ИЗОляция

Я намедни ехал автобусом в Нижний. Смотрел в окно дорогою и, когда проезжали по старым улицам, обратил внимание на тротуары, усыпанные жёлтыми листьями, на чёрные декоративные заборы, на архитектуру, совершенно отличающуюся от современной плавностью форм. День был солнечным, наверное, оттого и была осенняя палитра богата тёплыми цветами. Я решил как-нибудь выбраться на улицу, пока стоят такие дни. И однажды, сойдя с электрички на вокзале, я отправился в старую часть Дзержинска.

Уже не было так солнечно, по небу медленно ползли тяжёлые облака. Вот-вот начнётся дождь. Но если что, доеду на троллейбусе. Я смотрел на полуразвалившиеся каменные ограды, которые были выложены арками между домов. Недалеко находилась и художественная школа. Там я сделал первую фотографию этого дня. Отчего-то хотелось взять скетчбук и набросать пару эскизов осенней улицы; только вот даже тетрадки с собой не было, лишь маленький блокнот. Я уже давно не рисовал на пленэре. Однажды летом с ребятами из художки мы ходили на Набережную и делали наброски затона. После я дважды выбирался на пленэр, весной и зимой. А теперь, в этот осенний день я мог ощутить красоту и торжественность окружающей атмосферы, но не мог её запечатлеть... Начинал крапать дождь. Я ещё немного побродил по дворикам, а после сел на троллейбус и поехал домой. Вернусь.

Вчера было относительно тепло и ясно. Положив в сумку пенал и скетчбук, я вновь отправился в старый город. Отыскав свободную скамейку на аллее, я достал карандаш и принялся делать набросок. Но штрихи получались неточными: видимо, теперь левая рука умела лишь ставить аккорды на гитаре. А ведь когда-то я недурно рисовал.

В детстве мне это очень нравилось. До того момента, пока не пошёл в школу. Учительница ИЗО, будучи по специальности преподавателем иностранного языка, но не попавшая на соответствующую должность в нашей школе, увы, не способствовала развитию творческих способностей. До сих пор помню, как она предложила белые наличники сделать красными (ни в одной стране я ещё не видел красных наличников!) и снизила оценку за «неверно написанную» букву W. ИЗО стало одним из моих нелюбимых предметов. Так же, как и английский, физкультура, а впоследствии и физика, химия, литература, математика... Так получалось, что даже если на уроках мы получали полезные знания, то из-за манеры преподавания напрочь утрачивали желание этими знаниями пользоваться. А потому я отказывался идти в художественную школу, избегал использования английского языка, назло не делал домашних заданий по математике. Некоторых вещей я опасаюсь до сих пор. Может, было ошибкой всех переучивать писать правой рукой, не давать детям с музыкальным слухом участвовать в концертах, осуждать интровертов за необщительность? Возможно. Будучи детьми, мы просто верили учителям. И в результате нас учили всё делать правильно, вместе с тем отбирая желание так поступать...

«Ещё никогда не видел осеннего города», – думал я. Действительно, в дневное время осенью я никогда не гулял по Дзержинску. Одиннадцать лет в школе я проводил осенние дни за партой, потому что так было правильно. Зимой и летом, на каникулах, гулял вдоволь; весной – в старших классах прогуливал уроки. А осенью был впервые. А ведь эти аллеи такие красивые, особенно в лучах октябрьского солнца! Наверное, стоило сбежать с каких-нибудь занятий по ИЗО. Того гляди, научился бы рисовать.