Пирожки

 Николай Семенович Пахомов задумчиво смотрел, как за окном кружат огромные снежинки.
 Многим при взгляде на эту белоснежную круговерть, захотелось бы оказаться на рождественских каникулах где-нибудь в горах на новомодном лыжном курорте.
 
Но только не Пахомову, директору крупной торговой фирмы. Да он и не помнил, когда брал отпуск. Зато жена подходила к новогодним праздникам чрезвычайно серьезно.

Она чуть ли не за полгода вперед с высокочиновными «супружницами» своего круга обговаривала место встречи и кандидатуры высоких гостей, достойных общаться с самим Пахомовым.

В итоге получалась скукотища. Гости следили за каждым жестом, взглядом, боясь произнести лишнее слово. Но к концу вечера все обычно напивались.

 У Николая Семеновича подобная публика никогда не вызывала особого доверия, как, впрочем, и Нина. Николай все чаще спрашивал себя, а любит ли его молодая жена.

 Нина, бывшая студентка сельскохозяйственного техникума упивалась высоким положением мужа. Но его увлечения и пристрастия втайне считала плебейскими.
 Вот и сегодня, когда он заявил, что собирается отмечать Новый год в родной деревне, - восприняла это в штыки:

 – Ты толи рехнулся, Коля? К нам сам Крапылев собирается заехать! Но, заметив, что у мужа заходили ходуном скулы, осеклась.

 Пусть едет!  В изящной головке Ниночки созрел заманчивый план - слегка расслабиться без присмотра мужа. Молодая женщина умела извлекать преимущество из любого положения!

Пахомов решил ехать в свою Грачевку, как все - в электричке, набитой оживленным народом. Он довольно удобно устроился у окна и погрузился в свои взметнувшиеся мысли. 

Николай Семенович тщательно скрывал от жены, что его подтолкнуло на бегство в деревню. Там по-прежнему жила с сыновьями бывшая одноклассница Марина Лукина. Ее муж три года как замерз в сугробе после очередной попойки. Странно, что она не дергалась, не пыталась перебраться в город.

 Женщине удавалось очень ловко вести свое «рогатое» хозяйство, продавая молочные продукты на рынке. 

Николай Семенович чувствовал в некотором роде себя перед ней в долгу. Вот и сейчас охотно всплыли воспоминания из детства.

… В то время, в семье Лукиных водился достаток, Пахомовы из-за алкоголика-отца перебивались с воды на хлеб.

В шестом классе Марина позвала Кольку к себе на день рождения. За столом Колька никак не мог насытиться. Дома не было ни корки хлеба. Отец пил уже несколько дней да и мать последнее время от него не отставала. Видимо, ей так было легче – напиться и забыться.

Пока дети водили вокруг именинницы хоровод, Колька мышонком юркнул на кухню и набил свой портфель, дуя на руки, горячими с пылу жару пирожками.

 Как ни странно, много лет воспоминания о своем воровском поступке обжигали его сильнее, чем те пирожки. Человеческая память крайне избирательна.
А тогда, благодаря украденной «подпитке», Коля блестяще написал контрольную по математике. Его и еще одну девочку отборочная комиссия пригласила в интернат для одаренных детей.

 С того момента жизнь Пахомова круто изменилась. Он принялся за учебу как одержимый, чтобы больше никогда не вернуться в ту полунищую жизнь. В чем основательно преуспел.

И вот настал черед отблагодарить свою невольную спасительницу. Теперь, похоже, она нуждалась в поддержке.  Николай загодя накупил в супермаркете кучу гостинцев. Пока он шел от станции в сторону дома с тяжелой поклажей, весть о приезде «нового русского», мгновенно разлетелась по околотку.

Домишко Пахомовых выглядел довольно ухоженным. За своим родным гнездом он исправно следил, время от времени направляя туда бригаду строителей. Отец с матерью давно ушли из жизни.

 Не успел Николай оглядеться, как раздался мощный стук в дверь и в избу закатился Серега, бывший кореш. В избе тут же распространился запах перегара, овчины и чеснока. Без лишней деликатности Николай в два счета вытолкал настырного мужика. И торопливо, пока еще кто-нибудь не нагрянул, засобирался к Лукиным.

 Как разительно могут меняться впечатления! Раньше дом Лапиных казался ему чуть ли не особняком. А по нынешним представлениям выглядел жалкой избушкой, хотя почти не изменился. Пахомов беспрепятственно вошел в незапертый по деревенскому обычаю дом.

 В душе он боялся столкнуться с беспорядком и нищетой. Между тем на кухне и в комнатах все было прибрано тщательным образом.  И обстановка мало отличалась от городской. Но вот на крыльце послышался топот отряхиваемых ног и наконец появилась хозяйка с двумя ведрами молока. На ее плечи была накинута шаль-паутинка.

Коля! – радостно поприветствовала женщина, без малейшего удивления. Словно он каждый год заявлялся к ней.

Привет, Марин, ничего, что без приглашения. Я вот тут вам подарков прикупил, - растерянно забормотал незваный гость.

- Да ты что, Пахомов, не скромничай. Проходи. Чувствуй себя как дома. А я, честно говоря, тебя сегодня вспоминала.
А где, твои пацаны. Я слышал, у тебя их двое.
-Да, мне они первые помощники! И трактор оседлают запросто, и косят и пашут. Так что коровы полностью на их «кормообеспечении».
 
Николай Семенович продолжал разглядывать женщину. За разговорами Марина успела быстро переодеться.  Накинула платье  розовато- бежевых тонов, несколькими движениями подкрасила глаза.

- Ты всегда так за собой ухаживаешь или по случаю Нового года, - не удержался Николай от ироничного вопроса. Марина пожала плечами:
 
-Стараюсь быть в форме. Стоит только махнуть на себя рукой, как превратишься в измотанную жизнью тетку без возраста. Село есть село».
 
 Подруга детства по Пахомовским меркам казалась интеллигентнее многих знакомых бизнесвумен. В отличии от которых, Марина не хохотала дико, не кокетничала безвкусно, не стремилась продемонстрировать свою ученость.

 Мариша тоненько нарезав обалденного, тающего во рту копченого мяса, грибочков, выставив из холодильника графин с водкой, усадила дорогого гостя за стол.

И тут нарисовался заметно захмелевший Серега! Свою службу непрошенного визитера он нес исправно. На этот раз в его глазах не читалось ни малейшего почтения к большому городскому гостю, а напротив, глубокая неприязнь.

 Пахомов приготовился к выяснению отношений, но хозяйка опередила его.
- Ты, Сергей, лучше к Тольке Авдееву загляни. Там и компания повеселей и выпивки море.

-Да я ничего. Только вот он зачем сразу по бабам поскакал, - возмущался Сергей, подталкиваемый к выходу крепкими Мариниными руками.

- Мои ребята, наверное, только к утру прибегут, - проговорила, возвращаясь к столу.
-Ты за них не боишься? - удивился Пахомов.

- А чем больше запрещаешь, тем хуже. Мы друг другу доверяем. Парни до сих пор мне все тайны выбалтывают.

 Так они вели неспешные разговор, без малейшего напряжения, словно привыкли общаться так каждый день. Пока Марина вдруг не выпалила, избегая смотреть в глаза:
 
- Я ведь тебя, Коля, с первого класса любила. Ты, конечно, не замечал, потому что на девчонок даже и не смотрел. Все вы в то время с техникой возились.

 Он растерянно заморгал, не зная, как реагировать. Но каким-то шестым чувством уловил, что Марина не требует от него никакого ответа. И приготовился внимательно выслушать дальнейшее откровение.

- Замуж я вышла по инерции. Витька за мной по пятам ходил.  А тебя все равно забыть не смогла. Честно говоря, не ожидала, что объявишься.

 И тут он рассказал ей о пирожках. Лукина звонко рассмеялась.

- Тогда мы гадали, как у них ноги выросли. Ой, у меня же, наверное, тесто убежало, - всполошилась женщина. – А, знаешь, напеку-ка я тебе тех самых пирожков. Иди пока в зал, телевизор посмотри.

Около двери опять кто-то завозился, и на пороге из клубов морозного пара материализовалась бабка Лукерья. Не обращая внимания на хозяйку, уставилась на Николая Семеновича хитрющими глазами.

-Батюшки святы, когой-то к нам занесло? Да никак Кольку Пахомова! Расскажи, милок, где работашь? Поди, в начальствие ходишь?

 Марина меж тем споро, раскатывая тесто, с интересом прислушивалась к разговору. От бабкиных расспросов не отвертишься. Николай Семенович и сам втянулся в светскую деревенскую беседу. Он опять поймал себя на мысли, что ему давно,  так не было хорошо. Лукерья, причитая и охая, и сама рассказывала  деревенские новости. Наконец, удовлетворив свое природное любопытство, бочком засеменила к выходу.
 
- Бяжать надыть, а то не успею перед телевизором с президентом бокалом наливки чокнуться.

 Николай Семенович с удовольствием уминал обжигающие пирожки, запивая их молоком.    В голове роились смелые мысли: а что если бросить все и поселиться здесь, у Марины?

 Но какой шум поднимет Нинка! Она не успокоиться, пока не обдерет его, как липку. В бульдожьей хватке своей хрупкой жены он не сомневался. Однажды ей ловко удалось, пока муж был в подпитии, записать на себя его особняк.

И где он, гол как сокол, будет жить с новой семьей? Раньше Николай недоумевал, почему люди не могут разрешить самые простые житейские проблемы. Вместо того, чтобы развестись, годами продолжают стенать и мучиться.

А сейчас, когда сам подумал о разводе, мудрое решение никак не приходило в голову. Вот двое близких людей, которым хорошо вместе, которые понимают друг друга с полуслова, но что-то им мешает сойтись.

 Да и резать по «живому человеку» все-таки слишком больно. Лучше оставить до поры до времени все, как есть.

Рано утром он уехал от греха подальше, сославшись на дела.  Марина и не знала, что подумать: «Зачем приезжал. Даже не попытался поухаживать. Хоть бы приобнял разок что ли. А я: «Люблю тебя, Коля, с первого класса!» Сегодня бабка Лукерья по всей деревне разнесет, что я себе хахаля завела,- с огорчением думала Марина, не догадываясь об истинной причине бегства своего ненаглядного.

… Спустя полмесяца Николай Семенович из окна своего офиса в очередной раз любовался на летящие снежинки.
Они ему теперь напоминали встречу Нового года. И Марину! Как там она?  На душе было тепло и празднично.
 И тут Пахомов остро почувствовал, как ему не хватает  Марининых пирожков с мясом! …