Две смерти

В 16.13 дежурный полицейского участка в подмосковном Поварово доложил начальнику, что, по поступившей информации, в близлежащем дачном посёлке гражданин Исайкин в нетрезвом состоянии ломится в дом к соседке, молодой женщине, на замечания других соседей не реагирует, угрожая им расправой.
– Опять Исайкин?! Опять ему неймётся?! – возмутился начальник и приказал отправить к месту происшествия патрульную машину вместе с участковым.
В 16.28 патрульная машина въехала в посёлок, изрядно опустевший после майских праздников. Пожилой узбек, дежуривший у шлагбаума, показал рукой нужный дом.
Участковый, капитан полиции Буданов, сходу сориентировался и подсказал водителю, куда ехать. Не прошло и минуты, как полицейская машина с мигающими на крыше проблесковыми маячками остановилась возле нужного дома  – из окна верхнего этажа махала рукой женщина и кричала:
– Скорее! Этот зверь ломает мне двери…
Двое полицейских из патрульно-постовой службы, молодые и шустрые, мгновенно выскочили из машины и ринулись к дому, стоявшему в глубине участка; вход на территорию участка был открыт – калитка, сваренная из толстых профилей, имеющая два замка, валялась поблизости. «Ну и горилла… – отметил про себя участковый Буданов. – Сила есть, ума не надо…». Удивляться было нечему. Исайкин, по имевшимся у Буданова сведениям, был в молодости чемпионом области по боксу в тяжёлом весе; на чемпионском пьедестале не удержался, ибо запил надолго. И если бы не его жена Нина, то неизвестно, что с ним было бы… А Нина сумела как-то укротить своего мужа-чемпиона, хотя тот время от времени срывался, особенно в праздники, и уходил в запой. И в каждый запой он наживал себе неприятности: то в пьяном виде носился на своём «Мерседесе» по окрестностям, пугая детей и стариков; то затевал драки с попавшимися на его пути прохожими, причиняя им увечья; то, в гневе, крушил заборы соседей, возмущавшихся его поведением…
Участковый Буданов, невысокий, упитанный и холёный, с неподвижными, мёртвыми глазами, едва вышел из патрульной машины, как к нему подошли двое пожилых мужчин и атаковали вопросами:
– Как долго нам терпеть Исайкина? Куда ещё писать? К кому ещё обращаться?.. – возмущался мужчина постарше.
Письменных жалоб и заявлений на Исайкина имелось немало. Одно из них – коллективное, от поселкового правления:

«Начальнику УВД…
от жителей…

Заявление
7 апреля… житель нашего дачного посёлка Исайкин…, проживающий по адресу:… в пьяном состоянии на личной автомашине въехал в посёлок на большой скорости, и на повороте не справился с управлением автомобиля… угодил в сточную канаву. Свидетели данного происшествия подошли ближе к автомобилю с целью сделать замечание Исайкину, но тот нахамил и ударил Д. в лицо, продолжая угрожать расправой (Д. после этого находился на лечении в больнице).
Данный случай произвола и беспорядка со стороны Исайкина… далеко не  единственный. Он регулярно ездит на автомобиле в пьяном состоянии, а на замечания реагирует оскорблениям и рукоприкладством. Именно из-за него пришлось повесить дорожные знаки, ограничивающие скорость движения в посёлке. На замечание председателя правления посёлка Исайкин набросился на него с кулаками. Имеются факты хамства и грубости по отношению к жителям посёлка.
Просим принять меры воздействия к Исайкину…
Подписи председателя и членов правления».

На гражданина Исайкина, за его «чудеса», дважды заводились уголовные дела. По фактам нарушения им общественного порядка расследование проводил… участковый Буданов, отданный приказом начальника УВД исполняющим обязанности дознавателя. И с течением времени уголовные дела закрывались согласно выходящим Постановлениям, в них пострадавшим давалось право обжаловать постановление прокурору или в суд в порядке, установленном ст.124 или 125 УПК РФ. Но заниматься обжалованием, когда нарушитель порядка на свободе и не понёс никакого наказания, никто не желал; и ясно – почему.
Смысл жаловаться пропадал при чтении в одном из постановлений следующего абзаца:
«В ходе проведения проверки осуществлялся выезд в дачный посёлок… с целью опроса гражданина по имени Сергей, но по месту его проживания дверь никто не открывает, автомобиль «Мерседес» с фрагментом номера, указанным в заявлении находится на территории двора данного дома. В связи с чем не представляется возможным опросить гр.Исайкина… А также было установлено, что гр. Д. в настоящее время проходит лечение, в связи с чем не представляется возможным провести Судебно-медицинское обследование».
(Заканчивается постановление двумя подписями Буданова, как участкового и дознавателя в одном лице).
Короче, из всех «дел» Исайкин выходил «из воды сухим». Отчасти потому, что спасала Исайкина его жена Нина – она занималась торговым бизнесом и откупала мужа деньгами; кому приносила конверты и сколько в них «зелени» лежало – об этом догадаться не трудно (расценки есть в Интернете).
Правда, с одной из своих подруг Нина однажды поделилась: мол, женские слёзы – лучшее оружие, в одно из посещений участкового она, вся заплаканная, заверяла: мол, муж согласился на кодирование… его надо простить… он инвалид второй группы (пострадал в бою на боксёрском ринге)… И Нину жалели.
И вот очередной «срыв» Исайкина, в будний солнечный день, в опустевший после майских праздников дачный посёлок, когда весна улыбалась и радовала своим многоцветьем, свежими красками.
Двое патрульных, гонимые криками о помощи, побежали к дому, пытаясь найти входную дверь среди цветущих вовсю фруктовых деревьев и многочисленных кустов ароматной сирени. Участковый задержался у ворот под напором двух пожилых мужчин, требующих навести в посёлке порядок – то есть справиться с единственным нарушителем их спокойствия. Опомнился участковый Буданов тогда, когда из глубины сада, от дома, увидел надвигающегося на него Исайкина – он, покачиваясь, выбрасывал ноги далеко в стороны, видно, для большей устойчивости; держался полусогнувшимся, словно на ринге, с крепко сжатыми огромными кулаками; его квадратное лицо с расплющенным носом и кипящими от злости глазами выражали звериную злобу; он хрипел, ругаясь на чём свет стоит…
«Где патрульные? В чём дело?». На размышления времени не было. Глядя на зверя в человеческом облике, Буданов схватился за пистолет и крикнул:
– Стой! Стреляю… – выстрелил в воздух.
Исайкин, несмотря на стокилограммовый с лишним вес, прибавил шаг, оскалил крупные зубы, заматерился круче…
Буданов повторил:
– Стой! Стреляю…
Зверь не остановился. Он ускорил шаг…
В последний момент, когда их разделяло три-четыре шага, Буданов выстрелил в зверя… Спустя секунды, когда Исайкин рухнул на землю, Буданов крикнул водителю патрульной машины, молчаливо стоявшему поодаль:
– «Скорую»! Вызывай!
Буданов (по рассказу близкому другу) не верил, что убил человека; подумал, что тот ранен, но увидел, как нарушитель дёрнулся в конвульсиях, затих и успокоился, понял: врачи теперь не нужны. «Но где патрульные? В чём дело?». Не размышляя более, он побежал к входу в дом.
Патрульные лежали возле крыльца. Лежали на брусчатке, в неестественных позах – в таких, которые сами принять не могли. Капитан наклонился вначале к первому сержанту, лежавшему лицом вверх; присмотрелся… – грудь его заметно, хоть и медленно, поднималась и опускалась. «Дышит! Жив!». На душе отлегло.
Второй сержант лежал на брусчатке согнутый, полубоком, признаков жизни не подавал никаких. Капитан опрокинул тело на спину, заметил: челюсть сдвинута – от крепкого удара, на краю лба, ближе к виску – большая ссадина. Попробовал нащупать пульс – тишина; приложился ухом к области сердца – тишина. «Мёртв!».
Из рапорта (оставшегося в живых) сержанта Еремеева:
«…Гражданина Исайкина мы обнаружили на крыльце дома. Он к нам стоял спиной и ломом взламывал металлическую дверь. На крыльце валялись дверная ручка и куски металлической обшивки, сорванные преступником до нашего прихода. Сержант Берёза, являясь старшим экипажа, приказал Исайкину лечь на пол крыльца и сложить руки за голову – «в замок». Исайкин развернулся к нам, выматерился и прорычал, чтобы «мы исчезли»… Сержант Берёза дал мне условный знак, что будем осуществлять захват, кашлянул, и мы набросились на преступника с целью сбить его с ног, заломить его руки и надеть наручники. Мы набросились одновременно, но Исайкин неожиданно и резко оттолкнул нас от себя и нанёс первый удар кулаком в голову сержанту Берёзе, а второй удар нанёс в голову мне. Я упал и потерял сознание. Что было потом – не знаю. Очнулся я благодаря врачам из «скорой»».
Из свидетельских показаний гражданки Н. (хозяйки пострадавшего дома):
«До этого случая Исайкин, пользуясь отсутствием моего мужа, не раз самовольно заходил на территорию моего участка, объяснялся мне в глубоких чувствах и склонял меня к интимным отношениям. Но мне он, чаще нетрезвый, был всегда неприятен, о чём говорила ему открыто, просила впредь меня не беспокоить и ко мне не приходить. Иногда Исайкин отвечал мне грубостью и сквернословил. О домогательствах Исайкина ко мне мы с мужем не рассказывали никому, не желая привлекать к нашей семье внимание».

В конце мая капитану полиции Буданову, в торжественной обстановке, вручили орден за решительные действия при захвате и обезвреживании опасного преступника, ему также присвоили внеочередное звание майора.