Лесной поселок Топ-Ветка

                По мотивам воспоминаний Нины Вавиловой.
                Фото из архива Нины Вавиловой.

В нашем лесном крае на стыке Мордовии и Рязанщины лес кормил население испокон веков.
Но пик освоения лесных богатств пришелся на конец 19-го столетия и первую половину 20-го.
Лесным и сельским хозяйством всерьез занимались крупнейшие землевладельцы князья Гагарины, которые приобрели земли у наследников боярина Петра Самойловича Салтыкова, получившего наши земли в вотчину в первой четверти 17-го столетия.
От периода хозяйствования самого боярина и его прямых наследников остались завезенные из Владимирского уезда деревни, название села Салтыковы Буты и выжженные, то есть освобожденные от леса, в 17 столетии поля.
С переходом владений в собственность Гагариных начинается промышленное освоение лесных богатств.
Прокладывается однопутная железнодорожная ветка на Земетчино, вдоль которой возникают полустанки и станционные поселки типа Свеженькой, Выши мордовской, Извести…
В свою очередь в глубине огромного  массива Ценского леса, уходящего историей своей в глубину веков, также основались лесные поселки, создавались кордоны лесников для ухода за лесным хозяйством….
Об одном таком лесном поселке и хочется мне рассказать в данном очерке.
Назывался он в простонародье Топветка. А правильно Топливная Ветка.
Расшифровывается название следующим образом.
Несколько станционных поселков, таких как Выша и Свеженькая, были связаны сетью узкоколеек для вывоза заготовленного леса и полуфабрикатов.
В Гагаринские времена, то есть вначале функционирования железной дороги, все железнодорожное хозяйство держалось на паровозах, которые мое поколение хорошо помнит в своем детстве.
И огромную долю в продукции  лесопереработчиков занимала заготовка дров для паровозов.
Это было не единственным видом продукции. Но в названии поселка закрепилось.
Скорее всего поселок организовывался в самом начале 20-го века, поскольку в его становлении и строительстве узкоколейки принимала первая волна пленных немцев, а точнее австрияков.
Эти военнопленные обладали достаточной свободой в передвижении, работали по найму, и оставили множество следов своей деятельности.
И народная память оставила имена их.
Так в самой Топ-Ветке в войну жил некий Шойц уже на правах гражданина СССР, и которому было доверено оружие.
На лесном заводе в поселке Ряньзя директором лесозавода был также в 30-е годы прошлого столетия бывший военнопленный австрияк Триклинович.
Судя по славянской фамилии национальностью из балканских народов.
Расцвет поселка пришелся на послереволюционные годы.
В ту пору, когда в колхозах работали за трудодень, в лесном производстве платили живые деньги.
К тому же от прошлого времени в поселке остались так называемые бараки, то есть жилье.
В эти бараки и заселились новые переселенцы из окружающих сел и деревень.
Сама Топветка представляла из себя два  поселка.
Собственно Топветку, где находилось два десятка бараков на две семьи каждый, начальная школа, столовая, медпункт.
И так называемая Брехаловка, состоящая из нескольких бараков и рубленых домов.
Бараки в Брехаловке были выстроены для военнопленных последней войны.
Также в Брехаловке был расположен химзавод. Но что он выпускал,  уже в памяти последних свидетелей стерлось.
К поселку была подведена узкоколейная железная дорога, а также и ширококолейный путь, который еще уходил в сторону Красного Холма и заканчивался, не доходя до села пару километров.
По узкоколейке курсировали небольшие паровозы и мотовозы.
По воспоминаниям старожилов в поселке использовался для доставки леса гужевой транспорт.
В основном поселке для содержания лошадей существовали две конюшни, в которых содержались специальная порода лошадей-тяжеловозов.
Якобы закупленных за рубежом.
Для использования гужевого транспорта строились специальные лесные дороги, так называемые ЛЕЖНЕВКИ.
Как дороги лежневки известны с древности. А по смыслу исполнения были предтечей железной дороги.
Представляли они собой уложенные типа шпал бревна, на которые настилались толстые доски. По краям полотна закреплялись направляющие, чтобы тележка не съехала с основного полотна дороги.
В зимнее время лежневки заливались водой и чистились.
Загрузка такой лошадки была несколько кубов леса, то есть норма для автомобильного тягача того времени.
На описанных мною дорогах механизация заканчивалась.
Весь остальной труд по заготовке леса был ручным.
Мне лично поселок запомнился по рассказам мамы.
И по интернату в поселке Свеженькая, в котором я жил, заканчивая десятилетку.
Каждый вечер воскресного в помещение интерната вваливалась румяная толпа детей из поселка Топ-Ветка, отшагавшая 12 километров по лесной дороге после проведенных домашних выходных.
У меня был такой же путь. Только что из другой деревни….
Поселка нет уже, кроме как в памяти тех, кто родился и вырос в нем.
На месте его шумит молодой лес…..

Из воспоминаний Нины Вавиловой, уроженки поселка Топ-Ветка.
«Из детских воспоминаний....................Просыпаюсь утром от волшебных ароматов. В печке поспевают пышки. Нет, это не сдоба, скорее всего "пресные" пышечки ( в будние дни могли быть и ржаные с картофельной начинкой ), Времена тяжёлые - конец 50-х прошлого века. Чувствую ещё какой-то необыкновенный аромат,открываю глаза и от восторга захватывает дух: весь пол устлан свежескошенной травой. Выискиваю глазами ромашки, колокольчики. Это ТРОИЦА. Вышитые и вязанные мамой белые скатерти на столе, комоде, швейной машинке, белые занавесочки на окнах,подзоры на кроватях кажутся необыкновенно нарядными. Выбегаю на улицу. Наш старенький серый барак тоже принарядился. По обе стороны нашего и соседского крыльца стоят принесённые из леса берёзки, ветки берёз заткнуты за наличники окон. Скорее всего вскладчину с соседями будут накрыты столы прямо на улице. На столах будет совсем скудненько, если судить по нынешним временам, но не это главное. Все принарядились.Гармошка, пляски, частушки,,, Эти детские воспоминания до сих пор согревают душу…

Из детских воспоминаний:     тихий, тёплый летний вечер. На крылечках, расположенных напротив друг друга собралась вся наша семья  и семья наших добрых соседей Ермишовых, включая старенького деда Иллариона. На руках мамы и  т. Фроси груднички - Сергеи. Мимо проходит молодёжь с гармошкой - они направились в клуб. Мама и т. Фрося подзывают их к крылечку,  просят сыграть плясовую. Малышей передают бабушкам и начинают плясать, припевая частушки. Эта самозабвенная пляска завораживает всех. После этого ещё немного сидим на крылечке и расходимся. На небе уже появились звёзды.

Конец 50-х прошлого века Мне лет 5-6. Сильно простудилась и меня направили в Шацк на рентген. Ещё затемно подъехал сосед  на лошадке, в сани бросили несколько охапок сена, меня укутали в ватное одеяло и тронулись в путь. В Шацке входим с мамой в рентгеновский кабинет, где довольно темно, только на столе у доктора стоит светильник в форме угля, излучающий розоватый свет. Я, до этого ничего не знавшая об электричестве, начала шуметь в кабинете, что нужно быстрее затушить уголь, а то может случиться пожар. Когда до всех в кабинете  дошло, что я понятия не имею об электричестве - хохотали так, что сбежались люди из других кабинетов. Доктор взял меня на руки и подошёл к выключателю, предложив нажать на кнопочку. Изумлению моему не было предела…

Как-то отец собрался навестить родственников в Салтыково. Я уговорила его взять и меня с собой. Было мне лет 5.  С Топ-Ветки до Свеженькой добирались на велосипеде, а дальше предстояло ехать поездом " Вернадовка - Москва". На станции отец взял меня на руки. И тут раздался резкий, раскатистый гудок, а потом...  Потом стало приближаться что-то огромное. Оно гремело, стучало, шипело, дымило, плевалось паром, источало незнакомые запахи. Сразу же расхотелось ехать куда-то на этом страшилище. Отец старался успокоить меня, объяснял, что это паровоз.  Хотя в вагоне было вполне комфортно, жуткий страх не покидал меня до конца поездки. Впрочем, этот страх сохранился на всю жизнь.»
Из воспоминаний Владимира Степанова, уроженца одного из лесных кордонов:

    " Вот только сейчас понимаешь, что спросить  и уточнить  не у кого.  Ушло поколение... Никто никогда мне рассказывал о истоках Топветки. Образовался поселок, а  с чего он начался  никто не знает. Да были бараки, и  пленные немцы оставили   свой след, заодно и могилы. Я родился в 7 км от Топветки, кордон Килеен. Тоже никто  не знает от чего пошло это название. Жил там лет до 5. Иногда меня брали с собой  , когда ездили на Топветку в магазин на лошади.  В памяти остались картины дороги  пропитанной ароматом июньских трав , многолюдие поселка, столб на улице у магазина с фонарем керосиновым, колода  с водой для лошадей. Места до сих пор имеют названия:   лежневка, шуваловский просек. Точно не знаю , но у меня сложилось впечатление, что дорогу не мостили сплошняком , только труднопроезжие, а в основном пошло от того, что зимой их заливали, оставляя дорожку посередине для лошади. На пригорках дежурили специальная сцепки с дополнительными лошадями. И сани были тоже специальные,  тип их впоследствии использовали  на тракторах. Была такая должность извоз. Мой дядька Иван Григорьевич Вдонин  пришел оформлять в 70 года пенсию, и инспектор  кадров, молодая девица, все интересовалась, что же это за должность извоз. А вот про узкоколейку я впервые слышу, но вероятнее всего так.Рядом на Мордовской  стороне я застал ее, около клуба было депо с =кукушками= Была еще организация =Лесохим=,   у нас назывались некоторые делянки лесохимовские. Я помню еще , что в лесу   встречались огромные кучи выкорчеванных смолистых сосновых пней. Собирали бересклет, смолу.  На смоле работала и моя мать со своими сестрами и подругами, резали подсочку специальным ножом, закрепленным на шесте, нормы были огромные , работали до мозолей на животе. После войны  были из Германии привезено много лошадей  тяжеловозов, но они как-то быстро перемерли, какая-то зараза прицепилась к ним,  то ли от плохого корма и содержания, но они долго не работали, исчезли.  Так что-либо добавит к изложенному или что-то поправить не в состоянии, не знаю..."