Книга без названия. Глава 8

Начальнику гарнизона день показался бесконечным. Толпа людей у главных ворот. Слухи о войне расползались по округе, как смрад от гниющего на солнце трупе. Это обостряло и без того напряженную обстановку в городе, и к вечеру стало известно о пяти кражах, восьми пострадавших в драках и одном убийстве. Пришлось усилить патрули и запретить появляться на улицах после наступления темноты. Гарвира не покидало дурное предчувствие, и он решил провести общий сбор на следующее утро. В храме и в округе было тихо, посвящённые ничего не предпринимали — во всяком случае, так докладывали отправленные на дежурство воины, лучшие из оставшихся. В казарме было душно, хотя день и близился к завершению. Гарвиру хотелось выйти на улицу, потренироваться с мечом, выпить вина, но он дожидался возвращения стражи, которая еще днем была послана на поиски Сайрана и Гаяны. Пять пар воинов до сих пор не вернулись. Мысли, что их, возможно, уже нет в городе, заставили бывалого воина уйти на поиски лично. Не придумав ничего лучше, он отправился к злосчастному дому травника. Дорога была хорошо освещена, во многих домах горели свечи, люди занимались своими делами, общались с родными и близкими, обсуждали новости, произошедшие за день. Немного с завистью заглядывая в окна домов, он ускорил шаг. Вряд ли они понимали, что им дана отличная возможность просто побыть вместе. Строения сменяли друг друга: мясная лавка с большими окнами и вполовину сгоревшей крышей, — пожар произошёл в начале года, виновным оказался сын мясника, тот пытался ее продать, — корчма, несмотря на поздний час в ней было непривычно тихо, дальше — двухэтажный дом торговца солью. Камень, выкрашенный в белый, красная крыша и жёлтые двери. Большую территорию города занимал храмовый комплекс, в нём имелись свои казармы, библиотека, также было крыло для бездомных, заболевших, своя конюшня и склады продовольствия на всякий случай. Земля, со стройными рядами грядок, должники заботливо выращивали овощи для нужд храма, остальное приносили горожане. При необходимости там могла поместиться треть населения. А по факту - проживало около двухсот посвящённых и столько же должников. Город в городе всецело подчинялся Явику. С приближением к хижине его накрыла волна воспоминаний. Лица убитых иным стояли перед глазами, он до сих пор не понимал, почему выполняет просьбу существа в теле Ильгура. Жажда знаний или безумие сгубило последнего. В хижине горел свет, и этот факт прекратил все сомнения, раздиравшие искателя. Тихо подойдя к двери, прислушался — слух, несмотря на возраст, был отменный.
— Ты больше с ним не встречался?
— Нет. Это не безопасно для нас.
— Но он твой друг и дал тебе целую кучу серебра, мы не можем забрать его себе…
— Помочь ему сейчас мы тоже не можем, его увели из города. Когда вернется — неизвестно, да и вернется ли? В последнюю нашу встречу он хотел покинуть город.
— Всё может измениться.
Гарвир, убедившись, что за ним никто не наблюдает, решился постучать.
Внезапный звук прервал оживленный спор. Скрип пола выдал осторожные шаги и встревоженный мужской голос спросил:
— Кто там?
— Я от Ильгура.
Дверь тут же открылась, в проеме был высокий, черноволосый мужчина с ярко голубыми глазами, посажеными далеко друг от друга, в них читалась тревога вперемешку с любопытством. Беглый взгляд оценил незваного гостя, наличие у него оружия и доспехов не очень обрадовало. Смотря прямо в глаза, сурово произнес:
— Откуда мне знать, что вы его друг? Может быть его сейчас пытают, и он наговорил вам чего угодно, лишь бы прекратилась пытка?
Старик бесцеремонно толкнул парня в дом, от неожиданности тот сделал четыре шага назад и упал на пятую точку. Гость, как ни в чём не бывало, зашёл следом, закрыв за собой дверь. С лёгкой улыбкой посмотрел на стоящую женщину, от него не ускользнул взгляд мельком брошенный на нож, лежащий на столе.
— Доброй ночи, благодарю, что позволили войти в столь поздний час.
С этими словами он сел у стола, разглядывая жилище. Хозяин молча поднялся с пола, понимая, что им ничего не угрожает, нагло рассматривал воина, приходя в себя. Хозяйка внешне спокойная, осталась стоять на том же месте, не обратив внимания на показную вежливость, твердым голосом спросила:
— У вас есть вести от Ильгура?

Гость невольно зауважал ее: сила, мощь, самообладание и красота. Длинные чёрные волосы до поясницы, серые глаза имели невероятную гипнотическую силу, тонкие алые губы на фоне белоснежной кожи горели словно закат, рост выше среднего, тонкие пальцы, сильные ноги и стать говорили о том, что она знатного рода, и только простая одежда не вписывалась в эту картину.
Боль пронзила начальника гарнизона, отразившись на лице гримасой.
— К сожалению, его больше нет.
Эти слова повергли в шок обоих, девушка присела на кровать и отвернулась, скрывая эмоции, Сайран, схватившись за голову, потер горящее лицо руками и прошёл вдоль стола со словами:
— Я так и знал, что этим всё кончится, я так… и знал.
Гаяна повернулась к Гарвиру:
— Как это случилось?
Старик положил руки на стол, сомкнув их в замок и громко выдохнув, ответил:
— Никто не знает. Отряд отправился к дереву, где всё началось, чтобы узнать больше. Сейчас в теле вашего друга демон.
Голубоглазый резко повернулся к и почти крикнул:
— Демон! Тогда почему он спас меня? Отдал деньги и хижину…
Сев сбоку, посмотрел исподлобья старику в глаза. Тот развел руками:
— Он и меня не убил, мало того — попросил защитить вас от шамана…
Невероятный гул прервал разговор, от сильной вибрации посуда задребезжала и запрыгала на столе. Воин резко вскочил со своего места, на ходу вытаскивая меч, бросился к двери. В голове возникла лишь одна мысль: «Явик». Хозяева тоже повскакивали, но строгий голос остановил их.

— Собирайтесь, и ждите меня здесь. Оба переглянулись, но остановились, послушно кивнув. Страх неведомого поразил обоих. Воин выбежал на улицу, увидел горожан, они покинули свои дома в столь поздний час, чтобы узнать, в чем дело. С неба столбом лился ослепительный белый свет, бивший аккурат в самое сердце храма. На это зрелище кто в ужасе, кто в немом восторге смотрели сотни людей, и с каждой секундой их становилось всё больше. Волна страха охватывала многих. Воин, ничего не понимая, по-прежнему сохранял холодный рассудок. Он попытался перекричать гул:
— Возвращайтесь в свои дома, стража во всем разберётся! Никому не отрывайте двери!
Не дожидаясь выполнения приказа, побежал к хижине травника. Подопечные уже стояли у двери: мужчина наспех облачвшись в доспехи, в руках сжимал меч, девушка была с тем самым ножом. Одновременно они спросили: «что случилось?»
— Не знаю, мы возвращаемся в казармы, там я хотя бы смогу вас защитить. Вы готовы? Тогда пошли. Сражаться умеешь?
Голубоглазый кивнул.
— Трудная жизнь научила немного.
— Хорошо, будешь прикрывать нам спину, а теперь живо за мной.
Тройка с трудом пробиралась по тесным улочкам, заполненных горожанами, разбуженных непонятным гулом, а столб света и вовсе вызвал бурю эмоций, одни предлагали пойти туда и понять, что случилось, другие, напротив, хотели остаться дома, третьи — вовсе покинуть город. То, что ни шамана, ни вождя не было в городе, вызвало у многих состояние близкое к истерии. Некоторые, воспользовавшись моментом, решили поправить свои дела, проникнув в пустой дом или лавку. Одна из таких групп пыталась вломиться в кузницу. Увидев двух вооружённых мужчин и красивую женщину, ребята оживились. У двоих были обычные топоры для рубки леса, остальные вооружились увесистыми дубинами. Самый наглый из воров, присвистнул, подходя со своим оружием наперевес. У него была смуглая кожа, средний рост, жилистое телосложение, сломанный нос, круглое лицо и маленькие карие глаза.
— Нам бы очень пригодились ваши деньги, оружие и доспехи, да и дама настолько красива, что мы просто не сможем её отпустить, не познакомившись поближе.
Все дружно захохотали, поддерживая юмор вожака. Гарвир оценил ситуацию: перед ним было обычное отрепье, они не хотели работать, но, как и все, нуждались в еде и ночлеге. Ну и, естественно, в деньгах. Сайран был заметно напряжен и уже держал меч наготове. Гарвир, как всегда перед битвой был спокоен, как будто передним не воры, а близкие родственники. Он вышел навстречу, вынимая свое оружие, взяв его в обе руки, словно при награждении.
— Конечно. Как же тебя звать, о храбрый воин?

Это поведение заставило разбойников замяться, ибо обычно кричали: «забирайте всё, только не убивайте!». Неловко посмотрев на походящего к нему старика, мужчина ответил:
— Ну, Брам.
Собеседник улыбнулся, подойдя поближе.
— Брам — очень достойное имя для такой помойной крысы, которая ночью вылезла из своей норы, чтобы поживиться.
Противник побагровел и только хотел сказать что-то в ответ, как рукоять меча врезалась ему прямо в зубы. А удар между ног заставил согнуться вожака банды пополам, выронив топор. Воин обратился к оставшимся:
— Кому ещё нужен мой меч? Только вот второго, посягнувшего на него, я разрублю пополам…
Желающих не нашлось. Брам поднялся, выплевывая два зуба и что-то пробурчал. Внезапно из темноты вышло четверо должников, вооружённых оружием посвящённых:
— Опустите оружие, и никто из вас не пострадает.
Настроение командира гарнизона уже не было столь радостным и лёгким. Потерявший зубы удивился ещё сильнее:
— Что ты сказал, подстилка шамана?
Говоривший невозмутимо повторил, глядя прямо ему в глаза:
— Опустите оружие, и никто из вас не пострадает.
Сайран не выдержал и крикнул:
— А если мы откажемся подчиняться?
Голос должника был ровным, без эмоций:
— Тогда мы будем вынуждены вас уничтожить. Но ведь вы этого не хотите, как и мы. Сдайте оружие и следуйте за нами.
Гравир, улыбнувшись, ответил, становясь в боевую стойку:
— Я родился с мечом в руках, с ним и умру!
Вор тоже сказал:
— Я уже потерял два зуба, и топор терять не намерен!
Неудачливый переговорщик спокойно кивнул, и четвёрка обнажила мечи.
— Мне искренне жаль, но это ваш выбор.
Тройка должников кинулась на банду, в первые секунды те потеряли двоих с дубинами, они посчитали, что численное превосходство важнее мастерства. Вояки и вскрикнуть не успели — оба удара были точно в сердце. Старик при всём своем опыте отступал под напором всего одного из них. Каждое движение противника было мастерским. За двадцать секунд боя он трижды чуть не расстался с жизнью. Едва уберег шею, после выпада, отрезавшего пути отступления. Гаяна, понимая, что без нового друга шансов выжить нет, кинулась с ножом, но мишень отступила на полшага в сторону, поворачивая корпус влево. Нож лишь легонько чиркнул по правому плечу, но этого мгновения хватило, чтобы достать шею противника выпадом, от которого веяло смертью и пустотой. Девушку окатило кровавым фонтаном. Гарвир поднял меч убитого и поспешил на помощь Сайрану — он на пару с Брамом отбивался от двоих должников, вокруг уже лежало девять трупов. Один неверный шаг — и разбойник споткнувшись о тело своего товарища, упал на спину, но даже не думал сдаваться. Схватив одну из дубин, молниеносно отбил выпад в грудь и ударив по коленной чашечке ногой, заставив своего врага упасть на одно колено, смачно сплюнул в лицо кровью, которая накопилась, благодаря выбитым зубам. Обратным движением дубины угодил тому в висок. Голубоглазому повезло меньше: удар меча пришёлся по левой руке, и она безвольно висела, ещё удар и меч оказался выбит из руки. Гравир в три прыжка преодолел расстояние и сбил последнего врага с ног сильным ударом. Девушка в крови с ног до головы побежала к любимому и начала осматривать рану. Кровь струйкой текла вниз, ослабляя тело юноши с каждой минутой. Глава гарнизона с первого взгляда определил перелом и глубокую рану. Брам пошёл обыскивать убитых, продолжая зло сплевывать.
— Что это за твари, мать их? Шаман их так затрахал, что они превратились в убийц?
Старик подошёл к девушке и выдохнул:
— Благодарю, ты спасла меня.
Девушка, продолжая осматривать рану, усмехнулась.
— Я спасала нас всех. Сайрану нужна помощь, рану нужно промыть и зашить.
— Я в порядке, — выдавил боец, чуть не рухнув на землю, густо политой жижей, поддерживающей жизнь в телах. Воин убрал меч в ножны и повернулся в ту сторону, из которой пришли должники.
— Можно не сомневаться, всё началось с храма. Нам лучше поспешить.

Вор, как ни в чём не бывало, обшаривал трупы, взяв пару мечей и несколько мелочей: кольцо, пару монет серебром.
— А мне с вами можно? Вы хоть и не мои друзья, но все же лучше, чем эти.
Командир гарнизона снова оценил выжившего.
— Возьмём, нам пригодиться любая помощь. Поможешь ему идти, а я пойду на разведку.
Брам кивнул, оглядывая тех, кого пять минут назад хотел ограбить. Сайран был бледным, и даже ночь не могла этого скрыть. Он повис на плечах вора, который был на две головы его ниже. Гравир отдалился на пять-десять метров от них, пытаясь определить, каким путём лучше вернуться. Тьма одинаково скрывала путь, который спасёт, и тот, что приведёт к гибели, если им внезапно встретятся хотя бы три воина. Еще пара шагов — и стали слышны звуки боя, разгоревшегося впереди.
— Глэй, держись, эти уроды нас живыми не возьмут!
В полутьме два стражника отбивались от четырех должников, они слаженно и методично загоняли их в угол. Гравир узнал обоих сразу: Глэй и Глип были братьями, умело обращались со оружием, но из-за того, что постоянно становились участниками сомнительных предприятий, драк, побега с казармы в бордель или в кабак, чтобы напиться, были сосланы в городские дозорные. Но даже там умудрялись влипать в истории. Братья были худыми, гибкими и ловкими, как ветер. Короткие тёмно-русые волосы были залиты кровью. Старый воин пытался подойти как можно ближе прежде, чем его заметят — враги были опытными и не прощали ошибок. Об этом свидетельствовало около десятка трупов, среди которых был всего лишь один должник. Только собравшись метнуть кинжал и кинуться в бой, он заметил убитого лучника с полным колчаном стрел. Бедняге они так и не пригодились, лук валялся в двух шагах от тела. Взяв три стрелы в зубы, а одну натянув на тетиву Гарвир выбрал, по его мнению, самого опасного противника, рослого мужчину в центре слева. Смертельный свист — и наконечник, пробив голову, вылез изо рта, словно жало. Воин безвольно завалился на бок. Ещё одна стрела пробила грудную клетку крайнего справа. Тот с хрипом повторил судьбу товарища. Третья посланная стрела была ловко отбита мечом. Должник оставил своего напарника наедине с братьями, они в ту же секунду перешли в наступление, воспользовавшись с неба на голову свалившейся удачей. Но не тут-то было: оставшийся противник хоть и начал отступать, но надежно прикрывал спину брата по оружию, отлично понимая, что, не убив лучника, шансов на победу нет. Гравир, видя, стремительно приближавшегося к нему врага, отбросил лук и кинулся в атаку, обнажая меч.
Противник не испытывал никаких эмоций, кружился, отражая и нанося удары. Командир гарнизона изо всех сил пытался его достать, но тот словно предугадывал каждое его действие, подставляя меч именно туда, где планировался удар. Злость и отчаянье стали нарастать, удар — и по доспеху чиркнул клинок, распарывая край. Гарвир сделал два шага назад, прижав левую руку к боку. Крови не было, это радовало. Соперник тоже отступил и, как ни в чем не бывало, ждал новой атаки. Его брат по оружию тоже отступал, стараясь подойти спиной к нему, они явно хотели объединить усилия. Братья были взмылены, как загонные погоней лошади.
Старик неожиданно бросил меч и, глядя противнику в глаза, крикнул:
— Я сдаюсь! Кто вы? Что вы здесь делаете?
Тот тоже опустил оружие и спокойно сказал, указывая в сторону братьев:
— Пусть они тоже опустят оружие.
Старик развёл руками, указывая на кучу трупов.
— Вы не будите мстить за своих?
Собеседник так же спокойно ответил:
— Нет. У нас другие задачи? Да и кто из моих братьев вернётся из небытия, если я вас убью?
Смирение и воля были на лице говорившего, как будто они только что не бились на смерть, а мило познакомились. Старик расслабился и стал тихо подходить.
— Позволь мне их остановить.
Мужчина кивнул, открывая дорогу. Гравир сделал два шага вперед.
— Парни, прекратите, бросьте оружие и вас не тронут.
Оба брата и не думали сдаваться.
— Это ты, старый вояка? Ещё не сдох?

Улыбка скользнула по лицу.
— Я рад, что вы живы и меня узнали. Прекратите и поговорим спокойно.
Братья заржали в голос, но отступили, переводя дух, занимая оборонительную позицию.
— У тебя мозг отсох, ты думаешь, что говоришь?
Старик сделал ещё шаг вперед, с воином, стоящим позади, разделяло три шага.
— Нет, не думаю.
В тот же момент он метнул кинжал в спину открытого врага, и одновременно сделал кувырок вперед, спасаясь от удара бывшего собеседника. Клинок пробил тому левое легкое, и братья молниеносно кинулись на последнего, оставшегося в живых. Его лицо было искажено болью и гневом, глаза горели, словно солнце. Подняв левую руку, он прошипел:
— Чего ещё можно ждать от людей?
Волна сбила с ног, тела пронзила невыносимая боль, все трое валяясь в грязи корчились от боли, словно пытаясь сбросить с себя. Хотя это длилось всего несколько мгновений. Когда боль утихла, все поднялись на ноги, но иного уже и след простыл. Глип сплюнул, вытирая лицо.
— Кто-нибудь скажет, что здесь происходит?
Охотно и с задором брат ответил:
— Мы в дерьме, братишка, по уши.
— Это понятно, меня интересует, кто удобряет всё это.
— Вот выплывем на ушах к его логову и узнаем.
Гравир не выдержал, раздав обоим по подзатыльнику. Вытащил свой кинжал из тела, тщательно вытер кровь о штанину.
— Хватит ржать, со мной двое мужчин и женщина, один из них серьезно ранен, нам нужно добраться до казармы и неизвестно, кто ещё встретится нам на пути. Так что берите лук и за мной.
Братья ойкнули и недовольно забурчали.
— Зачем нам лук, когда есть мечи?
— Стрелы, убивая, не думают.

© А. Сатанель