Провинциалы. Глава 5

На следующий день после того, как Дикий проводил Настю, он сутки не давал о себе знать. Девушку это сильно злило. И хотя они обменялись номерами телефонов, она не решалась позвонить первой, несмотря на сильное и волнующее желание. «Если ты ему нравишься, он сам должен сделать первый шаг. Не вздумай звонить, а если он не позвонит – забудь и отпусти» - подлила масла в огонь мама. Настя всерьез перепугалась, что протрезвев, Илья о ней и не вспомнит. Сама не понимая почему, но чувствовала, что он ее сильно зацепил.

Дикого сложно было назвать красавцем. Он был небольшого роста, плечистый, крепко сбитый, но со слегка искривленным носом (она не успела спросить его, что с ним случилось; кроме того, у него был небольшой продолговатый шрам на шее, о котором она тоже ничего не знала) и пухлыми щеками. Он не был толстым, его нельзя было назвать даже упитанным. Но чересчур кругловатое лицо заметно снижало его привлекательность. Более того, он носил смешную, как она считала, бородку с бакенбардами. И тем не менее Настю к нему неизменно тянуло. Дикий объявился ровно через сутки, когда девушка выходила из университета. Она спускалась по порожкам вместе с однокурсниками, как вдруг услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Она остановилась и посмотрела в строну едва различимого голоса. Слева от перил стоял Илья, в длинной черной куртке, из-под которой торчал клетчатый шарф, в голубых джинсах и, несмотря на мороз, в белых кроссовках. Из-под капюшона торчала клетчатая бейсболка, а в руках он сжимал несколько темно-красных роз.

- Вау, Насть, а вот и поклонники! - пошутил один из однокурсников, чуть приобняв девушку.

Настя заметила, как взгляд Ильи наливается кровью. Казалось, он сейчас накинется на безобидного приятеля, и поэтому девушка инстинктивно сделал полшага вперед, встав так, чтобы в случае чего, первым, кто окажется перед ним, была она. То же, очевидно, почувствовал и сам одногруппник, также столкнувшийся с взглядом Дикого. Он тут же отпустил девушку, быстро попрощался и устремился вперед, сделав вид, что разговаривает по телефону.

- Привет! – улыбнувшись, поздоровалась Настя.

Дикий сделал вид, как будто не услышал ее.

- Это что за придурок? – кивнул он в сторону только что ушедшего парня.

- Одногруппник. А что?

- Да так, ничего, - буркнул Дикий, приняв вид высохшей сливы.

Настя подошла ближе.

- Ты так и будешь стоять, как истукан? – спросила она и показала на цветы: - Это мне?

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, тебе. Кому же еще. Давай, спроси еще какую-нибудь дурь. И вообще, что я здесь делаю, если эти цветы не для тебя? Его переполняли эмоции. Хотелось врезать ее одногруппнику, как следует. А потом с наслаждением вытереть об него свои кроссовки. Но вместо этого он несколько неуклюже протянул ей будет.

- Какие красивые, - промолвила Настя, прижимая бутоны роз к своему красивому личику и вдыхая их аромат.

Выглядывая из-за цветов, она сказала:

- А как ты меня нашел вообще? Я уже подумала, ты про меня забыл  и больше не объявишься.

- У меня свои источники, - улыбнулся наконец Дикий. Он был немногословен. Настя тоже впала в некое замешательство. Она понимала, что нужно что-то сказать, но конфуз с одногруппником явно вывел ее из равновесия. Но тут Дикий сам неожиданно продолжил диалог.

- Так, значит, ты боялась, что больше не увидишь меня?

Он подошел к ней почти вплотную. Их лица разделяли сантиметры. Настя почувствовала, что начинает краснеть.

- Я не сказала, что испугалась. Я лишь констатировала, - ответила она.

- Да ладно тебе, скажи, что тебе было грустно от одной только мысли, что не увидишь мою милую мордашку, - сказал Дикий и состроил ироничную гримасу.

Настя рассмеялась. Сейчас она была особенно красивой. Иссини-черные волосы с небольшими завитушками на концах обрамляли и подчеркивали ее выразительное лицо, большие голубые глаза, рельефные аккуратные брови, тонкий чуть задернутый к верху носик, слегка вывернутые вишневого цвета губы, элегантный подбородок и едва заметные ямочки, образовывающие на щеках, когда она улыбалось. Она контрастировала с заснеженным городом, и этот контраст делал ее еще более восхитительной.  Разбойник влюбился в принцессу, подумал Дикий. И как теперь быть? Ответа на этот вопрос он пока не знал. Но все получилось само собой. Из универа они побрели по Тургеневской улице, дошли до уютного кафе «Ля Бригет», заказали кофе и устроились за столиком у окна.

Играла спокойная, ненавязчивая музыка, а Настя рассказывала о своих успехах в учебе, про бабушкины чаяния и про мамины проблемы, про то, что хочет жить одна, снимать квартиру, но боится бросать родню («Как же мама одна будет ухаживать за бабушкой»). Дикий больше слушал, время от времени вставляя небольшие ремарки. Он наслаждался Настиным голосом, любовался ее изящным лицом, ему нравилась ее общество. Настя всем своим видом демонстрировала, что чувства молодых людей взаимны. Они встречались каждый день в течение всей недели. Ходили в кино, на выставку, играли в аэрохоккей в торговом комплексе, катались на коньках. В конце недели Дикий снова взял Настю в паб, где традиционно встречался с друзьями. Сразу оттуда они поехали к Дикому, который к тому моменту жил один в квартире, доставшейся ему от прабабки, и впервые переспали. Еще спустя неделю Настя сначала постепенно, а затем и полностью переехала к нему. Утром она ходила на учебу, днем дела ногти дома у матери и помогала по домашним делам, а вечером мчалась к Дикому. Так прошла зима, затем, как один день, пролетели март и апрель. Это был затянувшийся медовый месяц необрученных любовников: конфеты, букеты, шампанское на набережной и вино при свечах, спонтанный секс в самых странных и необычных местах, вписки у друзей и празднование дней рождений. Настя была счастлива, а Дикий был счастлив от того, что счастлива Настя. Но вот настал май и в его поведении начали происходить изменения, которые быстро стала замечать девушка. Он часто стал задерживаться вечерами, объясняя это тренировками, иногда был грубоватым, чего в отношении между ними до этого никогда не имело место, стал нервничать и уходить в себя.

До сих пор Настя мало знала о том, чем Дикий занимается на футболе. Говорили они об этом лишь в общих чертах. Она знала, что он любит ходить на стадион вместе с друзьями, что там они орут разные кричалки, допускала даже, что они нецензурные, и что Дикого могли привлечь к ответственности за метание петард на поле. Подумать о том, что раз в неделю Дикий избивает кого-то, испытывая наслаждение от запаха крови и выбитых зубов, она, конечно же, не могла. Она так глубоко не вникала, он сам не говорил, так как считал, что ей это знать вовсе не обязательно, да и футбольный сезон еще не начался. Узнать о похождениях «Провинциала», приходящегося Насте самым любимым на свете человеком, было больше неоткуда:  интернет не был сильно развит, фильмов про фанатов не снимали, а книжек не писали тем более, как, по крайней мере, могла считать девушка. Вряд ли имя Дуга Бримсона могло ей о чем-то сказать. Настя любила классику, восхищалась Онегиным и Печёриным, она симпатизировала Базарову, с которым постоянно сравнивала Дикого и никогда не упускала возможности назвать его нигилистом. Она называла его так за категоричность суждений и непримиримую позицию по многим пунктам современной жизни. Но в действительности, нигилистом Дикий не был. Отчасти он был тем самым лишним человеком, время которого еще не наступило, а может, безвозвратно ушло. Он был мечтательным и интересным. Хотел что-то собой представлять в жизни, при этом непременно должен был сделать себя сам. Без чьей-то помощи. В жизни человек может выбирать из двух путей: правильный и неправильный. Дикий был убежден, что сделал верный шаг. Он полагал, что в разобщенном социуме, где каждый ведет игру сам за себя, найти друзей, с которыми можно было кинуться хоть в огонь, хоть в  воду – было высшим благом. Ведь что такое жизнь? Поле для самоутверждения, лаборатория социальных экспериментов. Утверждаться через других Дикий не хотел, пройти путь одному – было практически невозможно в силу разных обстоятельств, поэтому единственно верный шаг – идти по нему с кем-то. И лучше, если это будут те, на кого ты можешь положиться. В этом плане околофутбольное братство было лучшим из возможных вариантов, считал Дикий. «Провинциалы» для него стали личной молодой гвардией. Людьми, которым чужда всякая корысть по отношению друг к другу; парнями, которые всегда помогут в беде и которые не бросят; теми чертями, чьи сердца бьются в унисон с твоим собственным. Пятьдесят рыл флибустьеров, готовых совместными усилиями добиваться своего места под карибским солнцем. Грызться за него зубами, если придется. Своя свора, свое комьюнити, хотя и с непонятной в конечном итоге целью. 

Когда Дикий впервые поехал с друзьями на выезд и сказал об этом Насте, она отпустила его, не задавая лишних вопросов. Каким же ужасом для нее было встретить его по возвращении обратно. Был поздний вечер. Она лежала на диване и смотрела какой-то фильм, кажется, это было «Вечное сияние чистого разума» с Джимом Керри в главной роли, из коридора раздался звук открывающейся двери. Она вышла и чуть не потеряла сознание. Перед ней стоял Дикий, в окровавленной и разодранной в клочья футболке, с огромной гематомой на лице и запекшейся над губой кровью. Кроме того, он был весь испачкан грязью, а правое, посиневшее, ухо было оттопырено, как у Чебурашки из советского мультика.

- Господи, что с тобой произошло, Илья? – только и смогла выдавить из себя девушка, заливаясь слезами.

А Дикий попытался улыбнуться, но вышло так себе.

- Да ничего страшного, Насть. На футболе и не такое бывает.

Успокоившись, она нашла в себе силы собраться, и, не задавая больше вопросов, принялась ухаживать за ним. Отвела в ванную, сняла остатки футболки – все его тело было в синяках, на ребрах был отпечаток кроссовок, - взяла тряпочку, предварительно смочив ее водой, и протерла его тело. Затем обработала перекисью раны, сделала перевязку головы и уха. Учеба в медицинском давала о себе знать, сейчас она была медицинской сестрой и старалась задвинуть эмоции подальше. Когда она закончила, и Дикий лег  на кровать, то моментально заснул. Настя села рядом с кроватью на пол и вновь заплакала. Всю ночь она не смыкала глаз, слушая, как Илья то и дело тяжело вздыхает и кряхтит от боли. Она постоянно бегала в ванную с куском марли, чтобы прикладывать к его лбу. Утром Дикому стало лучше, и они смогли поговорить. Настя понимала, что нельзя быть навязчивой, и стала узнавать обо всем малыми порциями. Илья рассказал, что в Туле они попали в передрягу и подрались с превосходящим по численности мобом местных хулиганов. «Главное, что мы их погнали!» - радостно говорил Дикий, она улыбалась, но сама до сих пор не могла прийти в себя. Через пару дней он показал ей на компьютере видеоролики, на которые несколько человек с одной стороны дрались с примерно тем же количеством парней – с другой. Мат, крики, слетающие с голов шапки и вылетающие изо рта капы. Девушка качала головой и пристально смотрела на Илью. Тот смотрел на экран, и выражение его лица ее пугало. Он как будто наслаждался происходящим.