Забытые герои Великой войны Александр Чижевский

Что вы знаете о Чижевском? Абсолютное большинство наших современников на этот вопрос в лучшем случае ответят нечто маловразумительное о «люстре». Русский Леонардо, энциклопедист, учёный, изобретатель, поэт и художник, как и многие русские гении и герои практически неизвестен самим русским.

Его прадед Никита Васильевич Чижевский участвовал в походах Суворова и Кутузова. Двоюродным дедом ему доводился прославленный адмирал Павел Степанович Нахимов. Его дядя по матери, генерал П.А. Дельсаль, доблестно сражался на фронтах Великой войны. Его отец, Леонид Васильевич, блестящий офицер артиллерист, дослужился до звания генерал-майора, а ещё в чине поручика изобрёл командирский артиллерийский угломер для стрельбы по невидимой цели. К изобретениям Чижевского-старшего относится также прибор для разрушения проволочных заграждений.

Мать Александра Чижевского скончался от чахотки через год после его рождения. Отец не женился вновь, посвятив себя службе и воспитанию сына. В последнем Леониду Васильевичу помогали мать и незамужняя сестра, заменившая Александру безвременно утраченную родительницу.

Мальчик рос чрезвычайно любознательным и разносторонне одарённым. Он знал несколько языков, в 7 лет брал уроки живописи в Парижской академии художеств у ученика знаменитого импрессиониста Э. Дега — Гюстава Нодье. В 1913 г. Чижевский-старший был переведён в Калугу. Здесь произошла судьбоносная для 16-летниго юноши встреча с К.Э. Циолковским. 40-летняя разница в возрасте не помешала их дружбе, которая продлилась более 20 лет и оказала колоссальное влияние на мировоззрение Чижевского.

Когда грянула война, Александр ещё учился в реальном училище. Через год он поступил в Московский Коммерческий институт и стал вольнослушателем института Археологического. Однако, сердце юноши рвалось на фронт, где уже доблестно сражались его отец и дядя. Александр хотел по примеру своего одноклассника Танского вступить добровольцем в ряды армии и защищать Отечество. Леонид Васильевич, однако, не поддерживал стремления единственного сына. «Дорогой Шура! – писал он ему. - Если ты вздумаешь ко мне приехать, то причинишь мне большое горе. Дело в том, что здесь не место зеленой молодежи и никаких геройских подвигов она проявить не может. При слабом здоровье и слабых нервах себя можно только погубить, а других поставить в тяжелое положение бросить свое дело и заниматься уходом за больным. Танского отправляют на днях. Его геройство выразилось разве в том, что он явился нахлебником у офицеров 3 батареи. Итак, Шура, учись примерно, а когда будет война и ты будешь взрослым, тогда решишь сам вопрос, а пока этой глупости не делай, в герои не попадешь, а причинишь горе мне и маме…»

Тем не менее, едва достигнув 18-летнего возраста, Чижевский оставил учёбу и вступил вольноопределяющимся в 3-ю артиллерийскую бригаду. Стояло лето 1916 г. Его отец отличился в знаменитом Луцком (Брусиловском) прорыве. Под его началом и оказался юный герой, добравшись до фронта.

8 августа Александр принял боевое крещение, стоя у зарядных ящиков и передавая гранаты. Но Леонид Васильевич постарался убрать сына с опасной позиции и отправил его с пакетом в штаб корпуса.

В дальнейшем Чижевский успешно исполнял обязанности разведчика, наблюдателя и связного.

17-19 сентября 1916 г, находясь разведчиком на «высотах» под сильным неприятельским огнем, Александр по телефону корректировал огонь артиллерии. В результате этого боя неприятель был выбит из своих позиций. За мужество, героизм и самоотверженность приказом командующего корпуса вольноопределяющийся Чижевский был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. 1 октября он был произведен в бомбардиры.

Несмотря на домашнее воспитание и образованность, Александр очень легко сошёлся с солдатами. Он любил и понимал народ, верил в него. В его статье, написанной ещё до войны и посвящённой разбору брошюры немецкого шпиона полковника фон-Базедова, мы находим следующие слова о духовной мощи нашего народа: «Эта сила всегда, как большой светильник, теплилась в душе каждого русского, и ничто не могло ее поколебать, ибо она есть истинный национальный дух народа».

Однополчане также относились к Чижевскому с симпатией и уважением. Равно как и к его отцу. В 3-й бригаде всем было известно, что метод стрельбы артиллерии с закрытых позиций и командирский угломер – изобретение Леонида Чижевского, и это внушало бойцам особую гордость за своего командира.

Родные Александра, между тем, искали возможность обезопасить его. Тётка, Ольга Васильевна, хлопотала о переводе племянника в штаб. Узнав об этом, Чижевский был немало рассержен. «Дорогая мамочка! – писал он. - Покорнейше прошу обо мне не хлопотать, не расспрашивать что-либо позорное о «пристройке в штаб», потому что это роняет меня как русского солдата в глазах общества. Это меня крайне огорчает, ведь мы дерёмся за Родину и должны за неё умереть. Это не бахвальство, а мои и наши искренние чувства. Я – солдат, представленный за храбрость к Георгиевскому кресту».

Судьба, однако, вскоре разрешила этот спор по-своему. В очередном бою Александр был ранен и контужен и вынужден был вернуться домой на лечение. Вскоре грянула революция, и на фронт он уже не вернулся.

Для вчерашнего солдата началось новое служение Отечеству – на стезе науки. В 21 год он стал доктором исторических наук, в 24 – профессором Московского Археологического института, в 27 - - старшим научным сотрудником (в звании профессора) практической лаборатории зоопсихологии Главнауки Нарокомпроса РСФСР. Он вёл обширную переписку с учёными всего мира, его приглашали с докладами в Нью-Йорк и Париж. Заграницей Чижевского выдвигали в почётные академики, придавая его работам в области гелиобиологии и аэроионизации большое значение. Также там предлагали купить патент на его работы по аэроионификации, но учёный решительно отказался, передав своё изобретение «в полное распоряжение Правительства СССР». В 1939—1941 годах Чижевский возглавил 2 лаборатории по аэроионификации (одна — на кафедре общей и экспериментальной гигиены в 3 Московском государственном медицинском институте, другая — в Ленинградском государственном педагогическом институте) при Управлении строительства Дворца Советов Совнаркома СССР.

При такой активной научной работе не оставлял Александр Леонидович и занятий искусствами. «Величайший труд предстоит в будущем! – писал он в одной из своих работ. - Надо учить народ, следует воспитывать его. Учить – от азбуки до высшего математического анализа, воспитывать – Искусством. Сделать человека человеком – вот всепоглощающая цель науки и искусства». В 1914 и 1918 гг. успели увидеть свет два его поэтических сборника, в которых вновь звучал неизбывная вера Чижевского в Россию и русский народ:

О Русь, совсем не знали о тебе

Твои нелюбопытные соседи…

<…> Служила ты Европе

лишь добром

И море крови собственной

пролила,

И, стоя на посту сторожевом,

В течение столетий зорко бдила.

И только под защитою твоей

Европы мир мог стать

и опериться:

Ты Азии напор держала всей

И берегла священные границы.

<…>

И кончена ли миссия твоя

Оборонять безумие столетий,

Предотвращать ошибки бытия

И мир спасать от грозных

лихолетий?

Он был дружен со многими литераторами, посещал литературный салон А. И. Хольмберг (внучки Л. Н. Толстого) и музыкальные вечера Т. Ф. Достоевской (внучатой племянницы Ф. М. Достоевского)…

Увы, именно один из советских «литераторов» написал на Чижевского донос. Стоял 1943 г. Русский Леонардо с семьёй находился в эвакуации с семьёй. Бериевские следователи были счастливы. Им в руки попал шпион, ведший переписку едва ли не со всеми капиталистическими странами! Допросы, статья 58/10, восьмилетний срок, а затем ссылка… Карлаг, Степлаг… «5.1.43. Холод в камере, ветер дует насквозь. Жутко дрогнем. Кипятку не дают», - записал учёный на клочке бумаги. Но страшнее физических лишений было другое. Его научные труды были захвачены чекистами и бесследно исчезли. Его библиотека сгорела. Так, советская система варварски уничтожала труды всей жизни Чижевского и его самого…

Но герой Великой войны оказался достаточно силён, чтобы вынести брань несравненно более страшную и жестокую. В кошмарном лагерном бытии он вспоминает Гёте и Гюго, переводит их по памяти, пишет стихи. Всего он написал их в заключении более ста… Кроме того, Александр Леонидович вспоминал факты, установленные им в области биофизики, космической биологии, сравнительной статистики, сопоставлял и развивал. Кусочками мела он изображал на стене камеры схемы и диаграммы и спешно стирал их при приближении надзирателя.

Всё же в отличие от другого Леонардо – о. Павла Флоренского, Чижевскому повезло. В Карлаге ему разрешили создать кабинет аэроионификации, заниматься электрическими проблемами крови. Позже, находясь в ссылке в Караганде, Александр Леонидович возобновил свои научные исследования, вёл астрономические наблюдения, проводил эксперименты. На жизнь он зарабатывал написанием надкроватных ковриков на обратной стороне клеёнок. Великий учёный продавал их, стоя на базаре в любую погоду.

В Москву Чижевский возвратился лишь в 1958 г. и скончался шесть лет спустя, будучи лишь частично реабилитирован.

Ты устоял пред бредом бездны черной,

Глядел в нее, не отвратив лица;

Познанья Гений — истинный ученый

Был на посту до смертного конца…

Так писал герой Великой войны, Георгиевский кавалер, русский Леонардо Александр Леонидович Чижевский в одном из лагерных стихотворений, посвящённом Плинию Младшему. Эти строки могут служить лучшей эпитафией ему самому.

ЗАБЫТЫЕ ГЕРОИ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ

В год 100-летия окончания войны Россию и Русскую Армию не чтут, как победителей. Но именно победителями были наши офицеры и солдаты. И все, желающие почтить их память, могут сделать это, внеся любую небольшую лепту в поддержку издания книги «Забытые герои Великой войны» - нашего скромного венка на безвестные, уничтоженные могилы русских героев. Поддержать проект: https://planeta.ru/campaigns/pervayamirovaya