Я интересная чудачка. В клубе эмигрантов

Чтобы было легче в трудный час,
Очень нужно каждому из нас,
Очень нужно каждому
Знать, что счастье есть.
                Автор песни Стас Намин.



— Илюшенька! Наконец, дождались! Вже думали, шо заболел, не приедешь… 
— Прыпознился, вот дамочке показывал дорогу.
— Женщина,  а вы у нас в эмигрантском клубе первый раз? Присаживайтесь. Не стесняйтеся, угощайтеся. Давайте же знакомиться: я – Мария, тут – Галя,  напротив – Фаина, Ася, Цыля. А как вам моё платье, бабоньки? Сама сшила и скройила.
— Да бесподобно! Сверкаешь, как рыбка в чешуе серебряной!
— Живая русалка, честно!
— Я и туфли блестящие подобрала. Ой, дивчата, они сами в пляс просятся. Жалко, шо нельзя тут «баух-танц» (танец живота)…
— Шо ты так икаешь?! Я аж вздрагиваю.
— Вздрогнули, красавицы-коханочки! За наше счастье и любовь! Женщина, как там вас зовут, не расслышала,  поднимаем стаканчики! Слёзки не оставляем. До дна, до дна, до дна…
— Закусывайте посмелее: рыбка фаршированная, холодчик, винегретик, селёдочка… Илья, ветчинки? Открывай, лапуля, ротик. Не закрывай – ещё огурчик.
— Не спеши, Маруся, я худаю. Тут сегодня слишком много на пожрать.
— Лопай пока дают и выражайся приличней. У нас тут всё прилично и вокруг приличные люди.
— Дорогие друзья! Я имею сказать… Но я не имею таланта сказать красиво.
— Фира Исаковна, сядьте уже, сядьте, будем кушать. Наготовили, всем хватит, ще й останется! А вам горчичку? Салфеточку? Та, пожалуйста, всё у нас есть. Щэ нэ вмэрла Украйина!
— Как же ж ей умирать; нет у неё денег на похороны. Ха-ха-ха!

— «Ах, Оде-е-есса! Жемчужина у моря! Ах, Оде-е-есса, ты знала много горя…»
— А вы, женщина, тоже украинка?  Я ж чувствую: душа широкая, родная! У меня муж был еврей. Прицепом к нему сюда попала. Илья, будь ласка, поставь ещё «Адэссу».
— Та разворачивайтесь вы ко мне, мы с вами тёзки оказывается. Очень приятно! Приезжайте ж к нам в красавицу-Одессу, раз ни разу не были.
— Сравнила свою Адэссу-задрыпанку с нашим Киевом.
— Люди! Вы слышали, шо она имела сказать за нашу любимую Одессу? Возьми свои слова обратно. Немедленно! Кому сказала?
— Тихо. Ша…
— Мы едем в США. Ха-ха-ха!
— Вже приехали, успокоились – и Киев, и Одесса!

— Фаина, пялишься на немца-хаусмайстера*, размечталась… Он тебе ни к чему.  Выйти замуж за местного – это ж юмор!
— А если он, допустим, имеет чувство к нашей барышне?
— Та он всё равно её не стоит. Толку с него?! Допустим,  уговорит кое на шо. Но с них, жмотов, ничего не возьмёшь. Всё на контах (счетах) у них. К тому ж – влюблённые в пивко.
— Бо-о-оже упас-с-си! Чем с немцем, лучше – в ад! Наша душа для них – потёмки; они даже в  анекдотах без понятия, а не то, шо в наших девушках. Короче, «Опель» – не машина, немец – не мужчина».
— Я его, вроде, на «Мерседесе» видела. Думаю, шо каждая б из нас не против.
— Та чем круче «Мерседес», тем мужик вреднее и жаднее.  Терпенья на него не хватит.
— Но своего хохла ты терпишь. Двадцать лет нервы мотал и мотает.
— Плохонький, но – мой. А если  разведусь; вы ж в очередь за ним встанете.

— Смотрите! Смотрите… Мария, пока мы тут лясы точим,  твой Илья уже с другой танцует??? Ой, бо-о-жечки! Целуются.
— Во, гадю-ю-юка! А подавал надежду…  Теперь мне рядом с ним не жить! Раз до меня та-а-ак, то и мне не надо!? Зовите его сюда, лупчевать гада буду!
— Та ты шо, малохольная? Полицаям сдадут сразу.
— Такое ж не можно терпеть… У меня горит сердце!
— Успокойся, мовчи. Зараз я буду с ним балакать, а ты не встревай.
— Выходит; я и психануть не имею права? Во-о-о, ду-у-ура: еды наготовила, платье, туфли, два часа – перед зеркалом. Мне не хватает головы понять…
— Перестаралася, подруга. И к чему ты сажей тени навела? Это вже не модно… 
— Не кисни, Машка, подпевай: «А счастья нет, а счастье ждёт…»
— Та, успокойтеся, наконец!!! Всё вы будете иметь! Шо она говорит? Не слы-ы-ышно! Ася, Цыля, не рвите гланды, простудитесь. Счастья нет? Найдём! Найдём золотого мужика! За хвост поймаем!
— За шо? Выражайся точнее.
— Одного на всех?

— Я ваш намёк понимаю, женщина, абэр (но) я тоже одна. Хочется ж пожить. Двадцать пять лет на побегушках в хирургии с Гансами,  чужой язык, всё чужое. На шо я жизнь угробила?! Нас тут пригласили в дом, а дальше порога не пустили.
— Никто нас сюда не приглашал, нэ брэши.
— Мама ро-о-одная! А то я не знаю какая бывает настоящая жизнь.
— Солнышко, успокойся! Тушь потекла… Ты меня слышишь, солнце? Есть люди очень завистливые. Ты меня поняла, золотая? Лишь бы отбить.
— Сядь, Мария, нэ скавчи! Она ж против тебя – обезьяна! А Илья – кобелина, не то, шо слёз – ногтя твоего не стоит! Вон женщина говорит, шо он и ей закидоны делал в электричке.
— Тихо. Не распускай сопли. Послушай, шо умный Давид Аркадьич с Питера говорит. Ты рукодельница с прекрасным бюстом. Съесть хочется!
— Мария, мой тебе совет: наплюй! Завтра же – красная помада, причёсочка, улыбочка,  плечико вперёд; и ты уже судьба из-за угла!

— Девушки, всё, антракт! На салфетку, вытирайся. Мужчина,  а шо в вашей фляжке, коньячок? Ещё не кончился? Выпей, Мария… Успокоилася? Улыбнися, солнце. Ну вот и ладушки!
— Та пошёл он на… небо, как Лолка поёт. Шо в нём хорошего? Бычья рожа, волосатая грудь из-под воротника. Кабан лэдачий! За 15 лет на социале один раз встал в 7 утра,  когда анализы сдавал.
— Ха-ха-ха! Когда и хто тут из наших собирался работать?
— У меня – уже другие планы!  «Я интере-е-есная чудачка, –  Ася, подтверди, –  но дело, видите не в том». Мужчина, попробуйте мои грыбочки, а я – ваши. Вы где их собирали?
— Я в лесу.
— И я в лесу. Шо ж я вас, такого медведЯ, там  не встретила? Ха-ха-ха!
— Давайте, «на брудершафт»?
— Ой, как сла-а-адко!
— Мне тоже. «Ах кака-а-ая женщина! Мне б таку-у-ую!»
— Дивчата, дружно:
«Мы желаем сча-а-астья вам, счастья в этом ми-и-ире большом!
 Как солнце по утрам, пусть оно захо-о-одит в дом».

*Хаусмайстер - портье.

На фото: Акварель автора 50х60см.