42. Омский переворот

В России 1917-1918 годов только ленивые не говорили о необходимости твердой власти, однако трактовали эту "твердость" по-разному. В Самаре и Ижевске выступали за Учредительное собрание. В савинковской организации предпочитали диктатуру одного лица, которого звали Борисом Викторовичем. На Дону и Кубани будущего лидера без погон не представляли.

Пока бои шли на Волге, противники большевиков в большинстве допускали новую власть в виде демократических институтов во главе с партией эсеров и ее ближайшими союзниками. Однако после разгрома и реорганизации Комуча в перспективы этого пути верили немногие.

Войскам в Сибири и на Урале нужен был военный диктатор, который смог бы сплотить разнородные силы для борьбы с большевиками. Эсеры при таком режиме были обузой. Не верило в будущее "Учредилки" и командование Антанты, которому проще было планировать свои операции в союзе с опытным военачальником, а не с подозрительными социалистами.

И англо-французские чиновники занялись поиском подходящего человека в погонах, который понимал бы их с полуслова без политических капризов. К счастью для англичан, в их распоряжении оказался человек, который добровольно согласился служить интересам Британской империи. Это был вице-адмирал А.В.Колчак.

После того, как бывшего командующего Черноморским флотом выпроводили из Севастополя, он долго искал применение своим военным талантам. Сначала Колчак делился с американскими коллегами опытом минирования подступов к Босфору. Потом он попытался вернуться в Россию в качестве возможного депутата Учредительного собрания.

Но едва добравшись до Японии, А.В.Колчак узнал, что в его услугах никто не нуждается. Проблема заключалась еще и в том, что в ходе войны во флотах Антанты не было свободных вакансий для адмиралов.

В конце концов, бывший флотоводец, как и большинство безработных, стал предлагать свои услуги в любом качестве. Позже А.В.Колчак рассказывал: "Недели через две я получил ответ, что Англия принимает мое предложение и запрашивает, где я желал бы преимущественно служить. Я ответил, что не ставлю никаких условий, не высказываю никаких пожеланий. Я получил назначение на Месопотамский фронт."

Уже по пути в Месопотамию во время остановки в Сингапуре А.В.Колчак узнал от генерала Ридаута, что Разведывательный отдел Британского генштаба рекомендует "ехать на Дальний Восток начать там свою деятельность, и это с их точки зрения является более выгодным".

Так, вместо Багдада, адмирал оказался в Пекине, а затем - в Харбине. Сложное переплетение различных интересов в зоне Китайско-Восточной железной дороги не позволило Колчаку превратиться в сколько-нибудь самостоятельную фигуру.

Кроме того, в этом районе уже действовали свои русские деятели, вроде генерала Д.Л.Хорвата и эсера П.Я.Дербера. Не сумев ни с кем толком договориться, А.В.Колчак вынужден был покинуть КВЖД и уехать в Токио, где его воспринимали, как человека, связанного с Великобританией.

Британцы тоже смотрели на бывшего вице-адмирала с некоторой настороженностью. Как только в июле 1918 года А.В.Колчак заявил корреспонденту "Daily Mail", что он прибыл в Маньчжурию по заданию военного министерства Великобритании, последовало указание "разъяснить адмиралу, что было бы весьма желательно, чтобы он хранил молчание о его связях с нами".

Вынужденное военно-политическое безделие вызывало у Колчака приступы раздражительности, которые затрудняли налаживание деловых контактов. В таком состоянии его и застал генерал-майор Альфред Нокс, искавший подходящего человека, который мог бы возглавить антибольшевистские силы на Востоке России.

После нескольких бесед с А.В.Колчаком, британский представитель пришел к выводу, что "он - наиболее подходящая фигура из русских для наших целей на Дальнем Востоке".

16 сентября 1918 года Нокс и его подопечный покинули Японию и, по-видимому, 20 сентября прибыли во Владивосток. 21 сентября А.В.Колчак провёл короткие переговоры с главой Сибирского правительства Вологодским и чехословацким генералом Р.Гайдой, оценивая перспективы военной диктатуры.

Уже по пути в Омск 28 сентября Гайда на станции Маньчжурия обсуждал с Пепеляевым кандидатуры на пост будущего диктатора, назвав М.В.Алексеева, А.И.Деникина и А.В.Колчака. Но это были только предварительные оценки. Колчак выехал на запад 27 сентября и добрался до Омска только 13 октября.

Всем он рассказывал, что едет на Кубань к генералу Алексееву, но заявленная цель никак не помешала ему начать переговоры с представителями Директории, которая 9 октября окончательно перебралась из Уфы в Омск. Вслед за адмиралом в Омск прибыл эшелон с британским батальоном Мидлсекского полка, переброшенным из Гонконга.

14 октября А.В.Колчака принял Главнокомандующий Директории генерал В.Г.Болдырев. Разговор носил ознакомительный характер.

Позже В.Г.Болдырев описывал эту беседу: "Среди многих посетителей был адмирал Колчак, только что прибывший с Дальнего Востока, который, кстати сказать, он считает потерянным, если не навсегда, то по крайней мере, очень надолго. По мнению адмирала, на Дальнем Востоке две коалиции: англо-французская - доброжелательная и японо-американская - враждебная, причем притязания Америки весьма крупные, а Япония не брезгует ничем..."

Через день В.Г.Болдырев предложил "случайно приехавшему" адмиралу пост военного и морского министра. В Омске кандидатура Колчака вызвала возражения.

Л.А.Кроль писал: "По словам Востротина, адмирал Колчак был далеко не тот, что раньше. Он стал человеком слишком часто меняющим решения, колеблющимся. Очень нервным... Вчера я виделся с адмиралом и нашел, что было бы не вредно дать ему еще трехмесячный отпуск... Определенно указывал на то, что в данный момент эта кандидатура мало подходяща."

Но с другой стороны, именно слабости адмирала давали омским политикам надежду использовать министра в своих целях. Между тем, казачьи командиры в Омске уже открыто выражали недовольство излишне левой Директорией. Эти настроения нашли свое воплощение 24 октября в убийстве члена Учредительного собрания Б.Н.Моисеенко.

27 октября еще не получивший пост в правительстве А.В.Колчак обсуждал вопрос о сокращении Директории до 1 лица. Оставалось только уточнить, кому персонально будут переданы диктаторские полномочия. Некоторые омские деятели возлагали надежды на приезд генерала М.В.Алексеева, но вскоре были получены известия о смерти бывшего главоверха.

Претендовал на высшую власть и атаман Сибирского казачьего войска генерал Иванов-Ринов, но солдафонские замашки этого деятеля способны были оттолкнуть, как либеральных политиков, так и европейских дипломатов.

Несомненным претендентом был Верховный главнокомандующий генерал В.Г.Болдырев. Его бы приняли охотнее, чем Колчака, но известный военачальник вызывал опасения своими связями с эсерами. Таким образом, как в колоде Штирлица, отпадали кандидатуры, оставляя место для заезжего адмирала.

30 октября В.А.Виноградов сообщил В.Г.Болдыреву, что военные и кадеты во главе с В.А.Жардецким "прочат Колчака диктатором". А тем временем Директория зачищала площадку для будущего переворота, упразднив 2 ноября Уральское правительство и Совет управляющих ведомств Комуча.

4 ноября был утвержден состав Всероссийского Совета Министров, в котором пост военного и морского министра получил А.Колчак. Уже на следующий день адмирал принял лидера омских кадетов В.Н.Пепеляева, который прямо высказался за военную диктатуру. Колчак от пепеляевских предложений не отказался.

Некоторые авторы приписывают этот успех необыкновенной популярности адмирала. Однако такой подход вызывает сомнения. Чем мог привлекать отставной вице-адмирал, почти год находившийся вне России, не участвовавший ни в одной из белогвардейских группировок, если не считать кратковременное появление на КВЖД? Боевая репутация, полученная во флоте, мало значила для пехотных офицеров, которые полгода воевали против Красной Армии.

Полковник Уорд вспоминал банкет 6 ноября, на котором выступил новый военный и морской министр: "Последним говорил адмирал Колчак, высказавший несколько коротких сентенций. Его слова были покрыты немногочисленными возгласами одобрения." То есть, никаких бурных восторгов новый министр не вызвал.

Значительно теплее Колчак был встречен в Екатеринбурге, где ему 9 ноября предстояло вручить знамена четырем полкам. В Челябинске состоялись переговоры военного министра с командующим чехословацким корпусом генерал-майором Я.Сыровы и членами его штаба.

Однако планировавшуюся поездку в Уфу Колчак отменил в связи с сообщением о необходимости вернуться в Омск. Между Петропавловском и Курганом он сделал остановку для встречи с В.Г.Болдыревым, который рассказал, что в Омске "идет брожение среди казаков, в особенности говорят о каком-то перевороте, выступлении, но я этому не придаю значения".

Однако эти опасения были небезосновательными и скоро подтвердились. А.В.Колчак вернулся в Омск вечером 17 ноября, что видимо и служило определенным сигналом для заговорщиков.

В ночь на 18 ноября прошли совещания заговорщиков во главе с В.Н.Пепеляевым, которого активно поддержали почти все офицеры омского гарнизона, включая Ставку и штаб. Как уверяют, поводом к перевороту послужил инцидент на банкете в честь французского генерала Жанена, когда казачий полковник В.И.Волков и войсковые старшины А.В.Катанаев и И.Н.Красильников потребовали от оркестра исполнить "Боже, царя храни".

Якобы после этого эсеры потребовали от Колчака ареста поклонников монархии. Однако виновники происшествия, не дожидаясь своего ареста, сами задержали членов Директории Н.Д.Авксентьева, В.М.Зензинова, А.А.Аргунова и товарища министра внутренних дел Е.Ф.Роговского. Последний был схвачен, как руководитель эсеровского батальона, охранявшего Директорию.

Сторонников свергнутых политиков еще до переворота под разными предлогами удалили из города. Поднятый по тревоге батальон охраны был остановлен пулеметным огнем, а затем разоружен.

Утром 18 ноября собралось экстренное заседание Совета министров, на котором Вологодский сообщил об аресте двух членов Директории. Под влиянием Михайлова правительство не только одобрило переворот, но даже отказалось арестовать непосредственного исполнителя И.Н.Красильникова.

В ходе обсуждения Виноградов заявил, что слагает с себя обязанности члена Директории. Таким образом в высшем органе власти остались только Вологодский и В.Г.Болдырев, находившийся в Уфе. Далее министры заявили, что, поскольку Директории уже нет, то правительству следует принять на себя всю полноту власти и тут же ее передать некому избранному лицу.

Этим лицом, естественно, оказался Колчак, объявленный Верховным правителем России. "Избранный" от сделанного предложения отказываться не стал.

В изложении Колчака события 18 ноября напоминали фразу пушкинского Бориса Годунова о том, что "отрок сей лишился как-то жизни":

"Переворот совершился 18-го числа вечером, с воскресенья на понедельник. Об этом перевороте слухи носились, - частным образом мне морское офицеры говорили, но день и время никто фиксировать не мог. О совершившемся перевороте я узнал в 4 часа утра на своей квартире.

Меня разбудил дежурный ординарец и сообщил, что меня просит к телефону Вологодский. Было еще совершенно темно. От Вологодского я узнал по телефону, что вечером около 1 - 2 часов были арестованы члены Директории Н.Д.Авксентьев, Зензинов, Аргунов и Роговский и увезены за город, что он сейчас созывает немедленно совет министров и просит, чтобы я прибыл на это экстренное заседание совета министров.

Когда я спросил: "Кем арестованы?" - он сказал: "Я точно вам сказать не могу и прошу вас как можно скорее одеться; около 6-ти часов я, вероятно, всех соберу".- Я спросил: "Какими частями произведен арест?" - он ответил, что не знает."

А пока Колчак разбирался, каким образом он стал Верховным правителем, его подчиненные проводили зачистку политической системы от посторонних включений. Сторонники Советской власти были уже давно вне закона и их преследовали по мере обнаружения. Оставались только эсеры и прочие защитники Учредительного собрания.

Арестованным Авксентьеву, Зензинову, Аргунову и Роговскому просто выплатили выходное пособие и выслали в Китай. Без возражений выехал во Владивосток и генерал В.Г.Болдырев. Сложнее было с бывшими членами Комуча.

19 ноября в Екатеринбурге Съезд членов Учредительного собрания принял резолюцию, в которой говорилось:

"17 ноября в Омске кучка заговорщиков арестовала членов всероссийского временного правительства... съезд членов Всероссийского учредительного собрания берет на себя борьбу с преступными захватчиками власти".

Для организации борьбы с Колчаком съезд членов Учредительного собрания избрал комитет, в который вошли Чернов, Вольский, Алкин, Федорович, Брушвит, Фомин и Иванов. Вечером в Екатеринбурге солдаты 25-го Екатеринбургского полка арестовали комитет Учредительного собрания, размещавшийся в гостинице "Пале-Рояль", убив при этом эсера Максунова.

Дело могло закончиться и более кровавым исходом, но по настоянию белочехов членов Учредительного собрания оставили в гостинице под чешским караулом. Сочувствовавший эсерам чешский генерал Сыровы приказал отправить их в Шадринск, но в итоге арестованные оказались в Уфе.

Обстановка в нынешней столице Башкирии была более сложной для Колчака, поскольку там все еще заседал Совет управляющих ведомствами, который заявил о непризнании Омского переворота.

24 ноября эсеры устроили митинг, участники  оторого осудили омских заговорщиков и предложили созвать 25 ноября совещание представителей областных правительств с целью создать альтернативное правительство.

Однако эти намерения не были поддержаны командованием белочехов. 2 декабря все еще заседавшие члены Совета управляющих ведомствами были арестованы колчаковским отрядом и вывезены в Омск.

Таким образом, последняя левая оппозиция Верховному правителю была ликвидирована. С этого момента старый эсеро-меньшевистский блок вынужден был выбирать между подчинением белогвардейцам и признанием Советской власти. В свою очередь, Колчак мог забыть о поддержке со стороны сколько-нибудь социалистических организаций.


1. В.В.Гармиза. Крушение эсеровских правительств. М. 1970.

2. Г.В.Круссер. Колчаковщина. Новосибирск. Сибкрайиздат. 1927. 38 с.

3. В.Г.Болдырев. Директория, Колчак, интервенты. Воспоминания. Новониколаевск. 1925.

4. П.В.Вологодский. Во власти и в изгнании: Дневник премьер-министра антибольшевистских правительств и эмигранта в Китае (1918-1925 гг.). Рязань, 2006. 613 с.

5. Г.З.Иоффе. Колчаковская авантюра и её крах. М. Мысль. 1983.

6. В.И.Шишкин. К истории государственного переворота в Омске (18–19 ноября 1918 г.) Вестник НГУ. Т. 1. Вып. 3. Новосибирский государственный университет. Новосибирск. 2002. C. 88–97.

7. В.И.Шишкин. К характеристике политических взглядов адмирала А.В.Колчака в 1917 - 1919 гг. Известия Сибирского отделения Российской Академии наук. 1992. Вып. 3.

8. И.Ф.Плотников. Александр Васильевич Колчак. Ростов-на-Дону. Феникс. 1998.

9. П.Н.Зырянов. Адмирал Колчак, верховный правитель России. ЖЗЛ. М. Молодая гвардия. 2012.

10. Допрос Колчака. Стенограммы. Л. Государственное издательство. 1925.

11. С.В.Дроков. Александр Васильевич Колчак. Вопросы истории. 1991. № 1.

12. Н.Г.О.Перейра. Сибирь: политика и общество в Гражданской войне. М. 1996.

13. Дж. Уорд. Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда полковника Джона Уорда. М.-П. Гиз. 1923.

14. К.А.Богданов. Адмирал Колчак. СПб. 1993.

15. В.Г.Хандорин. Адмирал Колчак: правда и мифы. Томск. Томский государственный университет. 2007.

16. Верховный правитель России. Документы и материалы следственного дела адмирала Колчака. М. 2003.

17. Е.Е.Колосов. Сибирь при Колчаке: воспоминания, материалы, документы. Петроград. 1923.

18. Н.А.Черкашин. Адмирал Колчак: диктатор поневоле. М. 2005.

19. Колчаковщина. Из белых мемуаров. Л. Издательство "Красная Газета". 1930. 240 с.