Ичери шехэр

               


               

   Ичери шехэр – название древнего города внутри Баку. И так же называется станция метро около входа в этот древний город. Я в Баку впервые, и загадочные слова «ичери шехэр» мне написал на бумажке хозяин отельчика, где я остановилась.
 
   - Не спрашивайте, где старый город, - сказал он мне, - Вас могут не понять. Спрашивайте ичери шехэр.

   Я ничего не спрашиваю, просто выхожу на этой станции метро (название можно прочитать, так как в азербайджанском языке в основном латинские буквы). Она последняя на линии, но, оказывается, это центр Баку. Станция построена в виде стеклянной пирамиды, наподобие входа в парижский Лувр. Я выхожу из этой пирамиды, и сейчас же на меня обрушивается золотой солнечный поток, такой желанный для северного жителя после затяжной, свинцовой питерской зимы. Солнце! Тепло! Май!
 
   От древней каменной стены, окружающей древний город, веет теплом. Мне тепло и в узеньких старинных улочках, я чувствую, что город принимает меня, так же, как я принимаю его. Это то чувство, которое нельзя передать словами, это когда принимаешь всем своим существом, и принимаешь сразу. Конечно же, я делаю фото на знаменитом месте «черт побери», воспетом в фильме Гайдая «Бриллиантовая рука». Теперь там кафе под названием «Черт побери», в  котором стоят три восковые фигуры: Никулин, Вицин и Каневский. А дальше – балкончики, решетки, стены, украшенные орнаментами в восточном стиле, во всем этом кружишься, кружишься и вдруг попадаешь в царство ковров, разложенных прямо на улицах и маленьких площадях. И хочется  завернуться в эти ковры, ощутить их мягкое прикосновение. Все это, конечно же, нужно видеть, ощущать и переживать на месте. Но рассказ не об этом.

   На следующий день я еду на Приморский бульвар. Шикарный бульвар, с которого открывается вид на  Каспийское море. Я фотографирую белые яхты на голубой воде, когда мужской голос говорит за моей спиной:

   - А это наш яхтклуб.
Говорит по-русски.
   - Я вижу, - говорю я, не оборачиваясь. Я люблю ходить одна, особенно по новым местам,  и вовсе не хочу слушать очевидные вещи.

   - Теперь здесь купаться нельзя, - продолжает голос. – Когда моя мама была ребенком, здесь купались…  Мою маму зовут Тамила, красивое имя, правда?

   Очень неожиданно. Тут уж я поворачиваюсь. Передо мной молодой человек небольшого роста (с высоты моих 170 см), крепенький, явно местный. Не красавец. По-русски говорит бойко, лишь с легким акцентом.

   - Хотите, я буду вашим гидом? Это бесплатно, не волнуйтесь. Я здесь родился и вырос, знаю и люблю свой город. Я могу показать Вам то, чего нет ни в каких справочниках. Согласитесь, просто так ходить и смотреть на город, не понимая что к чему, ведь… глупо, правда?

   Я соглашаюсь. Глупо, правда. Один-ноль в его пользу. Но, как часто пишет в своих романах Чейз, «в моем мозгу загорелась красная лампочка – сигнал тревоги». Что ему нужно? Ну, посмотрим. Мы знакомимся, я тут же забываю, как его зовут, потому что события развиваются стремительно. Мы подходим к Кукольному театру, мой гид рассказывает мне историю этого здания, и тут из театра выходит  мужчина. Мой спутник говорит что-то ему по-азербайджански, тот жестом приглашает нас войти.

   - Сейчас нам покажут театр, Вы не против?
    Мы заходим в фойе и оказываемся в   сказке. Роспись стен – волшебный мир изумительной красоты, колорит по-восточному насыщенный, и тут выясняется, что нас пригласил войти художник этого театра, и роспись фойе – его работа. Мы идем по театру, и художник показывает нам гримерные,  мастерские, где делают кукол, проводит сначала в малый, а потом и в большой зрительный зал. Часть пути мы проходим почти в темноте, и молодой человек берет меня за руку. Я инстинктивно отдергиваю руку, и он говорит:

   - Дайте руку. Не надо стесняться. Я – Ваш друг. Будет хуже, если Вы упадете.
 
   Два-ноль. После театра мы уходим с бульвара, идем на улицу Тагиева – известного азербайджанского нефтяного магната ХIX – начала ХХ века, и мой гид рассказывает о его деятельности и судьбе, о членах его семьи, показывает богатые дома, принадлежавшие ему. Вдруг он говорит:

   - Послушай, давай на «ты», так нам будет проще.
   Я вижу, что раза в два старше него, и говорю:
   - А что,  в Азербайджане нет разделения на «ты» и «вы»?
   - Нет, - говорит он.
   - А у нас, в России, есть.
   - А мы сейчас где?
   - В Азербайджане…

   Три-ноль. Ну, ладно, будем на «ты», корона с головы не упадет. Мой гид, не давая мне опомниться, говорит:
   - Будем общаться смс, говори свой телефон. А встречаться будем всегда у метро «Ичери шехэр», запомнила?

   Он что-то рассказывает и о городе, и о семье (не женат, хотя мне все равно), сообщает, что он спортсмен, говорит о том, куда мы еще пойдем, и, как бы между прочим, говорит:
   - И на часик зайдем ко мне…
   Ага, вот оно, началось.
   - Ты, вообще-то, посмотри на меня, - говорю я.
 
   - А я смотрю, - говорит он, - и вижу молодую, красивую, умную женщину.

   О, я хорошо знакома с восточной лестью. У меня был муж армянин, я у него была ни мало ни много алмазом в чалме эмира Бухарского. Я знаю, что выгляжу хорошо, гораздо моложе своих лет, что я привлекательна, и все, что он говорит – правда, и мне это известно. Но все же это слишком.

   - Даже и не мечтай, - говорю я.

   - Ну, все, все, - примирительно говорит он. Постепенно мы выходим к площади Фонтанов. Тут он объясняет мне, что ему надо ненадолго отлучиться, и просит меня подождать полчаса «вот тут, на этой скамейке». Я остаюсь сидеть «на этой скамейке», но тут вдруг поднимается довольно прохладный ветер, а я одета легко. А, собственно, чего я тут сижу? Сижу, будто под наркозом. Все, я устала, еду отдыхать к себе в отель. Но все же считаю невежливым уйти вот так и посылаю смс: «Извини, ухожу, сильный ветер, замерзаю». Надо бы обратиться по имени, да вот не помню…

   Вот и все, так проходит очередной день в Баку. И хорошо, что все, я очень люблю ходить одна. На следующий день я решаю подняться наверх, к “flame towers”. Подхожу к фуникулеру, а там большой перерыв. Шофер такси, который околачивается около фуникулера, говорит:

   - А можно подняться и так, пешком, тут недалеко.

   Я вижу три лестничных марша наверх и решаю идти пешком. Поднявшись, я вижу еще три марша, потом еще и еще, медленно, с отдыхом, я преодолеваю огромное количество ступеней и, наконец, подхожу к «Аллее шахидов» - цели моего путешествия. Наверно, в этом был смысл – с трудом подняться, преодолевая себя, чтобы хоть как-то искупить вину моих соотечественников, покаяться, попросить прощения у сотен погибших ни за что в годы перестройки молодых азербайджанских ребят. Обратно я уже спускаюсь на фуникулере.

    Фуникулер привозит пассажиров к проспекту Нефтяников, а там рукой подать до Приморского бульвара. Бульвар, замечу, протянулся на много километров, я выхожу к морю совсем не в том месте, где была накануне. После моего героического подъема я сажусь отдохнуть. Еще светло, в отель не хочется. Закатное солнце так приятно пригревает. Все-таки как хорошо в южном городе, да еще таком шикарном, как Баку!
   Вдруг кто-то буквально обрушивается на меня и целует в щеку.

   - Как отдыхается?

   - Ну, это уже судьба! – шепчу я. В городе с населением более двух миллионов человек я знаю только одного человека. И именно его я встречаю на многокилометровом бульваре! Я буквально ошарашена. Но не это пугает меня, а то, что подобные случаи происходят со мной не впервые. Какая-то у меня странная, непонятная миссия на земле.

   Постепенно выясняется, что моего героя зовут Эмин. Он приходит в ужас от того, что я поднялась к «Аллее шахидов» по лестнице.
 
   - Я – спортсмен, и то никогда не пошел бы туда пешком!

   Мы идем по шикарному Приморскому бульвару, потом сворачиваем к старому городу, и тут Эмин говорит:

   - Тебе нужно купить чай. Я знаю, где продают хороший чай. Посиди здесь, я схожу и принесу тебе.
 
   - А почему мне нельзя пойти с тобой?

   - Потому что видно, что ты – приезжая. С туристов берут дороже, а мне продадут дешевле.

   Видимо, я как-то замешкалась, доставая деньги (красная лампочка!), потому что он возмущенно воскликнул:

   - Ты что, мне не доверяешь?

   Я молча дала ему деньги и села ждать. Откуда мне знать, придет он назад или нет, вот и проверим, каков наш герой на самом деле. Не та сумма, чтобы печалиться. Но сижу как на углях. Очень не хочется разочароваться.

   Эмин прибегает радостный, как мальчишка.
   - Представляешь, мне удалось купить две пачки!

   Я смотрю на его улыбающееся лицо, и мне хорошо. А потом мы ходим по красивейшему саду Филармонии и болтаем так, как будто знаем друг друга всю жизнь. Я чувствую себя девчонкой, а Эмин так и вообще без комплексов. С ним легко. Мы явно на одной волне. И главное – у нас на одной волне чувство юмора. Это бывает нечасто.

   Эмин рассказывает мне о попугае, живущем в парке, еще и еще о чем-то, я почти не слушаю его, я слушаю его голос. Он говорит, словно поет,  интонация в конце фразы поднимается вверх, и это очень красиво. Вероятно, такая интонация свойственна азербайджанскому языку, которого я не знаю даже на слух.

   Время от времени Эмин вспоминает о том, что неплохо бы зайти к нему, я уже не возмущаюсь, а только смеюсь. Почему нет?

   - Да потому что… потому что… о, я придумала! Потому что я заразная…

   Мы оба покатываемся со смеху. Вот и метро «Ичери шехэр», мне пора уезжать. Завтра 9 мая, день Победы. В Азербайджане его отмечают так же, как и у нас, по старой памяти. Ведь на той войне все были равны. Мы договариваемся, что встретимся попозже, чтобы хватило сил пойти вечером на набережную полюбоваться “flame towers” – пылающими башнями, ставшими, как сейчас говорят, визитной карточкой Баку.

   - Я напишу тебе смс, когда буду выходить, и ты приезжай на «Ичери шехэр». Помнишь, как переводится «Ичери шехэр»?

   - «Ичери шехэр» - это «встретимся завтра», - на ходу придумываю я. – И вообще, я буду переводить это так, как мне нравится.

   9 мая с утра меня поздравляют в отеле, где я живу, с днем Победы, поскольку знают, что я из Ленинграда (Санкт-Петербург  большинство жителей не признает). В ресторане, где я завтракаю, для меня специально включают российский канал, я смотрю парад, никуда не тороплюсь, жду смс. Жду. К пяти часам вечера я, наконец, понимаю, что ждать нечего. Конечно, кинула парня, не оправдала его ожидания, а теперь еще жду чего-то…

   Я иду на Приморский бульвар одна. Народу много все гуляют, гуляют парами, семьями, а я – одна. Как всегда и везде – одна. Прямо как Воланд. Ну, не привыкать. Я фотографирую вечерний Баку, пылающие башни и возвращаюсь в отель уже поздно вечером.

   На следующий день я собираюсь поехать на Праздник Цветов – так ежегодно в Баку отмечают день рождения Гейдара Алиева, очень почитаемого в Азербайджане бывшего президента. В отеле мне говорят, что праздник проводится в парке имени Гейдара Алиева. Я приезжаю туда – а там ничего нет, никаких цветов. Оказывается, в этом году праздник не отмечается. Я спрашиваю у горожан, как проехать в Центр имени Гейдара Алиева. Все очень охотно объясняют, помогают, отношение к русским на удивление хорошее.

   Центр Гейдара Алиева – это потрясающее футуристическое архитектурное произведение, признанное одним из лучших в современном мире. Конечно, на подробный осмотр этого удивительного сооружения нужно несколько дней, а не  часов. Чтобы обойти это здание только снаружи, требуется немало времени.
 
   Солнце палит нещадно, а ветер сильный и холодный. От этого начинает болеть голова. Я возвращаюсь в отель, голова совсем тяжелая. Адил, работник отеля, видимо, замечает, что  мне не по себе.

   - Что-то голова сегодня болит, - говорю я ему.

   - У меня тоже болит, - говорит он. – Сегодня магнитная буря. Тяжелый день.

   Ага, магнитная буря. Ичери шехэр… Вот в чем дело. Вот и нашелся перевод – «магнитная буря». Я захожу в свою комнату.  Голова просто разрывается. И не только голова. Сердце просто кувыркается в груди, как будто оторвалось. Я беру в руки какую-то вещь и с силой швыряю ее об пол. Боже, как больно! Как больно! Поздно! В моем возрасте поздно ждать каких-то смс и переживать по этому поводу. Но не в смс дело,  а в том, что все ушло, ушло безвозвратно. Ушла молодость, пролетела жизнь… Как там у Блока: «Всё миновалось, молодость прошла…». Так вот что значит «ичери шехэр», да-да, именно это – «молодость прошла»!.. И ядовито-горькие  слезы огненным потоком буквально выжигают мне глаза, разъедают щеки, и нет мне избавления от этой жгучей горечи, потому что это – правда.
   Немного успокоившись, я решаю поесть – заесть свое горе. Съедаю несколько ложек уж не помню чего, и вдруг что-то прощелкивает в моей голове. Я бросаю ложку, беру телефон и набираю смс: «Эмин, подскажи где купить сухофрукты, завтра я последний день в Баку». И сейчас же мне приходит ответ: «Жду тебя завтра в 12 у «Ичери шехэр» купим вместе».
 
   Будто прохладный, исцеляющий душ окатывает меня, и моментально становится все хорошо, легко и просто. И я не могу понять, почему я не написала ему раньше и молчала два дня.
 
   На следующий день я как ни в чем не бывало прихожу на «Ичери шехэр». Эмин ждет меня у метро.

   - Хорошо выглядишь, - говорит он мне. Это правда, выгляжу я хорошо. Видел бы он меня вчера!

   - Поедем  на рынок,  там лучше сухофрукты.

   На входе в метро я собираюсь приложить свою карточку, но Эмин опережает меня.
   - А кавалер на что?

   Ну до чего ж с ним весело! Мы опять шутим, пикируемся, оба такие языкатые. Но я замечаю, что он как-то потише, и опять повторяет свое предложение зайти к нему уже робко, опустив глаза.
 
   - Слушай, ну найди ты себе какую-нибудь девчонку, смотри, какие у вас красивые девушки! –говорю я ему.

   - Ой, не начинааай! – поет он в ответ. – Ты как моя мама…

   - Ну, вот видишь, и мама тебе плохого не желает…

   - Ты видишь, как они размалеваны? Если такая подойдет ко мне, я ей скажу – пойди умойся, но все равно отойди подальше. А мне душа нужна, понимаешь?

   - Долго же тебе придется искать…

   - А я уже нашел, - говорит он, глядя мне в глаза.

   - Ой, не начинаааай, - теперь уже я пою в ответ.

   Мы подходим к рынку, и Эмин опять просит меня подождать на скамейке. Я уже в курсе, достаю свои последние деньги и отдаю ему.

   Рядом на скамейке сидит пожилая женщина, русская.

   - Вы откуда? – спрашивает она.

   Я отвечаю. Она тоже из России, приехала посмотреть Баку.

   - А парень местный?

   - Да.

   - А вы не побоялись ему деньги дать?

   - Нет.

   - А если он не придет?

   - Он придет.

   - Вы уверены?

   - Да, я уверена. Он – придет.

   - Вы извините, может, Вы не знаете, здесь очень много местных ловеласов, они охотятся за русскими женщинами.
.
   - Вы что, переживаете за мою нравственность?

   - Ну, они такие психологи, их на специальных курсах учат заговаривать женщин, а потом делают с ними, что хотят, и обкрадывают их.

   - Это не тот случай. У меня нет денег.

   - Ну, да, они больше за богатыми немками охотятся.

   Черт бы тебя побрал, баба, с твоими знаниями. Вот пустила яду. Завидует, наверно.
   Эмин приходит с покупками, и мы уходим от злополучной скамейки. Опять гуляем по городу, заходим в сквер с красивыми фонтанами.

   - Давай посидим, - предлагает Эмин.

   Я сажусь, он садится рядом.

   - Ты обратила внимание, что я подождал, когда ты сядешь, а не плюхнулся первым.

   - Да.

   - Воспитание.

   Тут я чувствую, что мой час настал.

   - А где же было твое воспитание, когда ты обещал прислать мне смс, встретиться со мной, и ничего этого не сделал?

   - Ой, извини, маме было очень плохо в тот день. Мы с братом перепугались, вызывали скорую, я даже не помню, куда и телефон закинул.

   Эмин и до этого рассказывал, что его мама очень  больна. Что это очень тяжело, ведь мама – это мама, это святое. Что много денег уходит на лекарства. Я все это вижу по нему. Понимаю, что живут они очень небогато, вот и телефон у него кнопочный, когда почти у всех уже смартфоны.
 
   - Ну, я понимаю, но все же надо было написать мне, - занудствую я.

   - Да понял я уже, понял. Извини.

   Тут у Эмина зазвонил телефон. Он что-то ответил по-азербайджански и сказал мне:

   - Извини, мне нужно отойти на полчаса, надо помочь брату. – Ты подождешь меня здесь? Не убежишь от меня, как в прошлый раз?

   - Я же прислала тебе смс, что замерзаю! Извинилась!

   - Да, ты красиво убежала. Культурно. Но убежала.

   Он все понимает. И понимает правильно, что и называется житейской мудростью. Он с уважением относится к женщине, к матери, что, к сожалению, редко встретишь на моей родине.

   Эмин возвращается, мы опять кружим по улицам Баку, он рассказывает о своих делах, я – о себе, и оба мы чувствуем скорое расставание. Мы опять выходим к сказочно красивому парку Филармонии и садимся на белую ажурную, словно из кружева сделанную скамейку.

   - Мы увидимся еще когда-нибудь? – спрашивает Эмин.

   - Не знаю…

   Молчим еще какое-то время.

   - Давай я тебя сфотографирую, - предлагаю я.

   - Давай, вот тут место красивое.

   Он выбирает место, и я стараюсь поймать выражение его добрых, чуть печальных глаз. Интересно, позволил бы себя фотографировать выпускник курсов профессиональных ловеласов? Думаю, нет.

   - Ну все, я не буду усердно прощаться, - говорит Эмин.

   - Какое замечательное выражение – «усердно прощаться»!

   Эмин берет мои руки в свои и, глядя мне в глаза, спокойно и уверенно говорит:

   - Я люблю тебя. У тебя такая тонкая, нежная, прекрасная душа. Мы еще обязательно встретимся.

   Оказывается, нужно было прожить долгую жизнь, чтобы услышать эти единственно нужные женщине слова. Ни один мужчина не говорил мне этих слов, а этот бакинский мальчик понял и так просто сказал то, что является основой и сутью человеческой жизни.
 
   Последние секунды мы сидим рядом, я держу его за руку, мы едва касаемся губами друг друга, мои губы скользят по его щеке, и меня охватывает такая пронзительная нежность, о существовании которой я и не подозревала.  Мы встаем и расходимся в разные стороны. Я не выдерживаю и поворачиваюсь. В этот же момент поворачивается Эмин, он улыбается и машет мне рукой. Я едва вижу его сквозь слезы, которые уже буквально выплескиваются из моих глаз.Теперь я знаю. Я смогу договориться с собой: мне всегда будет тридцать лет.
 
Я иду в сторону метро Ичери шехэр. И тут, в потоке моих счастливых слез, мне, наконец, становится ясно.

   Так вот в чем смысл этих слов! Вот же оно, конечно!  «Люди, любите и будете счастливы!». ИЧЕРИ  ШЕХЭР!!!
   
                30.05.2018