ИсследованиеТД3БПВадья

III. АБСОЛЮТНОЕ И ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ЗНАНИЕ.
«Вне Посвящения крылья современной, религиозной мысли навсегда осуждены остаться подрезанными, и она не будет в состоянии вознестись ввысь; ибо идеалисты, так же как и реалисты и даже свободомыслящие, являются лишь результатом или естественным продуктом соответствующих веяний и окружающей их среды. Идеалы каждого из них есть лишь неизбежные результаты их темпераментов и проявление той степени умственного прогресса, которая достигнута данной нацией в своей совокупности. Потому, как уже было отмечено, высочайшие полеты современных западных метафизиков остались далеко ниже истины». (ТД, I. 326-327).
Вдумчивое размышление над вышеприведённой цитатой ставит перед серьёзным исследователем следующие вопросы: Существуют ли два типа психо-ментальной эволюции?  В чем разница между мыслителем, который является результатом и естественным продуктом его окружения и времени, и знающим Истину или «посвященным в мистерии познавания», о ком говорится в тексте, который предшествует вышеуказанной цитате?  Существуют ли два основных класса знаний?  В чем разница между тем, что существует или проявляется, и тем, что эволюционирующий разум человека изобретает в постоянно обновляемой попытке, которая подразумевает отказ от того, что было ранее найдено и принято?
«…без такого посвящения – для каждого мыслителя существовала бы граница – «до сей черты и не дальше», начертанная его собственными умственными способностями, так же чётко и безошибочно, как и предел прогресса каждого народа или расы в его цикле, налагаемый законом Кармы». (ТД, I. 326).
Должны ли мы сделать вывод из вышесказанного, что наша интеллектуальная способность также является кармическим ограничением?  И если философы ограничены, а метафизика «далека от истины», какая судьба должна постигнуть бедного и смиренного искателя Мудрости, того, кто искренне желает перейти из этой темницы невежества на свет знания?  Пусть читатель размышляет над всем этим отрывком. Пусть читает и перечитывает, а потом размышляет над идеями, находящимися между строк и внутри слов.  Это одно из тех мест в «Тайной Доктрине», которое даёт регулярный урожай с точки зрения сделанного умственного посева. Оно проливает новый свет на очень запутанный лабиринт человеческой эволюции, как индивидуальной, так и расовой, особенно в отношении развития низшего разума.  Оно также даёт некоторое освещение проблем кармы, того, как она растёт, как она ткёт свои тонкие паутины жизни, заключая человеческую душу в тюрьму и освобождая её, чтобы снова заключить в тюрьму. Эти строки дают возможность не только догадываться, но и понимать, как идеи рождаются и умирают, как живут и калечатся идеалы, как знание в его аспекте роста посредством постоянных изменений становится всё более эволюционирующим.  С другой стороны, они самым решительным образом раскрывают другое и более высокое существование Знания в его аспекте глубокой стабильности, когда идеалы и идеи бессмертны и не изменяются, и которые человеческая душа может обнаружить, когда «посвящена в мистерии познавания».  Наша эпоха является эпохой разума. Наша арийская пятая коренная раса относится к пятому принципу человеческой конституции, т. е. разуму.  Поэтому интеллектуальные достижения доминируют над всеми другими достижениями.  Знания растут изо дня в день.  Наш век – это эпоха материализма.  Это растущее и развивающееся знание, всегда отказывавшееся от старого вчерашнего дня, продвигается вперед к новым полям и новым пастбищам.  Огромна сила оплодотворения человеческого разума и удивительна продуктивность материи, и они порождают отрасли науки, философские школы, различные способы художественного выражения и религиозные секты в таком количестве, в каком воспринимают наши мысли этого потрясающего производителя – царицу белых муравьев.
Интеллектуальный материализм является источником нашего экономического и промышленного материализма. Наша материалистическая политика коренится в нашей материалистической философии. Наша материалистическая социология возникает из наших материалистических религий.  Сегодняшние личности, которые считают себя существами материи, являются «результатом и естественным продуктом их окружения и времени».
Наша эпоха является эпохой узких специалистов.  Психический материализм породил феномен, когда каждый класс ученого естественных или гуманитарных наук работает в своей конкретной области науки или предмета.  Физика и физиология, химия и психология, эмбриология и астрономия, зоология и ботаника, филология и богословие не связаны друг с другом.  У нас есть эксперты, начиная от эмбриологов, которые занимаются нашим телом еще до его рождения, до «мортологов», которые занимаются трупами.  У нас есть офтальмологи, отоларингологи и другие специалисты. 
Наша эпоха ментального материализма с её специалистами может найти надлежащее место в схеме вещей, если мы применим учения, предложенные в приведенном выше отрывке: «Идеалы обоих являются только необходимыми результатами их темпераментов, а  также результатом той фазы интеллектуального прогресса, которого достигла нация в своей совокупности».
Но разве нельзя выйти из этих постоянно расширяющихся и все более углубляющихся делений материи, где знание постепенно становится невежеством и должно быть отброшено?  Вышеприведенный отрывок из «Тайной Доктрины» открывает новую перспективу для вдумчивого читателя.  В этом мы находим не просто намёк на существование бессмертного Знания – древнего и неизменного, постоянного и последовательного.  Этот пространный, но очень важный намёк подобен проблеску, который, вероятно, был у Галилея, когда свет осветил его и он понял, что Земля не находится в центре Вселенной, а за сутки совершает оборот вокруг солнца.  Давайте рассмотрим этот намёк, который для разумных преданных людей открывается на страницах 611-12 первого тома:
«Точные размеры, глубина, ширина и длина тайн Природы находимы лишь в Восточной Эзотерической Науке. Так обширны, так глубоки они, что едва лишь немногие, очень немногие из высочайших Посвященных – из тех, самое существование которых известно лишь малому числу Адептов – способны усвоить это знание. Однако все это существует..»
Однако всё это существует.  Это знание «находимо лишь в восточной эзотерической науке». Кто может его найти?  Как его можно получить?  Стремительный, торопливый и восторженный ученик, когда на него светит великий свет, с радостью и глубоким удовлетворением продолжает читать: «...таинственная помощь посылается редким индивидуумам при исследовании её тайн» (стр. 612).  При первом прочтении он даже не замечает ограничительных оговорок.  Да, «всё это существует», но «и факты и процессы в мастерских Природы один за другим прокладывают себе дорогу к точной науке» (стр. 612).  Да, «таинственная помощь посылается редким индивидуумам», но добавляется: «при заключении великих циклов в связи с расовым развитием такие события обычно происходят» (стр. 612). Итак, наступает быстрая смена чувств, и наш ум подаёт сигнал «мы тогда обречены?» Но депрессию сменяет восторг, когда мы читаем далее: «Мы находимся у самого конца Цикла в 5000 лет настоящей арийской Кали Юги; и между этим временем и 1897-м годом будет сделан широкий прорез в покрове Природы, и материалистическая наука получит смертельный удар». Произошло ли это?  Позвольте нам избежать ловушки, в которую попадают многие исследователи «Тайной Доктрины».  Когда мы пытаемся понять какой-нибудь конкретный вопрос, рассматриваемый в этой великой книге, нас постоянно соблазняют другие темы, не менее важные и даже более увлекательные, чем тот, который мы исследуем.  Наше исследование касается Неизменного Знания, а не того, которое мы могли бы получить для себя в сей день и в этом поколении, и не того, кому, когда и как оно дано.  Нам еще предстоит получить чёткое представление о самом его существовании — что это такое. В какой форме оно существует, и как оно сюда попало, являются требующими объяснения вопросами, предшествующими дальнейшему поиску — как овладеть им в сей день и этом поколении?
Вот, глубокая мысль, выраженная словами, которые звучат не только самонадеянно, но и догматически; и всё же, когда мы читаем эти отрывки, нам хочется воскликнуть: “Ты говоришь как власть имеющий”. Рост знаний является общепринятым фактом, и не без веских причин. Мы постоянно говорим об эволюции идей, передовой науке, прогрессе и культуре. Это действительно вполне естественно, так как такие выражения являются законными в результате повседневного наблюдения и опыта, когда мы сталкиваемся с достижениями человеческого разума. Мы не должны забывать, однако, что западные философы и метафизики не во всём согласны в отношении вопросов, поднятых в вышеизложенных отрывках из «Тайной Доктрины» и других аналогичных отрывков, некоторые из которых мы приведем в продолжение исследования. “Абсолютность” знания, противопоставляемая теории относительности знаний, является постоянным предметом споров и дебатов. Западная философия не решила эту проблему, и, на самом деле, ещё далека от этого. На седом Востоке дело обстоит несколько иначе.
С появлением в западной философии картезианских положений относительность знаний стала предметом заинтересованного обсуждения, хотя факторы, вовлеченные в него, были предметом оживленной дискуссии даже среди греков, а до них среди азиатов. Именно Иммануил Кант ввел в употребление греческий термин ноумен и изложил старое учение о вещи в себе. Он сделал это в ограниченном смысле, так как был ограничен средой и мог дойти только до сих пор и не далее по причинам, изложенным в процитированных выше предложениях. Мир ноумена Канта и мир идей Платона имеют много общего, но Платон, как и Пифагор в отличие от Канта, были “посвящены в глубокие тайны”, как HPB сообщает нам. Пифагор также учил “абсолютности” знаний; в качестве фундаментального предположения он выдвинул факт перманентности принципа единства, который стоит под изменением или за изменением форм и явлений Вселенной. Этому миру единства прообразов принадлежат идеи Платона и вещь в себе Канта. Эволюцию (!) европейской философии можно проследить в эволюции самого слова “идея” от дней Платона до дней Стаута и Болдуина. В пифагорейской философии абсолютное знание может быть описано как принадлежащее к единству, лежащему в основе всех форм. В платоновской философии оно может быть описано, как состоящее из идей познания; а в кантовской философии оно рассматривается как знание вещей в себе. Эти понятия, однако, не обязательно означают, что признание или вера в “абсолютность” знания разрушает возможность принятия при этом понятия относительности знания. Современная наука и философия Запада так обеспокоены феноменами, что мир ноуменов — прообразов — идей не только забыт, но совсем исчез из атмосферы серьёзных разговоров. «Тайная Доктрина» утверждает, что эти два понятия не являются несовместимыми, но существуют одновременно.
Одной из услуг, оказанных «Тайной Доктриной» современной мысли, является восстановление понятия о мире прообразов, подразумевающего “абсолютность” знаний в сфере идей, как вечно существующую реальность, так сказать, “заложенную в уме Бога”. Всего лишь её отражением являются знания, полученные через ощущения, чувства и мысли. Они могут быть похожи на реальность, что часто бывает, но они также могут быть искажены. Знание в наше время определяется по-разному. Чтобы в полной мере осознать утверждение "Тайной Доктрины" о том, что «точные размеры, глубина, ширина и длина тайн Природы находимы…» (т. 1, 611-612), нам необходимо понять, что означает термин «знание» в современной культуре.
Хоббс говорит, что есть два вида знаний. Один вид – это первичное знание или память о нём; а другой – это наука или знание об истинности суждений, полученных в результате понимания. Он сделал вывод, что слепой человек, который не может знать о свете в первом случае, может узнать о нём во втором случае, если изучит трактат по оптике. Уильям Джеймс, однако, будет настаивать на том, что для полноты понимания необходимо чувство, так как оно является частью или частицей понимания. Он говорит: «слепой человек может знать всё про небесную синеву, как я знаю всё о вашей зубной боли только абстрактно, отслеживая её причины от первобытного хаоса и следствия до трубного гласа Страшного Суда. Но пока он не почувствовал эту синеву, или как я не почувствовал зубную боль, наши знания этих реалий, как глубоки бы они ни были, будут пустыми и неадекватыми». Впечатления от ощущений и их усвоение мышлением и чувством, которое составляет понимание, являются двумя факторами, составляющими знания, как их понимает современный ученый. 
В отношении этих двух категорий знаний;  (I) приятие и усвоение впечатлений и (2) результат интеллектуального сравнения (в том или ином или обоих случаях, в которых «ощущение» Уильяма Джеймса должно соблюдаться), мы сталкиваемся с другой трудностью.  Именно Рейд утверждал, что «когда десять человек смотрят на солнце или на луну, они все видят один и тот же индивидуальный объект», и таким образом подчеркивал ценность первой категории.  Гамильтон ответил Рейду, что «каждый из этих людей видит объект по-разному ... Не через восприятие, а через процесс рассуждения мы связываем объекты чувства со сферой непосредственного знания». Таким образом, мы приходим к сфере непосредственного знания, которое необходимо воспринимать и усваивать через чувства, и к сфере понимания, которую необходимо связывать с интеллектуальными рассуждениями, т. е. к миру чувств и миру ума. 
Локк излагает такую точку зрения: сознательное переживание индивидуума является результатом взаимодействия между индивидуальным умом и универсумом вещей, но он считает, как и Юм, что работа ума нереальна, потому что она «совершается» человеком, а не «дана человеку».  Таким образом, работа ума представляет собой «субъективное творение, а не объективный факт». Логические выводы из учений Локка и Юма, описанные автором в Британской энциклопедии, представляют для нас не просто мимолетный интерес.  Он ссылается на общепризнанное различие «между реальными и «чистыми идеями» и добавляет, что «это (очевидно действительное) различие логически приводит к заключению, что объект или суть знания, а именно реальность, является интеллигибельной идеальной  реальностью, системой мыслительных отношений или духовным космосом.  Как объяснить существование такого идеального целого?  Только благодаря существованию некоторого «принципа, который делает любые отношения возможными, а сам не определяется ни одними из них», вечное самосознание, которое знаёт в целом то, что мы знаем частично.  Для Бога мир есть, для человека мир становится.  Человеческий опыт есть постепенное проявление Бога». 
Однако не будем забывать, что западная философия более умозрительна, чем практична, и что научный эксперт отдаёт предпочтение «простым идеям» перед «реальными» и рассматривает то, что «становится».  Она считает крайне суеверным принимать во внимание мир, который «есть», и считает человека, который думает или говорит о «вечном самосознании, которое знает в целом то, что мы знаем отчасти», находящимся на грани безумия. Разве есть такой психиатр, который не будет рассматривать как острый симптом приближающегося безумия у друга, который хочет обсудить вопрос, насколько человеческий и божественный опыт тесно связаны между собой в каждом сыне человеческом?  Современный философ признаёт, что наше познание вещей обусловлено нашими познавательными способностями и является настолько нефилософским, что предполагает, что роза, как он её видит, идентична розе, как она есть сама по себе, или  как её видят другие.  Говорит философ человеку с улицы: «Ты не можешь знать, что роза сама по себе больше, чем насекомое, питающееся её ароматным сердцем.  Ты не можешь знать розу в себе больше, чем бедный слепой мальчик, который вдыхает её аромат. Ты знаешь по-другому, чем они, вот и все. Но ни ты, ни насекомое, ни слепой мальчик никогда не смогут узнать розу саму по себе». Когда его спрашивает человек с улицы, чем он отличается от насекомого или слепого мальчика, то получает ответ, что насекомое знает розу по своим чувственным впечатлениям, в то время как он, будучи обладателем разума, знает её посредством понимания, возникающего из его чувственных впечатлений.  Поскольку чувственные впечатления, а также понимание у разных людей различны, знание розы отличается в зависимости от того, что проявляется в нём, слепом мальчике или мудреце. Это касается современной философии.
Повествование современной науки несколько отличается. Она говорит: «Я точна.  Я могу рассказать вам о точном химическом составе розы, о её точном ботаническом виде.  Я также могу рассказать вам о насекомых-вредителях, которые нарушают цветение, как их надо контролировать с помощью распылителя или раствора.  Я могу рассказать вам о слепоте, о её причинах и исцелении, её симптомах и разновидностях.  Я могу рассказать вам о среднем человеке на языке статистики, о его темпераменте, способностях, откуда он пришел, какой он, куда идет.  Я могу рассказать вам всё о моем друге, философе, лучше, чем он может рассказать о себе.  Он – такое же явление, как и вы, как слепой мальчик, как насекомое, как роза.  Мой телескоп и микроскоп, моя пробирка и реторта, мои точные весы, которые почти могут взвесить саму жизнь, не нашли никакого ноумена».
Итак, в наш век узких специалистов даже материалистическая наука и материя не могут быть уравновешены.
Что говорит «Тайная Доктрина»? 
«Наука, в силу самой природы вещей, не может раскрыть тайну Вселенной, окружающей нас. Наука, правда, может собирать, классифицировать и обобщать явления; но оккультист, основываясь на принятых метафизических данных, заявляет, что отважный исследователь, желающий проникнуть в самые тайны природы, должен преступить тесные ограничения чувств и перенести своё сознание в область Ноуменов и в сферу Первоначальных Причин. Чтобы выполнить это, он должен развить способности, которые, кроме немногих редких и исключительных случаев, находятся в абсолютно спящем состоянии в организме отпрысков нашей Пятой Коренной Расы в Европе и Америке. Никаким другим мыслимым способом он не может собрать факты, на которых он мог бы обосновывать свои теории. Разве это не очевидно на основании принципов, как индуктивной логики, так и метафизики?» (ТД, I. 477-478).
Мы советуем перевести сознание в «область ноуменов или сферу первопричин». Поэтому естественно предположить, что в этой области заключены «восточные эзотерические науки», в которых только можно найти «точные размеры, глубину, ширину и длину тайн Природы». Мир ноумена или вещи в себе, или прообразов, или справедливости (пифагорейцев), или идеи (платоников) не следует рассматривать как простой фон, который должен быть в мышлении и языке в целях понимания и обсуждения философских положений.  Это реальность, и причём субстанциональная.  Сфера ноумена не является метафизическим понятием, это – научный факт.  Те, кто рассматривает это как первое, могут узнать второе, как делали их древние предшественники.  Как?  «Сами философы должны были быть посвящены в глубокие тайны», и поэтому они соприкасались с Бессмертным, Непреходящим, Вечным и Постоянным Знанием. 
Контраст абсолютного и относительного знания показан в «Тайной Доктрине».  Современный ученый отвергает первое и принимает второе;  древний ученый принимал вечное, постоянное и последовательное знание, которое он достигал через тайны Посвящения. Для него всё остальное было иллюзией, но эту иллюзию он принимал к сведению и не отрицал её существования. «Тайная Доктрина» говорит (I. 108):
«Джью становится Фохатом» – само выражение указывает на это. Джью есть единое Истинное (Магическое) Знание или Оккультная Мудрость, которая, соприкасаясь и действуя вечными истинами и первоначальными причинами, становится почти всемогущей, когда она применена в правильном направлении. Её антитезою является Джью-ма, имеющая дело только с иллюзиями и ложными видимостями, подобно нашим экзотерическим современным наукам. В данном случае Джью является выражением коллективной Мудрости Дхиани-Будд».