Китайская тетрадь. Часть 39

Следующая книга В.В. Корсакова «Пекинские события». Автор назвал события мая-августа 1900 года «Пекинское сидение». Странно, Китай уже давно бурлил, но русские, как и положено, вновь оказались к ним не подготовленными.
-Все это, - он подчеркнул, - от деревянных чувств к жизни местных людей. Интересно, отчего они такими стали. Первыми в Китае оказались португальцы еще в 1516 году. Порт в Макао голландцы назвали Зеландией. В 1637 году появились англичане. С целью ограничения оседлости иностранцев, китайцы на долго запретили селиться в Китае европейским женщинам и обзаводиться домашним очагом. Тем не  менее к 1792 году англичане учредили специальную торговую компанию. Китайцы установили за ней надзор со стороны 12 торговых старшин, взимали пошлины, исполняли полицейские обязанности, решали споры. Со стороны англичан главным торговым инспектором был Напиер.

Потом прибыл Робинсон, который, как и его предшественник, отказался вести переговоры с губернскими властями через старшин, отказался признавать свое им подчинение. Кончилось тем,что в июле 1840 года появилась английская эскадра — 21 транспорт, имевший до трех тысяч экипажа.
Кантон пал и стал открытым для иностранцев. Англичане заняли Амой и пошли на Нанкин, который тоже сдался после небольшого сопротивления. В результате установленного мира за англичанами остался Гонконг, торговля их становилась совершенно свободной, открывались торговые пункты: Амой, Фучжоу, Ниньбо, Шанхай, китайское правительство обязалось выплатить англичанам за военные издержки 21 млн. долларов.

Прошло полвека. В 1900 году китайский Новый год пришелся на 19 января. Снегу было мало, имелись опасения за урожай. Торговля, как известно, в Китае повсеместно велась в кредит, расплачивались по полугодиям и, как правило,— перед Новым Годом. В это время над магазинами висели объявления: «Приезжие могут входить тучами». Все ратовали за снисхождение на людей пяти благословений: долголетия, богатства, мира, отдыха и любви. Символ радости — красная бумага.
На второй день совершилась церемония открытия колодцев «кай цянь», так как китайцы верят в духов, населяющих не только воздух, небо, но и воду. Приношения домашним божествам приносились и в другие дни: курительницы, чашки с ладаном, чаем и сладостями. Угощения мясные и мучные, пирожки, оладьи, рисовый пирог.
Все в Пекине живут замкнуто, каждый сам по себе, оглядываясь и опасаясь. Первые признаки беды стали проявляться в марте: поля после засухи стояли голые, молились о дожде, началась эпидемия заразных болезней. Стали доходить слухи о народном волнении.
 
Тут еще начали злобствовать бывшие вольнонаемные из числа распущенных после китайско-японской войны. Оставшись без службы и всякий безработный сброд организовывали шайки и стали грабить, нападая на деревни и мирных купцов. Мирные жители образовали союз защиты и назвали его «Ихэ туань». Таинственность деятельности считалась непременным условием успеха народного возмущения. Китайцы по своей природе рационалисты, но при этом закоренелые суеверы и мистики. Во всякое явление и движение они вкладывают легенду или мистику.  Одна из легенд сводилась к следующему:

Одному из крестьян приснилось, что он должен за правдой идти в чтимый народом монастырь. Там он нашел старца отшельника, который ему и сказал, что все зло в Китае происходит от европейцев и миссионеров. Что они, мол, желают захватить могилу Конфуция и разрушить его храм. Будда гневается на китайцев, которые стали отступниками, в наказание послал на них засуху и болезни. Для того чтобы вернуть порядок, надо изгнать европейцев. Силу против них, можно достичь только путем упражнений и чтением заклинательных молитв.

И еще, в первых числах мая стало известно, что по деревням вблизи Тяньцзиня ходил китайский мальчик лет 14, который рассказывал уже возбужденному народу, что он послан с неба, чтобы поведать китайцам, что европейцев нужно уничтожить, иначе Китай погибнет. Ему сразу поверили, так как местный народ уже был настроен против иностранцев, которые построили железную дорогу Тяньцзинь-Пекин и они, вследствие этого, потеряли работу  по перевозке товаров и пассажиров по реке. Крушение дороги началось с мостов.
Известно было, что многие католики-миссионеры скупали земли, а для китайца земля основной источник достатка. Про католиков говорили: «Миссионеры утверждают, что много воровать нельзя, а мало-мало можно!»
Для охраны российского посольства в Пекине прибыли 72 матроса и два офицера: лейтенант  барон Раден и мичман фон Дэн. Интересны описания характеров прибывших военных: русских, американцев, австрийцев, французов, немцев и японцев (стр.100-101). Англичане ни с кем не были в хороших отношениях, держали себя свысока.

Китайские распущенные войска, по мнению автора, были опасны как для европейцев, так и для китайского мирного населения. 27 мая в Пекин вошли конные отряды Дунфусяна. Английский посланник сэр Клод Макдональд был избран командующим всеми военными силами посольств (десантов). Его помощником стал американский посланник Конгер, адъютантом — американский секретарь Сквайрс. Лучше всего были вооружены американцы, у них были пулеметы.
Каждые три часа под звуки деревянных палочек «та, та, та, та...» проходили полицейские обходы с 8 вечера и до 5 утра. Кроме того проверялись военные посты.
30 мая прекратилось сообщение через Калган на Кяхту и наше посольство оказалось практически отрезанным. Осажденные посылали разведчиков в Тяньцзинь, на встречу, пробивавшемуся в Пекин отряду адмирала Сеймура. Китайцы-охотники для этого дела находились за скромную сумму в 10 долларов.Осажденные каждый день ждали отряд, даже заготавливали телеги навстречу ему, 30 мая посылали свой десант на ст. Мадзяпу, но тщетно.

Первой жертвой китайской ненависти к иностранцам стал японский чиновник, который был схвачен на въезде в город у ворот.
Русское подразделение в составе отряда Сеймура возглавлял капитан 2-го ранга Чагин, русский военный агент в Японии. Осажденные больше надеялись на японцев, только они в то время могли быстро направить в Китай 20-тысячный корпус для подавления инсургентов, так как отряд Сеймура попал в окружение и был отрезан от Тяньцзиня. Удалось укрепиться в арсенале Си-гу.
Православная миссия Бэйгуан «Северное подворье» располагалось от посольства в семи верстах. Посол М.Н. Гирс лично отправился к архимандриту о. Иннокентию и убедил его оставить миссию с ее членами и переселиться под защиту посольства.. С отцом Иннокентием убыли о. Авраамий, дьякон Скрижалин и два стипендиата, изучающими при миссии китайский язык. Они захватили с собой икону Св. Николая Чудотворца, двести лет тому назад, прибывшую в Пекин вместе с албазинцами. Китайское правительство официально взяло подворье под охрану и и прислало для этого 60 солдат.

Из русского посольства все слуги ушли. Остались только трое китайцев: слуга, повар и конюх. Последние двое позднее тоже ушли. Посольская улица обезлюдела. На улице еще оставались господа из Швейцарии Шамо, которые содержали гостиницу «Пекин» «Hotel de Pekin”. В ней последнее время проживали инженеры, покинувшие железную дорогу после волнений на ней боксеров. Инженеры на бельведере крыши гостиницы оборудовали укрепление-форт, который назвали «Шаброль».

Ближе к русскому посольству находились Цяньмыньские ворота (в четырехстах саженях). Они вели из китайского города в маньчжурский (был еще императорский). Были еще Хоуда мыньские ворота и Шуньчжи мыньские ворота. Китайский город самая многолюдная и богатая часть города. Здесь магазины, банки, коммерческие конторы. Все иностранные посольства, дома сотрудников, христианские храмы и китайские правительственные учреждения размещались в маньчжурском городе.
Рядом с российским посольством имелась Монгольская площадь. Называлась она так, потому что в феврале на ней проводилась монгольская ярмарка.

Первый русский матрос, который погиб в Пекине, был Ильин с «Сысоя Великого». Самым опытным, что касается общения с китайцами, на тот момент был Н.И. Гомбоев, который прожил в Пекине около 30 лет. Наступали (с 5-го июня) тревожные времена, в столицу входили боксеры, везде полыхали пожары. К 7 июня члены семей перешли в английское посольство. Рядом с ним, кстати, находилось китайская академия наук «Ханьлинь юань». В русском посольстве остались люди только холостые, остались: 79 матросов и казаков при двух офицерах и члены посольства: Крупенский и Евреинов, второй драгоман посольства Колесов, студент миссии Бельченко и врач миссии Корсаков, автор книги. Из посторонних лиц: Бородавкин и шт.кап. Врублевский. Всего русских было 122 человека.
Общее число европейцев, перенесших осаду, было 1009 человек. Среди них из десанта 419 чел, 24 офицера. В английском посольстве помещалось европейцев 414, из них мужчин 191, женщин 147, детей 76. Русских всего 46.

Началась осада. Сгорели голландское и итальянское посольства, Русско-китайский банк, магазин Имбека, русская почтовая контора. Рядом с ними находился дом Бадмаева. У него был и второй дом. Он располагался рядом с общежитием студентов Русско-китайского банка, изучающих китайский язык. Глава банка Д.Д. Покотилов привлекал для этого дела выпускников Коммерческого училища в Петербурге. На то время студентов было четверо: Александров, Браун, Васильев и Келер. Вместе с ними проживали преподаватели русского языка в русско-китайской школе: Мирный и Брахман, а также советник С.А. Хитрово, убитый в последствии китайцами.. В школе обучалось до 30 человек 14-20 лет.
Китайским языком (стажировкой) по военной линии занимался штабс-капитан 9-го ВССП Иван Пржемыслович Врублевский. Врублевский прибыл в Китай в числе трех офицеров, жил отдельно от посольства, среди китайцев и в то время когда начались смуты.  Когда уже начались нападения,  он возглавил отряд русских на баррикадах.

Наравне с солдатами на баррикаде отличался японец, полковник Шиба. Он же организовывал тщательную разведку. Только англичанам, американцам и японцам удавалось через христиан-китайцев посылать письма в Тяньцзинь и получать оттуда сведения. Получали они и номера китайского «Столичного вестника», в котором печатались распоряжения китайского правительства.
Китайцы вплотную передвинулись к русскому и американскому посольствам. Австрийцы оставили свое посольство и ушли к французам. Китайцы тот час заняли его и сожгли. Мирные массы китайцев вели себя спокойно, зачинщиками были боксеры. Русские баррикады защищали посольский район с западной стороны; французские и немецкие — с восточной. Американцы плохо наращивали баррикады и русские их критиковали за это.

-Вы возьмите да и начинайте ее возвышать, - советовали им русские матросы.
-У нас рабочих нет, - отвечали американцы.
-А зачем вам рабочие, вот мы сами работаем, -отвечали наши.
-У нас времени нет, - возражали американцы.
Немцы вообще не возводили баррикад и поэтому у них жертв было больше всех.
Не хватало пуль, набирали китайские и лили свои. Ели лошадей. У каждого европейца в Пекине было по одной. Там единственным удовольствием была верховая езда, проводились скачки.
С 4-го июля появились признаки скорого перемирия.. Информацию чаще получали через японца, начальника десанта полковника  Шиба. Японцы всегда были в курсе дела, что происходит в Пекине, у них было много информаторов из числа китайцев, приносящих вероподобные сведения. Были и ложные — от китайских начальников.
Первыми 1 августа, идущими по каналу в город, увидели немцев. Это, на самом деле, были индусы Бенгальского полка.

четыре часа дня вошел пехотный американский полк. К вечеру вошел русский 12-й Восточно-сибирский полк и разместился у стен посольства. Затем пришел 10-й полк. При штурме города  23 человека были убиты и 105 раненых. Погиб командир 10-го полка  полковник В.А. Антюков. Его похоронили на кладбище посольства, там же погребли капитана Винтера, умершего от солнечного удара.
За время осады из солдат и офицеров всех посольств было убито и умерло от ран 75 чел,  ранено 169. Офицеров было убито четверо. Русских всего было убито четверо и ранено 19. Больше жертв было у французов и немцев. Жертв могло быть больше, но китайское правительство не преследовало цели полного уничтожения дипломатов. Они стремились к их удалению и проводили политику устрашения.