Сказки немого леса - Монстротворцы

Эта двухэтажная постройка в Топном тупике на Угольной улице мало отличалась от других. С десяток узких, совершенно одинаковых домов, словно слепленных между собой, стояли так близко напротив друг друга, что для случайного прохожего больше напоминали коридор в каком-нибудь общежитии, у которого зачем-то убрали одну из торцевых стен.

Упомянутое здание, находящееся в самом дальнем правом углу тупика и примыкающее одной из стен к круглосуточной таверне «Вино и сажа», принадлежало братьям Оллиер, имевших среди соседей репутацию типов странных и нелюдимых.

Их почти никогда не видели вне дома вместе. Братья выходили на улицу всегда только по одному. А если и случались дни, когда они отправлялись куда-то одновременно, то двери и ставни их жилища непременно закрывались на тяжёлые навесные амбарные замки. Соседи не раз пытались хоть одним глазком заглянуть в жилище странной семьи, однако натыкаясь на мрачный колючий взгляд старшего из братьев, вынуждены были отступить, оставаясь ни с чем.

А ещё к Оллиерам по ночам частенько приезжали странные люди и увозили из дома какие-то мешки и ящики, что естественно не осталось не замеченным. Жители Топного тупика заподозрили братьев в тайной торговле магическими реагентами, подпольных сделках с драгоценными металлами, разработке тайных ходов с целью выведения из города преступных элементов и даже, что было самым отвратительным, производством запрещённого к продаже вина фей, но вызванный к нарушителям спокойствия отряд городских стражников лишь осмотрел их документы и спокойно удалился.
В общем, Оллиеры были основной темой для кухонных разговоров, а также бесконечным источником сплетен и догадок. О них говорили все соседи, причём говорили много и с удовольствием. Но в сущности вся суть их тайных занятий сводилась к достаточно банальному ремеслу – селекции. Иными словами, достопочтимые Эйзек и Хорес Оллиеры занимались разработкой и созданием монстров.

Той ночью у Топного тупика снова стояла нервно переминающаяся с ноги на ногу лошадь. Груз в повозке за её спиной нервировал животное и с каждой минутой ощущение тревоги лишь усиливалось. Два мрачных человека в чёрных плащах с накинутыми капюшонами забирали из дома Оллиеров обитые железом дубовые ящики и промасленные кожаные сумки. Наконец поклажа оказалась погруженной, незнакомцы пожали руку старшему из братьев, поднялись на козла и один из них щёлкнул поводьями. Лошадь поспешно двинулась вперёд по Угольной улице и скрылась за краем дома. Хорес проводил экипаж взглядом и покачал головой.

Вернувшись в дом и закрыв за собой дверь на навесной замок, он спустился по крутой деревянной лестнице вниз и оказался в маленьком подвале, заваленном разнообразным хламом. Помещение встретило его тишиной и зябкой прохладой. Зайдя за груду сваленной в кучу старой пыльной мебели, Хорес скользнул в малозаметный лаз в стене, и оказался в ещё одном подвале, находившемся намного ниже и в несколько раз больше первого.

Казалось этот зал тянулся под всем тупиком и захватывал собой часть улицы. На древней кладке, погребённой под землёй комнаты, плясали неясные тени. Высокие дубовые шкафы тянулись от пола до потолка по всей правой стене и были заставлены различными баночками без этикеток, бутылками из тёмного стекла, мешочками с травами и всем тем, что должно громоздиться в шкафах каждого уважающего себя алхимика. Нижняя часть одного из сегментов шкафа была задвинута внутрь точно дверь, открывая вход в другую комнату. Прямо напротив массивного предмета мебели с потайным ходом, у противоположной стены, тянулись массивные столы, заставленные перегонными установками, колбами и ретортами. Жидкости в установках таинственно сверкали.

Спустившись по стальным скобам, вбитым в стену, старший Оллиер пересёк помещение, любовно провёл кончиками пальцев по гигантской колбе в центре комнаты, и направился дальше, туда, где из-за потайной двери слышались скрипы и неясные стоны.

Этот зал казался тесным, но только потому, что почти всё его пространство от пола до потолка занимали деревянные ящики. В некоторых из них что-то беспокойно скреблось. На единственном свободном пяточке, за ярко освещённым столом, сидел Эйзек, младший из братьев, который аккуратно вылепливал из гончарной глины фигурку странного существа. Больше всего она напоминала глубоководную черепаху, почему-то стоящую на задних плавниках, с торчащими изо рта клыками и панцирем, ощетинившимся несколькими тысячами мелких острых иголок. Услышав шаги брата, Эйзек быстро спрятал несколько заготовок из глины к себе в стол и закрыл ящик на ключ.

- Ушли? – спросил он вошедшего Хореса, разминая уставшую шею.

- Ушли, - подтвердил старший Оллиер. – Забрали всех Шнырцев и четверых Крысаводов.

Эйзек расстроенно покачал головой.

- А я только начал к ним привыкать, - со вздохом проговорил он. - Интересно, зачем им столько?

Старший брат лишь пожал плечами.

- Ты же помнишь главное правило, - откликнулся он. - «Не задавай вопросов». Это не наше дело. До утра больше никого не будет. Можно работать спокойно.

Младший Оллиер нехотя кивнул и достал из футляра ещё одну фигурку. Этот глиняный монстр больше всего напоминал сплющенный шар, сверху обросший кривыми шипами, стоящий на четырёх мускулистых ногах с широкими когтистыми лапами, и мордой с зубастой пастью, похожей на короткую водопроводную трубу, усеянную мелкими острыми лезвиями.

Старший брат покрутил фигурку в руках.

- А не плохо вышло, - заметил он. – Как ты его назвал?

- Ну, - задумчиво протянул Эйзек, - я думал, что он будет обитать на кухнях, поэтому про себя назвал его Кухонь. Что думаешь?

Старший посмаковал это слово на языке, произнося его и так, и эдак. Затем вздохнул.

- Давай ещё подумаем, - наконец предложил он. – А пока за работу. Времени мало.

Вернувшись в алхимический зал каждый из Оллиеров занялся своим делом. Младший брат, взобравшись по лестнице на узкий деревянный парапет, идущий вокруг колбы, начал заполнять её водой из садового шланга, постоянно проверяя уровень по рискам, нанесённым на внутренней поверхности стекла. Старший брат, приставив к одному из шкафов ещё одну, гораздо большую лестницу, поднялся по ней к верхней полке одного из шкафов и окликнул брата.

- Насколько он будет сильным? – спросил Хорес.

- Не очень, - отозвался Эйзек, перекрикивая шум воды. – А вот скорости ему не занимать.

Старший брат, кивнув, снял с полки несколько баночек и мешочков.

- Защиты? Слабости?

Младший задумался.

- Вода и огонь? – предложил он.

- Нельзя использовать конфликтующие элементы, - проворчал Хорес, на всякий случай снимая с полки сразу пару бутылок из мутно-зелёного стекла.

Работа кипела. Вода в колбе от добавляемых ингредиентов становилась то лазурной с жёлтыми прожилками, то изумрудной в синее пятнышко.

- Теперь костная мука, - кивнул сам себе Эйзек, с трудом разогнув спину. – Примерно восемь мешков.

Молочно-белая пыль сыпалась в колбу широким потоком, превращая алхимический состав в нечто, отдалённо напоминающее кипящий кисель. Одновременно с этим Хорес возился у столов с колбами, пипеткой отбирая светящиеся составы.

- Хитрость, ум, коварство, агрессия… Агрессии сколько брать?

- По вкусу, - невесело усмехнулся Эйзек.

Старший скривился и перенёс в пробирку несколько капель багрово-красной жидкости, а затем, смешав все черты характера будущего творения до однородной массы, передал её брату, который вылил состав в колбу в середине комнаты. Жидкость вспенилась, поднялась до самого края сосуда и замерла.

- Готово, - вздохнул Эйзек. – Остался последний штрих.

Вытащив из футляра фигурку и привязав к ней длинную нитку, он опустил её в жидкость, несколько раз макнул, а затем быстро вытянул обратно. Смесь с громким шипением начала сворачиваться и усыхать прямо на глазах. Не прошло и минуты, как на дне колбы вместо раствора сидело свежеиспечённое создание.

Братья озадаченно переглянулись.

- И как это понимать? – почти шёпотом спросил Хорес Эйзека.

На месте злобного мускулистого монстра сидело создание, больше напоминающее розовое облако сахарной ваты. Шипованная спина вместо белых костяных наростов поросла ярко-красными иголками карамели, литые мышцы ног сменились лентами пастилы, а когтистые ступни крошечными цепкими пальчиками, покрытыми сахарной глазурью. Словно нарисованная кремом и шоколадом счастливая мордочка существа улыбалась, оставляя на стенке колбы расползающееся пятно дыхания.

- Что это за чертовщина?! – взвыл Хорес.

Его взгляд упал на белое пятно пыли на рукаве брата. Он провёл по нему рукой, растёр между пальцами, а затем, аккуратно попробовав, сплюнул.

- Сахарная пудра! – Закричал он. – Как можно было перепутать костяную муку с сахарной пудрой?!

Эйзек устало потёр глаза, пряча от брата лёгкую улыбку.

- А чего ты хотел? - Спросил он зевая. – Третью неделю по ночам работаем. Ясное дело что-то упустил от недосыпа.

Хорес открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, опустил голову и тяжело вздохнул.

- Вот ведь, - почти простонал он. – Столько продуктов на ветер. И что с ним теперь делать?

Братья снова взглянули на монстра, взирающего на них из-за стекла ярко-голубыми глазами.

- Может оставим? – задумчиво предложил Эйзек.

- Зачем это? – удивился старший Оллиер.

Младший несколько мгновений молчал, а потом, приняв какое-то решение, внимательно посмотрел на брата.

- Хорес, подумай сам. Мы с тобой делаем плохие вещи. И не надо меня убеждать что это не так. Ты думаешь, что те двое купили столько монстров для какого-нибудь праздника в детском саду? Я больше чем уверен, что они задумали что-то страшное. А мы им помогли.

Старший Оллиер молчал, недовольно скривившись.

- Ты вспомни, - продолжил Эйзек, - отец всегда нам говорил - «Если ты знаешь о зле, но не мешаешь ему, ты сам становишься злом». Мы и так с тобой стали соучастниками большого количество бед. Мы привели в этот мир очень много зла. Так пусть останется хотя бы вот такое, случайное добро.

Хорес кусал губы и прятал глаза. Слова брата задели его, но где-то глубоко внутри он понимал, что Эйзек абсолютно прав.

- Ладно, - наконец махнул рукой тот, глубоко вздохнув, - пусть остаётся.

- Спасибо! – обрадовался младший Оллиер. – Ты об этом не пожалеешь!

- Надеюсь, - буркнул старший. – Но запомни – это твой питомец и карамель из лотка за ним убираешь ты.

Младший, не смотря на усталость, довольно расхохотался.

- Само собой. Как его назовём?

- Есть у меня одна идея, - хмыкнул Хорес.

Той ночью в тайной комнате под Топным тупиком родился первый в мире рукотворный сахарный монстр по имени Леденец.