Одноклассники

Помню 31 августа 1957 года: прекрасный, тёплый, ещё не осенний день. В школу за учебниками б/у (букварь и прочее) мне нужно было идти в соседнюю деревню три километра, через нетронутый торфянистый луг, по просёлку с колеями от  тележных колёс. Было мне, естественно, ровно семь лет, и я почему-то опоздал, хотя сегодня и форму не надо было надевать. А форма была, конечно, уже куплена: брюки, «гимнастёрка», ремень с пряжкой, на которой на фоне крыльев буква «Ш», и форменная фуражка с околышем, козырьком и кокардой, как на ремне. К утру готов был уже и «портфель», который в деревнях обычно заменялся кирзовой полевой сумкой. В сумку уже уложены были пенал с карандашом и перьевой ручкой и резинкой, перочистка, сшитая из круглых тряпочек между двумя пуговицами, пластмассовая чернильница-непроливайка с чернилами, тетрадка в клеточку и для прописей (с косыми линиями для ориентирования наклона «письма»), «точилка», книжки, дневник, альбом... (Никогда не забуду это занятие: что-то в любой букве выписывать тонко, а что-то с выраженным нажимом. Но сначала, конечно, «пишешь» палочки, бесконечные палочки, крючочки). На середине дороги мне попались навстречу наши ребята второклассники и передали мне «мои» книжки, и я, слегка расстроившись, побрёл домой, весь в ожидании завтра.

Помню, как мы, карапузы, заявились в школу, и меня подмышки подняла над собой семиклассница, смеясь и показывая всем. В школе было два больших класса-помещения, в одном вместе первый и третий, в другом второй и четвертый классы. Не знаю, где учились остальные: пятый, шестой, седьмой, но учащихся в этих классах было, по-моему, весьма немного. Я, первоклассник, угодил на одну парту с Петькой из нашей деревни (рассаживали строго первоклассник-третьеклассник). Так на четыре года Петька стал моим одноклассником. Расскажу об этой стороне дела подробнее:

В том памятном году Петька как раз перешёл в третий клас, отсидев в первом и втором по два года, так что он должен был учиться уже в пятом. Потом я перешёл во второй, а мой «одноклассник» Петька остался в третьем. Когда я перешёл в третий, Петька тоже перешёл — в четвертый. И вот я перехожу в четвертый, а Петька остается в четвертом, и мы снова на одной парте, одноклассники во всех смыслах. Учились со второго класса мы уже в своей деревне: все четыре класса разом у одной учительницы...

Но вернусь в 1957 год. Петька начал учиться в 1953-ем, и тогда на уроках рисования учились контурно рисовать портрет Сталина — из урока в урок! Учителя зыркали по сторонам (не накапает ли кто про что-нибудь), соблюдали «линию партии» с гарантийным «запасом». Назубок зубрили стихи про Сокола и верных соколят (членов Политбюро). Я-то уже не учил, но мне потом рассказывали про эти стихи: "Ленин-сокол, Сталин-сокол, а за ними соколята..." А рядом была деревня Соколова, и всех тамошних тоже звали соколятами. Ребятня зубрила стих и ревниво поглядывала в сторону деревни Соколовой. Петька Сталина рисовал уже с закрытыми глазами, но он, видимо, не врубился, что в 1956-м всё изменилось: оказывается, был «культ личности»! И вот третьему классу дали писать какое-то сочинение, а нам, первоклашкам, рисование «на свободную тему». Я недолго думал и стал рисовать копёшку сена, придавленную жердями. Но Петька, покосившись, думал еще быстрее:
- Плюнь ты на свою копёшку! Дай я тебе нарисую — сразу пятёрку получишь!..
Я посмотрел на сидящую за столом учительницу и уступил Петьке, ещё не зная, какую «свободную» тему выберет он. Отдал альбомчик — на нём мгновенно появился (нарисовался!) лик Сталина, чёткий, красивый, узнаваемый. Насчет развенчания культа личности я тоже еще «не врубился» на тот момент и гордо ждал подхода учительницы и похвалы. Да, она подошла, и глаза её расширились от смертельного ужаса: у неё в этом первом классе преступно нарушена линия партии! А кто дал задание? Кто научил? Она!..
- Г... гадёныш! Ты что нарисовал?! Как ты посмел?! Кол! Кол, кол, кол тебе!..
Она поставила под рисунком жирный «кол» (единицу), вырвала листок и убрала куда-то на своём столе. Так я получил единственную в жизни «единицу». Петька склонился над своим сочинением и бессовестно и ехидно смеялся: видимо, такое случалось уже в прошлый год с кем-то. Так я стал заложником борьбы с культом личности. А с Петькой мы стали закадычными друзьями, хотя он и был на четыре года старше меня. После нашей деревенской начальной школы я пошёл в пятый уже в другую деревню, тоже за три километра, а Петька пошёл работать на ферму плотником. На нём были новые мужицкие штаны, а в школе он вечно ходил с заплатами на заднице, ибо форму ему покупали не каждый год, а только когда он переходил в следующий класс. Потом он стал готовиться в техникум, пошёл в вечернюю школу, ходил ко мне, и я ему помогал постигнуть математику за седьмой и восьмой классы. И он поступил, мой Петька-одноклассник.