Глава 1 Часть 6

Работников в морге было только трое. Тот который катал тележки с трупами наконец поднялся на второй этаж в комнату отдыха. Ирина прокралась за ним, подождала когда он войдёт в комнату и осторожно вошла в коридор. Маячить на свету в оптическом камуфляже было опасно - разглядеть смутный силуэт оперативника можно было даже при тусклом источнике света. Попав на второй этаж девушка придвигалась крадучись  от одного тёмного угла до другого. Добравшись до приоткрытой двери комнаты отдыха Селиванова заглянула внутрь. Окно было открыто настежь. Один санитар в больших наушниках сидел за столом слушая музыку и пил кофе, ничего не замечая вокруг. Двое других развернули стулья, усевшись напротив телевизора. Убедившись, что санитары не намерены шататься по коридору, оперативник двинулась в обратном направлении к кабинету регистратуры.
Сумку с одеждой и обувью она припрятала в кустах неподалёку от выхода, а скутер отогнала за машину скорой помощи. По поводу братьев-служителей она не беспокоилась. Она была твёрдо уверена, что они слишком трусливы ночью искать по кустам её вещи и  скутер.
Электронный замок кабинета регистратуры был примитивен. Подключив к нему разъём дешифратора костюма Ирина через нейросеть вскрыла замок меньше чем за минуту и проникла в кабинет с голыми крашенными стенами. Здесь не имелось ничего лишнего. Стол, пластиковый стул и кушетка. В нижнем ящике стола лежала большая книга, она напомнила девушке журнал учёта у прапорщика в тренировочном лагере в Гоби. Поиск не занял много времени, так как труп грабителя был единственным доставленным орденом в графах о котором везде стояли прочерки. Он сейчас находился в прозекторской и значилось, что его собираются ерамировать через два дня без проведения вскрытия.
Без проблем спустившись на первый этаж и так же играючи вскрыв замок оперативник попала в прозекторскую. Включив ночной режим шлема и выключив маскировку, Ирина в полной темноте нашла нужную холодильную камеру. Внутри она ожидала увидеть самый обычный для зеро-граунда пластиковый мешок. Но вместо него перед ней был гроб и без всяких датчиков костюма Селиванова поняла, что он из свинца чиркнув сбоку по нему тычковым ножом. Немного поколебавшись она подняла верхнюю крышку.
Ирина помнила истории, что за стенами городов-крепостей, за их окраинами на отравленных биологическим и химическим оружием равнинах банды дикарей путешествовали на самодельных ржавых машинах и беспрестанно воевали друг с дружкой за почти иссякшие нефтяные месторождения, а в пропитанных радиацией руинах городов бродили дегенеративные мутанты. Став оперативником и узнав, что в зеро-граунде живут самые обычные люди, почти ничем не отличающиеся от жителей городов-крепостей, она уже не верила в эти небылицы.
Но то, что лежало в свинцовом футляре тут же заставило вспомнить рассказы о мутантах из зеро-граунда. Тело было похоже на человеческое, но неправильное, несимметричное, перекрученное. Оперативник тут же попыталась связаться с членами группы через нейронет. Костюм позволял это сделать без помощи периферических устройств. И с удивлением обнаружила что связи нет. Весь входящий поток состоял из повреждённых блоков данных. Это её насторожило, но она не запаниковала.
Включив датчики костюма она преступила к осмотру, жалея, что не может связаться с Кэтрин. Она лучше и быстрей бы справилась с осмотром, Ирине оставалось только делать запись внешнего осмотра тела. Первое, что показал осмотр - труп был радиоактивным и фонил в  5 микрозивертов в час. Тут девушке стало понятно, почему его запихнули в свинцовый гроб. Она не знала естественный ли это фон для мутанта, но одного взгляда на его уродливую рожу без носа, губ и ушей можно было подумать, что он родился у остатков древнего ядерного реактора. Лохмотья на нём слабо напоминали одежду. Это были куски ткани, пластика, обрезки покрышек скреплённые вместе кусками верёвок и оптокабелей. Всё тело покрывали какие-то нарывы до которых Ирине не хотелось дотрагиваться даже в перчатках.
А ещё у мертвеца были аугментации. В зеро-граунде в Ому девушка слышала о «мусорных аугментациях», а теперь она видела их воочию. Левая рука у мутанта выше локтя отсутствовала, а вместо неё с культёй соединялась железная лапа сплошь состоящая из поршней, пружин, трубок и ржавого металла. Там где аугментация соединялась с телом, плоть распухла и почернела. Кэтрин на её месте сразу поняла, что это некроз из-за гангрены, но Селиванова не знала, что существует нечто подобное. Левая металлическая кисть была большой и имела шесть пальцев - два противопоставленных с каждой стороны ладони. Ноги у трупа тоже были из железа и напоминали козлиные. Колючая проволока опутывала лоскуты омертвевшей и гниющей плоти вокруг аугментических конечностей.
До оперативника донеслись приближающиеся звуки шагов и голосов. Кто-то громко спорил. Поднимаясь по лестнице. Осторожно опустив свинцовую крышку и аккуратно закрылв камеру Селиванова скользнула в дальний угол, включила камуфляж и затаилась за медицинской тележкой. Голоса приближались. Ирина знала, что ели не будет шевелиться, то её не заметят. Она верила в это. Писк электронного замка и дверь открылась. В комнату влетели два санитара. Один щелкнул выключателем, а второй сразу направился к холодильным камерам. С щелканьем и миганием включилась половина ламп, те которые были ближе к двери, что обрадовало оперативника - в темноте угла где она пряталась её никто не заметит.
Следом за санитарами появилось трое. Именно они и спорили. Двое мужчин и женщина. Мужчины в одинаковых мундирах и нашивками со знаками ливонского ордена. Вот только у одного на плечах был белый палантин с красными крестами и мечами и выглядел он лет на пятьдесят. Лицо у него было открытым и добрым, чего нельзя было сказать о его товарище. Тот был где-то лет на десять старше, седой с короткой стрижкой и острой бородкой он злобно зыркнул по сторонам, будто кого-то выискивал. И он держал руку как можно ближе к кобуре с пистолетом на поясе, что не укрылось от Селивановой. И по тому как они держались. Она поняла, что это братья-рыцари. Последней вошла женщина. возможно ровесница хмурого старика. На ней был тёмный костюм, подчёркивавший её мертвенную бледность. Волосы чёрные, без следа седины уложены волнами, а сзади были свернуты в два валика. Выглядело это по мнению оперативника странно, почти экзотично. Поджав серые губы женщина тоже осмотрелась и задержала взгляд на тёмном углу, где пряталась Ирина. Она даже дыхание задержала, словно эта странная женщина могла услышать её.
- Фрау Адлер, - позвал ей священник в военной форме.
Братья-рыцари уже стояли у раскрытого свинцового гроба. Женщина нахмурила лоб, потом тряхнула головой и подошла к мужчинам.
- И что вы мне хотите показать? Обычный радиоактивный труп сектанта. Таких в той фонящей дыре у Познани как собак нерезаных.
Старик с бородкой скривился, что-то пробормотал и злобно зыркнул на женщину. Она даже не глянула в его сторону. Вместо этого она снова покосилась на тот угол, где сидела боясь пошевелиться Ирина.
- Я попросил приехать тебя вот почему, - сказал священник и приподнял то, что служило мутанту одеждой.
- Вот оно что, - произнесла Адлер.
Оперативник поборола желание встать из-за укрытия, чтобы разглядеть что так интересовало братьев-рыцарей.
- Баварцы, - выпалил старик с бородкой. - Чёртовы баварские ведьмы.
- Алексей, - прервал его священник. - Они используют тулийскую свастику. Ты же знаешь, что они не хотят, чтобы их общество отождествляли с Гитлером.
- И они не выжигают железом на телах, - добавила женщина и снова бросила взгляд туда, где пряталась Селиванова.
- Я уверен, что они тут тоже замешанны.
- Там кто-то есть, - внезапно сказала Адлер, глядя прямо на оперативника.
У Ирины всё внутри похолодело от ужаса. Её просто не могли увидеть. Если только глаза у этой Адлер не были аугментикой с термосканером. Но она тут же разрушила это предположение.
- Я чую сердцебиение пятого здесь.
Старик резко развернулся, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в темноту. Ирина ринулась вперёд. Люди охнули, заметив полупрозрачный силуэт пронёсшийся мимо. Внезапно у дверного прохода из ниоткуда возникла Адлер. Её тёмные глаза смотрели прямо на девушку. Она сделала выпад, левую руку оперативника тут же обожгло болью. Но она успела выскочить в коридор. На предплечье от локтя до самого запястья шли три неровные глубокие раны, словно её когтями полоснули.
Брат-рыцарь Алексей Карамазов выскочил следом за ней в коридор. Капли крови на полу сразу указали ему куда убежал невидимка. В прозекторской остались только перепуганные санитары, Адлер и священник. Женщина вытащила из кармана платок но вместо того, чтобы вытереть окровавленные пальцы она их облизала и только потом вытерла. Священник поморщился, но ничего не сказал.
- Вот, держи, - женщина протянула ему небольшую пластиковую пластинку. - Успела сорвать в её запястья. Похоже она одна из тех кого вы ловите.
- Её? Это женщина? Сомневаюсь, что одна из тех кто нам нужен. Среди них не было людей-неведимок.
- Вот как. Но я уверена, что Карамазов всех поймает и придаст суду. Жаль, что я вам ничем не могу помочь.
- В Алёше я не сомневаюсь. Но что вот до твоей помощи.
Тут он глянул на притихших санитаров, те всё сразу поняли. Закрыв камеру с трупом они покинули прозекторскую.
- Пару дней назад нам попались трое типов. Их остановил патруль в Октябрьском районе. У них оказались фальшивые паспорта. Завязалась перестрелка, к сожалению всех положили. И у всех троих на правых ладонях были выжжены свастики.
Женщина с тревогой уставилась на брата-рыцаря. Она машинально начала потирать запястья, на них остались отметины от кандалов, которые так и не исчезли.
- Извини, Диттмар, - пробормотала она. -  Я ничем не могу помочь. Твои слова скорее заставили меня вспомнить о некоторых неприятных вещах, которые не имеют отношения к делу.
- Я понимаю. Но если что-то припомнишь, позвони мне, Лизхен.
Она вышла из прозекторской, продолжая тереть запястья.
***
Семь фигур в перепачканных маскировочных халатах как и снег вокруг них лежали в паре метров от бетонных столбов опутанных колючей проволокой. Тот кто лежал ближе к ограде, поправил шапку, поднялся на локтях и кивнул остальным. Трое солдат поползли вперёд. Командир отряда приник щекой к холодной стали ППШ, разглядывая дымящиеся развалины перед ними. Капитан Солнцев послал их проверить этот лагерь, возможно он был частью того завода, что они видели на подходе к деревне. Немцы или американская авиация не оставила от него камня на камне. А может и те и другие.
Вдали над разрушенными постройками поднимался бледный дымок от пепелища. Семеро разведчиков шли по утоптанному серому от пепла снегу по вымершему лагерю. Ни звука, ни движения. Немцы убрались за несколько дней до наступления советских войск. Но они могли оставить мины, либо тут мог засесть пулемётчик. Командир отряда Павел Титов уже с таким сталкивался в пустующих деревеньках с таким. Солдаты Вермахта, раненные и не способные идти. Им оставляли оружие и гранаты и они дрались до последнего, зная что умрут.
Внезапно командир замер, двигавшиеся за ним разведчики тот час рассредоточились, рухнули как и Титов в серый снег. Они все заметили бредущего к ним человека. Он пошатывался и кутался в грязную робу. Видя, что человек безоружен, командир разведчиков поднялся и шагнул навстречу.
Он был тощим и старым. Впалые щёки и глаза, седая щетина. Рука его, так похожая на руку скелета, трясясь протянулась в сторону командира разведгруппы и перекрестила его. А затем старик бросился к Титову и обнял его. Из глаз старика по изрезанному лицу потекли слезы. Никто из разведчиков не представлял, чем окажется этот лагерь на самом деле.
Старик говорил на польском, он попросил у солдат табак, но они только отрицательно покачали головами.
- Потерпи, отец, - на глазах сержанта Шлянова появились слёзы, когда он глядел на истощенного старика. - Наши рядом. Скоро придут. Потерпи, отец.
Он кивал в ответ, словно понимал разведчика. Потом указал рукой на уцелевшие деревянные постройки и поманил за собой. Он молча довёл разведчиков до этих бараков, за колючей проволокой на солдат таращились живые скелеты в грязных робах. Женщины и старики. И над этой недвижимой толпой пронеслись звуки, тихие как ветерок. Их голоса. Русский, украинский, польский, немецкий. Они просили еды. А потом толпа зашевелилась. К солдатам, поражённым таким кошмарным зрелищем, бросились те кто ещё мог ходить. Их было мало. Они хватали солдат за маскхалаты, просили еды и рыдали. Старик поляк прикрикнул на них каркающим голосом и они отступили от разведчиков.
Старик снова махнул рукой и семеро солдат снова двинулись за ним. Он довёл их до чёрного, от бушевавшего здесь пожара, кирпичного здания. Наполовину оно было разрушено и над ним поднимался дымок. Дымила и труба. Несколько разведчиков обследовали здание и вернулись бледные и молчаливые. Они с ужасом воззрились на целую гору пепла у поленницы, теперь они поняли откуда он.
- Niemcy, - указал старик в сторону пары сараев почти на горизонте. - Tam. Maj; uwi;zionego ghula. Niebezpieczne.
Никто не понял его. Они услышали только то, что тут остались немцы.
У сгоревшего грузовика Опель, когда до ближайшего сарая было метров тридцать по разведчикам открыли огонь. Взвизгнул пулемёт, резанув по ушам. Разведчики успели укрыться за грузовиком, пули взбивали утоптанный снег вокруг остова машины. Стрелок в них и не целился, он водил пулемётом из стороны в сторону, беспорядочно обстреливая всё вокруг.
- Леонтий, - позвал командир отряда.
Тот понял старшего без слов, кивнул ему. И когда разведчики открыли огонь по пулемётчику, сержант вскочил на ноги и со всех ног помчался по дуге к сараю. Пулеметчик снова открыл огонь по сгоревшему грузовику. Разведчик дано привычным движением забросил гранату внутрь через дыру. Взрыв. Пулемёт смолк. В наступившей звенящей от напряжения тишине выстрел прозвучал как раскат грома. Все семеро разведчиков разом вздрогнули. Выстрел прозвучал из соседнего сарая, огорожено забором всё из той же колючей проволоки и бетонных столбов. Сержант Брандт первым бросился к нему.
Он распахнул дверь ударом плеча и влетел внутрь. Перед ним промелькнуло лицо человека и не разбираясь Леонтий ударил его прикладом. Когда в сарай вбежал командир, он был готов в сердцах врезать сержанту в ухо. У ног сержанта на утоптанном земляном полу ничком лежал человек в перепачканной форме. Пистолет лежал рядом. Командир нагнулся за ним и замер, заметив тело у дальней стены. Леонтий тоже таращился на него и не двигался. Картина была страшной, но привычной для разведчиков. Единственной деталью непривычной для Титова были кандалы на руках и ногах убитого и железный глухой шлем. Командир присел рядом с трупом. Грязные полосатые роба и штаны, фиолетовая нашивка на груди, серые тонкие кисти рук и грязные стопы. Павла насторожило то, что не было крови. Пулевое отверстие рядом с фиолетовой нашивкой и ни капли крови. А ещё не было запаха немытого тела или запаха разложения. Казалось, что смерть настигла истощенного пленника несколько дней назад. У Титова возникло необъяснимое чувство тревоги. Он никак не мог взять в толк зачем немец стрелял в труп. Кандалы и шлем так же не давали покоя. Остальные разведчики уже топтались у входа во все глаза таращась на тело в кандалах.
- Чего встали? - оглянулся на них командир. - А если тут ещё солдаты противника окопались? Проверить территорию.
В сарае остался только сержант Брандт. Павел вернулся к эсесовцу, гауптшарфюреру, судя по петлицам. Подняв и усадив немца он парой оплеух привёл его в сознание. Увидев так близко лицо разведчика он вздрогнул и бросил взгляд на труп в кандалах. Его широко открытые глаза блестели как у безумца. Он схватил командира за рукав, лицо немца скривилось в гримасе ужаса.
- Verbrennen sie, - дрожащим и срывающимся голосом прошептал он. - Schneide ihr Herz aus und verbrenne sie.
- Товарищ командир! - внезапно окликнул Брандт. - Он жив!
Тело действительно пошевелилось, цепи зазвенели. Охранник лагеря в истерике заорал, чего разведчики не ожидали и попытался вскочить. Командир опрокинул его не землю одним ударом по голове.
- Сторожи его! - бросил он сержанту, направившись к телу в кандалах.
Это было невозможно, но мертвец двигался. Он стиснул бледные пальцы на запястье Титова, когда тот присел рядом. Он приподнял заключённого. Шлем был закрыт сзади на навесной замок.
- Wo ist der Schl;ssel?! - окликнул он немца, который снова впал в истерику и бормотал что-то бессвязное.
- Брандт!
- Да, товарищ командир?
- Руки в ноги и найди ножовку или ещё что. Нужно открыть замок.
Тот коротко кивнул и вылетел из сарая.
Сев рядом с заключённым Титов положил автомат на колени.
- Двинешься - пристрелю.
Гауптшарфюрер даже не обратил внимания на него. Он не отводил взгляда с человека в цепях. Примерно через пять минут вернулся сержант с побитым ящиком инструментов. Он смог отыскать в развалинах одного барака ножовку с целым полотном. И когда командир отряда разведчиков, по прежнему терзаемый тревожным чувством, начал пилить дужку замка, эсесовец взвыл и зашёлся в истерике. Леонтий крепко держал его за шиворот, чтобы тот не сбежал.
Распилив замок Павел снял шлем. Черные грязные волосы космами упали на плечи. Это была женщина, старуха с серым лицом и глубоко запавшими глазами. Она смотрела мимо разведчика пустым взглядом. Если бы она изредка не двигалась, то разведчик не поверил бы, что она жива с пулевой раной в груди. Тень падала на её лицо так, что выглядело оно как череп. Командир снова испытал тревогу, но тут же выбросил это из головы и взялся за замок кандалов на руках. На браслетах впившихся с тонкие запястья были какие-то символы, но Титов не обратил на них внимание, как и на вопли немца. Когда командир распилил замки на кандалах ног и отбросил их, старуха внезапно повернула голову. Она вцепилась в воротник его маскхалата и он помог ей подняться на ноги сам не понимая зачем. Немец уже сорвал голос и хрипел, тщетно продолжая крутиться и вырываться. Старуха внезапно отбросила разведчика к стене, словно пушинку. Сержант застыл не двигаясь с нарастающим ужасом глядя на старуху в полосатой робе. Её мертвое серое лицо внезапно преобразилось. Она набросилась на эсесовца, Леонтий отшатнулся, споткнулся, рухнул на землю. Широко раскрытая пасть с острыми зубами впилась немцу  в шею. Тощая старушечья фигурка придавила хрипящего охранника лагеря. Через пару мгновений он перестал дёргаться. Старуха всё ещё сидела на нём с жадным присасывающим чавканьем она пила его кровь и рвала мясо из шеи.
Оба разведчика сидели на земляном полу не способные даже пошевелиться от страха. Сколько времени прошло никто из них никто не мог сказать. Чудовище в человеческом обличье поднялось на ноги, вытерло кровь с подбородка рукавом робы и обернулось к Титову.
- Ich danke Ihnen.