Новелла 13-я Молдаванка

       Ох, и смутные были времена. Китайцы говорят:
– не дай вам бог жить в эпоху перемен.
Тогда было так – если ты сегодня заработал, значит – живешь. А завтра – как бог даст. Работы не было совсем и большинство народа питалось «подножным кормом», то есть чем придется и каждый зарабатывал, как мог.
 Каждый день я выезжал на стареньком микроавтобусе. Купцы, в основном азербайджанцы, набирали товар и нанимали меня отвезти на какой-нибудь из многочисленных рынков. А между купцами сновали бабы и девчонки с баулами, в основном из Молдавии и Украины. Они выставляли свой товар просто на ящики у входа в метро или просто на улице в проходном месте. Этих я тоже развозил, но уже за небольшие деньги.
       Среди множества снующих торговок мне приглянулась одна молдаванка с красивыми глазами и с очень приятным лицом. Ее я подвозил с особым удовольствием и готовностью. Сколько ей лет и как она вообще выглядит, разглядеть было не возможно. Лица и головы  у них у всех,  были замотаны платками и шарфами, на ногах валенки или войлочные сапожки.  Все равно она мне нравилась, и я набрался смелости и завел с ней разговор. Она с готовностью отвечала, говорила, что тяжело, устает, да еще и холодно. Я набрался наглости и предложил ей отдохнуть денек. Она сказала, что мол – НЕТ! Что боится – место займут. И это было действительно аргументом тогда. Если не прийти вовремя, то место действительно займут и тогда будешь стоять с краю, а люди так устроены - только пройдя через несколько торговок, они собирают мысли в кучу и начинают делать покупки.
Никто никогда не покупает у первой торговки, даже если у неё дешевле, вряд ли кто возвращается назад. Но. есть ещё большая беда! Ведь «менты» не особо выбирают и забирают тех, кто с краю. Они вяло выполняли свои обязанности. Вроде и боролись с нелегалами, а по сути нет. Они со всех собирали «дань», а что бы имитировать видимость работы забирали, сколько в машину влезет. А там, если не по нраву, то – мыли полы в отделении. А молоденьких и симпатичных - «пользовали», без особых разговоров.  Тогда это было в порядке вещей. Откажешься, будешь брыкаться – сразу депортация или навесят какое-нибудь преступление, тогда не церемонились.
       И вот уже месяца через два, помню, перед новым годом, я опять ее встретил.
Опять спросил:  –как дела.
А она опять говорит, что мол устала – тяжело.
Я без всякой надежды, отвечаю, что мол, я же тогда  предлагал… отдохнуть.
И вдруг она отвечает:
–а что сейчас уже поздно?
Я от неожиданности даже замешкался, ну говорю. Что нет конечно. Не поздно.
Она говорит:
– а давай завтра. Я согласился.
Договорились встретиться около базы, от куда я развозил товары, в 12 час.
       На следующий день, я за пару часов, купил шампанское, шоколад,  метнулся в гараж, поставил микроавтобус, и выгнал «жигуль» четверку. В микроавтобус затащил масляный радиатор, он у меня был на всякий случай. Включил, чтобы прогреть салон и поехал встречать девушку, предвкушая прекрасный день. Звали её Лиля кажется.
       Время 12! Смотрю, идет. Но, боже мой! Вроде она! Она была в  короткой дубленке, джинсиках и сапожках. Боже, какая она была стройная и красивая! Я совсем не ожидал такого поворота. Я–то всегда ее видел валенках и в телогрейке, да еще замотанной платками. Я даже засомневался – она ли? ОНА! Нет ни каких сомнений! ОНА!
       Все конечно хорошо! Это даже лучше чем я ожидал! Но! Но, как ТАКУЮ, везти в гараж?
И я на ходу стал менять планы. Я пробурчал, про какое-то срочное дело. Метнулся в гараж. Выключил обогреватель. На всякий случай, а то не известно же когда я теперь туда попаду.  Удовольствие – удовольствием, но безопасность превыше всего. Потом мы поехали в один магазинчик, который я знал. Купили там все к столу. А с другой стороны в этом же магазинчике была лестница, которая вела вниз.
Мы вышли из машины и я повел Лилю к этой лестнице. Она замешкалась. Остановилась. Спросила: – куда это?
Я пробурчал что-то вроде того, что
 – комната… для торжеств… и посмотрел на нее. Она  замешкалась на несколько секунд, а потом, как бы решившись, шагнула вниз…. Шагнула как Катерина из пьесы «Гроза». Было весело, интересно наблюдать. Ну, думаю, поглядим, как будет дальше.
А дальше там действительно оказалась большая комната  с большим столом и лавками по обе стОроны стола. Висел телевизор, поодаль стоял музыкальный центр. Лиля сидела как статуэтка и была сильно напряжена. Мы нарезали принесенное, выпили по первой. Постепенна Лиля успокоилась, разговорилась, повеселела. Она действительно подумала, что это комната для торжеств и что у нас так принято проводить время если не получается собраться у кого-то дома. И только я, видел и постоянно посматривал, на большое электронное табло. 50-60-80. Догадались? …Температура в сауне. Налили по второй и вдруг, в комнату входит женщина в белом больничном халате и кладет на лавку рядом со мной и рядом с Лилей большие полотенца и простыни. Женщина выходит, Лиля в ступоре, и только сейчас она обращает внимание, что в комнате есть еще одна дверь. Она вскакивает и смотрит, что за той, другой дверью. И только теперь начинает понимать, догадываться….
–это сауна? –спрашивает она.
–Да! Отвечаю я потихонечку начиная раздеваться. Лиля сидит молчит.
–ну, ты что? – спрашиваю.
–налей еще, сказала она. Выпила, и вздохнув, стала раздеваться. Она сидела в трусах и лифчике. Разговор не клеился. Молчание угнетало и накаляло обстановку.
–налей еще!  –сказала она, выпила и... скинула остатки белья и быстрым шагом вошла в заветную дверь. 
      Мы оказались в сауне, я сел повыше и сверху рассматривал девушку. Она была необыкновенно хороша. Все части тела были идеальны словно опытный художник, мастер вылепил ее из мрамора и окрасил в бронзу, соблюдая все пропорции.
       Постепенно мое и ее тело покрылось капельками пота и стало блестеть.
–я уже больше не могу - сказала она. И мы пошли на выход.
–не суда! Сказал я, взяв ее за плечи и аккуратно поворачивая вправо к незаметной лестнице, выложенной кафелем и ведущей куда-то вверх.  Она подчинилась и оказалось, что там открывается вид на небольшой бассейн.
–ой! Ахнула она! Я не умею плавать.
Тогда я первый спускаюсь в бассейн и протягиваю руки. Она берет меня за руки и спускается ко вне. Я обнимаю ее за талию, она обхватила меня за шею и мы застываем в объятиях и поцелуе. Потом я отпускаю руки и она виснет на мне. Боже, она действительно не умеет плавать. В такой ситуации, даже пытаться сопротивляться бесполезно.
       Это было божественно. Пробую собрать в кучу свои мысли, уже находясь за столом, разливая и нарезая закуску. А Лиля опять впала в ступор. Молчит. На мои вопросы не реагирует. А уже начал пугаться. Не наделал ли я чего, того, что делать было нельзя.
–что с тобой? Что случилось? –не отставал я.
Наконец она сказала:
–налей! Выпив она после долгого молчания все таки начала говорить:
–понимаешь!? Я из Молдавии. Из не большой деревни. У нас не принято, отдаваться направо и налево. Что бы «разрешить» парню, у нас порой уходят годы. Я когда согласилась пойти с тобой, я понимала, что будет застолье. И что ты можешь предложить мне…. Ну…, а я-то думала,  что захочу - не захочу, разрешу - не разрешу! Разрешу - если захочу, захочу - тогда разрешу.
НО, ТО ЧТО «ЭТО» ПРОИЗОЙДЕТ УЖЕ ЧЕРЕЗ 15 МИНУТ!!!! И НИ КТО ДАЖЕ РАЗРЕШЕНИЯ У МЕНЯ НЕ БУДЕТ СПРАШИВАТЬ!!!  Я даже подумать не могла.
       Эти слова я запомнил на всю жизнь.  Приятно и грустно вспоминать эту историю. Грустно потому, что таких искренних и непосредственных девушек встречать больше не приходилось. А приятно потому, что это все-таки было со мной и теперь эта история украшает мою жизнь.
       Потом мы еще пересекались несколько раз. Помню, она говорила, что все равно добьется изменений в своей жизни, и она не будет так стоять на морозе у перехода. Потом я узнал от ее подруг, что так и случилось. Она уехала в Италию собирать урожай и так там и осталась. А мне она передавала привет. Я просил адрес у подруг, но они мне его не дали. Может, побоялись, что я приеду и как-то ей помешаю. А может уже была несвободна. Кто знает. Мог ли я связать свою судьбу с ней? Я много думал над этим. Но шансов практически не было. Женится-то, я мог, а вот дать ей гражданство, регистрацию!? Тогда это было так сложно, а пристроить ее на работу к какому–нибудь азербайджанцу  - торговать арбузами, и чтобы он ее за ляжки щупал, или наряд потащит её в отделение, а я бы не смог ничего сделать, я бы этого не выдержал.
       Ну, а теперь осталось только помнить и радоваться, что эта история была со мной и память о ней греет мне душу.