные дополнительным составом вместе с пограничниками разбирались со свадебной компанией, молодые выполняли последние пожелания сгрудившихся с другой стороны стеклянной перегородки толпы гостей, - они опровергали утверждение, что этой ораве почему-то горько!

А через четверть часа бортпроводницы никак вначале не могли понять, почему пассажиры их рейса так возбуждены и веселы, и только после того, как в салон первого класса проследовали молодожены, все, наконец-то, стало ясно. О случившемся тут же доложили командиру экипажа.

– Чего только не бывает. – Философски прокомментировал он эту информацию второму пилоту. – Из загса – и во Франкфурт. Сейчас это можно, такое свадебное путешествие. Были бы деньги.
– Да у некоторых и деньги то есть. Да мозгов на праздник не хватает. – Ответил ему тот.
– Это точно. А вот у меня в восемьдесят пятом случай был. Я тогда летал из Витебска в Быково, на двадцать четвертом еще. Так там мужик один со свадьбы приехал. И привез четверть самогона. А в накопителе его бортанули. Ты знаешь, нельзя везти бутыль не укупоренную в заводскую укупорку. Да еще в таком объеме. Он в трансе: не выливать же. И не лететь не может. Чуть не плакал, Оксана наша говорила.

– Ну и чем закончилось?
– А один из пассажиров говорит, не хочешь выливать, так налей стакан мне. А тот и ему налил, и себе, и стал остальным предлагать.
– Так пьяных же на борт не пускают.
– А они не пьяные, они только выпили. Процесс еще далеко не зашел. А тут и остальные в положение вошли, и давай за здоровье молодых прикладываться. Сначала мужчины, а потом и женщины. Дети, правда, не пили.
– И что дальше?
– А то, что я про все это узнал, когда они через полчаса после взлета танцы в салоне устроили, представляешь?
– Так накачались?
– Не то чтобы накачались, но веселые были очень. Танцы я им лично запретил и посоветовал петь песни. Так борт уже по полосе в Быково катился, а они еще пели. И, по-моему, пока к зданию порта шли, тоже еще пели. Смущая встречающих, которые, наверное, думали, что они так в воздухе набрались. Вот такой народ у нас. Ну что, покатились?

И через мгновение тягач потащил самолет на взлетную полосу.




В салоне первого класса разместились и молодые и участники заграничного турне. Кроме Бориса Сергеевича здесь были финансовый директор, молодая девушка экономист, знающая французский, начальник производственного отдела и еще трое крепких молодых парней. Борис Сергеевич занял место в самой задней части салона, в отличие от Максима и Лизы, которых усадили в первый ряд прямо перед экраном телевизора.
Когда самолет оторвался от земли и набрал положенную высоту, Борис Сергеевич, мешая стюардессам разносить положенные этому классу напитки, подошел к молодоженам.
– Ну, что будем проводить инструктаж по технике безопасности?
– Что ты задумал, Борис? – Большаков явно устал от этого длинного дня и собирался немного отдохнуть до пересадки во Франкфурте.
– Твоя жена за границу в первый раз летит?
– В первый. – Опередила Лиза Максима.
– Ну, тогда пойдем, посидим со мной, потолкуем.
– Как в песне у Высоцкого: "И инструкцию послушал, что там можно, что нельзя"?
– Почти. Ну, что, пошли?
– Перестраховщик ты, Борис. – Недовольно пробурчал Большаков и, откинув спинку сидения назад, закрыл глаза.
– Лишняя информация еще никому не мешала. – Скорее для себя, вполголоса ответил Агеев, пропуская Лизу перед собой.

Вскоре, склонив головы друг к другу, они заговорщицки зашептались, усевшись на самые дальние места. Борис Сергеевич объяснил, что в больших городах Лизе ни в коем случае нельзя отрываться от Максима или него, всегда быть в пределах слышимости окрика. К сожалению, многие, попав первый раз в чужую столицу, не зная толком ни языка, ни города, сводят на нет цель посещения, так как вместо намеченной программы приходится сутками искать пропажу. Ничего страшного, как правило, не происходит, но время теряется, а этого допустить сейчас нельзя, потому что иначе не будут подписаны контракты – главная цель на сегодня. Лиза кивала головой, полностью с этим соглашаясь. Она же не дурочка какая-нибудь и прекрасно понимает, что выполнение условий ее контракта напрямую зависит от предстоящих сделок с иностранцами. Она будет скрупулезно все выполнять, только надо, чтобы обо всем важном ее информировали заранее. Как где себя вести, где молчать, где говорить, что говорить. Она же смогла сыграть невесту, и, похоже, никто ничего не заподозрил. Она и дальше сможет, пусть ни он, ни Большаков не сомневаются.

– Сейчас-то было легче. – Добродушно заметил на это Агеев. – Ведь ты то к Большакову то не совсем равнодушна, вот ни у кого подозрений и не вызвала.
– Ну, вот еще! – Вспыхнула Лиза. – А как прикажете реагировать, когда ваш Большаков к месту и не к месту целоваться лез. А я ведь нормальный человек, не Мата Хари какая-нибудь, чтобы совсем без чувств.
– А приятно целоваться то? – Не унимался Борис Сергеевич.
Лиза покраснела еще, но ничего не ответила.
– Ну, извини меня, старого дурака. Я же не слепой, вижу, что он тебе не безразличен.
– Это ничего не значит! Мы подписали контракт. И мы должны его исполнить.
– Вот это то и главное, девочка. Я рад, что ты не теряешь голову. Мы должны сделать то, что задумали, и это – главное.
– Я помню это и забывать не собираюсь.
– Ну, вот и молодец! - Борис Сергеевич при этом еще раз мысленно похвалил и себя. Несмотря на возраст, он не разучился разбираться в людях. И про Тамару она его так и не спросила.



Рейс из Франкфурта на Париж уходил вскоре после прилета рейса из Минска, поэтому в аэропорту они пробыли недолго. Снова салон первого класса, только самолет был побольше и как-то покомфортнее. Пока ждали взлета, Борис Сергеевич затащил Большакова на кухню, где хозяйничали две симпатичные француженки, обе чернокожие. Показав им жестами, что речь идет о пятиминутном секретном разговоре, чем заставил их улыбаться еще сильнее, Агеев сразу приступил к делу.

– Ты догадываешься, как она к тебе относится?
– Лиза? Ну, наверное, догадываюсь.
– Ну, и что скажешь?
– Да я к ней тоже как бы неплохо отношусь.
– Так вот, что я тебе скажу. Она пыталась тебя собой прикрыть, когда этот гаденыш из своего «БМВ» свадьбу фотографировал.
– Вот почему она падала! И мне-то ничего не сказала! А как она догадалась, что он - это он?
– Знаешь, там, где у мужика разум, у женщины – интуиция. Я, вообще-то, ей намекнул, что могут быть инциденты, а остальное ты видел.
– Да, не каждый мужик бы…
– Вот то-то и оно.
– Что еще?
– Я очень не хотел бы, чтобы ваши отношения скатились к постельным.
– Почему?
– По двум причинам. Первая – это контракт, который ты, помнится, читал. А там запрет на интимную связь, не так ли?
– Это я помню. Но если между нами что-то все же завяжется?

– Есть вторая причина. Один раз Лиза доверилась людям, а они оказались подонками. Не думаю, что второй опыт ей сразу может понравиться. А я обещал девочке, что с ней ничего плохого не случиться.
– Как это произошло?
– Как обычно. Компания молодежи, немного больше, чем положено алкоголя, пара подонков и прочая шушера.
– Откуда ты знаешь?
– От верблюда. Без комментариев.
– Как она это пережила?
– Как и многое другое. Этой девочке досталось от жизни. И я прошу тебя, чтобы ей не досталось еще и от нас.
– Не беспокойся. Ей от нас достанется только хорошее. Это я обещаю. Всем. Тебе, себе и, главное, ей. А еще я обещаю кое-кого кастрировать!
– Хорошее начинание! Только не забудь и меня взять в долю. Мерзавцы не должны плодиться!
– Договорились! А насчет Лизы, не беспокойся. Не тебе одному она нравится. И я ничего не сделаю, чтобы она почувствовала себя плохо. Я обещаю!
– Тогда пошли. На сегодня у меня секреты кончились.

Помахав хозяйкам и улыбнувшись на прощание, мужчины прошли в салон. Борис Сергеевич опять расположился поближе к дверям, а Максим снова прошел вперед, уселся рядом с Лизой и повернулся к ней. Огромный зеленый океан глаз с доверием и надеждой смотрел на него.
– Все хорошо. – Улыбнулся он. – Скоро будем в Париже.

И, повинуясь какому-то неизведанному чувству, ласково приобнял ее и нежно поцеловал в лоб. Она не отстранилась, а улыбнулась счастливой улыбкой в ответ и снова, как в автомобиле, положила свою голову ему на плечо. Он прижался щекой к ее божественным волосам и замер, как по команде «замри». Команду «отомри» он с большой неохотой выполнил лишь в Париже.