Оборону Могилёва утопили в болоте лжи

         Оборону Могилёва утопили в болоте лжи
(Другие статьи автора   proza.ru Иван Мартынов)

Поток лживой и противоречивой информации об обороне Могилёва не уменьшается, что затрудняет осознания величия и значение обороны Могилева в победе над фашистской Германией, лучшего понимания конкретных «битв» и «оборон» периода Великой Отечественной войны. Авторы, возможно и не подозревают, что в своих исследованиях опираются на документы, составленные в послевоенное время и заинтересованными лицами. Приведём один из последних примеров.

В 12 номере журнала «Беларуская думка» за 2017 год опубликована статья директора музея Центра культурно-воспитательной работы МВД республики Беларусь Виолеты Салодкой «Преграждая путь диверсантам. Деятельность истребительных батальонов в Беларуси в начальный период Великой Отечественной войны», в которой она описывает, как образец, действия истребительных отрядов в Мозыре, Витебска и других городах. Какая информация о деятельности и численности истребительных отрядов в Могилевской области приведена в этой статье, где, как мы отмечали выше, они начали действовать уже к вечеру 22 июня, а их общая численность была большей, чем в остальных областях вместе? Об этом в статье информация одним предложением. Процитируем его: «Уже в конце июня - начале июля истребительные батальоны действовали в Витебской, Гомельской, Могилёвской, Полесской и Минской областях.» Эта информация почерпнута Салодкой из трехтомника «Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы великой Отечественной войны (июнь 1941 – июль 1944): документы и материалы», Мн., 1967-1982, достоверность которого П.М.Машеров подверг критическому разбору на 60 страницах текста (почему их не опубликовали?» Приведём основной вывод: «Очень скупо, схематично, без соответствующих обобщений говорится о героической эпопее подпольной работе в Минске. Авторы беспристрастно приводят отрывочные факты. Не дают точной полной картины беспримерного мужества и героизма минчан и оценки Минского подполья 1941-1942 годов, как провокационного направления.»

Нельзя читать без возмущения информацию, что более 100 выживших подпольщиков Минска были репрессированы, некоторые из них и расстреляны. Были изготовлены сфальсифицированные документы, подтверждающие негативную оценку руководителя первого Минского подпольного горкома партии Ивана Ковалёва. Одновременно исчезли материалы, объективно освящающие развитие антифашистского сопротивления в Минске.

После войны были репрессированы и многие подпольщики, участники организации покушения на палача белорусского народа Кубе в драмтеатре имени Янки Купалы, в котором немцы с большим размахом отмечали вторую годовщину нападения на Советский Союз. Кубе в последний момент отказался присутствовать, но под обломками сцены
театра нашли свою смерть многие высшие офицеры вермахта. Среди погибших оказался
и сын Н.Арсеньевой, которая в своих стихах восхваляла Гитлера. Его отец Ф.Кушель командовал белорусскими частями в составе войск СС, лично участвовал в геноциде белорусского народа.

Не только в оппозиционной прессе до сих пор «оплакивают» не смерть невинных патриотов покушения на Кубе, а «несчастного» сына Арсеньевой, убитого подпольщиками. Эти же силы пытались сделать гимном республики стихотворение Арсеньевой. И только принципиальная позиция Президента А.Лукашенко прервала планы ньюнационалистов.

Министерством образования, когда его возглавлял В.И.Стражев, произведения Арсеньевой и других авторов, сотрудничавших с немцами, были включены в учебники для начальной школы. И только, когда была опубликовано 12 декабря 1997 года в газете «Советская Белоруссия» подготовленная мною статья «Учебник белорусской литературы должен воспитывать культурного человека и патриота», поддержанная участниками Великой Отечественной войны от директоров СШ до заведующего облоно, Министерство частично подкорректировало   программы по литературе.   

Не только реабилитации Ковалёва до последних дней своей жизни противился В.И.Козлов, обладавший в чиновничьей иерархии большими полномочиями и покровительством Кремля чем Мазуров и Машеров. И если Мазурова пытались «мягкими приёмами и намёками» заставить отказаться от углублённого изучения партизанского и подпольного движения в Беларуси, то к Машерову применили жесткие меры. По статусу первые секретари компартии Беларуси являлись членами Политбюро ЦК КПСС, Машеров был только кандидатом в члены Политбюро, но и таком статусе он был «белой вороной», вызывая по отношению к себе одновременно уважение, зависть и неприятие. В дальнейшем кремлёвские старцы перешли к публичным оскорблениям Машерова. Так на октябрьском Пленуме ЦК КПСС 1976 года ему не позволили выступить – единственному среди кандидатов в члены Политбюро и руководителей республик. Его место среди выступавших предоставили креатуре Кремля Председателю Совета Министров БССР Т.Киселёву.  По мере усиления в недрах КГБ партии развала Советского Союза ухудшались отношения между Кремлём и Машеровым. В последний год своей жизни, по наблюдении близких к нему людей, Машеров был страшно перенапряжён, печален, замкнулся в себе, стал менее контактным. Пришедший на смену ему Т.Киселев, мелочными пакостями стремился вычеркнуть имя Машерова из истории Беларуси, его имя исчезло из перекидного календаря. Промашеровские кадры на партийных и государственных постах стали заменяться людьми со стремлением решать личные проблемы и ближайших родственников в ущерб государственным.   

И когда Москва сумела очистить коридоры власти в Беларуси от промашеровских кадров и не допустила к избранию первым секретарём компартии Беларуси В.Бровикова, который к тому времен показал себя достойным продолжателем дел Мазурова и Машерова, сценарий разрушения Советского Союза вступил в завершающую стадию. Бровиков не сдавался и, будучи членом ЦК КПСС, бросил открытый вызов Горбачёву, внося на февральском и мартовском 1990 года Пленумах ЦК КПСС предложения об отчёте каждого члена Политбюро и секретарей ЦК и снятия с обсуждения Пленумов вопроса о введении в стране поста Президента. Трусливое большинство участников Пленумов заблокировало обсуждение данных вопросов, и сейчас, выступая в печати, обвиняют одного М. Горбачёва, как когда-то немецкие генералы стремились переложить вину на одного Гитлера. 

Аналогичная история с подпольщиками и документами в Могилёве. Не вдаваясь в подробности, отметим, что вся справочная литература и лживые мемуары утвержденных специальным постановлением ЦК КПБ от 30 июля 1946 года 38 лиц (многие из них были малограмотны, к ним представили литературных «помощников») написаны под надзором самого П.Пономаренко или его клевретов.

О трудах Пономаренко  руководитель отделения военной истории Института истории Национальной академии наук Беларуси Алексей Литвин, опираясь на архивные документы, пишет: «С причины того, что до документов в ЦШПД длительное время доступа исследователям не было, они, в основном, пользовались информацией, содержащейся в трудах П.Пономаренко. Однако до его трудов следует ставиться критически, потому что там есть определенные расхождения с архивными данными, многие оценки деятельности руководителей партизанского движения имеют субъективный характер. Алексей Литвин. ЦШПД и Беларусь, Беларускi гiстарычны  часопiс, № 5, 2007).

 Было чего опасаться П.Пономаренко и его ближайшему помощнику В.Козлову. С начала войны почти вся оперативная документация органов разведки и контрразведки НКГБ Беларуси была захвачена спецгруппами Абвера. Это нанесло урон всем оперативным силам и средствам органов безопасности Беларуси, в том числе и на послевоенное время, вплоть до сегодняшнего дня (этим, наверное, и объясняется продолжающаяся практика уничтожение документов или их сокрытие под грифом секретности). Об этом пишут полковники и генералы госбезопасности, но ни по одному делу не возбуждены уголовные дела. Авторы прекрасно осознают силу тех, кто увёл виновных от наказания, переложив основную вину за трагические события лет 1941 года на Д.Павлова, … защитников Могилёва и 13-армию. 

Эдуард Нордман, разведчик в соединении Коржа, секретарь Пинского подпольного обкома ЛКСМБ, в последствии генерал госбезопасности, отвечавший за безопасность
высшего руководства страны, лично страдавший от команды Пономаренко, которая заняла почти все командные посты в послевоенной Беларуси, писал: «Кстати, после войны те, что ушли от нас с целью перейти линию фронта, оказались даже в более выгодном положении, чем мы, оставшиеся в глубоком вражеском тылу. По крайней мере, те, кто дошёл. Ведь они, добравшись до Москвы и возобновив контакты с партийным и высшим руководством, написали своеобразные отчёты, что делали. Потом эти справки стали чуть ли не единственными архивными документами, касающихся тех трагических лет.

Получается, что и само партизанское движение, чуть ли не вся боевая политическая работа против оккупантов началась лишь с их прибытием. (Э.Нордман, «Не стреляйте в партизан», Мн., 2007, с 70-71)


Оборона Могилёва не имеет аналога в истории человечества, и это мнение не человека с квасным патриотизмом, её разделяют люди, когда узнают подробности истории обороны Могилёва на месте происходящих событий и недоумевают. Отметим главные характерные факты истории обороны Могилёва, которые помогут это уяснить.

1. Могилёв был готов к обороне ещё до начала войны. Во всех учебных заведениях, школах, на предприятиях и учреждениях не формально проводилась учёба и учения по борьбе с воздушным десантом, диверсантами, отрабатывались навыки борьбы с пожарами, молодёжь в свое личное время осваивала воинские специальности.

2. Немцы потерпели на территории Могилёвской области предбоевое поражение. Уже на второй день войны истребительные отряды, группы самообороны совместно с работниками милиции взяли под постоянный контроль все объекты, мосты и коммуникации не только в Могилёве, но и во всех районах. Эти мероприятия сорвали обычные приёмы немецкого командования. А именно. Немцы до начала наступления за 200-250 километров предварительно совершали авианалёты по целям, указанных ракетчиками, засланные заранее диверсанты, шпионы организовывали поджоги, сеяли панику, в городах мародёры приступали к грабежам. На могилёвщине посты МПВО быстро засекали очаги пожаров, районы выброса десанта и сообщали соответствующим группам, которые быстро устраняли пожары, наводили порядок часто до прибытие на помощь военных. И так происходило не только в Могилёв, но и повсеместно. Примеров множество. Приведём один из них. В Черикове находился запасной пункт правительственной связи, и немцы заслали две группы диверсантов, одна из которых должна была вывести из строя узел связи, а вторая взорвать шоссейный мост на реке Сож, чтобы устроить отступающим нашим войскам очередной котел. Обе группы диверсантов были обезврежены силами самообороны, одной из них командовал секретарь райкома Храмович, а второй – райвоенком. В начале как обычно немцы попытались выбрасывать десант в красноармейской форме недалеко от Могилёва, но их быстро обезвреживали. Они изменили тактику и стали выбрасывать десант в тылу наших войск, но и там их ждала такая же участь.

3. Не сумели немцы парализовать городскую телефонную связь и радиосеть, которые функционировали без особых перебоев на протяжении всего периода обороны города.

4. Могилёв -единственный город в Беларуси, который сумел успешно провести эвакуацию в тыл имущества и материальных ценностей. В этой связи странным является архивный документ – НАРБ .4п.Оп 29.Д. 3.Л.47-47об. «Так, секретарь ЦК КП(б)Б И.П.Ганенко писал своему коллеге Г.Б.Эйдинову  из Могилёва 18 июля 1941 г. по поводу эвакуации этого города: «Наш лучший враг – паника и неорганизованность. А часто  и мягкотелость. Дайте мне право расстреливать без суда, я берусь в несколько дней навести порядок.» (Э.Иоффе «Пантелеймон Пономаренко: «железный» сталинист», Мн. «Харвест», 2015, с. -122)
          Могилёв с 15 июля оказался в кольце, поэтому с этого времени только ещё
один город мог осуществлять эвакуацию – Гомель.

         Можно только предполагать о мотивах написания данного письма. Выскажу
некоторые свои соображения.

До сих пор остаются невыясненными обстоятельства пропажи Креста Ефрасиньи Полоцкой и других музейных ценностей, которые должны были вывозиться в первую очередь. Почему этого не было сделано? Несколько раз предпринимались попытки расследования их пропажи, но они кем-то прекращались. Каких только версий не выдвигалось об их пропаже. Но мне представляется, что Крест Ефрасиньи Полоцкой не покидал пределов Могилёвской области. В пользу этой версии говорят следующие факты.
Существует строгий определённый порядок перевозки таких ценностей. Составляется в нескольких экземплярах опись всех перевозимых ценностей. При передачи ценностей
по месту доставки проводится тщательная сверка по месту доставки и один экземпляр заверенной описи с подписями соответствующих лиц остаётся по месту доставки ценностей, второй вручается доставщику ценностей.

Часть ценностей сохранилась. Где затерялся их список.

Если ценности пропали, почему не объявлялся их международный розыск?

И ещё одна странность. Пономаренко бежал из Минска сломя голову. Когда у него появились два чемодана вещей, которые он оставил на хранение в деревне Недашево Могилевского района у семьи Якова Степановича Орлова, с которым был знаком. Об этом написала его дочь Лилия. («Война в моей жизни судьба», Могилёв, 2005, с. – 154). Как и следовало ожидать – чемоданы пропали.

И ещё много других не стыковок с версиями пропажи Креста, и чтобы им придать правдоподобность, в искажённом виде представили ход эвакуации в Могилеве.         

5. Защитники Могилева не стали дожидаться врага и вышли ему навстречу, превратив на левой стороне Березины каждую речушку, овраг, болото в крепость, у которой враг задерживался на определённое время. Так небольшой городской посёлок Белыничи оборонялся в течение двух дней, (столько дней оборонялись Витебск и Смоленск), небольшими силами военных, милиции и народного ополчения.

6. При обороне Могилёва количество и сила народного ополчения были сопоставимы с силами военных. Но когда с 15 июля прекратился подвоз боеприпасов, Могилев окончательно оказался в кольце окружения, все возникающие бреши закрывались силами народного ополчения.

7. На Могилёвской земле немцы не смогли создать нашим войскам ни одного котла.

8. Защитники Могилева нанесли фашистам стратегическое поражение, первое для них с начала Второй мировой войны. Они вынуждены были перейти к обороне на главным стратегическом направлении – захват Москвы. Данный факт оспаривают историки, в том числе и могилевские. Их даже признание немецкой стороны не убеждает. Гальдер записал в своём дневнике: «Директивой ОКВ № 34, подписанной Гитлером 30.07.41 временно откладывалось наступление на Москву.» (Ф.Гальдер, «Военный дневник», т.3, кн. 1, 1971 г., с.- 214.)
9. Весом вклад детей в оборону Могилёва, но это тема не разработана.
Взрослое население занималось эвакуационными вопросами, рытьём окопов, сооружением баррикад. Но когда возникли затруднения с разливом горючей смеси по бутылкам, по радио прозвучало обращение к детям и школьникам с просьбой - прийти на пивзавод и помочь подготовить коктейль Молотова. Дети успешно справились с этой задачей, а пивзавод стал для немецкой авиации важнейшим объектом для уничтожения.

Когда город оказался в блокаде и простреливался со всех сторон, передвижение днём оказалось опасным. Только дети, словно мыши, могли пробраться незамеченными и доставить срочные донесения, даже обеды.
Драматическое положение сложилось 24 июля, когда немцы, не считаясь с потерями,
стремилось ворваться в город через Днепровский мост, который обороняли ополченцы, 16 раз немцы предпринимали безуспешные попытки захватить мост, который защитники не могли взорвать, хотя он и был заранее подготовлен к взрыву двумя способами: расставлены бочки с бензином и заложена взрывчатка с электроприводом. Но оказалось, что бочки простреляны, провода перебиты.  Попытки взрослых отыскать повреждения и восстановить электросеть заканчивались трагически. И здесь не весь откуда появился чумазый мальчишка лет 10-12, который предложил свои услуги, сказав, что он умеет плавать и нырять. Командир группы, поёжившись от безысходности, согласился. Мальчишка незаметно прошмыгнул с обрыва вниз и незаметно поплыл к мосту. Сеть была восстановлена, Мост вместе с фашистами   был взорван. В суматохе фамилию юного героя не записали, и имя его неизвестно, хотя три человека претендуют на эту роль.

10. Среди минских историков нашлись учёные, которые, в конце концов, сумели в какой-то степени прояснить и исследовать историю подпольной борьбы с фашистами в
Минске и Минской области. Иная картина в Могилёве. Здесь выживших и избежавших
репрессий подпольщиков никто не хотел слушать до 1958 года. Так и умерли они, не добившись восстановления справедливости, доказать, что Мэттэ не являлся организатором и руководителем Комитета содействия Красной Армии, хотя эти вопросы неоднократно рассматривались на бюро обкома партии, материалы которых засекречены до сих пор. Подпольное движение в Могилёве строилось на иной основе, чем в других городах. Здесь подпольные группы большей частью существовали независимо и замыкались на конкретный партизанский отряд, что повышало их безопасность. Например, на железнодорожном узле действовало несколько самостоятельных подпольных групп.
Мэттэ был арестован и 8 месяцев просидел в тюрьме, но затем был освобождён.
Очевидно, стал выдавать нежелательную информацию. Его не только отпустили, но и включили в состав редколлегий по написанию справочной литературы по истории Великой Отечественной войны, позволили написать лживые с первой страницы мемуары, наградили тремя орденами и одиннадцатью медалями. Кто ещё из подпольщиков Беларуси имеет столько наград? Его приняли в партию в 1965 году. Кто давал ему рекомендации?

Я встречался со следователем, который вёл дело Мэттэ. И он подтвердил, что из
материалов следствия, которые недоступны исследователям, не вытекает организаторская роль Мэттэ в подпольном движении Могилёва. Эта же подтверждается и исчезнувшими переданными в партизанские отряды   отчётами конкретных подпольных групп. Характерно невольное признание начальника Белорусского штаба партизанского движения П.Калинина, который вместе с И.Ганенко занимался формированием подполья: «В одной из радиограмм я попросил комбрига К.М.Белоусова сообщить подробнее о КСКА и его руководителе К.Ю.Мэттэ, фамилия которого мне показалась похожей на немецкую. Кто он?  В то время я так и не получил ответа от Белоусова. То ли он забыл ответить, толи по какой-либо причине не смог.

Подробности о могилёвских подпольщиках нам стали известны лишь после того, как в Могилёвском подпольном обкоме партии и в 6-й партизанской бригаде побывали секретарь ЦК КПБ Иван Петрович Ганенко и уполномоченный БШПД (Калинин, Партизанская республика,  Мн.,1973, с.239)

Многие подпольные группы в свих отчётах не подтверждают вхождение в КСКА, например, шелковой фабрики, авторемонтного завода и другие группы. Да и  Мэттэ в своих мемуарах не смог четко определить структуру КСКА, то ли это группа людей, то ли объединение подпольных групп, то ли первое и другое вместе.   

Сразу после освобождения Могилева Мэттэ работал до ареста в местном пединституте. Из его личного дела изъяты многие листы, но мне удалось в нём обнаружить его собственноручную подпись на немецком языке Mette. Удивляет, что этого не заметили работники отдела кадров, которые починялись по существу органам безопасности.

В Музее истории Великой Отечественной войны в Минске и в Могилевском областном краеведческом Музее имеются планшеты с указанием организаторской роли Мэттэ в сопротивлении врагу.

По мере увеличения дистанции времени со дня Великой Победы, ухода из жизни важных свидетелей тайной борьбы белорусского народа против фашистских оккупантов, уничтожения в послевоенное время документальных свидетельств, определённые силы стали вновь представлять разоблачённых лжегероев  видными участниками подпольной работы, как это имеет место, например, в отношении Дерибо Прасковьи Иосифовны. Её представляют неосведомлённому читателю жертвой недоброжелателей, которые получили поддержку облисполкома.

Изложим суть событий    многочисленных однотипных статьей.
Итак. До войны Дерибо работала почтальоном. Когда в первые месяцы оккупации
Могилёва немцы разрешили забирать из концлагерей родственников, Дерибо стала разыскивать своего брата. Увиденные условия содержания пленных советских солдат поразили её, и она стала собирать продукты, медикаменты, одежду и передавать узникам. Тем самым она спасла от голодной смерти многие сотни советских военнопленных. И чтобы ей проще было осуществлять свою миссию, она облачилась в монашескую одежду и с иконой в руках проникала в госпиталя, концлагерь и смело наступала на охранников, которые отталкивали её, били прикладами. И чтобы ей проще стала работать, заполучить пропуск, она поступила на службу в общество «Самопомощи» при городской управе (обратим на это особое внимание – И.М.).

В городе заговорили о «монашке», которую видели в людных местах, она умела убеждать людей помогать узникам и больным. Объёмы собранных ею продуктов и освобождённых с её помощью пленных, поражают (так областная газета «За Радзіму» от 30 сентября 1945 года сообщает, что за 3 года она собрала только одной соли 500 пудов, более 3 тысяч военнопленных вырвалось из плена). Она не была связана с подпольными группами или партизанскими отрядами, но, несомненно, знала таких людей и имела с ними контакты (какие беспечные в Могилёвской области руководители подполья и партизанских отрядов – И.М.). Некоторых узников она сама направила в партизанский отряд Белоусова, сообщив адрес связного. Однажды она выпросила    домой шесть безнадёжных больных красноармейцев. Выходила, вылечила их – они тоже ушли в лес. Она постоянно рисковала, и её деятельность привлекла внимание гестапо. Первый раз её бросили в тюрьму по доносу полицейского осенью1941 года и приговорили к повешению. Но она упорно твердила, что является монашкой и помогает пленным из божьего милосердия. Дерибо «успешно прошла испытание на детекторе лжи в лице приглашенного экзаменатора-священника»

Второй арест был в 1943 году, но она чудом осталась жива.

Закончилась война. 2 августа 1945 года Прасковью Дерибо пригласили в Минск и сам Пономаренко  вручил ей медаль «Партизану Отечественной войны I степени (Данный факт вызывает удивление, когда Ф.А.Крылович награждён был только медалью «Партизану Отечественной войны II степени не только за многие дерзкие   диверсии, но и за самую результативную диверсию в истории Великой Отечественной войны, в результате которой было уничтожено только новых немецких танков, не дошедших до Курской дуги, месячное производство, за что по приказу Гитлера было арестовано 8 генералов, некоторые расстреляны. Легендарному организатору партизанского движения   В.З.Коржу ставили в вину, что он тесно сотрудничал с православными священниками-патриотами, которые своей деятельностью фактически окормляли партизанское движение).
Дерибо была назначена персональная пенсия. Но, вдруг, в 1961 решением облисполкома её лишили и пенсии, и награды. Причина? По мнению авторов, Дерибо обладала сильным и независимым характером, говорила, в том числе и начальству, правду в глаза. Были у неё недоброжелатели и среди тех, чьи родственники служили в полиции. На Дерибу в облисполком написали жалобу, обвинив её в сотрудничестве с немцами, а её помощь раненым была прикрытием. Созданная комиссия сделала вывод, что Дерибо в годы оккупации работала на пользу немцев, что особая пенсия и награда получена ею не заслуженно.

Дерибо не смирилась и стала писать жалобы в Минск и Москву. В декабре 1966 года на направленное ею письмо в ЦК КПСС ответили, что «вопрос рассмотрен на бюро обкома партии, оснований к назначению ей персональной пенсии нет».

Нет о ней ничего в архиве областного КГБ.

Авторы статей о Дерибо обвиняют «власть имущих» в том, что они забыли самоотверженную деятельность во время оккупации Дерибо, предали её забвению, что о ней нет сведений ни в одной из книг о Могилёве.

Почему-то авторы этих статей обходят молчанием некоторые пункты Постановления облисполкома  «О лишении Дерибо Прасковьи Иосифовны персональной пенсии», как-то:

Пунткт № 3. Поручить Управлению госбезопасности при СМ БССР по Могилёвской области дополнительно провести расследование по делу Дерибо П.И.,
  и справку подготовленную, инструктором отдела пропаганды Н.Стукаловой в июне 1966 года. В неё говорится, что «Объективно Дерибо помогала пленным, но лучшие продукты съедала сама и делилась с немцами.

Для ответа на письмо Дерибо, которое она направила в Москву в 1966 году, она была приглашена в обком партии, где ей в присутствии инструктора административных органов обкома партии М.А. Кушнерова и сотрудника КГБ Самцова были предъявлены ведомости на получение зарплаты Дерибо, подписанные начальником концлагеря (Кто был заинтересован в исчезновении этих документов? -И.М.) и предъявлены обвинения, что после посещения Дерибо из концлагеря исчезали видные коммунисты, комиссары.

После этого Дерибо жаловаться перестала.

У меня имеется рукописное свидетельство Кушнерова об деятельности Дерибо, которое он мне передал при свидетелях.

11. Могилёв единственный город обороне которого мешали очень влиятельные лица. Ещё в какой-то степени можно понять неразбериху первых дней войны, когда потерялись отправленные в Могилёв в первый день войны два вагона с боеприпасами. Об этом сообщили из Генштаба и даже указали номера вагонов. Поиски пропавших вагонов делегатами связи оказались безрезультатными.

 В истории Великой Отечественной оборона Ленинграда, Одессы и других городов освящается как отельные операции, и оборона каждого этих городов была на постоянном контроле у Главнокомандующего И.В.Сталина. Почему и в каком звене цепи была прервана ежедневная подача информации по инстанции от каждой роты и выше Главнокомандующему? Защитники Могилёва имели постоянную связь с 61-м стрелковым корпусом, 13-армия имела непрерывную связь с Западным фронтом? Почему выход 61-го корпуса из окружения не был поддержан действиями 13-ой армии, как это имело место с выходом группы под руководством И.Болдина?

Многие данные позволяют предположить, что руководство Западным фронтом «сдала» Могилёв немцам преждевременно и даже помогла им быстрее окружить Могилёв, оголив тылы 61-го корпуса, сняв с позиции в районе Чаус, не предупредив никого, части 1-й Московской моторизованной дивизии. Красноречив в пользу данной версии и такой факт.

Берия, который осознавал значение Могилёва и после занятия его немцами, направил
в город своего опытнейшего агента В.Пудина, Он появился в городе 12 июля с заданием – не встречаясь ни с кем, обосноваться в городе и развернуть свою деятельность после появления немцев. Быстро разобравшись с обстановкой, он проинформировал Берия, который приказал ему всю деятельность направить на оборону Могилёва. Был проинформирован и Сталин, который, судя по реакции, «хорошо» поговорил с Генштабом.  По рации Пудина состоялся разговор М.Романова с Б.Шапошниковым, первым вопросом которого был: «В чьи руках Могилёв?». Услышав ответ, последовал второй вопрос: «В чём нуждаются защитники Могилёва?». Поступила просьба помочь боеприпасами.

Первый вопрос Шапошникова свидетельствует, что Западный фронт не информировал Генштаб о героической обороне Могилёва. Но и Генштаб не поверил Романову, издав грозный приказ за подписью Жукова, в котором предписывалось Западному фронту немедленно произвести авиаразведку. Снизиться до минимальной высоты, а при возможности – произвести посадку.

Вторым пунктом приказа поручалось Западному фронту помочь защитникам Могилёва боеприпасами.

Помогли… и сбросили первый раз на парашютах снаряды «не того калибра», как будто не знали какие пушки у защитников.

12. Могилёв единственный город, за успешную оборону которого были наказаны её организаторы и командиры, и целиком 13- армия, которая была негласно занесена в черные списки, вплоть до событий на Курской дуге. До этого периода ни один её боец не получил Героя, хотя заслужили многие. Отметим некоторые из них.
  Разгадка тайны 13-ой армии, быть может, находится в архивах ФСБ, вернее СМЕРШа,
особых папках со стола Сталина или в секретных отделах российских архивов, которые по-прежнему недоступны для исследователей. Возможно, там же хранится и тайна волокиты с присвоением Могилеву звания города-Героя.
Но, не взирая ни на какие обстоятельства, части 13-ой армии продолжали самоотверженно сдерживать натиск фашистов.
Перед мужеством и стойкостью артиллериста Николая Сиротинина склонили голову даже
высшие офицеры армии Гудериана, а название “Поле Сиротинина” вошло в народную белорусскую топонимику. В течение двух часов 17 июля 1941 года около Кричева он один вел поединок с фашистскими танками, прикрывая отход наших солдат. Уже подбиты шесть танков, много полегло и мотоциклистов, а орудие продолжало стрелять. Фашисты не могли поверить, что бой вел один человек, а не целая батарея, как им казалось, и долго искали скрывшихся солдат, которые уничтожили 11 танков и бронемашин; 57 солдат и офицеров. (Уничтоженной техники и фашистов по положению того времени достаточно, что присвоить звание Героя трижды.)
Вечером Николай Сиротинин в присутствии согнанных жителей ближайшей деревни,
немецких солдат был с почестями похоронен. Немецкий полковник закончил свою речь словами, что если бы все солдаты фюрера дрались так, как этот русский, то завоевали бы весь мир. (Почести, которые отдали фашисты в своих пропагандистских целях Сиротинину явились основной причиной, что ему не присвоили звание Героя. Все усилия исправить несправедливость ветеранов и общественности в послевоенное время блокировались.)

Не было безостановочным маршем продвижение противника к Десне, как пытаются его изобразить фашистские историки. Измотанные в непрерывных боях малочисленные соединения и части 13-ой армии, оказывали противнику сопротивление в районе Костюковичи, Белынковичи, Мглин.

В декабре месяце 1941 года завершилась Елецко-Ливенская наступательная операция, которая являлась составной частью контрнаступления советских войск под Москвой. Перед фронтом 13-ой армии действовали пехотные дивизии противника, превосходящие по численности и вооружению наши соединения. Противник был остановлен 5 декабря, а уже 6 декабря без передышки армия перешла в наступление. Переход в наступление 13-ой армии на сутки раньше 3-ой и 40-ой армий оказал влияние на ход всей операции. Это ввело в заблуждение противника относительно направления главного удара наших войск.
9 декабря дивизии армии овладели городом Елец, а 16 декабря окруженные фашистские
части были ликвидированы.
13-ая армия в этой Елецко-Ливенской операции вынесла основной удар. На приводимых
оперативных картах хорошо видно, что на всем фронте битвы под Москвой в ходе нашего наступления фашисты вытеснялись и преследовались, а окружение и уничтожение Елецко-Ливенской группировки фашистов не позволило противнику перебросить дополнительные силы непосредственно к Москве, что оказало благоприятный ход на всю кампанию битвы под Москвой.
В Елецко-Ливенской наступательной операции было осуществлено одно из первых в
Великую Отечественную войну окружение и уничтожение крупной группировки противника.
По итогам битвы под Москвой 110 наиболее отличившимся воинам было присвоено
звание Героя Советского Союза, а 40 частей и соединений получили звание гвардейские. Среди награжденных воинов и соединений 13-ой армии нет.

Противник безуспешно штурмовал на северном фасе Курской дуги позиции 13-ой армии у деревни Ольховатка, а затем Поныри. Деревня Поныри вошла во все энциклопедии и справочники, документальные кинофильмы, там начал функционировать первый музей Курской битвы, но теперь тексты таковы, что если и упоминается 13-ая армия, то содержание понять трудно, если не знаешь подробно всех обстоятельств.   Через горы трупов своих солдат лезли фашисты вперед, но только в узкой полосе им удалось продвинуться на девять километров, несмотря на ввод в сражение всей своей ударной группировки и превосходство в силах и средствах на узких участках. За 5 дней непрерывных боев, не решив задачи прорыва тактической зоны обороны 13-ой армии, противник потерял перед ее фронтом 42 тысячи убитыми и ранеными, свыше 600 танков, 500 самолетов. (В Прохоровском сражении противник потерял по последним данным 200 танков и орудий и свыше 10 тысяч убитыми.)
Все планы немецко-фашистского командования прорвать нашу оборону на северном фасе Курской дуги провалились. Войска Центрального фронта под командованием генерала армии К.К.Рокоссовского без привлечения стратегических резервов сорвали планы гитлеровского командования прорваться с севера к Курску.

13.   Могилёв немцы не захватили, защитники сами его оставили, исчерпав все возможности сопротивления. Будь боеприпасы, борьба бы продолжалась.

14. Оборона Могилева является сильнейшим скрепом единения восточных славян. Каждая пядь могилевской земли, особенно окрестности Могилева, пропитаны кровью его защитников, ядро которых составляли русские в лице в лице военных, в том числе руководители и организаторы обороны города, а народное ополчение – белорусы. И этот факт должен стать доминирующим при описании истории обороны Могилёва.
15. Оборона Могилева должна быть отдельной операцией в истории Великой Отечественной войны, а Буйничское поле должно получить название четвертого Поля русской воинской славы.