НастРоение

Грустно как-то, невесело… Поднять бы чем-нибудь настроение! Настроение… Роение над настом, этой хрустящей коркой на снегу, превращающей роение в настроение. Но какую направленность будет иметь вновь созданное настроение — дело совершенно непонятное. Видимо, поэтому я бесцельно брожу среди цветущих деревьев, любуясь весной и жадно вдыхая её сводящие с ума ароматы. Глаза мои по инерции ищут наст, но откуда же он возьмётся в мае в наших краях? Мне только и остаётся, что искать признаки роения, чёткого представления о которых я тоже не имею. Меня это немного печалит: во-первых, будет ли роением совместный полёт пчёл в количестве чуть более восьми штук, а во-вторых, я поставил своё настроение в зависимость от игры слов, которую имею странное желание довести до конца.

Итак, за неимением наста в окружающей меня природе я сделаю допущение о том, что им можно считать корку на ледяной шубе в морозильнике. Таким образом, хоть и с некоторыми оговорками, настом я теперь располагаю. Но как мне найти роение? Размышлениям на эту тему несколько мешает стоящий на поляне пожилой усач. Он слишком радостно улыбается и слитно жужжит. Именно жужжание, а скорее уже гудение, привлекает к нему всё моё внимание. Не это ли признак роя? Но где же он? Тем временем мужчина колышется от лёгкого порыва ветра, и я начинаю понимать, что происходит: очевидно, этот человек пришёл сюда роиться. Ну а что, место для этого просто идеально, даже в ожидании окончания столь важного для роящихся граждан процесса можно созерцать окружающую красоту, не тратя времени бездарно. Я невольно проникаюсь уважением и благодарностью к этому мужчине, точнее, к висящей над разрежающимся телом голове, которая с романтическим прищуром смотрит куда-то вдаль. Ведь я наконец-таки нашёл рой! Интересно, ужалит его какая-нибудь из пчёл? Хоть ни разу и не видел я роящихся, придумываю, что обычно этого не происходит, и ещё не появившееся надуманное беспокойство гибнет в зародыше. Как же прекрасна весна!

Раздробленное гудение роя дополняет бумажный шелест маленьких клейких листиков, а я представляю себе наличествующий в холодильниках близлежащих домов наст, и, кажется, моя словесная игра пошла как надо. Всё вокруг пропитывается музыкой, и я тихонько напеваю:

Well I'm a king bee
Buzzing around your hive…

Слим Харпо и Мик Джаггер поют дуэтом в моей голове, а неподалёку роится весёлый усач, и весенний мир будто исходит лучами благодати прямо отсюда. На внезапно вспомнившейся партии слайд-гитары Джонса гармония пошатывается: парящая голова недовольно смотрит на источник отвлекающего шума, то есть на меня. Я извиняюсь и, медленно пятясь, ухожу, но какая-то часть роя начинает меня преследовать. В далёких холодильниках, возможно, потрескивает наст, а сам я оказываюсь прямо в центре роения. Меня немного нервирует приближающееся к ушам жужжание, и я пытаюсь выйти из пчелиного окружения, но сделать этого мне не удаётся. Начинаю искать в молодой траве старые вишнёвые ветки. Почему-то их там довольно много. Собираю их в вязанку, и когда веточек достаточно, ухожу прочь из сквера, а за мной неотступно следует рой.

Во дворе какого-то дома я сажусь на скамейку и принимаюсь за работу, отмахиваясь от пчёл. Жильцы с интересом наблюдают. Через некоторое время мою голову венчает некая помесь короны и веника. Достав зажигалку, я снимаю веник, поджигаю кончики веток и, дав чуточку прогореть, тотчас же тушу. Надеваю. Дым отпугивает пчелиный рой, а я заливаюсь торжествующим смехом и продолжаю радоваться весне, бегая по двору туда-сюда. Постепенно от роя того усача не остаётся и следа, а я смеюсь и скачу в дымящейся короне из веток. «У вас ведь наст в холодильниках, не так ли?» — весело подначиваю людей в окнах. В моей игре наконец-таки всё сошлось, и настроение уверенно поднимается. Подозрительность жильцов близка к переходу в фазу решительных действий, а значит, мне нужно уходить из этого двора.  И если в тамбуре подъезда оглушительно громко жужжит пчелиный рой, я тут совершенно ни при чём.

Я иду по улице, оставляя за своей головой шлейф из дыма, и размышляю над тем, насколько сладким будет в этом году мёд; над тем, что злой наружности старуха, стоявшая на балконе второго этажа того дома, тоже, возможно, тайком роится, а значит, пробовать мёд я не стану, ведь у всех пчёлы разные и никогда не угадаешь, какие из них делают сладость, а какие — отраву. Задаюсь вопросом, чьи же пчёлы живут в ульях и далеко ли они могут летать. Сам же отвечаю на этот вопрос, что, мол, сложно сказать, чьи и как далеко. Удовлетворяюсь этим ответом, а кругом возносит к пасмурным небесам своё пряное дыхание весна. Вспоминается похожий на соту громкоговоритель «Донбасс – 306», в узкой полосе динамика которого любой звук подобен жужжанию. Какое из творений рук человеческих может быть настолько же пчелиным, как этот репродуктор, особенно жёлтого цвета?

Кстати, раз уж речь зашла о технике, если рой куда-то подевался, то в пустующем улье можно установить небольшой трансформатор: улей для этого вполне подходит, да и жужжание вновь поселится внутри.

06.06.2018