Промысел 2 14 3

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2017/02/01/2282

Очень давно в горловине Сизого ущелья поселился человек. Место было труднодоступным, неприметный лаз, ведущий в небольшую пещерку, таился за скатывающимся от края карнизом. Внизу озвучивал местность незамерзающий мелководный поток. Охотники нашли чужие силки, обнаружили верёвку на отвесной стене, зыбкую тропу, пригодную для безумно смелых, поняли, там один и оставили в покое.

Первыми задумались дети, чем согревается странный житель грота, начали приносить к спуску хворост. Топливо благополучно исчезало. Так было долго. Люди племени Сизого Ущелья решили, никогда не увидят соседа, но однажды охотник явился к большому костру, положил на обрамление огнища мешочек из цельной шкуры древесного царапуна. Стала ясна причина бегства от своих. Человек был отмечен приносящими несчастье знаками.

«Возьмите, вот. – Сказал отшельник тому, кого принял за главного хранителя. – У себя оставил бы, только боюсь передать недуг».

В мешке спала крохотная девочка с неотпавшей пуповиной. Стали спрашивать, откуда ребёнок, и ничего не добились. Одичавший изгнанник походил на прижжённый обломок ствола, глядел в огонь, каждой клеточкой иззябшего тела впитывал расточительное тепло. Выпроваживать пришельца не спешили. Сам ушёл, забрал мешок. Там вместо живого груза лежали горшки полные зерна, плошки, наконечники для стрел, другая полезная утварь.

Младенец оказался здоровым. Сделали вывод: женщины в пещерке нет, а есть подкидыш. Тщетно старшие матери вглядывались в соплеменниц, пытаясь определить, какая блудодейка сбросила плод. Явно таковых не обнаружилось. Всё же решили: считать приёмную дочь сестрой сыновьям племени, замуж отдать как можно дальше, дабы избежать невольного кровосмесительства.

Уходя навсегда, спаситель малышки оставил имя - Валт. Вождь по настоятельной просьбе откормившей младенца жены взял девочку в свой круг. Теперь досада за опрометчивое слово жгла изнутри. Сам сказал о кровосмесительстве, припечатал не терпящий возражения знак. Следовало бы оставить непонятно чью дочь в стойбище, выдать за сына, до конца дней тешить сердце благодарной лаской.

Найдёнышка росла мастерицей, не боялась никакой работы, когда узнала о своём рождении, уговорила братьев пойти в отдалённую пещерку. Охотник был там, не на шутку испугался гостей. Отвык человек говорить и глядеть в глаза себе подобным. Дети пренебрегли опасностью заражения, обожгли огнём жилище, отмыли посуду, сменили постель.

Валт согласилась выставится в круг после того, как родичи кровью взяли обет беречь старика. Жизнь сама подвела черту. Первая невеста племени пришла проститься со своим спасителем, застала считанные минуты. Погребальный обряд был последним событием для выданки стойбища Сизого Ущелья.

Вождь глядел на приёмную дочь, испытывал нечто, вроде ревности. Казалось, об отце девочка так не заплачет. Выбор тоже вызывал отторжение. Названный отец видел: жена боится мужа, стоит у грани возвращения. Мудрый человек понимал, опасно отставляться. Для сироты чем прочней, тем лучше. Не известно, куда попадёт весной.

Заметно, что сын Анди избегает женщину. Самый бы раз бросить камень, только власть рассудка призвана унимать раздражённую досадой руку.
«Мой дом там, где ты». Сказал сильный охотник отцу. Подобное слово дорого, являет Тейна представителем хорошего рода. И всё-таки нечто не срастается. Наедине с Анди спросил бы. В присутствии дочери нельзя. Раскачивать колыбель новой семьи - дело последнее.

Где свой стоит, там бессилен ветер, говорят люди. На помощь пришёл Вимп.
«Зачем тебе жена, охотник?»
В упор спросил вождь племени Третьего Рукава.
«Отец велел взять».
Тейн выговорил первое, что пришло в голову.

«Наверное тебе нужна хозяйка и собственный очаг?»
 «Видимо да. Анди лучше знает».
Отмахнулся Тейн.
«Ты сам хочешь иметь женщину?»
 «Избавляться и травить синими корнями не собираюсь. Бесчестья тоже не будет, я сказал».

Привыкший дожимать собрание «Малого» и «Большого» кругов предводитель прилип мокрым листом.
«Заметно, охотник, ты не торопишь объятий!»
«Моя на век. Зачем спешить?»
Было видно, Тейну надоели расспросы, а неотступный предлагает выпить глоток до дна.

«Должно же ощутить влечение, приязнь, чувство общности?»
Тактично заикнулся о главном Вимп. Новоиспечённый муж ощутил поднимающееся со дна души холодное отчаяние, решил угомонить пустослова.
«Вождю следует понимать. - Подвёл итог допроса Тейн. – Угар в круге выбора – повод для ошибок. Ты, отец пятерых, знаешь про такое лучше меня. Съешь лепёшку, Вимп. Запей водой, чтоб не икалось».

Анди икнул от изумления, залюбовался сыном: зрит корни, чувствует стебли, видит подноготную кайму на чистых руках. Намозоливший собственную душу несостоявшимися любовями самец умолк.

Майт заметила, женщине брата не досталось ореха, бросила свой.
«Непривычно тебе?»
Шепнула девочка.
«Страшно, да. – Отвечала Валт. – Зачем в пустоту глядит?»

«Сама хотела бы знать. – Дочь Анди склонила голову над плошкой, скрывая от сидевших движения губ. – Брат весёлый был, ласковый. Видно беда случилась, слишком много бед. Я вернулась, а этот такой».
«Откуда вернулась?»
«С весны жила у Чернобрюхих. Вот, смотри».

Зеркальце легло в ладонь, изумлённый взгляд брызнул оттуда. О затворницах пещер молчал только безъязыкий. Весть разнеслась молниеносно. Легенды возникали, подобно грибам после дождя. Даже в отдалённых стойбищах ребятишки играли в охотника и девочку.

Валт будто наново увидела окружающее. Поразила неурочность времени сбора вождей, количество хранителей у очага, разнообразие племенных символов. Пришло осознание: уроженка высокогорья угодила в самую, что ни наесть, увлекательную сказку. Решила: бесчестия не будет. Стоит посмотреть.

Обед кончился, остатки съел огонь. Сидевшие в круге, согласно обряду напутствия, поднялись разом.
«Дай пожитки этой».
Велел Анди. Хозяин круга вручил Тейну мешок, сгрёб в ладонь витые жгутики волос дочери, губами прижал глаза.

«Я буду помнить и любить тебя всегда-всегда!»
Выдохнула Валт. Сердце воспользовалось умением молодости не замечать край, наполнило пространство радостью и верой в радость. Чувство отрикошетило, благословляя путь. Женщина Анди успокоилась. Бесхитростная сцена прощания двоих поставила мир на место.
Исход не потревожил сонной одури кружной тропы. Полог распахнулся во вне. Тейн поднял груз и малышку, Анди младших сыновей. Скрытая высокорослой травой стёжка нырнула вниз, поглотила беглецов. Идти было необычайно легко, стоянок почти не делали, но к вечеру устали.

В означенном месте действительно оказался готовый стан. Теплился костерок, запечённое мясо ожидало голодных людей, источник едва заметным буравчиком сверкал под взглядом заката.

Уснули засветло, распределив время стражи. Передремавшие за плечами Анди мальчики стерегли младшую сестру, Сейн сжёг двадцать лучинок, разбудил Майт. Очередь Тейна стояла далеко за полночь. Предшественница Валт отслеживала как ужас плавится в крови. Нужно протянуть руку, коснуться головы мужа, глянуть в возникшие спросонья глаза! Охотник очнулся, перешагнул порог наваждения, сел в мешке. Взгляды встретились. Опасения оказались напрасными. Так смотрел бы потревоженный ближними отец или брат. Валт влезла в тёплую постель, слушала, как Тейн выливает излишки, отирает ладони горьким листом, пьёт через край загустевшую похлёбку. Уснула.

Стало невероятно тихо, даже шорох крови сник. Двое притаившихся до безличности незаметно подошли к стану. Ухо Тейна слышало иначе. Гром шагов градинами по натянутому войлоку. Ближе, ближе, и вот четыре уголёчка глаз, два копья на изготовку, пара звонких лезвий у висков.

Шума падения тел страж не отследил. Глубоки ущелья в горах. То, на уступе которого ночевали люди племени Третьего Рукава, имело поросший цепким вьюном склон. Мертвецы шаркнули одеждой и зависли меж стеблей на утеху древесным царапунам. Животные чувствуют границу человеческой власти, отметил Тейн. Охотник различал внизу звуки звериного пиршества и понимал, туда, где дышит углём стылый костёр, хищники не придут.

 

Перт, сын Крайта, замер в благодарности. Удар пощадил память. Лежать на животе было удобно. Мягкий валик поддерживал лоб, давал возможность не испытывать боли. Целители знали своё дело.

Пришедшему за женщиной довелось сполна ощутить под собой горячую грудь чужой поляны. В трещинах меж серых камней отмостки сновали острозадые муравьи, ветер просовывал пальцы под истекающее потом лицо, напоминал о неминуемости жизни. Поверх шелеста и звона крови тянулся объёмный прутяной скрип. Люди плели волокушу. Рядом на коленях стояла жена, давала прохладную воду воспалённым губам.

«Ты, женщина, можешь отставиться, - сказал Котти. – Охотник безнадёжен».
Вайл плеснула в лицо колдуну презрение и гнев. Пожилой человек поперхнулся словом, в незапамятный раз ощутил горькую отрыжку сожаления.

За короткое время замужества желанная для всех женщина поняла: Перт единственный, потому что умеет уважать живую душу. Сильных много, да где сила? Очнулась от угара возмездия, увидела сотни желающих бросить только что выбранных жён ради освободившейся. И встала изваянием любви перед бедой, перед множеством нерождённых сыновей, перед самим Создателем мира.

Накануне Мойи рассказывала про охотника Волта, невероятный зов и отзыв. Сомнений не осталось . Посланник Иис там, где звучит имя. Вайл знала: бывает, что для произнесения мало сил. Можно позвать нелицемерной любовью, Податель жизни увидит открытый полог сердца, войдёт и не пустит беду. Если просишь так, а смерть всё равно приходит, значит время смерти. Даётся право пройти над событием и жить дальше.

Огорчение стекло в прошлое. Остался бесконечно длящийся труд стоять, не колебаться. Победа обеспечена. Упорства хватит. Вейт родитель всегда тут. Чтобы убедиться, достаточно взглянуть на собственные руки. Женские конечно, только пальцы схожи формой ногтя.
Перт берёт влагу с ладони так же, как мать. Обоим жить, Вайл знает. Подобное было, когда подраный когтями Анди изнемогал в беспамятстве.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/06/07/334