Исход

Человек, или Исход
1
Это Адам, и он человек. Он одиноко живет в узко построенном мире без солнца, без Небес, без Света. В мире Адама есть лишь длинные полуосвещенные коридоры с поворотами и с комнатами без дверей, и дверями без комнат. И дни Адама бесчисленны, продолжаются они бесконечно, и каждый из них он проживает одиноко, каждый день вставая рано утром, и работая на своего хозяина до самого позднего вечера.
Но в начале было не так. Раньше, очень давно, столь давно, что Адам и не помнил этого, он был с добрым господином, который очень любил Адама, почитал, и принимал за сына, помогая ему во всем, и держа его в полной воле. Очень любил этот господин Адама. Но у этого господина до Адама был раб, который возненавидел своего господина, и взбунтовался против него. Бунт был безуспешен, и господин прогнал этого раба. И мятежник, наблюдая за господином,  видя какую любовь тот даёт Адаму, решил выкрасть его, чтобы причинить великую боль господину. Мятежник решил оболгать пред Адамом его господина. И, выждав подходящую минуту, когда Адам был один, он явился ему, и когда Адам увидел неожиданного гостя, то был потрясен его красотой.
Адам: Как тебя зовут?
Лжец: Мое имя… Прекрасный.
Адам: И это действительно так!
Лжец солгал о своем имени. Но весь лик его и образ были отображение его лжи. И начали они говорить. Лжец же, будучи очень хитрым и смышленым, легко заполучил доверие наивного, доселе неискушенного Адам, и после стал при нем клеветать на господина.
Адам: Да как можно так говорить о господине? Он любит и заботится обо мне.
Но Адам говорил очень мягко, ибо Лжец ему нравился.
Лжец: Так если твой господин тебя действительно любит, то почему не отпускает от себя?
Адам: Если я от него уйду, то мне будет плохо. Без его защиты мне будет очень сложно жить.
Лжец: Так он тебе говорит?
Адам: Да…
Лжец: Ха! А не думаешь ли ты, что господин твой тебя обманывает? Он держит тебя, как раба, не давая тебе свободы. С ним ты в цепях.
Слова эти показались Адаму разумными, и в то же время они задели его до глубины души.
Лжец: Если ты пойдешь со мной, то я покажу свою свободу.
Адам: Да как же ты сам можешь знать о свободе?!
Лжец: Я и сам раньше был как ты. Был у господина. Но после я решил сбросить его иго с себя, и вот, теперь я летаю выше птиц.
В этот миг впервые в жизни у юного Адама появились сомнения. И дух его бился с ними. Но Адам был неопытным воином. Он прельстился. Подпал обольщению.
Когда Адам вышел к своему господину, то тот встретил его с улыбкой.
Господин: Адам! Ты что-то хочешь от меня?
Адам видел его сияющие глаза, светящееся лицо. Неужели он обманывает? Лицемерие? Возможно ли такое? Если да, то тогда где искать счастье? Да и какого оно, если этот господин всегда врал? Значит, счастье у Прекрасного! Он должен его дать! Он покажет настоящую свободу!.. Но до этого чувствовалось ли хоть какое-либо рабство? Ведь нет же… А как можно чувствовать рабство, если не знаешь ни о рабстве, ни о свободе. Нет знаний! Все! Точно! Прекрасный даст знание!..
Адам с опущенным к земле взглядом говорил.
Адам: Я ухожу.
Он не мог видеть, как резко изменилось лицо господина.
Господин: Что? О чем ты говоришь, Адам? Я тебя не понимаю…
Адам: Я сказал ясно! Я ухожу от тебя!
Господин: Но куда ты пойдешь? К кому ты уходишь…
Неожиданно появляется Лжец.
Лжец: Он уходит ко мне.
И вновь Адам не увидел, как изменилось лицо господина, при виде Лжеца. Взгляд был брошен в землю.
Господин: Ты… Что ты сказал Адаму?
Лжец: Только правду. Только правду, которую ты ему никогда не говорил.
Молчание. Была слышна только песня природы. Но и она становилась тише, мрачнее…
Господин: Адам! Чего ты хочешь? Только скажи, глядя на меня.
Адам: Я хочу уйти…
Господин: Адам, я сказал, глядя на меня.
Адам поднял свой взгляд на господина, и увидел его глаза, полные горести. Эти глаза пронзили разум Адама, но он с отчаянной упрямостью повторил в лицо.
Адам: Я ухожу…
Лжец злорадно заулыбался. Господин упал на землю и стал смотреть на Адама, который ведомый Лжецом, уходил от него. В последний раз Адам обернулся и посмотрел на своего уже бывшего господина, и к своему удивлению увидел в его глазах любовь, которая отпускала его, уважала его личный выбор, и ждала, когда он вдруг вновь вернется. Но Адам в гневе отвернулся.
Так Адам ушел от своего господином, и его новым хозяином стал Лжец. А бывший господин уже не имел власти над Адамом, ибо тот отворотился от него и разорвал с ним связь.
Адам: Наконец, ты мне покажешь настоящую свободу?
Лжец: Да. Конечно. Только следуй за мной, и я приведу тебя в то место, где действительно свобода.
Так Лжец привел Адама к входу в подземелье, и ввел его туда.
Лжец: Вот,- и он указал на многие узкие и невысокие коридоры и двери,- все это ныне твое. Новый дом, новый мир, построенный мною тебе.
Бледным застывшим взглядом обозрел Адам свои новые владения, видя тускло освещенные коридоры.
Адам: Но здесь узко и тесно.
Лжец: Да… за то это твой собственный мир. Тот мир создан им,- то есть господином,- и принадлежит ему. А этот, хоть и создан мной, но ты в нем хозяин.
Адам: Здесь темно…
Лжец: Неужели ты не знаешь, что твой старый господин узурпатор и лжец? Он не сказал тебе, что весь свет, что с неба, в действительности тьма.
Адам: Но как такое возможно!?
Лжец: Рассуди. Когда смотришь на солнце, то твои глаза болят и режутся. Свет солнца причиняет боль. А как от света может исходить боль. Лишь в том случае, если он тьма.
Адам: Но когда я смотрел на луну и звезды, мои глаза не резались и не болели.
Лжец: Это потому, что ты смотрел на них ночью. Смотрел бы ты на них днем, они сожгли бы тебе глаза. Тьма ночи позволяет тебе смотреть на луну и звезды. И эта тьма и есть свет, ибо боли не приносит.
И Лжец ввел Адама в пещеру,  провел по широкому тоннелю, который есть единственный вход и выход из подземелья. Когда они прошли его, то позади вспыхнуло сокрушительное яростное пламя, охватившее весь тоннель, и не позволяющее к нему приблизиться.
Почувствовав жар пламени, и увидев его, Адам в ужасе закричал, впервые испытав на себе страх.
Адам: Хозяин! Что это?!
Лжец: Это преграда, которая будет мешать узурпатору,- бывшему господину,- пройти к тебе, и похитить тебя у меня.
Адам: Но хозяин. Я чувствую себя ужасно. Я… я… боюсь!
Лжец: Идем…
Адам, весь дрожа от страха: Но хозяин…
Лжец, ринувшись на него, и яростно заревев: Я сказал тебе идем!
Ужас проник во все уголки существа Адама. Он дрожал, чувствуя, что ноги его гвоздями прибиты к земле. Но от страха перед своим новым хозяином он пошёл за ним.
Зачем нужны столь радикальные меры? Они же только пугают, смущают и приводят в уныние… Бывший господин так не поступал. Куда же попал Адам? Куда же попал?
Лжец вел Адама по узким невысоким коридорам, которые давили на разум Адама, словно загоняя его в рамки, ограничивая его. Это угнетало. Причиняло ментальную боль. Сковывало волю. Заставило Адама идти скованно, сжавшись телом, и дрожа от страха.
Лжец, ведя Адама по коридорам: Я хочу, чтобы ты забыл своего бывшего господина.
Сердце Адама сжалось, стало тяжелее, начало давить.
Лжец, продолжая: Можешь не боятся,- тут он улыбнулся, украдкой взглянув на Адама,- я сделаю все возможное, чтобы стереть о нем память в тебе.
И Лжец повел Адама дальше, а после привел к одной из дверей. Он открыл ее, и ввел в комнату Адама. Помещение было огромным, но при этом ни чем не лучше узких коридоров. Адаму здесь неприятно, противно, хотелось скорее уйти.
Лжец: В этом месте ты будешь каждый день работать на меня.
Адам: Хозяин, я не могу здесь работать…
Лжец, гневно прервав Адама ю: Я не собираюсь считаться с твоим мнением! Я твой господин. Ты мой раб. Ты должен подчинятся моему слову. И по моему слову ты будешь здесь работать на меня! Тебе все ясно!?
Адам, с опущенным взором, пустыми от страха глазами, и угнетенно: Ясно… господин.
Лжец отдал приказ Адаму, и тот стал работать в этой комнате. Пока он работал, Лжец оставил его.
Адам и раньше работал. Еще при старом господине. Но раньше работа была в удовольствие, приятным процессом. Работать раньше было радостно, и господин всегда помогал Адаму и в случае трудности выручал. Тогда работа не была в тягость, но сейчас душа у Адама сильно тяготилась. Работа приносила печаль. Лжец хоть и оставил комнату, но после себя словно оставил дух, парящий в воздухе, и приносящий тоску и печаль. Адам, тяжело работая, боковым зрением видел некую тень у входа, по каждый раз поворачиваюсь, никого не видел.
Только сейчас, работая как проклятый, Адам, с наворачивающимися слезами понимал, от какого счастья он ушел.
Когда он почувствовал, что от проделанной работы теряет силы и возможность стоять на ногах, то в комнату входит Лжец, и говорит ему, чтобы прекращал работу. Теперь Адам хотел лишь сон и отдых. Но Лжец вместо этого усадил его на стул, сел сам, и начал говорить и увещевать. И все что он говорил противоречило тому, что Адам знал от жизни с бывшем господином. Даже более этого. Все что говорил Лжец, противоречило самой природе Адама. Его природа словно отвергала слова Лжеца.
Адам еле слушал. Он был истощен работой, и сейчас Лжец истощал его ментально.
Потом Лжец отправил Адама спать. А на следующий день все повторилось вновь. Работа, утомление, тень с боку, разговоры и увещевания Лжеца. В конце дня Адам всегда уходил спать. Так продолжалось из дня в день. И по началу Адам не верил словам Лжеца. Но так как тот всегда приходил в конце дня, когда Адам истощен, то слова Лжеца проходил в его усталое сознание. Этим методичным способом Лжец подавил волю Адама, заменил его мысли своими, и даже изгладил из памяти его все воспоминания о прежнем господине; сначала картины воспоминаний обесцветились, а после и вовсе стали белым холстом.
Но на этом Лжец не остановился. Он ненавидел Адама. Эта ненависть была в самой его природе. Поэтому, уничтожая личность Адама, Лжец решил уничтожить и его индивидуальность. Лжец говорил, опровергая его природу.
Лжец: Не думай, что ты нечто особенное. Ты просто: нечто. Ты вообще произошел от одного из животных…
Лжец: Ты знаешь, что состоишь из атомов.  Кирпич тоже состоит из атомов. Значит ты ни чем не лучше кирпича. Возможно, он даже твой потомок.
Даже до такого доходило.
Этими речами Лжец разрушал Адама. И когда, как думал Лжец, от Адама как от Адама не осталось и камня на камне, то он перестал его даже посещать, оставив Адама одного.
Адам находился в сплошном мраке и тьме. Итогом этого было полное забытие глаз дневного света.
Глаза стали мутные. Дух едва ли мелькал. Сердце, сбросив плоть, стало каменным. А Лжец ликовал пред своим бывшим господином. Адам проживал свои дни, не живя. И бесконечно умирал, не умирая.
Но в безумии Адам не потерял разум. В голове были мысли. Но мысли эти были не Адамовы, не те, которые могли быть при прежнем господине. Все те мысли Лжец уже подменил своими, и заставил Адама жить ими. И хоть поле для размышлений было очень велико, но каждая мысль, и Адам сам понимал это, не приносили ничего, кроме грусти, тоски, суеты и отчаяния. Многие мысли из крутившихся в голове Адама были правдой. Но ни одна из них не была истиной, ни одна из них не животворила, а лишь умерщвляла.
Бесконечно жил Адам в мире подземелья. И тело его старело, ветшало. После чего оно умерало. Адам лежал в постели, объятый жаром, голодом и жаждой. Но самым страшным было то, что он видел. У открытых дверей той комнаты где он лежал, на самом пороге стояла тень, темнее всего мыслимого и немыслимого мрака. Глазами своими Адам видел страшное ее очертание, ее ужасный облик. От нее исходил мертвый холодный ветер, и запах разложения и тления. Тень стояла в той позе, словно хочет на него наброситься, и каждый миг своего существования, лежа на постели, Адам с трепетом предвкушал, что она на него наброситься. В тот, в самый первый момент, в первую встречу с ней, он был парализован страхом больше, чем когда-либо. И когда он чувствовал, что сознание уходит, сердце проваливается в землю, а тень возбужденно, словно сладострастно рычит, то Адам понимал, что у него чего-то нет. Хочется… нежности перед этим страшным мигом. Хочется… Любви перед вечным уходом. Хотя бы просто обняли! И вдруг, всего меньше мига, не смотря на рычащую тень, не смотря на страх, Адам ощущал в себе не угасший, легкий, едва-едва уловимый огонек. Огонек надежды. Надежды на то, что вдруг придет кто, хоть сейчас, за миг до неминуемого, придет, да и обнимет. Вдруг есть же тот, кто любит. Любит столь сильно, столь самоотверженно, что и себя убьет ради Адама.
А после Смерть, стоявшая на пороге, поглащала Адама. Покрывала его всего. И вдруг Адам очутился во мраке. После  Смерти – Бездна. Бездна. Там Адам испытывал грызущее всю душу одиночество, разрыв от чего-то или кого-то, и муки совести, словно она была в огне. И так продолжалось бесконечно.
Бесконечно. Бесконечно, до тех пор, пока Адам не открывал глаза, и словно бы просыпался. В молодом теле, в как бы бывшем, но словно бы в чужом. Адам не знал и не понимал. После все действия прошлого  возвращались в новую, или в возобновленную жизнь.
И так раз за разом. Работа, усталость, постоянное умирание, а после постель, жар, голод, жажда, открытые двери, тень на пороге. И дальше идет затмение. Бездна, одиночество, муки совести. Открытие глаз. Пробуждение от смерти. Работа…
Все это продолжалось на протяжении столь долгого промежутка времени, что можно было бы быть равнодушным к смерти и к тени. Но это невозможно для Адама. То, что на одре, то, что за чертой смерти, все то пламя, что проходит сквозь душу, ко всему этому нельзя быть равнодушным, невозможно привыкнуть.
Каждый раз Адам засыпал смертью, и просыпался Адамом. И каждый раз видел на себе новое тело, но оно было и телом Адама.
Лжец: Ты не знаешь? Хм,- надменно фыркнул он,- это называется Вечное Возвращение…
Но через несколько подобных процессов, Адам понимал, что каждый раз словно изменяется, становится иначе. Хотя сам Адам изменений не видел.
Лжец предугадал и эти слова.
Лжец: Это перерождение. Каждый раз, после смерти, ты просыпаешься другим. Реинкарнация.
Но Адам после каждой смерти, и каждого открытия глаз после нее чувствовал, что, хоть и стал другим, но оставался Адамом, самим собой. Противоречия точили друг друга. И тогда Адам начал ставить под сомнение, что в действительности умирает. После стал сомневаться в том, что возрождается или просыпается другим или собой, и возрождается ли вообще. А действительно ли он существует?..
Единственное, в чем Адам был уверен точно, хоть и подсознательно, но точно, так это то, что все происходящее, включая его смерть, все это неестественно. Отчего в глубине души у него уверенность, что он создан невесть кем, для жизни без смерти…
Последняя радость Адама это сон, не совсем долгий, и всегда забывающийся после окончания. Но во сне жил его невидимый внутренний человек, тот Адам, который был в начале… Во сне жила его блеклая надежда. Там была и светлая тень Жизни…
Первичный, изначальный Адам, живший во сне, надеялся на будущее. Эта надежда, едва уловимая, столь глубоко спрятавшаяся в подсознании, не давала ему действительно умереть, уснув сном смертным.
2
После очердного рабочего дня, утомленный бессилием Адам зашёл в свою комнату, увидел кровать, снял с себя обувь (на остальное не хватило сил, впрочем, как и обычно), и рухнул на постель. В миг разум его оставил сознание, и ушел в глубокие уголки подсознания, забываясь в затмении сна.
Адам оказался в бесформенном и безвременном пространстве. Он очутился в закоулках самого себя. В этом необычном, но спокойном месте перед Адамом всегда возникал образ, в виде прекрасной женщины, которая сидела у слабенького огонька, и поддерживала его, чтобы тот продолжал гореть в Адаме.
Рядом с этим образом, кажущимся действительно живым и настоящим, Адам чувствовал себя по настоящему свободным и чистым, как ребенок. В этой женщине он находил свое счастье, свой покой. Адам дал ей имя: Жизнь, ибо она поддерживала в нем неуловимую и неосязаемую искорку жизни, о которой даже сам Адам не подозревал.
Сейчас, находясь в глубоком сне, Адам вновь встречался с Жизнью.
Адам: Я так рад видеть тебя,- и он сел рядом с ней, видя как огонек кидает на ее кожу лучи света, делая волосы ярче, а кожу белее.
Жизнь: И я рада тебя видеть.
Адаму показалось, что Жизнь хочет сказать нечто, нечто важное. Он рассудил так, видя ее слегка серьёзный вид, столь не привычный для всего ее образа. Обычна она легка, как лепесток.
Адам: Жизнь…
Жизнь: Адам… нам… нам нужно поговорить… а точнее мне нужно кое-что сказать.
Адам: Да, милая, я это понял по твоему виду. Но отчего ты такая серьёзная? Может ли хоть что-нибудь нас, а тем более тебя обременять в этом мире?
Жизнь: Дорогой, это связано не только с этим, твоим миром. То, что приближается повлияет и на тебя, и на то, что вне тебя.
Адам: Ты говоришь странные вещи. Впервые я тебя не понимаю. Что приближается?
Жизнь: Будущее… будущее грядет, милый. Приходит благо…
Адам смотрел на Жизнь. Сейчас он не видел ее святую красоту. Он всматривался в ее глаза, полные противоречивых чувств. Любовь, гибкая радость, но параллельно с ними тревога и волнение.
Жизнь дрожа вздохнула, посмотрела на Адама, и сказала:
- Я не могу тебе много сказать. Просто не могу. Но мне велено тебе нечто показать.
Адам: Показать? Не понимаю тебя, Жизнь. Кем велено?
Жизнь, спокойно: Неужели после стольких лет ты мне не доверяешь? Почему так много распросов?
Адам: Ах… Прости меня, милая. Я безусловно доверяю тебе, ведь ты единственная моя отрада… Ты хочешь что-то показать. Что же?
Жизнь: Это не здесь,- она поднялась,- пойдем.
И Жизнь повела Адама. Тот шел молча, без вопросов. Кому же еще доверять, как не ей?
Жизнь привела Адама к большим вратам.
Жизнь: Тебе нужно войти в них…
Адам боялся еще расспрашивать. Но все это казалось пугающим, действительно тревожащим. Но он дотронулся до ворот, и прежде чем их раскрыть, задал свой последний вопрос:
- Жизнь, но я тебя же еще увижу?
Как мила она сейчас показалась ему. Жизнь улыбнулась, и хотела взять Адама за руку. Но она не могла это сделать. Ни он, ни она никогда друг к другу не притрагивались.
Жизнь: Адам, милый мой, вскоре ты меня не только увидишь…
Адам раскрыл врата, и оказался на большой арене. Врат уже не было. Над ним было густое черное небо. А на расстоянии от себя он увидел двоих: Льва и Змея, стоявших друг против друга.
Миг, и Змей набросился на Льва. Змей был хитер и изворотлив, но Лев блистал своей силой, властью и мудростью. В считанные секунды, поймав Змея, не смотря на его хитрость и изворотливость, Лев взял его в свои зубы, а затем отбросил от себя, и после вновь набросился, начав топтать его под своими лапами.  Все это Лев делал демонстративно, подвергая Змея позору.
Змей был разбит, и Лев отошел от него победителем к Адаму, который, видя произошедшее, и к удивления для самого себя, не чувствовал перед Львом страха.
Но вдруг разбитый Змей восстал, и стрелой кинулся на Адама, и вцепившись в его шею, укусил, после чего отпрыгнул от него в сторону. Он выглядел жалко и ничтожно, весь раненный и побитый.
Лев бросился к Адаму, встав между ним и Змеем.
Змей же, загнанный в тупик, начал шипеть и извиваться, после чего он стал изменятся, претерпевать превращение. Чешуя его становилась черной, глаза красными, и на голове вырастало множество рогов. Появились когтистые чешуйчатые лапы и огромные крылья. Змей стал велик размером. Он стал Драконом. Видя это, Адам сильно убоялся, придя в ужас. Но Лев, стоявший перед ним был прям и крепок видом. Он набросился на Дракона, и Дракон набросился на него, и когда Адам увидел, что Лев, сильно уступающий Дракону в размере, оттолкнул его, то не мог поверить своим глазам. Дракон отлетел от Льва, и не мог ничего поделать против его силы.
Но вдруг внутри себя, глубоко в сердце, Адам почувствовал боль от укуса Змея. В миг его горло сжалось, он не мог дышать. Упав на колени, Адам стал раздирать себе горло. Лев смотрел на это с такими глазами, словно его задели за самое больное, за само сердце. А Дракон расхохотался, расправил крылья, и приготовился к решающему рывку на Адама.
Всею своей силой, всею своей яростью Дракон кинулся к нему, и летел он быстрее света звезд. И Дракон уже был близко, чтобы разорвать Адама, но вдруг между ними встал Лев, встал резко и без сопротивления.
Дракон пронзил Льва, и тот отлетел, врезавшись в Адама. Они вместе были отброшены от Дракона.
После того, как Дракон пронзил Льва, Адам перестал чувствовать боль и удушье. Он лежал подо Львом, и ощущал, как  его кровь льется из раны, и очищает Адама. Он поднял его, и вылез из-под него. Руки и одежда Адама были в крови. Он взглянул в лицо Льва. Его глаза закрыты. Шкура в крови. Из ран льётся кровь. Он словно мертв.
Видевший все это Дракон засмеялся, и стал насмехаться над жертвой Льва. А Адам заплакал, держа Льва в своих руках. Наконец, чувствуя себя победителем, Дракон расправил крылья для последнего удара. Он бросился к Адаму, чтобы растерзать его окончательно и навсегда. Адам же в это время, пытаясь изгладить четыре кровоточащие раны Льва, гладил их. Поток крови не мог остановиться.
Дракон уже был близко к Адаму. Он уже предвкушал его плоть в своих зубах. Но вдруг в ступоре остановился. Он не мог наброситься на окровавленного Адама. Кровь Льва на нем мешала Дракону это сделать. Он хотел убить Адама, но уже не мог. И тогда Дракон почувствовал внутри себя невыносимый жар. Он закричал, и весь огонь, бывший в нем, вырвался из него, и пал на его тело. Дракон сгорел в собственном пламени.
После его поражения черное небо разверзлось, из него выступил свет и солнце.
Адам, державший Льва в своих руках, посмотрел на него. Раны до сих пор кровоточили. Он до сих пор казался мертвым. Адам опять заплакал, тихо,  содрагая плечами. Но вдруг он почувствовал, что тело Льва стало теплее. Адам вновь посмотрел на него, и увидел, что львиные веки дрожат, челюсти едва-едва шевелятся.
Миг, львиное ухо дернулось, глаза его раскрылись…
А после раскрылись и Адамовы. Он проснулся…

3
Резко вернулось сознание к Адаму. Лежа в темной комнате, он не двигался, не вставал с постели. Адам ощутил на себе нечто, нечто такое, чего не было до сна. Он был словно парализован. Его тело не могло двигаться. Разум тоже был пассивен. Адам созерцал. И созерцал он очень глубоко. В созерцании, он чувствовал, что его нынешнее состояние не ново для него. Оно уже когда-то было. Но было оно видимо столь давно, что сам Адам этого не помнил. Чтобы узнать, когда подобное состояние еще могло быть, Адам своим сознанием ушел в подсознание, продвигаясь к душе. Но сейчас у него не получалось пробраться с полна. Была не свобода…
Но как только Адам почувствовал изменение не только в себе, но и в окружении, сразу же тело дрогнуло, ожило и очнулось, мысли вошли в разум.
Произошло что-то колоссальное. Великая перемена, а точнее ее предшественница. Нечто грянуло, приблизилось, окунуло в трепет и усладительное волнение.
Встав с постели, Адам понял, что некто присутствует в подземелье. Этот некто, или нечто, создает эту перемену. Только поднявшись, Адам не мог сделать и шаг. Он качался, словно пьяный, хотя был в сознании, он чувствовал, что может упасть, но понимал, что не упадет.
Но, чтобы узнать источник перемен, Адам вышел из своей комнаты в коридоры подземелья. Он удивился, увидев, что фонари не горят. Но, казалось, что без них света нынче стало больше, чем раньше с ними. Адаму также казалось, что узкие коридоры подземелья стали еще уже, и начинают давить на него, на его разум. Поскорее бы избавиться от этих сковывающих коридоров. Надо лишь двигаться, чтобы узнать истину.
И Адам сделал три шага.
Первый. Сделав его, Адам остановился. Он услышал. Его слух пронзил тонкий звук тишины, всеобъемлющий, легкий и гладкий, окружающий и создающий всю ту легкую атмосферу, в которой был Адам. Тонкий звук тишины, исходивший из вечности, через уши Адама проникал в его душу, создавая в ней давно уже забытую, гармоничную музыку, музыку жизни, которую человек не может услышать, но может ощутить. И Адам ее ощутил, и затрепетал. Легкая эйфория пришла в его разум. Адам мог от нее отказаться. Но она была усладой, облегчала тело, освежала сердце.
Второй шаг. Пересилив легкий трепет от музыки в душе Адам сделал еще шаг, и вновь остановился. Теперь его тело стало ощущать. Его, Адамово тело, которое после бесчисленных смертей, перерождений и возвращений омертвело, став бездыханным и бесчувственным, сейчас неожиданно ощутило прикосновение лёгкого дуновения ветра, проникающее через плоть в сердце Адама, и нечто формируя в нем, нечто сейчас новое, но столь знакомое, словно оно было всегда с ним. Легкое дуновение ветра проникло в Адама, и стало говорить в нем слова великой поэзии, неизреченные и неуловимые. Всю внутренность Адама захватывало атмосферой. Он не мог уже думать о чем-то стороннем. Лишь о том, что сейчас с ним происходило.
Третий. Сделав его, в разум Адама ударило понимание той атмосферы, летающей в воздухе. Вдруг он вспомнил, как она называется. Некто, Адам не помнил кто, называл это состояние, в котором находился сейчас Адам. Состояние покоя и мира – вот что это…
В действительности все длилось несколько мгновений. Миг, и Адам словно опомнился. Что-то за углом. Он сделал несколько шагов, чувствуя, что тонкий звук тишины из-за угла все громче, легкое дуновение ветра все пронзительнее. Адам заглянул за угол.
И резко ему по глазам ударил непривычный для него естественный свет. Адам от боли взялся за свои глаза, и вдруг услышал, что свет начинает к нему приближаться. Свет – словно незнакомый, ныне не изведанный и таинственный. От  этого Адам и испугался его и стал убегать от него прочь. Он бежал с действительным страхом, пронизавшим все тело. Покой и бывшую атмосферу словно бы и не было. Но почему же убоялся? Это произошло как-то автоматически. Тело само стало убегать. Тело поступало не подчиняясь рассудку и всем действиям самого Адама. Он, Адам, видел себя взором разума как бы через зеркало. Он был похож на испугавшееся животное. Бессмысленное тело подчинилось инстинкту. Но в Адаме был еще и некто, располагавшийся рядом с душой. Сформированный легким дуновением ветра. Он тянулся к свету… А плоть боялась смерти…
Завернув за угол, Адам бросился к первой попавшейся двери, и вломился в нее, а после запер дверь, оставшись в темной, черной как бездна комнате. Еще страшно. Он сел, закрыл себе рот, и старался не дышать. Через щель в двери  Адам увидел приближение света к комнате. Он готов был проклясть свое сердце, ибо казалось, что от стука его дрожит земля.
Но свет прошёл дальше… Свет прошёл мимо двери.
Несколько мгновенний длились чуть меньше бесконечности. Постепенно трепет, как и страх перед неизведанным, прошёл, как прошёл мимо и свет. Адам вздохнул. Но, словно специально противясь себе, он понимал, что его страх, его ужас, и его бег от света противоестественен. Разум его, боясь непривычной аномалии, затыкал рот сердцу, которое тянулось к свету, хотело видеть, слушать, и дышать лишь этим счетом. С головы до ног Адам был полон противоречий, которые давили и сдавливали его, не давали подняться.
Неожиданно дверь распахнулась и мрак комнаты развеял ворвавшийся свет. Адам в ужасе своего разума хотел закричать, но свет подлетел к нему и легонько закрыл ему рот.  Адам чувствовал, как глаза его сгорают от вида света, и от этого терпел едва выносимую боль. Свет отнял свою руку от рта Адама, и отошел на несколько шагов. Адам же, отвернувшись, глухо стонал, сидя на коленях, и прижав руки к горящим глазам. Так продолжалось до тех пор, пока Адам не осознал, что боль, сжегшая как казалось его глаза, в действительности не была болью. Он отнял от глаза руки, и с помощью свечения от света увидел, что в его руках чешуя, как змеиная. Адам бросил ее на пол и почувствовал на своих глазах лёгкость и прохладу, бывшей ему будто в нове. Но в чертогах его внутренности появился образ забытой ныне прошлой жизни, которая на миг напомнила ему, что подобные глаза – это его  настоящие, изначальные глаза, которые не приемлют тьму.
Адам взглянул на свет, и увидел в нем человека. Его вид был добрым и черты приятными. Человек, подобный Адаму, казался ему очень доступным, хотя, когда Адам смотрел на него, то тот казался несравненно выше его.
Присмотревшись в лицо человека, внутри Адам вновь ожили образы прошлого. Лицо странника казалось Адаму до глубины души знакомым, хотя он никогда его не видел. 
Все сердце, душа, вся внутренность Адама тянулись к этому страннику, но разум беспокоился. Слишком много вопросов вертелось в голове Адама. Это так удручало!
Адам: Кто? Кто ты такой?
Странник: Я тот, кого ты можешь не бояться. Я не причиню тебе никакого вреда. Понимаешь, Адам?
Адам, растерянно и смущенно: Я… я… от куда ты? Как ты мог появиться в этом подземелье? Раньше я тебя не видел.
Странник: Адам, я пришел из другого мира.
Адам: Но разве есть другие миры?
Странник: Других миров нет. Есть лишь этот, которые ты видишь сейчас. И есть другой мир, которые сейчас не зрим, но в скором откроется. От туда я и пришел. Тот мир, где есть свет, небо и солнце, он моя родина.
Адам: Невероятно! Но что ты делаешь в этом месте. Что ты забыл в том мире, где я живу?
Странник: Дорогой Адам. Я спустился в это подземелье из своего мира лишь для одной цели…
Адам: Не понимаю какой…
Странник: Я здесь, чтобы вызволить тебя отсюда.
Адам: Невероятно!!!
Тысячи вопросов, которые противоречили его видимости, было сейчас в голове Адама. Как мог спустится этот странник? Море огня…
Адам, очень неуверенно: Но этот мир пострен моим хозяином. В нем я живу.
Странник: А действительно ли ты здесь живешь. Не существование ли это, как, допустим, у камня? Не хочу тебя обидеть, Адам, но говорю прямо…
А ведь и вправду! Как точно заметил этот странник! Адам вовсе не живет в этом подземелье. Он существует. Это подземелье давно уже умертвило в нем жизнь и эмоции. Адам существовал наедине с самим собой.
Адам: Да … но… но это мой дом! Другого у меня нет!
Странник: У тебя есть дом. Тот дом, которые ты сейчас не видишь. Но зато он твой настоящий дом, изначальный. Тот, которые был дан тебе. И рассуди сам, Адам, если это твой дом, то ты должен чувствовать себя в нем своим. А что чувствуешь ты в действительности…
И  действительно, это подземелье отвергало Адам, относились к нему враждебно. От этого он чувствовал себя здесь чужим. Он здесь чужак. Это раньше сильно удручало Адама, приводило его в безысходность.
Адам: Столь сложно верится…
Странник: Я согласен с тобой, Адам. Это неудивительно, что тебе сложно в такое поверить. Но, молю тебя, поверь, доверься мне, и я выведу тебя из этого подземелья и приведу в Страну Света, где живет твой настоящий господин.
Адам: Постой, странник. Твои слова слишком чудны для меня. О каком господине ты говоришь?
Странник: Мои слова чудны? Да, истина всегда чудна и юродива, потому что проста. Но что я сказал, то действительно сказал. Или как ты думаешь, каким образом ты появился на свет?
Адам: Мой хозяин говорит, что раньше я был зверем, неразумным животным. Но постепенно я превратился в такого, какой сейчас.
Странник: Твой хозяин говорил тебе, что раньше ты был зверем?
Адам: Ну… да, говорит…
Странник: И тебе приятно в это верить?
Молчание. В этот миг в Адаме все переворачивалось. Но вдруг, взглянув на Странника пристальней,  в сознании Адама вспыхнул далекий отчий образ. И лицо странника было до боли узнаваемым и родным. Но сомнения… Сомнения! 
Странник: Сомнения… Конечно, Адам тебе слабо верится. Время давно уже изгладило все воспоминания и впечатления о твоем настоящем господине. Но я смогу тебя привести к нему.
Адам: Могу ли я верить?! Мой хозяин мне говорил…
Странник: Много ли правды говорил тебе этот хозяин?
Эти слова громом отзвучали в Адаме. Все мысли, вложенные ему хозяином в миг треснули и распались на части. Все они были мало доказуемы, и противоречили одна другой. Весь этот многовековой фундамент разодрался на двое сверху донизу и рассыпался на части. Теперь Адам, всего лишь услышав последнюю фразу странника, в которую он мог и не поверить, он оказался ничего незнающим.  Как полагаться на разум, если мысли ложны?!
Но теперь, полный сомнений и отчаяния, Адам переполнился надеждой. Надеждой на странника. На его слова, в которых он хотел услышать хоть что-то однозначное и достоверное, и что могло бы его спасти. Или хотя бы дать ту самую надежду, которая сама бы собою заставила уверовать в себя.
Странник: Поверь моим словам, Адам. Кроме этого мира есть еще один, которые находится за этим. И в этом мире, где ты и я сейчас, тебе в нем тяжело быть. Здесь пусто, страшно и убийственно мертво. Но тот мир прекрасен, и весьма прекрасен. Ты даже представить не можешь, насколько там красиво. И к тому миру могу вывести лишь я. И там ты встретишь твоего настоящего господина. Твоего творца.
Образы воспоминаний мелькали одни за одним в Адаме. Все слова, и даже сам голос были знакомы Адаму до жгучей боли. И черты лица столь родные! О, надежда ожила в Адаме. Он позволил ей им управлять.
Адам: О, странник! Я хочу, желаю довериться тебе. Но как мне это сделать?
Странник, притягивая руку Адаму: Адам, если ты сейчас пойдешь со мной, то поверь, как только я выведу тебя из подземелья, я приведу тебя к ней. Ты встретишься, увидишь свою Жизнь.
Вся внутренность Адама, после этих слов, взорвалась в нем, создав новую вселенную, и заполнившую Адама полностью, как вода стакан. Тело оцепенело, разум затмился замешательством, заставив его слушать музыку и песню, доходящие из сердца. Семя света было теперь посеяно в нем. Оно взошло в сознании и проросло в подсознание, доходя корнями до самих глубин сердца.
Перед собой Адам увидел протянутую к нему руку странника. Полный отчаянной надежды он схватился за нее, словно за единственную нить, ведущую к Жизни. И смотря на родное лицо странника, Адам увидел, что тот ему улыбается. Искренне и неподдельно. Впервые за свое долгое существование Адам вновь увидел улыбку. И столь прекрасную! Он уже не мог себя сдерживать. Эмоции кипели в нем, и все переполняли собою, и все подчиняли себе, и разум, и сознание. Адам бросился на грудь странника, и зарыдал плачем покаяния.
Сквозь эмоции и сквозь слезы Адам увидел себя, когда он был младенцем. Он не помнил себя таким. Адам-младенец в воспоминании по-детски плакал, и говорил по-младенчески: «Ав, Ав, Ав».
Точно так же и сейчас, изнутри него, из самого Адама вырвались  слова, и плача он их говорил:
- Ав, Ав, Ав…
Странник же, обнимая Адама, говорил:
- Да, именно к нему я тебя и веду.
Когда Адам собрался с силами, то странник поднял его, и сказал:
- Адам, ты можешь звать меня Элиу. Это мое имя для тебя. Теперь же нам нужно идти.
И Элиу повел Адама за собой


4
Нужно идти. Но Адам не понимал, как Элиу выведит его из подземелья. И этот вопрос был не единственный, который беспокоил Адама. Таких вопросов было как пчел в улее. И Элиу видел их все; все.
Элиу: Адам, думаю у тебя много вопросов, на которые ты не можешь дать ответы. Но, поверь, тебе не нужно сейчас знать что будет, и как будет.
Адам: Почему мне от этого лучше?
Элиу: Потому что если ты услышишь что будет, то просто не поверишь мне. Ты усомнишься, и разуверишься, ибо то что будет, покажется тебе невероятным, а точнее невозможным. Но невозможное нельзя считать невозможным только потому, что оно невозможно человеку.
Адам: Значит… мне лучше не знать, как ты меня выведешь.
Элиу: Да, так будет лучше. Да и зачем знать, если вскоре сам все увидишь.
И Элиу повел Адама дальше.
Адам же, идя, не хотел сам с собой рассуждать о том, как Элиу пришел, и как Элиу его выведет. Но разум Адама стал работать противно его желаниям. Разум стал говорить Адаму:
- Этот Элиу говорит, что пришел из Страны Света, где небо и солнце. Он говорит, что пришел из внешнего мира. Значит, войти он мог в это подземелье только через одно место. Это, собственно говоря, вход в пещеру. Но войти, как и выйти – невозможно, так как после входа идет огонь, все пожирающий, и мешающий войти в подземелье. А другого входа, как и выхода, нет. Значит Элиу прошёл через огонь?! Да такое разве возможно?! Адам, подумай хорошенько, с кем и куда ты идешь.
Разум изменил сердцу Адама. И вдруг к Адаму пришла мысль, ужасная мысль, что все это, и Элиу, и его слова, все это лишь лож. Вдруг хозяин решил послать этого Элиу к Адаму, чтобы, оживив в Адаме надежду, после погубить ее и его заодно. А что если, когда Элиу приведет Адама к выходу, то бросит его в огонь. И все на забаву хозяина.
Адам, говоря внутри себя и себе: Нет!!! Такое невозможно. Элиу не может быть слугой хозяина. Элиу совершенно не такой. Он искренний, добрый, и… и… доступный! Очень простой! Он открыт для общения. Хозяин же таким никогда не был. Элиу не может быть его приспешником, просто не может!
Таким образом Адам прогнал от себя эту ужасную мысль, не допустив ее до своего сердца. Так он сохранил в себе надежду, возложенную на Элиу. И надежда давала Адаму того, чего не было у него с самого входа в пещеру. Надежда давала Жизнь.
Адам: Знаешь, Элиу, я так на тебя надеюсь.
Элиу, улыбаясь: Вижу, что надеешься.
Адам: Как же ты это видишь?
Элиу:  Я веду тебя за руку к Стране Света, и чувствую, как ты сильно сжимаешь ее… так и вижу, что ты на меня надеешься. Но мне было бы приятнее, если бы ты сказал, что веришь мне…
Адам, быстро и энергично говоря: Я верю! Честно верю!
Элиу, продолжая улыбаться: Это мед для ушей! Спасибо за твое доверие ко мне. Знай, Адам, если бы ты не верил мне, то не смог бы я ничего сделать.
Адам: Почему?
Элиу: Недоверие угашает во мне силу помочь.
И они продолжили путь. Они шли до тех пор, пока Адам не почувствовал голод.
Адам: Элиу, давай сделаем остановку, и зайдем на склад. Я хочу есть, а там мы возьмём еды. Она хоть престная и безвкусная, но есть ее можно.
Элиу: Адам, тебе не стоит есть еду этого подземелья. Как ты и сказал, еда подземелья пресна и безвкусна. Она и не даёт тебе жизни, от чего ты раньше и умирал. Но когда я тебя выведу к Стране Света, то там ты будешь вкушать такую еду, которая животворит, и не даст тебе умереть. А пока… пока что возьми вот это. Поешь и продолжим путь.
Элиу дал Адаму теплый, приятный на ощупь хлеб. Когда Адам откусил от него, то он показался сладким, а проглотив, Адам почувствовал, как тепло хлеба распространяется по всему телу, делая сердце и кровь горячее, и неся за собой легкие колебания дыхания.

5
Вдруг, пока они шли, Элиу услышал нечто, и преградил путь Адаму рукой. Они остановились у поворота.
Адам: Что ты слышишь?
Но Элиу лишь приложил свой палец к губам, и молча выглянул из-за угла. Адам сделал также.
Выглянув из-за угла, Адам в далеке коридора увидел страшного чешуйчатого монстра. Его вид столь шокировал Адам, что он даже не смог толком его рассмотреть. Сердце силой билось об грудь. Собравшись с силами, Адам подавил чувства страха в себе и попытался разглядеть монстра четче. И к большему для себя ужасу увидел, что лицо монстра похоже на лицо Адама.
Монстр, крича, и озираясь по всем сторонам: Где ты, выродок земли! Ты раб, и должен работать на своего господина! Так возвращайся же на свое законное место.
Грусть, и злоба, и страх разом вспыхнули в Адаме. Он хотел вылить их из себя, выпустить наружу, проявить эти эмоции. Но Элиу не дал это сделать. Он успокоил Адама, положив ему руку на плечо, и этим усмирив всякий гнев и злость.
Элиу: Ты не раб, Адам. Ты не раб, Лжеца. Ты не раб самого себя. 
Адам: Элиу! Ты могучий. Ты можешь убить этого монстра!
Элиу: Да, но потерпи. Еще не пришло время.
Адам еще раз посмотрел на монстра, и увидел, что тень его двигается независимо от него. Приглядевшись, Адам разглядел, что эта та самая тень, которая стояла рядом с ним каждый раз, когда он умирал.
Элиу: Этого монстра, и эту тень я убью. Но в свое время. Сейчас пойдем. Мы уже близки к выходу.
И Элиу повел Адама обходным путем.
6
Все ближе приближались они к месту выхода. И сильнее чувствовал Адам жар огня, преграждавший проход. Чтобы не сомневаться, Адам словно бы закрыл глаза на огонь, перестал о нем думать, и уверено шел за ведущим его Элиу.
И вот, наконец Элиу вывел Адама к длинному залу, полностью объятым пламенем. Огонь был на полу, на стенах, на потолке. Смотря на все это Адама не понимал, что же дальше, что же теперь сделает Элиу. Да и что вообще возможно сделать, чтобы вывести его из этого подземелья?! Ведь перед ними откровенный тупик, преграждающий путь.
В надежде Адам посмотрел на Элиу. Его вид был уверенным, и взгляд его без колебаний и страха смотрел на огонь. Но было что-то на нем тяготеющее. Он словно решался. Борьба происходила в Элиу, и давалась она ему не легко.
Адам: Элиу, с тобой все нормально? Ты сильно вспотел,- и отняв от него руку, Адам протирает ее об свою одежду, а после, посмотрев на нее, видит, что рука его в крови, но не в его крови,- Элиу!
Элиу, спокойно, но подавленно, продолжая бороться, и даже говоря под тяжестью борьбы: Адам, поверь мне, ты пройдешь через зал, а после вместе со мной ты придёшь к выходу, и там мы выйдем к Стране Света.
Сейчас Адам не сильно думал об Стране Света. Он больше думал об Элиу, ибо видел, что ему очень не хорошо.
Адам: Может нам лучше остановку сделать. Элиу, ведь я вижу, что тебе плохо. Элиу..,- он в ужасе увидел, что на лбу Элиу маленькие капельки крови. Увидев их, Адам сорвал с себя кусок ткани, и оттер ему лоб, щеки и руки.
Элиу: Благодарю, Адам. Спасибо, что бодрствуешь в столь сложный для меня час. Но не смотри на мое состояние. Со мной все хорошо. Лучше встань передо мной и посмотри на огонь.
Адам сделал так. И увидев и ощутив огонь, в нем все забилось, сердце загрохотало по всему телу, в глазах от прилива крови темнело. Разум стал тихо говорить:
- Одумайся, глупец! Здесь же стена, море. На кого ты понадеялся?! Вот надежда твоя привела тебя к тупику. Еще не поздно вернутся …
Адам, говоря сам в себе: Ненавижу! Гнусные мысли! Молчи, Разум, ведь не все дано понимать тебе. Будь ты даже умнее и мудрее небес и вселенной, не все можно понять и постичь человеку. Есть нечто больше человеческого разума. Только сейчас я это понял! Надежда моя тверже камня, сильнее скалы. Верую!
Элиу почувствовал его внутренний монолог.
Элиу: Простри руку, Адам, над огнем и раздели его.
Сам не зная что делает, Адам уверенно поднял руку, и увидел что огонь начинает перед ними расходится. Не задавая вопросов как, каким образом, Адам пошёл по залу, а за ним шел Элиу. Огонь расступился, образую две противоположные стены, а меж ними голая опаленная земля. 
Эйфория стала стучать в Адаме. Он начал чувствовать неистовую радость. Ведь он проходит. Через огонь проходит! Значит это возможно. Все возможно. И тем более возможно невозможное, необъяснимое. Лишь об одном сейчас жалел Адам. Держа руку, он не мог скакать и плясать от счастья и радости. Но ведь он мог петь. И уже открыв уста для выражения радости, Адам готов был запеть.
Но вдруг позади себя услышал протяжный вой. Опустив руки, Адам обернулся назад и увидел бегущего к ним Лжеца. Он остановился перед ними.
Лжец: Так я его и вернул.
Элиу: Отойди, Лжец. Так или иначе я его верну к Отцу.
Лжец: Ты не имеешь на это право! Ведь он,- Лжец указал на Адама,- он мой!
Элиу: Прекрасно ты знаешь, что Адам не твой. Ты обольстил и выкрал его, поэтому и не имеешь на него прав…
Не имея на этот раз терпения, Лжец сделал выпад на Адама, чтобы растерзать его, но Элиу встал между ними, преградив Адаму, и подставив за него себя. Лжец вцепился своими зубами в шею Элиу, и стал его терзать. Так же и его тень, вдруг ожив и зашевелившись, приступила к Элиу.
Адама объяла паника. Сознание уходило к отчаянию и безумию. Он стоял, словно пригвожденный к полу подземелья, и ужасно боялся, что теперь точно никогда не выберется из него.
Но вдруг Элиу отбросил от себя Лжеца и его Тень, и обернувшись к Адаму, крикнул ему:
- Беги, Адам! Беги!..
И пока Элиу стоял к Адаму лицом, Тень сзади пронзила его насквозь. Одежда Элиу обагрилась. Изо рта потекла кровь.
Адам рванул прочь. Он отчаянно бежал из зала. Прочь! Прочь! Ужас предавал силу ногам. Он еще слышал как Лжец и Тень терзают Элиу, но обернутся боялся.
И когда Адам выбежал из зала, то огонь, бывший там, в миг обрушился на землю, и Лжец и его тень издали положительный вопль от боли.
Должно быть в огне они и умерли.
7
Но Адам уже не думал об этом. Сознание его было с ним, но душа сокрушалась скорблю об Элиу. Приходило уничтожающее отчаяние.
Адам, шатаясь, брел по холодной пещере. Все было темно, но из определенного места светил свет. Адам не мог понять откуда же он светит. Без Элиу и счет был неопределённый.
Адам: Выход!.. Свет!.. Да польза от них, если Элиу умер! Ох, Элиу… Элиу, столь возлюбивший меня, что предался Смерти за меня. За меня отдался Лжецу, за меня пронзен Смертью в свое сердце! Нет, нет радости во спасении без тебя, Элиу, дорогой Элиу!.. Все! Сердце от печали слишком тяжелое, чтобы идти дальше. Внутри стонет голод и жжет жажда. В глазах мутнеет, темнее и темнее. Неужели вновь она пришла? Смерть. Нет, этого быть не может, ведь Смерть сожжена в огне. И умереть невозможно без Смерти. И не будет ничего прежде, и не начнется ничто вновь.
Упав на землю, Адам, обессилев, закрыл глаза. Неопределённость раздирала изнутри. Что же дальше? Неужели ничего? Такого быть не может! Ведь должно же быть хоть что-то кроме пустоты. А тем более после всего пережитого…
Вдруг Адам почувствовал на груди чью-то ногу, которая прижимала его к земле. Раскрыв тяжёлые веки, Адам увидел того самого монстра, который был в подземелье… Но теперь с ним не было его тени. Она совершенно отсутствовала, хотя и был свет.
Монстр: Хватит дурачится, Адам. Пора возвращаться.
Адам, слабо, обессиленно: Нет…
Монстр, наклоняясь к Адаму: Не противься …
Адам увидел лицо Монстра. Сначала оно было как Адамово, но вдруг стало превращается, и лицо Монстра стало похоже на лицо… Жизни… Но Жизни совершенно не той, которую знал Адам. Это лицо было неестественным, сладострастным и… желанным.
Монстр, протягивая руку: Протяни мне руку, и я отнесу тебя в подземелье. Там теперь не так, как раньше. Наш хозяин понял свои ошибки и устроит все лучше, иначе.
Великое желание было ухватится за руку монстра. И Адам начал бороться. Он боролся с Монстром, он боролся с собой.
Адам, простонав: Ааах! Нет смысла меня искушать, Монстр! Я знаю, что ты лжешь. Лучше мне умереть, чем предать жертву умершего за меня! 
Монстр: В таком случае я раздеру твою душу в клочья!
И придавив ногою Адама к земле, Монстр занес руку, чтобы поразить его. И только он успел поднять свою руку, так сразу же был пронзен мечом насквозь, и отброшен прочь. Был увиден убивший Монстра. Но Адам не мог разглядеть его, ни его лицо. Препятствовало что-то необъяснимое.
Адам: Кто… Кто ты? Я тебя знаю?
Незнакомец: Ты жив… Ты должно быть хочешь кушать и есть.
Адам: Да… хочу…
Незнакомец дал ему сладкий хлеб и воду, на вкус необыкновенно насыщенную.
Вкусив хлеб и выпив воду, глаза Адама открылись и посмотрев на незнакомца, он увидел…
Адам: Элиу!!!
И бросившись на шею, стал целовать Элиу. Тот же в ответ лишь добродушно улыбался. 
Адам: Невероятно! Ты жив! Это же невозможно!
Элиу: Все возможно, Адам.
Адам: Невероятно!.. У меня столь много к тебе вопросов…
Элиу: А сейчас как раз не время для ответов. Лучше когда мы будем в Стране Света я тебе все расскажу. Давай-ка я лучше тебя подниму… вот так!
Адам: Я здесь столь долго блуждал. Я видел свет, но не мог найти выход.
Элиу: Ты не мог найти выход? Но вот же он. Ты лежишь возле самого выхода.
Адам обернулся, и увидел большой проход через пещеру, из которого струились яркие лучи света.
Элиу: Видимо, без меня, ты слепо блуждал вокруг выхода, вокруг света, но не мог найти его. Но теперь я здесь. Возьми меня за руку, Адам, и вступим в Страну Света.
Они взялись за руки, и вместе прошли сквозь свет, и вышли из пещеры.
Адам увидел бездну голубого неба над собой и густые пышные облака. Поля, зеленые луга и деревья. Солнце светило и давало настоящий, неподдельный свет. Дул ветерок. Неподалеку звучали песни, играла красивая музыка. Чистый воздух животворил.
А на ближайшем зеленом холмике Адам увидел две фигуры, одной из которых была…
Адам: Жизнь! Это же Жизнь! Это же моя возлюбленная!
И Жизнь, увидев Адама, помахала ему.
Адам: А другой силуэт… Это же он, да?..
Элиу, держа Адама за руку: Да… это он. Создатель. Твой истинный отец. Идем к ним…
И Адам пришел…


КОНЕЦ