Чертовщина

                ЧЕРТОВЩИНА

   Я не плохо знаю северную тайгу от Амурской области до Урала. Я часто переезжал с места на место и каждый раз  спешил получше ознакомиться с окрестностями. Меня никогда не привлекали большие зарплаты, но всегда гипнотически манила к себе северная природа, с которой я впервые,в 1974 году, познакомился с борта четырёхкрылого АН-2 взлетевшего на север с Иркутского аэропорта. В север я влюбился сразу и бесповоротно. Может, покажется странным, но в те годы я никогда не блуждал в тайге. Иногда в одиночку я углублялся в тайгу за тридцать километров. Хотя, перевалив за сопку, в тайге легко было потеряться. Но каждый раз я возвращался живым, уставшим, но бесконечно счастливым.  Я всегда шёл запоминая не тропу, а повороты и отмечая в уме куда таким образом переместились ориентиры - дорога или река. И всё же, дважды мне пришлось поплутать по тайге. И оба раза это произошло на ровном месте в Ханты-Мансийской тайге, где нет ни сопок, ни густых  северо-Иркутских  дебрей. В первый раз я, сам не знаю как, накинул "подкову" и пошёл в обратном направлении. Так я шёл день и уже понимал, что иду не туда куда надо. Интересно то, что я упёрся в бескрайнее болото и решил повернуть назад, но выхода я не нашёл. Куда бы я не сворачивал, снова упирался в болото. Так я и не понял, как я по суше мог попасть на этот остров. Пришлось переходить  это болото и первый мой шаг закончился  тем, что я провалился в трясину. Но, всё закончилось благополучно и уже в сумерах, я всё же вышел на еле заметную тропу и понял где нахожусь. А вот во второй раз я  даже и не заблудился. Это была какая-то чертовщина, которуя я не могу осмыслить многие годы. Одно время я увлекался паранормальными явлениями, перечитывал всю литературу о непознанном, но даже представить не мог, что нечто подобное произойдёт со мной.               
   Май в тот год выдался особенно жарким, что не характерно для Югорской весны.  Здесь даже в июне может разыграться нешуточная метель.
   Я проснулся от духоты, хотя форточка в квартире была открыта всю ночь. Легко одевшись я вышел на улицу и направился к тайге, по пути  соображая куда мне направиться. Решил идти на "бичхоз". "Бичхозом" здесь называют стихийные постройки рыбаков на берегу Вать-Ёгана. Чертовщина началась с первых минут, как я ступил в таёжную сень.               
  Я быстро набросал в уме прямой маршрут и углубился в лес. До "бичхоза" было хотьбы не более двадцати минут. Но уже минут через десять я разглядел за деревьями жилые постройки, что меня несколько озадачило. Оказалось, что я, отклонившись вправо и набросив полукруг, вышел к частному сектору. Я снова прикинул в уме маршрут к "бичхозу и отправился в путь. Может, минут через двадцать я снова увидел постройки за деревьями и обрадовался тому, что наконец достиг своей цели. Но, каково же было моё разочарование, когда я понял, что снова вернулся к "частникам". Тогда я решил забрать круто влево и если меня снова понесёт по кругу, то выйду я, может, на песчаный карьер. А там уж до реки рукой подать. Помянув всю нечисть недобрыми словами, я снова отправился в путь. Прошло двадцать минут, потом ещё двадцать. Я уже понимал, что иду неизвестно куда, но упрямо шёл вперёд. И вот, ещё через полчаса, я  разглядел впереди себя что-то непонятное, выкрашенное в синий цвет. И только пройдя ещё сто метров я ахнул: оказалось, что я протопал пять километров к городскому кладбищу. Уставший и раздосадованный я повернул обратно. Теперь я уже знал, что справа от меня находится трасса, а слева расположено поросшее лесом сухое болото.  Пройдя минут сорок я вышел к небольшому, метров двадцать в ширину и метров восемьдесят в длину, лесному озеру.  на противоположном берегу стояла красная легковушка, у воды стояли две женщины, одетые в купальники. а рядом резвились совершенно голые малыши. На берегу с моей стороны, у потухшего кострища стоял шалаш и заглянув в него, я увидел  примятую сухую траву.   Умывшись озёрной водой я пошёл дальше. Минут через двадцать я был уже дома.
   И только дома, лёжа на диване и вспоминая события дня, я вдруг спохватился:   следуя по лесу к кладбищу, я должен был пересечь довольно широкую грунтованную дорогу. Но я её не пересекал. И комаров при такой теплыни в тайге столько, что никто детей  раздевать не станет. Уж поехали бы либо на Окунёво, либо на Голубое озеро, где места открытые и комары не так донимают.  Но главное было в том, что нет там никакого озера. Нет! Сотни раз я там проходил и не видел никакого озера. Эти мысли внесли в меня смуту. Самое интересное, что таких мыслей у меня совершенно не возникало, когда я стоял на берегу этого озера. Меня не смутило ни само озеро, хотя я знал, что его здесь быть не должно, ни трава в шалаше, которая здесь совершенно не растёт. Никаких вопросов не возникло.
    Я встал и ушёл к другу, который приехал  в эти места лет на пять раньше меня. Объяснив ему, что к чему, я ждал его ответ. Володя рассмеялся:
  - Это глюки твои. нет там озера. Померещилось тебе.
    Но ведь я был на озёрном берегу минут пятнадцать, я умывался озерной водой.  Я слышал смех играющих на берегу детей.
   На следующий день, с утра пораньше, я пошёл искать это озеро. Я истоптал там всё вдоль и поперёк, но его не было. Находясь в той стороне, я ещё несколько раз искал это озеро, но оно исчезло. Прошло два десятка лет, а я, проходя те места, вспоминаю те события и не нахожу ответ на вопрос: что же я тогда видел и был ли я тогда в этой реальности?

                2017.