Последняя суббота

Автомобили, проезжающие мимо с грустью бредущих молодых людей, оставляли за собой длинный шлейф пыли. Хотя дорога была асфальтирована, пыли на ней скопилось предостаточно, словно кто-то рассыпал её специально. Откуда же ей взяться на асфальте? Причина в грузовиках, которые весной челночили здесь, разнося на шинах грязь с многочисленных строек. Их колёса, словно огромные кисти, размазывали следы тяжёлой работы по асфальту, создавая причудливые узоры и наполняя воздух запахом сырой земли и бетона. Молодые люди, погружённые в свои мысли, казалось, не замечали всего этого, а поднятая в воздух пыль, оседала на их одежде и лицах, словно напоминая о том, что жизнь продолжается, несмотря на все  неурядицы и переживания.
 
День перевалил за середину, и солнце, отработав свою смену, устало клонилось к закату. Жара постепенно спадала, идти стало легче. Ребята наконец-то смогли вздохнуть свободно.

Заканчивался август. Была последняя его суббота. Именно в этот день друзья собирались вместе, чтобы проводить лето, а как по-другому? С летом были связаны особые воспоминания именно тех дней, когда все были вместе! Это не как сейчас: кто где и все порознь, кроме последней субботы. Поэтому этот день отмечался с особой помпой, чтобы воспоминаний потом на всю зиму хватило. Скоро опять разъедутся, а соберутся ли на следующий год — это вопрос?..

До конца летнего сезона оставались считанные дни, но было тепло, как в июле. Только желтизна деревьев напоминала о приближении осени. Лето прошло, как и все предыдущие: дежурно, без приключений. «Народ» приезжал по выходным на дачу. Отдыхали: пили пиво, жгли костры, оттягивались, как могли, — всё было обыденно и предсказуемо.

Пять лет назад в одну из таких суббот на лесном пикнике погиб Вадька Бессонов. Это стало настоящим потрясением для всей компании. Они больше не могли жить по-старому, но и по-новому не представляли, как строить свою жизнь. Поэтому последняя суббота августа из дня «Прощания с летом» превратилась в «День памяти друга».

До кладбища оставалось совсем немного — не более ста метров, а затем повернуть налево. С шоссе его трудно заметить, и незнакомый человек пройдёт мимо, не обратив на него никакого внимания. Только те, кому нужно, свернут с дороги. Они-то знают, куда и зачем идут. К сожалению, таких людей с каждым годом становится всё больше.

С правой стороны выстроилась шеренга старых лип. Сложно сказать, сколько им лет и кто их посадил. Иногда кажется, что они здесь вечно росли. За это время сменилось множество поколений людей, а жизнь продолжает свой стремительный бег. Круговерть, одним словом, под названием жизнь! Лёгкий шум сухой, выжженной на солнце листвы устало приветствовал входящих... 

С противоположной стороны находится старый ангар, покрытый мхом и кустарником, который обвивает его крышу. В прошлом здесь хранили картофель, а сама территория принадлежала колхозу. Но что происходит там сейчас? Кто знает? И стоит ли знать это?

Старые бетонные плиты, которыми выстлана дорога, подводили непосредственно к кладбищу, к его воротам…

Удивительно было видеть это сооружение, сваренное из старых труб, с давно облупившейся краской. Ворота покосились и, казалось, в любой момент могут рухнуть на землю. Мало кто обращал внимание на их техническое состояние. Да и кому это было нужно?

Но это ещё не самое удивительное. Дело в том, что кроме этих врат, не существовало никакого другого забора. Они стояли одни, представляя собой немой укор всем тем, кто пока жив. И никто не знал, почему так происходит.

Возможно, у новых хозяев не хватило денег, а может быть, изменилась власть. Кто теперь их разберёт? Ведь для них главное — не ворота, а деньги, которые они получают от родственников новых умерших.

Три девушки и два парня уверенно шли по дороге, несмотря на жару. Было видно, что они хорошо знают этот путь. Каждый год они навещали своего друга, и найти его могилу не составляло  особого труда. Чёрный гранитный памятник, установленный родителями Вадюхи, заметно выделялся среди более скромных его собратьев.

                ***

Начало того вечера не предвещало ничего плохого. Всё было как всегда: конец лета, последняя суббота августа — время «прощальной» вечеринки.

Заходящее солнце окрашивало лес в багровый цвет, создавая удивительное зрелище. Ещё несколько часов назад дубы и сосны, украшавшие лес, были зелёными, а теперь они стояли, словно облитые кровью, которая запеклась в лучах заходящего солнца. 

На этой вечеринке была одна новинка — музыка. Она всегда звучала на этом месте, но теперь её было особенно хорошо слышно благодаря мощным усилителям. Лес стонал от децибелов.

Было представлено всё, что только можно выпить: пиво, вино, водка. Еды было в избытке, а уж о «травке» и говорить нечего — её запах витал среди могучих дубов, приглашая всех насладиться вечером. Казалось, ничто не могло помешать этому прекрасному вечеру!

На этот раз приехали почти все, даже те, кого не ждали. К тому же, присоединился «народ», которого вообще никто не приглашал. Среди них был и Фред, известный также как Федя Князькин. Его хорошо знали, но старались не связываться. Система была простой: не трогай — хлопот не оберёшься. Именно поэтому его никто и не звал, но это было не про него.

Фред приходил туда, куда хотел, и тогда, когда хотел, никого не спрашивая. Все терпели его и хорошо знали, чем может закончиться конфликт с сыном крутого отца, если что-то случится с ним.

На вечеринке царила атмосфера веселья и беззаботности. Люди танцевали, смеялись и наслаждались моментом. Но Фред не был похож на остальных. Он стоял в отдалении, наблюдая за всеми с холодным интересом. Его взгляд был прикован к одной девушке, которая, казалось, не замечала его присутствия.

Девушка была прекрасна. Её длинные каштановые волосы развевались на ветру, а зелёные глаза искрились радостью. Она смеялась и танцевала с друзьями, не подозревая о том, что Фред уже решил, что она станет его следующей целью.

Он подошёл к ней и предложил потанцевать. Она согласилась, не зная, что Фред никогда не делал ничего просто так. Он начал медленно кружить её в танце, шепча что-то на ухо. Она сначала не поняла, о чём он говорит, но потом почувствовала, как по её спине пробежал холодок, но было уже поздно.

Фред был мастером манипуляций. Он умел очаровывать людей и заставлять их делать то, что ему нужно. И сейчас он использовал все свои навыки, чтобы добиться своего.

Никто не обращал на них особого внимания. Ребята просто болтали о своём, танцевали или наслаждались разноцветной феерией светомузыки. Всё было как всегда.

Но вдруг раздался резкий хлопок. Он был заглушён громкой музыкой, девичьими визгами и радостными криками парней. Мало ли что может так хлопнуть? Наверное, что-то случилось с аппаратурой. Но какая разница, чем вызван звук, когда вокруг так хорошо и всё по кайфу!

В такие моменты срабатывает эгоистичный инстинкт: если это не касается лично меня, то стоит ли беспокоиться?

И лишь когда раздался пронзительный крик Насти Пашутиной, все, словно по сигналу, обратили взоры в эту сторону и прислушались. Звук исходил из-за автомобиля Вадима Бессонова, стоявшего неподалёку у грунтовой дороги, которая служила единственным связующим звеном с дачным посёлком, где проживало большинство ребят. 

Кто-то сразу же побежал к ней. Некоторые, делая вид, что их это не касается, молча направились в ту же сторону. А другие продолжали танцевать, и никто не спешил выключать музыку. Но в воздухе повисло напряжение, побуждая к действию. Многие осознали, что так кричать без причины никто не будет. 

Подоспевшие на крик увидели стоящую на коленях Настю. Она плакала, склоняясь над лежавшим на траве телом. Это был Бессонов. Что случилось? Почему он лежит?! Почему плачет Пашутина?.. Одни вопросы. Включили фонарики. Всех ужаснула мертвенная бледность Вадима… Что же здесь произошло?!

– Он… Фред… Он выстрелил в него! – с трудом выговаривая слова, произнесла Настя, не в силах сдержать слёз. – Фред выстрелил в Вадьку из травмата, прямо в висок. И всё только потому, что Вадька не захотел везти его в магазин за коньяком… А потом, когда Вадюха упал как подкошенный, эта сволочь, Князькин, скрылся вместе со своей подружкой…

Услышанное от Насти повергло всех в шок. Драка или просто "дать в ухо"  — это ещё понятно. Но чтобы стрелять в человека только за то, что он не сразу бросился выполнять указание  "хозяина"— это уже слишком!

Началась паника. Девушки громко плакали, парни не знали, что делать, страх сковывал всех. Время шло, и с каждой секундой надежда на спасение друга таяла на глазах.

Наконец, кто-то нащупал пульс у Вадима. Это было радостно и вселяло надежду на лучшее. 

Вызывать скорую было бесполезно: это они поняли после пятого звонка, когда им ответили, что машина одна на всех, и то на выезде, и что в таких случаях лучше звонить в полицию… И вообще, до утра беспокоить их бессмысленно… Кто-то додумался залезть Вадьке в карман и достать ключи от его машины. Это был шанс! А шанс выпадает, как правило, один раз, значит, его надо использовать.

С большим трудом, но всё-таки ребята заволокли Вадима на заднее сидение его же автомобиля, после чего радостно выдохнули. Пора ехать, время не ждёт. Кто сядет за руль?! Пауза… Стояли молча, переминаясь с ноги на ногу: не было ни одного трезвого человека, все пьяны, только в разной степени, а другие «плыли» от «курева».

Димка, недавно вернувшись со службы на флоте, рискнул сесть за руль. Ему доверяли все. Слегка пошатываясь, он подошёл к автомобилю, открыл водительскую дверцу и сел за руль. Несколько секунд он смотрел на руль, словно что-то вспоминая. 

«Ключ!» – буркнул он. Кто-то подал ему ключ. И уже через мгновение зажглись фары. Автомобиль зарычал и сорвался с места, выбрасывая из-под колёс свежий грунт и подпрыгивая на кочках, уносясь в непроглядную тьму.

Лишь спустя некоторое время, придя в себя, Настя смогла подробно описать произошедшее:

— Я долго разговаривала с Вадимом… Он был трезв, как обычно, ведь он всегда за рулём. Я же, напротив, решила выпить для храбрости. Сейчас я в порядке и могу говорить ясно, но тогда я пыталась убедить его в своей любви и в том, что я готова бросить пить. Но он меня не слушал, он был занят своими мыслями.

И тут появился Фред, он был пьян, и с ним была его спутница. Фред попросил Вадима отойти на минуту, и тот согласился. Я пошла за ними, спотыкаясь на каждом шагу. Но я старалась слушать, о чём они говорят. Фред попросил Вадима съездить на станцию за коньяком или виски, чтобы добавить к выпивке. Вадим ответил, что у ребят ещё много спиртного. А тот объяснил, что не может больше пить эту гадость, хотя сам был уже сильно пьян.

Потом я услышала ругань. А затем раздался выстрел! Я забыла, что Князькин никогда не расстаётся со своим пистолетом. Наверное, он и в туалете с ним ходит, чтобы никого не бояться. Потом я услышала треск кустов. Сначала я боялась зайти за машину, где они были, но потом меня потянуло туда. Я подошла и увидела Вадима на земле, его правая сторона лица была залита кровью. Этот подонок выстрелил ему в висок! Я осмотрелась, но «этих» уже не было, они убежали. Закричала, что есть силы. А потом вы уже подоспели...

Настю била дрожь. Ей дали что-то, чтобы укрыться. Она попросила выпить, чтобы немного успокоиться.

                ***

Прошло несколько дней. Вадим лежал в коме…

— Скажите, доктор, как долго продлится это состояние? — спрашивали родители.

— Ну что вам сказать… Конечно, он может очнуться, но когда это произойдёт, только Богу известно… Может быть, через месяц, может, через два — это как пойдёт, а может и год пролежать… — отвечал врач, закатывая глаза к небу, а потом отводя их в сторону, чтобы не видеть заплаканных глаз матери и жёсткого взгляда отца.

Вадим пролежал в коме ровно месяц, и в один из солнечных дней «бабьего лета» его сердце остановилось.

На похороны пришли все: родственники, а их оказалось не так мало, и, конечно, «друзья», которые не пришли вовремя на помощь, когда это было так нужно, и не смогли или просто не захотели отвести беду.

                ***
       
В ходе судебного разбирательства, которое завершилось весьма оперативно, Фред был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного статьёй «Убийство по неосторожности», и ему было назначено наказание в виде трёх лет лишения свободы условно. В зале суда он был освобождён.

Перед этим в семье Бессоновых произошли некоторые события, которые привлекли внимание соседей. К ним пришли люди в чёрном, которые были похожи друг на друга как две капли воды: все они были одеты в костюмы, галстуки, имели атлетическое телосложение, короткие стрижки и лица, лишённые интеллекта.

Именно они, а не отец Фреда, предложили родителям Вадима значительную денежную компенсацию. Впоследствии выяснилось, что сумма была настолько велика, что на неё можно было бы построить новый добротный дом с несколькими этажами и спальнями для гостей.

Родители Вадима, вероятно, приняли правильное решение. Да и альтернативы решения у них не было: глядя на этих бойцов в чёрном, они хорошо понимали, что с ними может стать, если они откажутся от денег. Как минимум, эти деньги пойдут судье, но только в удвоенном размере, а Фред всё равно окажется на свободе.

                ***

Ровно через год после трагической гибели Вадима, его друзья собрались на кладбище, чтобы почтить память ушедшего. Однако эта встреча оказалась наполнена напряжением и горечью.

У могилы, где покоился Вадим, собрались его родители и родственники, которые узнали ужасные подробности злополучной вечеринки. Для них все участники тех событий стали «нежелательными лицами». Единственным, кого они могли хотя бы как-то воспринимать, был Дима – он, пьяный и окровавленный, доставил полумёртвого Вадима в ближайшую больницу. Как он добирался назад – это отдельная история, полная драматизма и опасности.

Говорили, что ему пришлось откупаться от «гаишников», которые долгое время продержали его на перекрёстке. Что спасло его от привода в полицию? Деньги, которые всегда были при нём? Или, возможно, старая тельняшка, которую он не снимал и носил постоянно? Это так и осталось тайной. У него не было ни прав, ни документов на машину.

Когда начало светать, Дима подогнал машину Вадима к дому родителей и первым сообщил им страшную новость. Родители и родственники, потрясённые горем, не смогли скрыть своего отчуждения и даже неприязни к тем, кто был рядом с Вадимом в ту роковую ночь.

Ребята решили приходить на могилу друга не в день его смерти, а в последнюю субботу августа – в прощальный день с летом. Этот день стал для них символом прощания с беззаботными днями и началом новой, взрослой жизни.

Сначала на поминки съезжались все, кто помнил Вадима, но потом что-то изменилось. «Народ» постепенно исчез: у всех находились свои отговорки, причины не появляться… Вот и сейчас из большой компании друзей пришли только пятеро: Настя, Дима и ещё трое.

 
                ***

Кладбище было пустынно. Взошедшая на востоке  Луна, пробиваясь сквозь облака, освещала окрестности, создавая на дорожках причудливые тени. Да и какой нормальный человек придёт сюда вечером? Однако они пришли, и на это были свои причины: им хотелось побыть наедине, чтобы никто не мешал их общению с другом. Кроме того, вечер напоминал о прошлом, когда они все собирались на их вечеринку.

— Ну что, давайте помянем, — сказал Дима, поднимая пластмассовый стаканчик с водкой. — Мир праху раба Божьего Вадима!

Все присутствующие подняли свои стаканчики. Выпив, они взяли по бутерброду с поминального столика и начали жевать, искоса поглядывая на чёрный гранит, с которого на них просто и открыто смотрел Вадим. Изображение на камне было выполнено настолько искусно, что порой им казалось, что их друг жив, что он среди них и не умирал никогда, а стоит, как всегда, и пьёт свою минералку.

Почему так бывает, что первыми всегда уходят лучшие, а остаются те, кому ещё только предстоит исправить себя? Если они не сделают это сами, то кто-то позаботится об этом, призвав их пройти через земные испытания, чтобы очистить свою душу.

Они стояли молча и курили. Потом, открыв калитку, стали выходить. У могилы задерживалась Настя. Она что-то шептала, протирая платочком портрет Вадима. Затем, загасив недокуренную сигарету, она оставила её на могиле рядом с цветами. Это был ежегодный ритуал — уже несколько лет подряд. Никто не мешал ей. Все относились с пониманием: у каждого своя религия.

Дело не в том, в кого ты веришь, важно, что ты меняешься, становишься лучше, начинаешь быть человеком. Главное — верить! Верить в добро, тепло и любовь! А остальное всё приложится.

Они шли молча, каждый думал о своём. Говорить совсем не хотелось. Да и о чём говорить, когда всё уже сказано.

                2018 г.*)