Воспитание характера

     В детстве мы всегда мечтаем о великих свершения, подвигах. Нет такого пацана, который не мечтает об этом. Одни хотят стать геологами и открыть богатое месторождение чего-то ценного, другие мечтают стать знаменитыми артистами, или учёными. Не избежал этой участи, безусловно, и я, мечтая стать путешественником. И хотя я знал, что открыть неизвестные острова, или что-то другое, уже не возможно.  До меня уже всё открыли, но мне очень хотелось, побывать в Гималаях, испытать жизнь в дикой природе где-нибудь в тайге, на Дальнем Востоке. Я зачитывался книгами. Владимира Клавдиевича Арсеньева, моим героем был Дерсу Узала, про которого рассказывал писатель. Я понимал,  чтобы быть готовым к лишениям к жизни на природе, нужно воспитывать в себе силу воли, быть крепким физически и надо многое знать. В этом мне помогали книги, я вырос на произведениях Джека Лондона, Финимора Купера, Майн Рида, Павла Мельникова-Печёрского, Валентина Распутина, Виктора Астафьева. Очень в раннем возрасте пристрастился к охоте. И всё время пытался проверить себя, загоняя в необычные ситуации. То ставил себе задачу в два часа ночи просидеть на кладбище не менее получаса. И если честно признаться, то это было жутковато, сидеть на развалинах разрушенной часовенки, которая стояла в центре кладбища. Каждый шорох вызывал мурашки на спине. И хоть я понимал, что эти шорохи вызваны или мышами, или ветерком, но выдержать эти полчаса было нелегко. Но это дало результаты, и в десятом классе я уже мог поехать ночью на татарское кладбище, которое было недалеко от лесистого оврага. Место довольно удалённое от села и жутковатое.    Однако там чувствовал себя уже совершенно по-другому и спокойно посидел на надгробных валунах (Кресты они не ставили).

     И вот как-то раз, придя из клуба, у меня было какое-то состояние, что хотелось совершить что-то значительное. Спать не хотелось и я, оседлав велосипед, решил покататься. В то время только что построили новую асфальтовую дорогу до деревни Саблино, где уже была приличная дорога в районный  городок Сасово. Динамки и фары на моём велосипеде не было, но было полнолуние, дорога хорошо просматривалась. Время, когда я отъехал от дома, было где-то около одиннадцати часов вечера. Был тёплый вечер, и я лихо крутил педали, то разгоняясь до максимально возможной скорости, а когда уставал, то ехал медленно, наслаждаясь прекрасной погодой. Незаметно для себя, я доехал до деревни Саблина, но не повернул обратно, а решил прокатиться до следующей деревни Алёшино, тем более дорога туда шла под горку, и я лихо долетел до её центра. И вот тут что-то сработало в голове. А почему бы мне не съездить в лес, к Лосинкам, на берег Цны? Сейчас мне невозможно описать причину такого желания. Скорее всего, хотел ещё раз испытать себя, побывав ночью в лесу. Сказано – сделано. В центре Алёшино, я сворачиваю на луговую дорогу, в сторону маленькой деревушки Лосинки. Здесь ехать по еле заметной колее было значительно труднее. Но свет луны позволял видеть дорогу, так что мои сомнения окончательно отпали и, весело насвистывая какую-то мелодию, я, не спеша, крутил педали велосипеда. Проехав по лугам километра три, я попал на такую дорогу, где были глубокие колеи, где педали иногда задевали за борта этих колей и иногда я даже падал. Но после мостика, чрез водоотводную канаву, дорога стала лучше и скорость продвижения значительно возросла.

     Когда до Лосинок оставался примерно километр, я стал внимательно присматриваться к дороге, боясь пропустить съезд в лес. Но, слава Богу, я вовремя усмотрел еле заметную колею по направлению к лесу и к берегу речки Цны. Когда я въехал в лес, то дорогу стало почти не видно, но я много раз ездил сюда днём и смог сориентироваться, тем более, что лес там был не сплошной, а с большими полянами, где луна помогала мне ехать к берегу речки. Наконец дорога вывела меня на высокий берег реки, где она круто сворачивала и в этом месте вода всегда закручивалась водоворотами, подмывая берег. Порой целые куски берега со стоящими на них деревьями сползали в русло и стояли свечками в воде. Это было моё самое любимое место в этом лесу. Здесь была обширная поляна, в конце которой было озеро с карасями, а на самой поляне всегда до зимы стоял стожок сена. Кто-то из Лосинок заготавливал на этой поляне сено на зиму для личного скота. Сено здесь всегда было душистым и нежным, с большим количеством луговой клубники. Мы порой с пацанами прямо из сена выбирали засушенные ягоды клубники и с удовольствием их кушали. Прислонив велосипед к дубку, сел на обрывистый берег, свесив ноги, любовался красавицей Цной. Здесь ширина реки была не менее шестидесяти метров, и, в свете луны, был виден противоположный берег, покрытый дюнами кипельно белого песка. Эти дюны образовывались во время весеннего половодья, и мы любили загорать в девственно чистом песке.  В эти места редко кто заглядывал. На том берегу в нескольких километрах была деревня Вялсы, но там был свой прекрасный песчаный пляж, и сюда практически не ступала нога человека, кроме ребят из нашего села. Трудно было объяснить такую привязанность к этому месту, тем более что оно было в 14 километрах от нашего населённого пункта.
 
      Сидя на берегу речки, я слушал шумы ночного леса. Вот где-то ухнул филин, на озере закрякала утка, на поляне скрипел коростель. В воздухе иногда мелькали силуэты летучих мышей. Иногда в лесу раздавался писк какой-то птички, и несколько раз донёслось взлаивание лисицы, этого ночного зверька леса. Пошарив по карманам, спичек не нашёл (Я тогда ещё не курил), но вспомнил, что в сумочке велосипеда у меня всегда лежали спички. Они оказались на месте, и я решил разжечь костёр. Надо было идти набрать валежник в лесу. Благо облаков не было, луна помогала мне, просвечивая сквозь кроны деревьев. Углубившись в лес,  я неожиданно услышал какие-то невнятные голоса, похожие на человеческую речь. Замерев на месте, я прислушался. Действительно из глубины леса доносилось невнятное человеческое бормотание. Не в силах удержаться, я направился к источнику звука. Идти по ночному лесу занятие не из приятных, тем более что лес там довольно захламлённый валежником, какими-то лианоподобными растениями, опутывающими кустарник.

      Стараясь не наступить на сухой валежник, чтобы не производить шум, я шаг за шагом приближался к источнику человеческих голосов. Наконец я вышел на маленькую лесную полянку, на краю которой стоял шалаш, рядом с которым лежали велосипеды. Голоса раздавались оттуда. Люди в шалаше тихо переговаривались и спорили о чём-то. Во времена моего детства я имел удивительную особенность, которую иногда использовал. Я мог набрать воздух не в лёгкие, а в желудок. Сейчас мне трудно даже объяснить, как мне это удавалось, но, тем не менее, я мог это сделать легко. Я и на этот раз набрал воздуха в желудок, с силой сдавив диафрагму, заставил этот воздух вырываться через горло. При этом всегда раздавалось буквально львиное рычание. Иногда люди, наевшись чего-то громко рыгают. А у меня получалось именно львиное рычанье. На этот раз мои рулады рычанья особенно удались. В шалаше на мгновенье установилась полная тишина, потом кто-то робко спросил, где топор. Я тут же повторил рычанье, добавив к нему всхрапывание, но уже значительно тише. Установилась гробовая тишина, нарушаемая писком испугавшейся мыши. Было слышно, как шурша, она удаляется от шалаша. Тишина продлилась несколько минут, потом в шалаше неожиданно вспыхнул свет, зажгли электрический фонарик. Я тут же повторил операцию с рычанием и ударил по шалашу рукой. Мгновенно фонарь погас, и вновь возникла гробовая тишина. Тут уж я не выдержал и громко расхохотался. В шалаше поняли, что это не зверь и выскочили из шалаша. Я не знаю, почему ребята меня не изметелили за тот испуг, которому подверглись. Спасло меня то, что меня узнали. Это оказались пацаны из нашего села, с его дальнего конца, из Выползово. Один из пацанов вообще оказался одноклассником моего брата, который знал и меня.
   
      Начались расспросы, как я тут оказался. Я поведал про свой бзик посетить ночной лес. Ребят это очень удивило, они даже засомневались, что я ночью смог преодолеть такой путь, однако поверили и предложили в знак нашей встречи, вскипятить чайку. От последнего я не отказался, с удовольствием пил вкусный чай со свежим чабрецом и карамельками, которыми ребята мило поделились со мной. Они приехали тоже на велосипедах порыбачить в озёрах и реке. Угостили меня ранее сваренными раками, которых в берегу было предостаточно. Возвращался домой я уже на рассвете, когда из-за горизонта выглянуло солнце, разгоняя туман, который островками стоял в наиболее низких местах лугов. Глаза слипались от бессонной ночи и усталости, но я был горд, что выполнил то, что наметил.