От Селидовки украинской до Селидовки оренбургской

Глава I

Становление слободы Селидовки
Ничто на земле не может быть ближе, милее, чем малая родина. У каждого человека она своя. У одних — это большой город, у других — маленький хуторок, но все люди любят ее одинаково. Где бы мы ни жили — в Оренбурге или Екатеринбурге, в Белоруссии или в Карелии, в Усть-Илимске или Краснодаре, - будем помнить о том, что истоки нашей семьи идут от Моисея, Ефрема, Василия и берут начало в Селидово на берегу реки Солёной. А оренбургские земли вскормили, воспитали и открыли дорогу в жизнь их потомкам. Потому и хочется понять, узнать поближе как донецкие, так и оренбургские земли. Это и Селидово вдоль реки Солёной, и широкие просторы степей Донбасса с его терриконами, и оренбургские степи с солёными озёрами.
Малой родиной нашего деда (а для кого-то прадеда или прапрадеда) была слобода Селидовка.
В списке населенных мест Екатеринославской губернии Бахмутского уезда от 1859 года за номером 1003 обозначено казенное село Селидовка.
Согласно легенде, Селидовку основали запорожские казаки, которые ехали на Кубань. При переправе через реку Солёную у них сломался воз, они решили некоторое время задержаться на берегах реки, а затем зазимовали. После чего и вовсе осели в этих местах. Назвали поселение в честь одного из этих казаков по прозвищу Селид. Было это в начале 1770-х годов.
В 1770-1773 годах по распоряжению Новороссийской губернской канцелярии на прежних казацких землях Новороссийской губернии по берегам речки Соленой были созданы временные поселения молдаван и волохов, выходцев из-за Днестра, которые и основали поселок. Через несколько лет, в 1782 году Бахмутская провинциальная канцелярия приняла решение создать на реке Соленой, близ яра Палиевского, государственную слободу Селидовку. Волохов и молдаван, проживавших здесь, расселили на постоянное жительство в Корсуне и Землянках Ясиноватского района, а также в других поселках. А на их место прибыли казаки Миргородского полка Полтавской губернии, которые не попали в реестр. В особый список — реестр заносились украинские казаки, которых Польша принимала на военную службу по охране своих южных границ. В следующие годы сюда убегало много семей украинских крестьян, мещан, казаков и других выходцев из Черниговской и Харьковской губерний. В 1797 году в Селидовке уже было 957 жителей (510 мужчин и 447 женщин), а в 1859 году жителей уже было 3618 человек. К середине 19 века Селидовка была крупным селом, где трижды на год проводились ярмарки. С первых дней своего возникновения и до Великой Октябрьской революции 1917 года слобода Селидовка входила в состав Бахмутского уезда Екатеринославской губернии.
 
Столыпинская реформа

В 1906 году Столыпин приступает к главному делу своей жизни — к аграрной реформе. Во-первых, надо было найти решение проблемы крестьянского малоземелья. Во-вторых, надо было покончить с периодическими общинными земельными переделами, с общинной чересполосицей, с общинной принудительностью и уравниванием, со средневековой общиной в целом и передать общинную землю крестьянам в собственность. Суть замысла реформатора: насаждение и укрепление крестьянского частного землевладения путем разрушения общины и активной земельной колонизации окраин, прежде всего Сибири — здесь недостатка в земле не было.
 
9 ноября 1906 года, появляется указ, дающий крестьянам право свободного выхода из общины с закреплением крестьянских наделов в полную личную собственность. Крестьянин мог также переселиться на новое место прямо с подворьем, создать хутор, стать хуторянином. Хутор — это был русский аналог американской фермы: в этом случае связь с общиной рвалась полностью. Человек становился настоящим хозяином на своей земле. Столыпин считал, что крепкий мужик-хуторянин станет опорой «порядка» на Руси. Таких хуторских хозяйств за десять лет возникло около 400 тысяч. Окрестные общинники относились к хуторянам преимущественно враждебно, часто жгли и травили их посевы, портили скот, поджигали дома.
Вот псковская частушка тех лет: «Через года полтора/ Все уйдут на хутора./ Худо ль, лучше ль будет жить,/ А нет охоты выходить». Рассуждали примерно так: «Надорвусь и помру, детишек община пригреет. А на хуторе, кто поможет?». В России тогда насчитывалось около 13 млн. крестьянских дворов, в общине из них состояло порядка 10 млн. Оказалось, что инерция общинных привычек, общинного поведения достаточно сильна. Крестьянство сопротивлялось разрушению общины. Далеко не все готовы были начинать жизнь на свой страх и риск.
За годы столыпинской реформы одни крестьяне, уйдя из общины, стали хуторянами или отрубниками. Другие (преимущественно беднота) продавали землю и уходили в города. Третьи уезжали в Сибирь. Всего из общины вышло более четверти крестьянских дворов. Важным резервом стала земельная колонизация. Столыпин организовал массовые переселения крестьян на пустующие казенные земли. Казна оплачивала проезд, ссужала деньги на «обзаведение» (150 руб. на двор — не много: месячное жалованье учителя гимназии = 100 руб., инженера = 200). Именно тогда на Транссибирской магистрали появились знаменитые столыпинские переселенческие вагоны с надписью: «40 человек = 8 лошадей». До Первой мировой войны в этих вагонах уехали искать счастья в Сибири и на Дальнем Востоке 3,3 млн. чел. И хотя каждый пятый-шестой вернулся назад измученный и злой, миллионы прижились на новых местах. Во времена столыпинской реформы в начале 20 века наш дед Долгоброд Василий Моисеевич вместе с братом Ефремом с семьями переехал с Украины, где они проживали в Селидовской слободе, в Оренбургскую губернию, где основали хутор его земляки, который так и назвали «Селидовка».
 
 

Оренбургская Селидовка
 
 В справочнике 1917 года населенный пункт  записан как Ново-Селидовка Павловской волости. Преобладающее население — малороссы. В хуторе 14 дворов, жило тогда в них 122 человека. С 1929 года в составе Средневолжского края Оренбургского района Павловского сельсовета уже как населенный пункт прописан хутор Селидовский. В нем было 22 двора, 106 человек проживало. Преобладающая национальность хутора — украинцы.
В 1934 году образована Чкаловская область. В составе Павловского сельсовета Павловского района в справочнике 1939 года фигурирует уже хутор Салидовский. Название с чьей-то легкой руки было искажено и скорее стало отдавать каким - то мусульманским оттенком, нежели напоминать поселенцам о родине. Согласно сведениям справочника 1939 года, в хуторе действовал колхоз «15 лет Октября». В справочнике 1949 года все также хутор именуется Салидовским (через «а»), а колхоз называется по-прежнему.Но уже в справочнике 1960 года в Павловском сельсовете обозначен населенный пункт хутор Селидовка уже в правильном его написании. В населенном пункте нет собственной артели — колхоза, это означает лишь то, что Селидовка стала одним из отделений более крупного хозяйства. Ориентируясь на данные документа, находилась Селидовка в трёх километрах от Павловки — центра сельсовета.
 В справочнике по Оренбургской области 1974 года населенного пункта Селидовка уже нет ни в алфавитном списке, ни в составе Оренбургского района. В Павловском сельсовете значится одна лишь Павловка. Это означает лишь то, что хутор Селидовка прекратил свое существование в период между 1960 и 1974 годом, исчез с лица земли как «неперспективный» в годы нахождения у власти Никиты Сергеевича Хрущева. Вот так, благодаря Столыпину населенный пункт появился, с легкой руки Хрущева прекратил свое существование.
В результате укрупнения колхозов жители перебрались в Мужичью Павловку, что была в трёх километрах от Селидовки. Расположение же бывшего хутора использовалось как место для заготовки сена скоту. Там был родник Круглый, ручей из него вытекал в сторону Селидовки. А дома в бывшем хуторе стояли раньше такие, которые очень напоминали украинские хаты.
 Для многих из рода Долгоброд оренбургская Селидовка стала той малой родиной, где прошли детство и юность. Вот о чём вспоминает Сергей Долгоброд (внук Василия), рассказывая о своём детстве: «Селидовку я помню только как место, о котором дед говорил, что здесь был хутор. Я с братьями и дедом там часто бывал, сено помогал заготавливать и отдыхал на роднике Круглый (название этого родника). Ручеёк от него извилистой лентой тёк в сторону Селидовки. Там рядом был небольшой пруд. В мою пору на месте хутора не сохранилось даже развалин, впрочем, как и той же Мужичьей Павловки. Её прямо, можно сказать, уничтожили из-за аварии на газовом заводе».
Валя Хованская (дочь Михаила) помнит Селидовку, в которой была неполная средняя школа. Здесь учились её старшие братья. К середине 50-х годов семья переехала в село Мужичья Павловка, где была более развита «цивилизация»: по вечерам был электрический свет, в селе построена средняя школа, были магазины, столовая с буфетом, была больница, поликлиника с лабораторий, клуб, библиотека.

Что мы знаем о переселении наших родных?

Анатолий Акиншин (сын Елены Акиншиной) вспоминает рассказ своей мамы:
«Подробностей переселения и точной даты не знаю, но думаю, что это был период 1912-1913 годов, т.к. мама обмолвилась, что ей к тому времени 10 лет уже исполнилось, а родилась она в 1902г. Поселились отдельным хутором. Поставили дом, завели хозяйство, засеяли поле. Однако первый год был неурожайным».
 Ирина Шабанова (внучка Елены Акиншиной) много читала об этом периоде. И вот что она пишет: «Многие исследователи рассказывают о голоде в 1906 и 1911 гг. Так рождественский номер «Оренбургской газеты» от 25 декабря 1911 года в разделе «Хроника» сообщал: «В текущем году недород хлебов коснулся, главным образом, селений в Оренбургском уезде. В некоторых районах был настолько чувствительный недород, что население не имело на только семян для будущих посевов, но и на собственное продовольствие».
Неурожайным был 1906 год, тогда еще семья жила на Украине. И в поисках лучшей доли решили уехать со слободы Селидовка Екатеринославской губернии в Оренбург — наверняка по столыпинской реформе к новым земельным наделам. Одна дочь родилась, затем вторая... Вот и решили ехать, это ж не в один день делалось: решение схода сельчан, прошение, ответ, регистрация бумаг... Возможно, знай они, что потом мальчишки родятся, и не поехали бы, а дождались бы наделов земли в Украине.
А в 1911 году Оренбургскую губернию поразила засуха. Население обширного края, оставшись без хлеба, было обречено на голод. Для оказания помощи голодающим была образована уездная комиссия. При ее содействии в хуторах и станицах создавались сельские попечительства. Урожай хлеба был настолько плох, что его нельзя было ни жать, ни косить, а приходилось руками вырывать с корнем. Порой годовой урожай зерновых на семью из 8 человек составлял 60кг. Крестьяне скудно питались ржаным хлебом, испеченным с гороховой мукой, «для объема» подмешивали в хлеб опилки, и даже глину. От дурного питания началась свирепая эпидемия тифа. Массы голодных шли из деревень в города на заработки.
Голод  принес в деревню ужасные бедствия. Летом наблюдалась сильная жара, засуха, горячие ветры-суховеи, тяжело проявившиеся в Поволжье и на Дону. Суровая зима 1911—1912 гг. с буранами и необычный весенний разлив рек еще более ухудшили положение. Была собрана только одна треть урожая против среднего. Недород охватил обширную территорию всего Поволжья, Приуралья, Западную Сибирь. Помощь пришлось оказывать в 60 губерниях, особенно в Самарской, Оренбургской, Пермской, и в Донской области.
Весной 1911 года, к моменту переезда, в семье Василия Моисеевича были дочери Елена 9 лет и Паня 3 лет, а также годовалый (может и того меньше) сын Миша. А неурожай 1911 года застал их уже в Оренбуржье. Но они-то только что переехали, не бежать же назад, да и скорее всего не на что.
Вы только гляньте, сколько бумаг на переселенца оформлялось, и ведь без компьютера, от руки, да еще не в одном экземпляре: билет для переселенца, вопросный лист для переселенцев, карточка переселенца, книга водворения, посемейный список, список крестьян, ходатайствующих о переселении, список переселенцев».
Ирине в недрах интернета удалось отыскать поселенцев хутора Селидовка Оренбургской губернии в 20-е годы:
 «В 1917 году в Селидовке было 14 дворов, проживало 122 человека. 1929 год — 22 двора, в которых проживало 106 человек.
 Видно, что поселение было весьма небольшим, людей можно перечислить по фамилиям. Попробуем переписать эти 22 двора. В поисковой базе сайта «Память народа» я смогла по участникам Великой Отечественной войны, которые призывались из Селидовки Павловского района, восстановить глав домохозяйств:
1. Долгоброд Василий и его дети (наша ветвь)
2. Долгоброд Ефрем и его дети (брат Василия)
3. Акиншин Никита и его дети (это мой прадед).
Его сын Иван — муж Елены Долгоброд
4. Рисованный Никифор и его дети (сын Макар —
муж Паиды)
5. Маслов Филипп
6. Маслов Андрей
 По звучанию Маслов вполне русская фамилия. Однако у его сына Ивана в национальности стоит — украинец. Рискну предположить, что Масловы прибыли в Оренбургскую губернию с Украины. Тогда они наши родичи по Ирине Павловне, ее братья Филипп и Андрей. Ведь вряд ли с Украины приехали только два брата, я точно знаю, что Рисованные тоже с Украины, потому что Макар Рисованный родился на хуторе Зеленый, близ Селидовки, что на Украине, а его брат Семен родился в 1910 году уже в Селидовке Оренбургской губернии.
7. Михайленко Прокоп
8. Скопец Аким
9. Сергиенко Григорий
10.Мирошниченко Филипп
11.Кузменко Абрам
12.Пивоваров Дмитрий
13.Панков Илья
14.Борозна Арсений
15.Радченко Константин
Вполне вероятно, что там проживали:
16.Гербич Тихон (его дочь Пелагея — жена Михаила)
17.Гербич Сидор (его дочь Наталья — жена Ивана)
18.Хижняк (сестры Хижняк были подругами моей бабушки)
Это практически вся Селидовка 1929 года.
 А вот Саблины (Пелагея Афанасьевна — жена Василия) проживали в Павловке, в 3-х километрах от Селидовки.
По сведениям «Справочника населенных мест» 1926 года в хуторе Селидовка было 20 дворов, один двор — русский, остальные девятнадцать — украинские. Скорее всего, русскими писались Акиншины. А они переехали из села Буланово Белозерского района Оренбургской губернии. Во всяком случае, мой дед, Акиншин Иван, родился там в 1902 году.
Моя мама вспоминала, что хутор Селидовка рассекала речка Криуша, я ее все время ищу и никак не могу найти. А теперь, после рассказа Сергея, могу предположить, что из родника Круглого извилистой лентой текла в сторону Селидовки речушка Криуша. Возможно, в начале века это была действительно речушка, потом родник начал иссякать и остался извилистый ручеек, который и видел Сергей Долгоброд.»


Лариса Попова (Долгоброд) – дочь Павла:
«Я часто вспоминаю поездку с родителями в гости в Оренбургскую область на родину отца в 1956-57 году. Моё первое и долгое путешествие в плацкартном вагоне поезда, который вёз паровоз. Поезд ехал медленно, а паровоз постоянно гудел, выпуская большие облака дыма. Я лежала на верхней полке и наблюдала из окна за пробегающими мимо домиками, за станциями на небольших остановках. Иногда помахивала рукой пассажирам, ожидающим своего поезда. На одной из таких станций нас встретили родственники отца. И уже на возке, запряжённом лошадью, мы добирались до хутора Селидовка. Остановились мы в хатынке с глиняным полом. Почему-то вспоминается вишнёвый сад рядом с домом, и большое-большое поле пшеницы.
Такое наследство оставил своим детям дед Василий Моисеевич и его жена, а моя бабушка, Ирина Павловна. В таком доме они воспитали и поставили на ноги семерых детей».