Пес Аида

Веселый Феб ко мне жесток,
и что другим легко дается –
то для меня проклятый рок,
а он сияет словно солнце!
Иль снова дела не нашлось –
и он, чтоб мучить, не затем ли 
бросает в этот мир, как кость,
нераскрываемую тему!
А я, как Цербер на цепи,
весь разъяренный и голодный,
в нее вгрызаюсь! Крепко спит
давно весь мир ко сну склоненный.
И я творю не наугад,
вживаясь в мрачные сюжеты!..
Он поутру ехидно рад,
и что наградой мне за это?
И не пытаясь спрятать злость,
чрезмерно пасмурный и грубый,
всех больше ныне выбрал кость,
чтоб, верно, обломал я зубы!

1620

ПЕС АИДА

Веселый Феб ко мне жесток,
И что другим легко дается –
То для меня проклятый рок,
А он сияет словно солнце!

Иль снова дела не нашлось –
И он, чтоб мучить, не затем ли 
Бросает в этот мир, как кость,
Нераскрываемую тему!

А я, как Цербер на цепи,
Весь разъяренный и голодный,
В нее вгрызаюсь! Крепко спит
Давно весь мир ко сну склоненный.

И я творю не наугад,
Вживаясь в мрачные сюжеты!..
Он поутру ехидно рад,
И что наградой мне за это?

И не пытаясь спрятать злость,
Чрезмерно пасмурный и грубый,
Всех больше ныне выбрал кость,
Чтоб, верно, обломал я зубы!

1620