Собеседник

– Привет, – внезапно услышала я рядом с собой мужской голос, который вырвал меня из раздумий. Казалось, что он появился из ниоткуда, отчего я вздрогнула, хотя нет, даже подпрыгнула на месте и прижала руки к груди, и сначала даже не поняла, в какую сторону посмотреть. Я повернула голову вправо и увидела улыбающегося парня рядом с собой. От того, что я так подскочила мне стало смешно и я не удержалась и засмеявшись сказала:

– Боже… Привет, – смех подпирал, и я не могла сдерживаться, а парень просто смотрел на меня своими большими голубыми глазами и широко улыбался, словно ему понравилось то, как его внезапное появление подействовало на меня. Проходившие мимо люди косились, но не в моих силах было остановиться. Через несколько секунд, я все-таки совладала с собой и затихла.

– Как дела? – спросил молодой человек, все так же улыбаясь, словно мы знакомы тысячу лет и вдруг внезапно увиделись в парке. Я недоуменно посмотрела на него слегка приподняв брови и не отвечала, – Да брось, ну неужели этот безобидный вопрос может вызвать такую реакцию? – мне стало как-то не по себе и от того, что я смеялась как бешенная только что и от того, что этот незнакомый парень вдруг начинает разговаривать со мной.

– Не-е-т… – сказала я протяжно и неуверенно, слегка прищурившись, как обычно делают, когда хотят показать взглядом, что ты ведешь себя как фрик. Но эта реакция была направлена скорее не на незнакомца, а на меня саму. – Просто мы не знакомы, вот и все, – добавила я.

– Меня зовут Андрей, – бодро представился он и протянул руку. – А как зовут тебя?

– Соня, – я умудрилась очень медленно произнести свое короткое имя и робко пожала руку своему новому знакомому, предварительно незаметно, как мне показалось, вытерев вспотевшую от волнения руку об пальто.

– Ну так, как твои дела? – переспросил Андрей. Он так открыто улыбался, что я ничего не могла поделать, как просто ответить.

– Нормально, – проговорила я и отвернулась, посмотрев на людей, сидевших на точно такой же лавочке в парке, с противоположной стороны дороги.

– Мне кажется, что такого не может быть, или же «нормально» приравнивается к «плохо», – сказал Андрей, немного наклонившись ко мне. Я повернулась и уже хотела было сказать, чтобы не лез ко мне и отстал, что я не намерена сейчас болтать о всякой всячине с ним, незнакомым мне человеком, что я не предрасположена к знакомствам и, что если хочет «подкатить» ко мне таким образом, то пусть даже не старается. Но вместо этого я встретилась с ним взглядом и просто молчала. Его большие голубые глаза слегка улыбались, давая понять, что ждут ответа. Нависшие верхние веки, утяжеляя взгляд и словно давая ему большей значимости и важности, напоминали о не идеальности его внешности, как и великоватый, расширяющийся от тонкой переносицы к ноздрям, нос. Русые брови изгибались и придавали выразительности и взрослости взгляду. Чувственные губы, явно отличавшиеся цветом, слегка приоткрылись и вновь сомкнулись. Лицо было больше круглым, чем овальным, но подбородок, который при серьезности вида образовывал еле заметную ямочку под нижней губой, сужал его и давал намек на форму сердца. При этом лицо не было смешным или полным, нет, оно было мужественным, очень добрым и прекрасным в своей не совершенности. Было видно, что Андрею, возможно, лет тридцать, но ребяческая улыбка и этот взгляд выдавали его истинный внутренний возраст.

– Нет, бывает и нормально, – лишь ответила я, вновь отвернувшись, и чтобы он больше не начинал про свое «нормально не бывает» решила спросить: – А у тебя как?

– Замечательно, если честно, – в его мягком бархатном, но в то же время откровенно мужском голосе слышалась улыбка, казалось, что эта улыбка говорит за него.

– Я рада за тебя, – искренне ответила я, все еще смотря вдаль, но тут же укорила себя, ведь такой ответ мог быть грубым. Андрей молчал и мне показалось, что его вовсе нет рядом. Я снова повернула голову в его сторону. Мой новый знакомый все еще сидел рядом, подогнув одну ногу под себя, а другую опустив на асфальт, и смотрел на меня с легкой улыбкой в глазах.

– Только ты не обижайся, – вдруг начала я. – Просто я сейчас не предрасположена к знакомствам.

– Просто все скамейки заняты. Ты показалась мне приятней всех этих людей, – объяснил Андрей и оглянулся, как бы показывая всех этих менее приятных сидящих на лавочках.

– Ясно. Жаль, что разочаровала тебя, – сказала я, выглянув из-за плеча Андрея на людей, которые странно косились на нашу лавочку, и опустила взгляд на свою обувь.

– Люблю гулять в этом парке, – мечтательно сказал он, словно вспоминает все свои прогулки здесь. Я не хотела поднимать голову и смотреть на него, несмотря на то, что он понравился мне.

– Извини, мне, наверно, пора идти, – я взяла в руки свою маленькую сумочку и вскочила, но потом передумала и обернулась. Хотела было сказать что-то еще… Может «Приятно было познакомиться» или что-то в этом роде, но лишь несколько раз моргнула, вздохнула и ушла. Я заметила, что люди, сидевшие на ближайших лавочках, смотрели на меня с удивлением и интересом, я мысленно отмахнулась.

Я проигрывала в голове много разных его выражений лица, но пыталась отбросить все это. Меня мучило то, что я обидела человека, который просто хотел познакомиться или даже элементарно поболтать в теплый осенний вечер. Еще больше меня мучило то, что я не знала причину… Побоявшись все испортить при дальнейшей беседе, я испортила все в ее корне.

Пока я ехала в маршрутке, несколько раз порывалась выйти на следующей остановке, чтобы добежать к этому Андрею и извиниться, но останавливала себя тем, что ему это уже совсем не нужно и, что наверняка он ушел с того места пораженный и оскорбленный моей бестактностью. А когда я отъехала так далеко, что бежать было бессмысленно и вовсе, я почувствовала облегчение и разочарование одновременно.

***

– Привет, – я услышала знакомый голос рядом, когда на следующий день я пришла в парк и села на ту же лавочку. Так же внезапно, словно из неоткуда Андрей вновь появился рядом.

– Я надеялась встретить тебя здесь, – слегка смущенно ответила я на его приветствие, а человек почти прошедший мимо, обернулся и покосился на меня и Андрея.

– Я тоже, – лишь с мягкой улыбкой сказал он, а потом взъерошил свои русые волосы. Он был одет в кожаную куртку, под которой была темно-синяя рубашка, заправленная в джинсы.

– Но я думала, что обидела тебя вчера, – все так же смущенно говорила я, щурясь от яркого солнца. Лучи словно нарочно искали мое лицо, пробираясь сквозь лабиринт густой листвы деревьев. Андрей лишь улыбался. Когда я наконец не смогла больше уклоняться от этого яркого солнца, прыгающего по всему моему лицу и отвернулась, он спросил:

– Как твои дела? – словно солнце проникло внутрь него и светилось его голосом.

– Немного лучше, на самом деле… – вздохнула я и продолжила, как только почувствовала, что Андрей что-то хочет сказать. – По большей части от того, что я тебя не обидела.

Мне было страшно посмотреть ему в глаза сейчас, хоть Андрей и сказал, что не обижается за вчерашнее, мне все равно было страшно увидеть злость, обиду или осуждение. Поэтому я предпочла сидеть и смотреть перед собой, нервно щупая потрескавшуюся краску на лавочке.

– Наконец-то хорошая погода, да? – тихо произнес Андрей мягким голосом, словно прочитал мой страх и хотел успокоить. И его голос меня успокоил.

– Да, после этих дождей… Солнце кажется чем-то нереальным, – вздохнула облегченно я.

– Не любишь дождь? – спросил он и я почувствовала, как мой новый собеседник повернулся и разглядывал мой профиль. Я опустила голову, чтобы волосы упали и закрыли мое лицо.

– В холодную пору, только если я дома под одеялом, – улыбнулась я, мельком взглянув на него, – А летний дождь… Мне бы хотелось прогуляться под летним дождем, – я мечтательно посмотрела в небо, представив, как прохладные капли стекают по телу, лицу, а я стою под дождем расправив руки, словно крылья, приглашая его в свои объятия.

– Так почему не гуляла? – с ноткой удивления в голосе спросил Андрей. Своим вопросом он словно вырвал меня из мыслей, и я едва заметно вздрогнула.

– Не знаю. Сама стесняюсь, а с кем-то было бы уже не так… - ответила я, снова опустив голову на свою обувь.

– Понимаю, – лишь произнес Андрей. Мы молчали, но это молчание не было в тягость. Мы словно поставили паузу в нашем коротком общении и просто наблюдали за происходящем вокруг. За деревьями, которые качаются от легких дуновений ветра, за солнцем, которое золотом искрится сквозь их кроны. За проходящими мимо людьми: молодыми родителями, влюбленными парами, пожилыми бабушками и дедушками.

– А чего ты гуляешь одна? – негромко спросил Андрей. Я как раз в этот момент наблюдала за маленькой девочкой, идущей мимо нас с мамой за ручку, которая с серьезным видом объясняла ей как правильно делать пасочки, чтобы они были похожи на мороженое. Я улыбалась этому и в момент вопроса Андрея, словно замечтавшись, с легкой улыбкой на лице повернулась к нему. Он в свою очередь любопытно рассматривал меня в этот момент. На удивление мне не стало неловко.

– Я редко гуляю одна, но в последнее время, получается именно так, – ответила я и помолчав, продолжила, – В последнее время стало как-то одиноко.

– Как же так вышло? – с легкой улыбкой в голосе спросил Андрей. Я усмехнулась, сделав глубокий вдох, и вновь посмотрела вокруг. Люди не прекращали поток своих передвижений.

– Тебе правда это интересно? – приподняв брови спросила я, взглянув на своего нового собеседника.

– Если бы мне было неинтересно, я бы не спрашивал, – серьезным тоном ответил он. Я вздохнула.

– Честно, я и знаю, и не знаю, одновременно. Вот ты меня сейчас спросил, а я не могу ничего ответить… – увильнула я, ведь не думала, что ему на самом деле нужно слушать о моих проблемах, никому это не нужно. Я очень часто чувствовала себя виноватой, когда говорила с кем-то о чем-то личном, что беспокоило меня, особенно если человек отвлечённо смотрит на кого-то или что-то во время беседы, или как мне казалось безразлично молчит. Я тут же прекращала разговор и в эту же секунду мой собеседник начинал говорить о каких-то своих проблемах, словно ждал, когда я наконец закончу. Мне становилось очень неприятно и обидно, но я пыталась не подавать вида. За некоторым исключением, когда я действительно нуждалась в каком-либо общении, чтобы выговориться, чтобы выплеснуть куда-то свои эмоции. И в такие моменты мне было уже все равно, интересно слушать меня или нет. Но таких моментов было очень мало.

– Но ты подумай, поразмышляй и как только что-то взбредет в голову, рассказывай, я понимаю, как важно иногда выговариваться, – с легкой улыбкой произнес эти слова Андрей, несколько секунд посмотрел на меня и отвернулся.

– Но зачем тебе это? Неужели это так прикольно слушать о чужих проблемах? – слегка насмешливым получился мой тон, я хотела это исправить какой-то фразой, но не нашлась, что добавить и просто замолчала, коря себя этим.

– Я просто понимаю, как важно иногда выговариваться… – лишь повторил он, практически равнодушным тоном. Мне показалось, что его задела моя интонация. Я молчала. Он молчал.

– Ладно, я думаю, что мне пора… – неуверенно произнесла я, собираясь вставать. Таким неудачны образом я решила проверить обиделся он или нет.

– Так скоро? – разочарованно и удивленно произнес Андрей. Я обрадовалась, что он все-таки не обижен и от радости забыла, что хотела вставать. И тут же разочаровалась, что нужно уходить, но будет глупо теперь остаться.

– Да, я думаю… – я запнулась, – Думаю, что… – я никак не могла закончить фразу, не могла придумать причину своего ухода. – Засиделась я уже, в общем.

– Мы не просидели здесь и часа… - приподняв одну бровь, сказал Андрей. Я почувствовала, что мои щеки начинают краснеть от волнения.

– Но мне все равно пора, – настояла я. Не могу отказаться от своего намерения.

– Ладно… Как скажешь, – сдался Андрей. – Мы увидимся еще?

– Я бы с радостью… – смущенно.

– Когда? – улыбнулся он.

– Завтра? – ответила я вопросом на вопрос.

– А ты подумай до завтра о том, почему тебе одиноко… – кивнул Андрей и добавил: – Я буду ждать.

Я лишь улыбнулась ему в ответ, развернулась и пошла в сторону своей остановки. Сидящие люди на лавочках, которых я проходила по пути, смотрели на меня, разглядывая с ног до головы. Меня это начало смущать. Я вспомнила вчерашние взгляды. Достав зеркальце, я посмотрела на свое отражение – все было вроде нормально. Я попыталась отмахнуться… Мало ли что себе там накрутили все эти люди. И вообще может это я себе что-то накрутила. Второй вариант более вероятен.

Пройдя несколько метров, я обернулась, посмотреть на Андрея, но разочаровалась, увидев, что лавочка на которой мы сидели пуста.

***

– Привет, – послышалось слева от меня, и я вздрогнула.

– Ты всегда так внезапно появляешься, – слегка возмутилась я.

– Прости… – пожал плечами Андрей и уселся рядом со мной. – Как дела?

– Этот вопрос один из твоих любимых, да? – улыбнулась я, надеясь, что он поддержит меня и улыбнется в ответ, но этого не произошло. Я почувствовала неловкость своего положения, словно неудачно пошутила и быстро начала отвечать на его вопрос. – Дела хорошо, а ты как?

– Встретился с тобой и все стало тоже хорошо, – он нежно улыбнулся, а я засмущалась и по всему телу пробежали мурашки. Я отвернулась, как будто хотела осмотреться вокруг, но на самом деле ничего не видела, а просто отвернулась от смущения.

Мы молчали. Я все еще смущалась и не могла никак собраться с силами, чтобы вновь взглянуть на него.

– Ты подумала? – вдруг резко спросил Андрей и я снова вздрогнула.

– Эм... Да, – лишь ответила я.

– И что надумала? – он слегка улыбнулся, а его глаза словно впились в меня. Я не могла отвернутся и не могла выдержать этого взгляда. Металась из стороны в сторону внутри своего я. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, его взгляд гипнотическим образом приковал меня к себе. Я почувствовала странное внутри себя… Казалось, что по венам течет приятное тепло, согревающее всю меня и физически, и духовно.

Я приоткрыла рот, чтобы начать говорить, но никаких звуков не было, я как рыба под водой открыла и закрыла рот, безмолвно, беззвучно. Меня спасло то, что Андрей медленно моргнул и опустил взгляд вниз, а потом и вовсе отвернулся. Встряхнув головой и потерев лоб ладонью, я начала:

– Я стала очень злой. Я злюсь на все и вся. Меня все раздражает. Это меня мучает. Во мне стало столько желчи, столько недовольства, что оно давит на меня. Мне кажется, что никто не понимает меня, что я не нужна никому, что никто не способен ради меня на серьезные шаги или поступки, что никому не нужна моя любовь и дружба, что когда выбор станет между мной и кем-то другим, этим выбором буду не я. Это чувство неуверенности в себе гложет меня до потери моей человечности, я начинаю злится на себя, а из-за этого и на весь мир. На прохожего косо посмотревшего на меня, на знакомую, которая сказала что-то, что мне не понравилось. Я серое пятно в жизни моих родителей, знакомых и друзей. Ничего не значащее пятно, от которого нельзя избавиться, поэтому его прячут, всячески скрывают от посторонних глаз, – я затихла, но Андрей ничего не говорил, лишь смотрел вдаль, ждал, когда я продолжу, но я знала, что меня уже не остановить. Его долгий взгляд странно подействовал на меня. Я не хотела замолкать, я хотела сказать все, – У меня ничего не получается. Я не могу поверить в себя и в то, что я смогу чего-то добиться. Мне страшно представлять будущее. Немногие близкие говорят мне, что я молодец и что я справляюсь, но я больше злюсь от этих слов, чем успокаиваюсь. Во мне нет искорки, нет изюминки, я боюсь бороться, я трусливо отсиживаюсь на лавочке запасных, но ведь я могу там так и остаться, не разу не выйдя на игровое поле. Тебе, наверно, сейчас смешно слушать все это и тебе кажется, что это мелочи жизни по сравнению с тем, что переживают каждый день другие люди, но знаешь… Я злюсь сейчас на тебя за то, что ты заставил меня вновь осознать свою ничтожность и сказать все это тебе, я злюсь на себя за свою ничтожность. Я злюсь… И мне хочется кричать! – я была на пике, мне казалось, что меня разорвет ненависть к себе и ко всем, кто проходил мимо и смотрел на меня, с ужасом ускоряя шаг. Одна бабуля даже остановилась и хотела было что-то сказать, но я так гневно посмотрела на нее, что она практически убежала.

Слезы побежали по моим щекам, и все то тепло, которое я еще несколько минут назад чувствовала внутри, вдруг словно вышло через эти слезы. Они обжигали кожу на моем лице, мне даже казалось, что останутся ожоги…

– Я никто. Если меня не станет… Никто не огорчится, – тихонечко сказала я и опустила руки, тело стало таким тяжелым, что я облокотилась на спинку лавочки и застыла.

– Молодец… – тихо произнес Андрей и наконец вновь посмотрел на меня. Я почувствовала, как он повернул голову, но не смогла пошевелится, словно сил совершенно не было. – Теперь должно стать лучше.

– Но мне не легче. Мне хуже, – промямлила я, закрыв глаза.

- Вот увидишь…

Через несколько минут, я почувствовала, как злость отступает, а усталость как рукой сняло. Мне действительно стало лучше, словно всю злость, что я накопила в себе, унесло вместе со всем только что высказанным мною. По течению всех фраз унесло и все то, что давило на меня.

– Ты прав, - проговорила я, открыв глаза, но рядом уже никого не было. От удивления и разочарования я вскочила и начала оглядываться вокруг. Как же так?

***

Я сидела на заветной лавочке, уже не надеясь, что вновь увижу Андрея. Прошло около месяца с последней нашей встречи.

Все это время мне начало казаться, что я влюбилась в него. Воспоминания о его прекрасных голубых глазах, о его чувственных губах вызывали то самое тепло внутри каждой клеточки моего тела, в каждой частичке моего разума и души. Я с надеждой всматривалась в даль, прищурив глаза, чтобы увидеть, как он подходит ко мне, и мы вновь говорим.

Но сейчас я уже не хотела видеть его вновь. Я была обижена, что он так бесследно исчез, оставив меня в том состоянии.

Зачем я здесь сижу? Чего я жду? Я не понимала, но магнетической силой меня тянуло к этой лавочке, я не могла пройти мимо нее, я не могла проснуться и не подумать о ней.

И вот я здесь. Опять. Что же держит меня?

Просидев так, просто смотря в никуда, еще где-то час, я решила, что не может так больше продолжаться и резко встала. Но вдруг мое внимание привлекла газета, торчащая из мусорного бака. Удивившись своему огромному желанию достать эту газету, поколебавшись я все-таки позволила ему взять вверх над собой.

Развернув, как уже после оказалось, лишь клочок газеты я перевернула его обратной стороной. В графе, где обычно поздравляют с днем рождения или же соболезнуют утрате я увидела знакомую фотографию, того, кого я так ждала все эти недели на заветной лавочке, внутри все похолодело и ошалев я начала читать: «Уже прошло шесть лет со смерти Андрея Фомина, любящего мужа, отца и сына. Андрей был невероятно добрым и отзывчивым человеком, родные и близкие никогда не забудут и будут хранить в памяти и сердце теплоту Андрея».