Важнейшее из искусств

Три самых странных фильма, которые я видел... Хотя, это, пожалуй неточно. Фильмы как раз были самые обыкновенные — а вот показ… Собственно речь пойдет о том, что форма важнее содержания. И  не только об этом: эти три просмотра кое-что открыли мне в окружающем мире.
Первый фильм был старый... Впрочем, старыми были все, но первый — самый старый. Он был старым уже во времена, о которых идет речь — в начале семидесятых. А фильм… «Человек-амфибия». Смотрелся он в сельском клубе деревни Сатино от полной безысходности, потому что пить уже больше не моглось, и смотрелся скуки убийства для. Кто видел этот фильм, тот должен понять ужас увиденного. Фильм и так-то, прямо скажем, не блещет, но в деревенском клубе нам предложили, вы не не поверите… я даже и не предполагал, что такое возможно. Что бы не тянуть кота за резину скажу просто в лоб по-стариковски — нам была предложена черно-белая копия фильма, в котором если что и было симпатичного, так цвет: зелено-серебристая чешуя человека-рыбы, вкусно нагретые на солнце доски палубы, красный платок Гуттиэрес и перламутровая нежность жемчуга… Но ничего этого в черно-белом варианте не было! Смотреть на черно-белые приключения было невозможно!  С той поры я понимаю, для того, чтобы познать истинную ценность чего бы то ни было, это нужно увидеть это в самом непрезентабельном виде. Если оно и после этого выглядит для вас привлекательным — значит, это настоящее. А если нет - то нет.
Второй показ... Передвижная киноустановка не помню где. Какое-то село, какие-то горы… Возможно Тянь-Шань, возможно Памир, но это вряд ли — там было слишком не до кино. Возможно, самый обычный Кавказ, но точно не помню. В конце зала стрекотал проекционный аппарат, из двух динамиков от проигрывателя «Рекорд» с хрипом лилась музыка вперемешку с человеческой речью, на натянутой простыне суетились и вступали в отношения тени. То, что все это было черно-белым (опять!) было нестрашно — фильм и в оригинале был снят в документальной черно-белой манере. Это был итальянский фильм с катастрофическим для промоушена названием «Признание комиссара полиции прокурору республики». Кто смотрел, тот помнит, что это весьма напряженный детектив, полный неожиданных поворотов... Может быть вы знаете, что все полтора-два часа фильма не умещаются на одну бобину пленки — она будет слишком огромна. Поэтому фильм делят на несколько частей продолжительностью минут пятнадцать каждая, ловкость киномеханика заключается в том, чтобы незаметно для зрительского глаза пустить на втором проекторе следующую часть так, чтобы она пошла встык в предыдущей — тонкое, между прочим, искусство. Кстати, я не знаю как это делается сейчас, но в те времена, когда я ходил в кино, это было именно так. Передвижная киноустановка имела только один проекционный аппарат, поэтому, когда часть заканчивалась, возникала пауза, в продолжении которой киномеханик шипя и чертыхаясь менял в раскаленном агрегате одну бобину на другую. К этому мы, зрители киноленты «Признание комиссара полиции прокурору республики» привыкли довольно быстро. Труднее было привыкнуть к тому, что бобины с частями фильма у нашего профессионала оказались перепутаны и мы смотрели фильм состоящий из выстроенных в произвольном порядке пятнадцатиминутных кусков. В частности само признание, которым, по задумке авторов, фильм должен был закончится, прозвучало в самом начале и, казалось бы детективная интрига была убита на корню (убийца — дворецкий, как в  старом анекдоте), но нет!  Поскольку переставлено было абсолютно все, то получился совершенно новый фильм. Я бы даже сказал, он был про другое. При этом он смотрелся с не меньшим, а я бы даже сказал, бОльшим напряжением, чем оригинал.  С той поры я знаю, что, во-первых, если что-то посыпалось в самом начале, не надо кидаться исправлять сразу, пусть сыпется дальше — может быть, оно и к лучшему, что посыпалось. А, во-вторых, простые средства порой дают замечательные результаты: поменял слова местами, глядишь, фраза и заиграла.
Третий случай вообще ничем необычным не отмечен. Известный фильм, многожды виденный. Цвет был сохранен  в подлинном виде. Части шли в предначертанном порядке. Но! Если бы в те времена существовало такое выражение, я бы тогда сказал: «Было круто!» Шел фильм «Кавказская пленница». Повторяю, ничего необычного ни в фильме, ни в процессе кинопоказа не было. Но он шел, понимаете ли, в маленьком кинотеатрике в городе Махачкала. В зале, не считая нас, сидели люди выросшие на Кавказе, для которых, казавшиеся нам, москвичам, забавные несуразицы, были вполне привычны. «Двадцать пять баранов!» «Так выпьем же за кибернетике!» «В соседнем районе жених украл члена партии!» Они выросли и жили в мире, где все это было абсолютной нормой. Вы, наверное, думаете, что фильм провалился? Нет. Нет! Зрители смеялись! Смеялись много и искренне. Но. Но не там, где смеялись мы…  Совсем не там. С тех пор я знаю, что любой товар найдет своего покупателя, любая книга — своего читателя, любой фильм — своего зрителя.. Что, все что вы делаете для кого-нибудь может быть интересным. Потому что люди — разные. И именно от этого нужно получать удовольствие.
Вот такие пусть скромные но все же максимы извлек я из этих кинопоказов. И, вы знаете, без них я был бы другим человеком. Так выпьем же за кибенетике!