Свято место. Глава 50

Семён ломал, с помощью кувалды, перегородку, с остервенением выносил куски белого силикатного кирпича, как будто сражался в самой последней битве.

СМС пришло совершенно не во время, руки были заняты, да и весь его разгорячённый организм существовал сейчас ради разрушения этой стены, он уже знал, куда ударит в следующий раз, видел, как удачно пошли трещины. И тут это сообщение…

Семён с неудовольствием остановился. Долго копался, снимая перчатки и доставая огрубевшими от ударов пальцами телефон. Сообщение было от Ани. С трудом, нажимая маленькие клавиши, Семён вывел его на экран: «Едут сегодня я тоже помоги»

Семён позвонил Славяну предупредить, что должен уйти.
– Сёмка, ты что, нам же завтра уже эту долбанную стенку переделывать, – вполне предсказуемо возмутился Славян.
– Не могу, Аньку выручать надо…
– Так и знал, что ты из-за неё ещё наворотишь дел… Ладно, работничек, объект закрыть не забудь…

Семён вызвал такси. Таксист, подъехав, подозрительно взглянул на него.
– Машину ты вызывал? Куда тебя везти-то?
Семён назвал адрес отцовского офиса.

Время и деньги, для таксиста действительно слились в одно понятие. Вёл он уверенно и жёстко, нещадно подрезая зазевавшихся чайников, женщин и стариков. При этом нецензурно сквозь зубы, комментируя происходящее на дороге.
– Куда ты, сука, стоять…
– Бл…, старый козел…
– Вот мудак, ездец полный…
И всё в том же духе.

Радио в салоне не звучало, да его, кажется, вообще не было. Но и без него происходящее на дороге, да ещё под такой ядрёный аккомпанемент, захватывало, даже завораживало.

С отцом Семён общался не часто. Осознав однажды, что подрастающие во второй отцовской семье две его сестры Галя и Вика вовсе ни в чём не виноваты, Семён переменил и отношение к отцу, между ними наладилось пусть и не дружеское, но вполне деловое взаимодействие. Отец звал Семёна в свой бизнес, у него уже давно работал цех, где с два десятка рабочих целыми днями собирали металло-пластиковые конструкции, а несколько бригад монтажников носились по городу, всё это устанавливая. Было, правда, ещё что-то, куда отец Семёна пока посвятил только на уровне намёков.
– Папа, привет, – Семён позвонил отцу.
– А, Семён, подожди…
– Нет, не отключайся, мне машина срочно нужна…
– Сёма, я сейчас не могу говорить…
– Я еду в такси.
– Ладно, у офиса подожди…

Расплатившись, Семён стал ждать, заходить внутрь в том виде как он сам себя представлял, не хотелось, опять, кажется, не успел умыться.
Под офис отец снимал квартиру на втором этаже, там сидела прехорошенькая секретарша, примерно одного с Семёном возраста, какая-то родственница второй отцовой жены. Там же была бухгалтерия, и старая бухгалтерша блюла нравственность, первой встречая посетителей, кажется, она тоже состояла с секретаршей в близких родственных отношениях. Одно время она даже пыталась сосватать родственницу с сыном директора, то есть Семёном.

Звонил отец.
– Семён, ты на месте?
– Да…
– Подожди, я уже еду.

Семён присел на свободную скамейку, пытаясь проникнуть взглядом за Аней, как-то настроиться на неё, ничего не получалось.
Отец добирался почти полчаса. Наконец Семён увидел его серебристый «Опель».
– Семён, иди сюда, – отец кричал в открытую дверку.
Семён пошёл через двор к машине.
– Извини, некогда… Что там у тебя стряслось?
– Срочно машина нужна. Потом всё объясню.
– Так, машина… Паспорт у тебя с собой?
– Да.
– А права?
– А вот права дома.
– Едем к вам, потом доверенность напишем. Садись за руль, мне ещё пяток звонков сделать надо.

Семён обошёл машину и уселся на водительское место, отец пересел на место пассажира, и сразу начал разговор по телефону. Семён не слушал, он выезжал из двора, попасть в автомобильный поток удалось не сразу… А, попав, когда добрались до дома Семёна и матери, оказалось не просто из него выехать. Семён даже взопрел с непривычки.

– Давай мухой, – отец оторвался от телефона и взглядом стрельнул в железную дверь подъезда.

В Сарайкино Семён выехал ещё через час, имея в кармане наскоро оформленную доверенность. Миновав загруженные улицы по подсказанному отцом маршруту, вылетел на трассу. Выжимал из раздолбанного «Ёжика-каблучка», которого отец готовил на продажу после четырех лет нещадной эксплуатации на перевозках рабочих, материалов и инструментов, сколько позволяла дорога.

Примерно на половине пути Семён заметил впереди вереницу машин. Это были УАЗы, семь штук, новенькие, наверно выделенные областным руководством в рамках совместного проекта. Ехали они не медленно, но как-то «не по-нашему». Догнав замыкавший колонну автомобиль, и какое-то время, следуя за ним, Семён с раздражением отметил, что выше девяноста стрелка спидометра никак не поднимается.

Дорожных патрулей Семён не видел, и решил обгонять. Машины с цветной эмблемой на передних дверках, которую Семён так и не смог расшифровать, следовали не плотно, поэтому после трех маневров он оказался впереди.

Семён свернул на проселок, по которому они когда-то ехали на телеге, так было ближе к дому Сабановых. Дорога петляла между засеянным и брошенным полями. Множество растоптанных луж делали её ещё более извилистой. Семён старался держать максимально возможную скорость совсем не жалея автомобиль. Поля кончились, дальше шел разнотравный цветущий луг. Наконец показалась и деревня. Чтобы до неё добраться, нужно было форсировать последнюю преграду – овраг. Дорога ныряла в него в самом пологом месте. Семён вспомнил о нём, когда большая часть пути была уже позади, и разворачиваться не стал. Ощущение катастрофы нарастало по мере приближения, Семён заглушал его, выжимая педаль газа на относительно ровных участках.

Ручей на дне оврага ещё не высох, уложенная поперек него для переезда на другую сторону железобетонная плита послужила плотиной. Воды выпало так много, что она не успевала проходить под плитой, переваливала её сверху, обрушиваясь вниз и пропитывая влагой рыхлые берега. Ниже плиты образовался глубокий земляной котел, а все насыпи, устроенные чтобы заезжать на мост-плиту, размокли.

Переключившись на вторую передачу, Семён решил штурмовать. Передние колеса провалились в вязкую глину, но все-таки выкатились на плоскую поверхность, а вот задние увязли основательно. Неровный край плиты только портил покрышки, не позволяя колесам уцепиться за него, и назад сдать не получилось, колеса скользили в глине.

Дальше мучить безнадежно севшую машину Семён не стал, пустился бегом в Сарайкино.
Ворота Сабановского дома, конечно, были заперты. Постучав в них несколько раз, Семён перелез забор палисадника и стал стучать уже в окно, но и это не помогло, никто не отзывался. Лишь лай, переходящий в хрип сотрясал воздух. Семён уже решил идти к Офросинье Онисимовне, как вдруг громко клацнул засов с той стороны сабановских ворот.

– Кто это тут? – прозвучал немного испуганный голос Клавдии Михайловны, – а, Семён Александрович, а я в огороде была. Что случилось?
Семён, как ему показалось, путано, объяснил…
– Так Вася-то на рыбалке, надо за ним бежать. Вон там река-то, там огород брошенный, он туда лодку приковывает. А так плавает где-то. С берега-то может и увидишь. А я к Офросинье…

Она закрыла ворота изнутри, опять клацнув засовом, и вышла через маленькую дверь в переулок.
– Ну, и что, ты ещё здесь? Давай беги уже, – скомандовала Клавдия Михайловна, выглянув из-за угла палисадника.

И Семён опять пустился бегом. С береговой кручи он увидел неоглядную даль широченной речной долины. Он даже растерялся. Как найти маленькую лодку, в этом лабиринте проток и стариц, блестевших отражённым небом меж кустами?

Он стал пристальнее вглядываться и, наконец, увидел какую-то лодку у противоположного берега, скрытую ветвями ветлы, совсем близко. Лодка была неподвижна, сидевший в ней рыбак, кажется, дремал над поплавком. Семён пошёл по берегу в её направлении, и, наконец, узнал клетчатую кепку Сабанова.

– Василий Григорьевич, – заорал Семён.
Рыбак встрепенулся, но Семёна так и не заметил.
– Василий Григорьевич, это я – Семён, – он вышел из-за куста на более открытое место, – плывите сюда, срочное дело…

Сабанов быстро смотал удочку, вытянул за веревку из воды тяжелую шестерню, служившую якорем, и, загребая веслом, поплыл к деревенской стороне. Лодка ткнулась острым носом в илистую отмель.
– Здорово, с чем прибыл, с добром, или с худом?

Семён опять стал пересказывать, перескакивая, как казалось, несущественные события, отвечая на неизбежные вопросы...
– И что, Аню увезли! – негодовал Василий Григорьевич.
– Да может, и сама поехала, как ей отказаться-то?..
– Ну-ка, помоги лодку выташшить, – скомандовал Сабанов, подгребая к досчатой пристани – плотику.

Пока тащили и приковывали лодку, появилась Клавдия Михайловна, и споро переставляя палку-костылек, сама Офросинья Онисимовна.
– Надо к Проклятому болоту ехать, да поскорей бы как-то, – начала Клавдия Михайловна.
– У меня машина в овраге стоит, не мог мостик переехать, застрял, – виновато объяснил Семён.
– И, чо ты туда сунулся? – удивлённо возмутился Сабанов.
– Так скорее хотел, они уже наверно подъезжают, – напомнил Семён, и даже сам стал озираться, почувствовав нарастающую опасность.
– Я уж давно, через Аню-то их вижу, – объявила Офросинья, – мы им шофера изурочили. Стоят, его отпаивают. Колдуны у них там, Аню шибко мают…
– Ну что мы стоим, Василий Григорьевич, может, машину-то мою как-нибудь вытянем? Пошлите, – Семён почти бегом кинулся вверх по склону.
– Да стой ты, – Сабанов, как казалось, медленно шёл следом.
Семён стал ждать. Ходил кругами, поглядывая с нетерпением вниз и с опаской вдоль улицы.
– Сейчас, я лебёдку возьму, а так-то и не вытолкать будет, – пояснил Сабанов, направляясь в переулок к своему дому.

Зацепив крюк ручной лебёдки за торчащую старую опору давно срезанной линии электропередачи, Василий Григорьевич без особого труда вытянул машину на твёрдую землю.