Жажда полёта

  А вы видели когда-нибудь поле? Не спешите с ответом. Поле – это не просто ровное место. Это целый мир со своими городами, жителями и со своим порядком и законами. Если смотреть сверху, то в летний день по полю перекатываются волны из колосьев пшеницы, и каждый колос поднимается и опускается под ветром и выдыхает свою пыльцу в общее облако. А в низу у земли как по улицам большого города спешат и по своим делам перепёлки, мышки, муравьи, а сквозь  чернозем и корни как в метро передвигаются в поисках съедобных жучков деловитые землекопы-кроты.
   Вот мы и познакомились с местом, где жил со своей семьёй мой большой друг мышонок Мохоня. Целый день он был занят делами. Очень серьёзными и полезными делами. Нужно было успеть выполнить все поручения старших братьев, мамы и папы, и побывать на занятиях по мышиным наукам, без которых не дожить до старости в огромном поле.
И от того работы у мышей выше сереньких ушей. А когда наступал вечер приходил Мохоня к валуну у тропинки и отдыхал в норке под ним. Иногда он набирался смелости и отчаянными прыжками взбирался наверх этого огромного камня, чтобы замереть на мгновение и запомнить все, что успевал увидеть с высоты. Темно-синее небо над головой, огненные полоски заката на горизонте и стремительный  полет летучих мышей, занятых охотой. Чтобы не стать самому добычей Мохоня,  прыгал назад в спасительную норку. Сердце храбреца билось отчаянно, потому что страх и восторг от увиденного переполнял воображение. Ах, как ему хотелось быть среди летучих мышей, стремительно скользить в ночном небе и никого не бояться. Вот образец самой красивой мышиной жизни. Потом, в своей мышиной спаленке, Мохоня ещё долго ворочался и вздыхал, вспоминая свою рискованную вылазку, огромные звезды и перепончатые крылья.  Он представлял как бы он, имея крылья, взлетел днем над полем и увидел его от горизонта до горизонта и все бы ему махали хвостиками и лапками и кричали что-нибудь приветственное.
А ему в вышине нельзя было бы разобрать слова, так как ветер свистит в ушах и все внимание занято воздушным потоком, который держит крылья. Постепенно мечты Мохони перешли в сон и стали ещё краше и отчаяние.
А утром пробираясь в росе  с тяжелым колоском пшеницы к норке, увидел  наш мечтатель раненную летучую мышку. Беспомощная, она лежала ослепленная утренним солнцем, прикрываясь черным бархатом крыла среди толстых стволов зелёной пшеницы. Так вот какие они – летучие родственники! Уцепившись зубами и лапками Мохоня с трудом перенёс раненную ко входу в норку, где не пробивались к земле лучи солнца, было сумрачно и прохладно. Несколько капель росы и половинка жука привели в чувство невольную гостью. «Как зовут тебя?» – спросил обессиленную мышку спаситель. «Юль-Юнь – ответила та и пожаловалась – У меня крылышко болит». Целый день Мохоня носился по поручениям старших, выкраивая минуты, чтобы навестить Юль-Юнь. Покормить, дать попить, уложить по удобнее, помассировать больное крылышко и, конечно расспросить о том, как там им живется в небе? А вечером, когда суета жителей дня сменилась заботами обитателей ночи, Мохоня, поддерживая Юль-Юнь, отправился к своему заветному месту. Цепляясь коготками на сгибах крыльев поднялась Юль-Юнь с помощью Мохони на вершину валуна. И над ними сразу же закружились  летучие мыши. Вместе с ними исчезла в вечернем небе и Юль-Юнь. А Мохоня вернулся к себе в норку. К восторгу от общения с летучей стаей в его мышином сердце поселилась грусть от расставания с Юль-Юнь. И надежда, что и он когда-нибудь полетит. Может быть даже верхом на перепёлке.