Путь в один конец

Сэр Джон Максвелл обаятельный старик и в свои семьдесят пять выглядит на пятьдесят. Женщины без ума от него. Его возраст предательски выдаёт лишь седина, виднеющаяся из-под фетровой шляпы. Лицо не так сильно искажено морщинами, что делает мужчину привлекательным. Сохраняя внутреннее спокойствие, стоит на перроне, ожидая отправления поезда. Лоя - его спутница в дальней поездке, молодая энергичная девушка с бледными чертами лица, уже который раз выбегает к нему, дабы сообщить, что нужно войти в вагон. Волнуется. Мать ей часто говорила: «Поезд никого не ждёт». Эти слова она запомнила на всю жизнь. Со стороны казалось, сэр специально дразнил девушку и тем упивался, но никто не догадался бы, что Джон хотел в последний раз вдохнуть воздуха свободы перед предстоящим заточением. Поезд должен увезти его туда, где живут одни только старики.

- Сэр, поезд отправляется! - сообщил проводник, а после не терпеливо стал дожидаться, когда пассажир поднимется по специальной лесенке в вагон.

- Хорошо, иду.

Пассажиры вагона в основном старше сорока. Все, как один, выглядят уставшими и измученными. Джону пришло на ум, что это их отправляют в дом престарелых, а не его, поэтому улыбнулся своей шальной мысли. Поезд тронулся, а после навсегда разлучил с тихим уютным городком, в котором прожил не один десяток лет. Мелькающие за окном домики что-то всколыхнули в памяти, в результате чего отчетливо предстали перед ним детские годы.

Поезд покачивало, ибо он набирал скорость. За окном мелькали и тут же оставались позади - дома, поля, леса и всё, что попадалось на пути.

«Всё-таки не зря прожил жизнь», - сказал вслух сэр Максвелл и не отрываясь продолжил смотреть в окно. Воспоминания накатывали, как снежный ком. По щеке сползла скупая слеза, такая же одинокая, как и он сам. Украдкой смахнув её, Джон продолжил глядеть в окно, вспоминая былое.

Машинисту нравилось управлять поездом. Сейчас смотрел вперёд, наблюдая, как исчезают рельсы под локомотивом. Погрузившись в мысли, не заметил, как стало темно.

- Тоннель? Откуда он тут взялся?

- На карте его нет, ничего не понимаю, - растерянно отозвался помощник машиниста.

Пока оба недоумевали, поезд резво влетел в необозначенный на карте тоннель и дальше мчался в полной темноте. Машинист на ощупь искал кнопку включения света. Судорожно жал найденную кнопку, пока не убедился, что та не работает.

- Что происходит? – воскликнул помощник.

Поезд начал самостоятельно замедлять ход. В кромешной тьме появились кроваво-красные огоньки, которые ничего не освещали.

- Рельсы, - тихо произнес машинист.

- Что рельсы?

- Их нет. Они исчезли.

Проснувшиеся пассажиры почувствовали - что-то не так. В угнетающей тишине они перешептывались между собой, не понимая происходящего, задаваясь вопросом - почему поезд остановился в таком угнетающем месте. Лоя, как и остальные, прильнула к окну, дабы хоть что-то увидеть и понять, где сейчас находятся, но было так темно, что кроме своего отражения ничего не разглядела.

- Ничего не видно, – подытожила она и тут же отпрянула от окна.

С другой стороны окна на неё смотрел человек. Его лицо искажено гримасой боли, глаза пустые, но в тоже время в них читалось что-то зловещее, страшное, отталкивающее.

- Конечная. Приехали! – промолвило лицо, а после растянулось мерзкой улыбкой, потом стало расползаться по стеклу, а затем и вовсе исчезло. Пассажиры с ужасом смотрели в запотевшие окна. Мелькавшие за окном силуэты наводили страх. Не покидала надежда, что поезд вот-вот починят и тогда выберутся отсюда, но ничего подобного не случилось. Жуткое место наполнилось душераздирающими криками и стонами. Пассажиры уже не могли сидеть на местах ничего не делая, поэтому выбегали из купе, суетились в проходе, создавали панику. Каждый пытался первым добраться до выхода, желая покинуть вагон, но спотыкались о тела, уже лежащих на полу и падали. Мало кого заботила чужая боль, и те, кто ещё мог стоять на ногах, продолжали движение "по головам", лишь бы вырваться наружу любой ценой.

Единственным спокойным пассажиром оказался сэр Джон Максвелл. То, что увидела Лоя в окне, он тоже видел, а также слышал произнесенное лицом в окне. Это голос друга детства, умершего в результате несчастного случая. Джон до сих пор винил себя в его смерти, хотя многие старались его переубедить. Если бы тогда мог спасти товарища, то спас бы, несмотря ни на что, но ему было всего семь лет. Он испугался, поэтому друг утонул.

Сэр Максвелл закурил, наблюдая, как мертвецы окружают поезд со всех сторон. Лоя плакала - увидела мать и отца, погибших в авиакатастрофе. Другие увидели своих близких, которые в силу непредвиденных обстоятельств оставили этот мир. Мертвые заглядывали в окна.

Джон спокойно докуривал сигарету, выпуская дым на стекло. Повсюду слышался плач, но он был спокоен, ибо знал - пришли за ним. Докурив вторую сигарету, встал и медленно направился к выходу, улыбаясь непонятно чему.

- Старик спятил! Держите старика! Он всех нас погубит, – закричали некоторые пассажиры. Дверь они забаррикадировали и открыть её сейчас означало умереть всем.

Сэр Максвелл добрался до заблокированной двери, начал её открывать. Ему не старались помешать и не спешили помогать. Многие понимали, что пришли именно за ним. Джон открыл дверь вагона, вдохнул полной грудью, и в сию же секунду невидимая рука схватила его и унесла прочь.

В тот же миг тоннель исчез. В вагонах зажегся свет. Обезумевшие от страха пассажиры молча рассаживались по своим местам. Лоя плакала - не могла сдержать слез. Это был «страшный сон», который никто не хотел вспоминать. Поезд тронулся.

Лоя одна сидит за столиком в купе. На нём портсигар Джона. Долго смотрит на него, а затем берет в руки. Кажется, он ещё сохранил тепло человека, пожертвовавшего собой. Вертит портсигар в руках. Звучно щелкает замочек. Портсигар открылся. Лоя открывает его шире. На внутренней стороне нацарапано: я не жалею, и ты не жалей.