Циля

Так случилось, что я осталась без работы, и надо было срочно что-то найти. Возможностей квеста в небольшом провинциальном городе Ашкелоне было немного, а точнее, только одна: уход за стариками. Я никогда не занималась этим профессионально, поэтому очень волновалась, когда решилась, наконец, набрать нужный номер. Приветливый голос на том конце связи решительно отмёл все мои сомнения.
- Есть очень хорошая бабушка, которая как раз сейчас осталась без сиделки, - сказала диспетчер Лена, - она самостоятельная, подвижная и адекватная. Правда, с характером. Поэтому сиделки у неё часто меняются. Но ты попробуй, мне кажется, вы найдёте общий язык. И не сомневайся.
- Но у меня совсем нет опыта, - заколебалась было я.
-Это не страшно, - безапелляционно заявила Лена, - не велика наука. Значит, так: завтра к 8.00, бабушку зовут Циля. И Лена назвала адрес, в удобном месте, в центре города и недалеко от рынка.
Ровно в восемь я  отыскала в длинном коридоре на втором этаже хостеля для пожилых людей дверь секции №215 и осторожно постучала. Мне открыла невысокая старушка с одуванчиковым венчиком седеньких волос на голове.
- Здравствуйте! Я ваша новая сиделка. Меня зовут Роза, - представилась я.
- Здравствуй! Что ж, проходи, - уронила бабушка, глядя на меня со строгим интересом.
Так я познакомилась с Цилей.
На родине в Днепродзержинске она работала главным бухгалтером на крупном предприятии. Может быть, профессия наложила отпечаток, а возможно, генетика послужила причиной тому, что Циля кажется сухой и малоэмоциональной. При этом имеет неоспоримое достоинство: она умеет хорошо слушать и больше слушает, чем рассказывает.
В хостель она заселилась 20 лет назад вместе со своей матерью, которая дожила до 95 лет.
Сама Циля явно собирается жить дольше, очень серьёзно следит за своим здоровьем и чистотой в доме, регулярно и не без удовольствия посещает врачей. Надо заметить, что у последнего обстоятельства имеется и другая веская причина, но об этом чуть позже.
С соседями у Цили отношения сложились спокойные, дружелюбные, но близко не был допущен никто.
В Ашкелоне живут две её дочери. Иногда навещают. Встречаются сдержанно, без обнимашек и целовашек – всё-таки это генетика, ну, или воспитание. Циля очень любит и жалеет дочерей, даже старается со своей небольшой пенсии помочь материально, хотя обе замужем, и внуки взрослые, все работают.
Сначала у нас с моей подопечной были небольшие трения, но со временем мы притёрлись, привыкли друг к другу, стали почти родными. И её крошечную квартирку гостиничного типа я стала воспринимать как второй дом, как своё хозяйство.
А теперь о главном. На третий день нашего знакомства Циля попросила меня записать её на завтра к семейному врачу доктору Андрею. Картавая бабушка смешно и симпатично произносила имя: «Ангхррэй», как-то так.
На следующий день мы с нарядно одетой и какой-то торжественной Цилей шли под ручку по длинной залитой щедрым израильским солнцем аллее, ведущей к поликлинике. Птички распевали на все голоса, газоны пестрели всевозможными красками, весёлые остромордые кошки сновали туда-сюда. Настроение у бабульки было приподнятым.
Доктор «Ангхррей» оказался симпатичным рыжим коренастым мужичком лет пятидесяти. Улыбчивый, приветливый, внимательный. К Циле особенно. «Вы у нас бабушка сохранная, - частенько говорит он, - вас надо беречь.» Ну, в этом Цилю можно и не убеждать.
Просьбу записать её к доктору Андрею Циля повторяет не реже раза в неделю. То заснуть трудно после просмотра сериала, который поздно заканчивается, то память стала плохая совсем. А уж если её старый организм даёт какой-то конкретный повод, скажем, кольнуло где-то или желудок заболел, я прямо нутром чувствую, как старушка тихо радуется возможности увидеть доктора. На обратном пути из поликлиники у неё всегда умиротворённое, спокойное, немножко отрешённое настроение. Она становится мягкой и доброй. Мы садимся на скамеечку, и Циля больше, чем обычно, рассказывает о себе, о молодости, о покойном муже.
В общем, нетрудно догадаться, что моя подшефная бабулька тайно влюблена в доктора Андрея. Кто знает, а может, последняя любовь самая сильная и прочная и, уж точно, абсолютно бескорыстная. Доктор – не дурак, конечно, всё видит и понимает. Подмигивает мне, когда мы являемся к нему в очередной предсказуемый раз. Вообще мне кажется, что я ему немножко нравлюсь. Иногда так кажется и Циле, и тогда она жутко ревнует, становится придирчивой и вредной.
В конце апреля у Цили был юбилейный день рождения. Мы не готовились к нему как к большому празднику. Но я знала, какой подарок она себе приготовила. Накануне бабушка решительно заявила:
- Говорят, какие-то новые очень хорошие таблетки для памяти появились. Запиши-ка меня на завтра к доктору.
- Конечно, Циля, - улыбнулась я, и приказ тут же был исполнен.
Доктор Андрей не пропустил этой даты в Цилином анамнезе. Торжественно поздравил преданную пациентку с юбилеем. Мало того, не поленился купить и вручил ей скромный букет цветов.
Мы шли обратно по утонувшей в солнечном свете уже вовсю зелёной и цветущей аллее. Циля прижимала к груди драгоценный букет и была абсолютно счастлива. Это ощущение радости и полноты жизни передалось и мне.
«А что? – подумала я, - ей всего-то девяносто исполнилось. До ста двадцати у неё ещё тридцать лет еженедельного счастья.» Если доктор доживёт и не будет спешить на пенсию.