Освободитель часть 2 глава 10

Землемер
Жарким летом 1862 года уездный землемер Дмитрий Михайлов выехал из города Путивль в село Хитровщина в усадьбу генерала Измайлова. Чтобы после Манифеста измерить там выделяемые из обширных генеральских земель крестьянские наделы. Управляющий имением заранее прислал за ним тарантас, многие помещики спешили сделать это. 
- Придётся мне взять с собой сына Сашу, - сказал землемер, когда понял, что его жена заболела.
Семилетний сын охотно согласился, так как им предстояло, прожить в обширном имении целую неделю, что обещало интересные приключения. Путь туда занял пару часов, и пока Саша спал, отец вспомнил, благодаря кому у него теперь было много работы: 
- Император Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, состоявшие из семнадцати законодательных актов.
Основной акт «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» содержал главные условия крестьянской реформы - крестьяне перестали считаться крепостными.
- Помещики сохранили собственность на все принадлежавшие им земли, - радовался Михайлов, когда объявляли царскую волю, - однако окончательно потеряли право распоряжаться их жизнью!
За пользование надельной землёй крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк и не имели права отказа от неё в течение девяти лет. Размеры полевого надела и повинностей должны были фиксироваться в уставных грамотах, которые составлялись помещиками на каждое имение и проверялись мировыми посредниками.
- Крестьянам представилось право выкупа по соглашению с помещиком полевого надела, до этого они именуются временнообязанными крестьянами, - размышлял Дмитрий. - Те, кто воспользовался этим правом, до осуществления полного выкупа называются «выкупными». 
«Положение об устройстве дворовых людей» предусматривало освобождение их без земли, однако в течение двух лет они оставались в полной зависимости от помещика.
- За высший душевой надел установлен оброк до двенадцати рублей в год или барщина сорок мужских и тридцать женских рабочих дней в год… - землемер знал особенности реформы, так как она напрямую касалась его работы. 
Он происходил из обедневшего дворянского рода и был вынужден служить по гражданскому ведомству. «Положение о выкупе» определяло порядок выкупа крестьянами земли у помещиков, организацию выкупной операции, права и обязанности крестьян-собственников. 
- Основную сумму помещик получил у государства, которому крестьяне должны будут погашать её в течение сорока девяти лет ежегодно выкупными платежами, - точно знал Михайлов.
В нечерноземной полосе России, где проживала основная масса крепостных крестьян, выкупная стоимость земли в среднем в два раза превышала её рыночную стоимость. Поэтому фактически цена покупки включала выкуп самого крестьянина с семьей.
- Крестьяне выкупают не только землю, но и свою свободу! - понял он. - Подобно тому, как ранее крепостные могли выкупить вольную у помещика за деньги по договоренности с последним.
Раздел земли был специально проведён помещиками таким образом, что крестьяне оказались отрезанными помещичьей землей от водопоя, леса, большой дороги, церкви, от своих пашен и лугов.
- В результате они вынуждались к аренде помещичьей земли, - понимал Дмитрий, - во что бы то ни стало, на каких угодно условиях.
Накануне он был в соседнем имении, где едва приехавший арендатор-немец в качестве одного из первых русских слов запомнил atreski и, арендуя имение, прежде всего, справлялся:
- Есть ли в нём эта драгоценность? 
Практика отрезков была повсеместная, практически не было помещичьих хозяйств, где бы ни существовало отрезков. Знакомый Михайлову помещик хвастался:
- Мои отрезки охватывают, как кольцом, восемнадцать деревень, которые все у меня в кабале.
Размышляя подобным образом, землемер с пригорка увидел усадьбу отставного генерала и разбудил дремавшего сына. В главной резиденции Измайлова, рядом с усадебным домом располагалось два флигеля.
- В одном из них размещается вотчинная канцелярия и арестантская, - заметив интерес пассажира, сообщил кучер Иван, - а в другом гарем.
- Гарем?! - удивился Дмитрий.
- Комнаты в этом здании имеют выход на улицу только через помещения, занимаемые собственно барином, - заверил много знавший возничий. - На окнах стоят железные решётки.
Он рассказал, что число наложниц Измайлова было постоянным и по его капризу всегда равнялось тридцати, хотя сам состав постоянно обновлялся. В гарем набирались девочки, которые подрастали на глазах господина.
- Участь их всех одинакова, - вздохнул Иван. - Любовь Каменская стала наложницей в тринадцать лет, Акулина Горохова в четырнадцать, Авдотья Чернышова на шестнадцатом году жизни.
- А ты откуда это знаешь? - ехидно поинтересовался Михайлов.
- Я внебрачный сын генерала, - усмехнулся собеседник. - От одной из таких наложниц. Воспитывался дворовым человеком, зато грамоте обучен… 
Он поведал историю, как однажды Афросинью Хомякову, взятую в господский дом тринадцати лет от роду, двое лакеев среди белого дня забрали из комнат, где она несколько лет прислуживала дочерям хозяина. Лакеи потащили волоком к генералу, зажав рот и избивая по дороге, чтобы не сопротивлялась.
- С этого времени девушка была наложницей несколько лет, пока не забеременела мной, - помрачнел кучер. - Но, когда она посмела просить разрешения повидаться с родственниками, за такую дерзость её наказали тридцатью ударами плети.
Он подробно поведал, что содержание обитательниц гарема было чрезвычайно строгим. 
- Для прогулки им предоставлялась возможность только ненадолго и под бдительным присмотром выходить в сад, - едко уточнил Иван, - примыкавший к флигелю, никогда не покидая его территории.
Дмитрий поинтересовался, как генерал контролировал их, когда уезжал и узнал, что гарем сопровождал господина в поездках. Девушек перевозили в наглухо закрытых фургонах.
- Они не имели права видеться даже с родителями, - поведал провожатый Михайлову, - и всем вообще крестьянам и дворовым строжайше запрещено проходить поблизости от здания гарема. Тех, кто не только что смел, пройти под окнами невольниц, но и просто поклониться им издали жестоко наказывали.
За такими разговорами они незаметно подъехали к усадьбе. Встречая гостей, генерал, по-своему понимая обязанности гостеприимного хозяина, каждому на ночь предоставлял дворовую девушку для похотливых связей.
- Наиболее значительным посетителям генеральского дома по приказу помещика отдавались на растление совсем молодые девочки двенадцати-тринадцати лет… - уточнил словоохотливый кучер.
Он отвечал за обустройство гостей и не скрыл особенности усадьбы:
- Авдотью Коноплеву он собственноручно избивал за нежелание идти к столу барскому, когда барин говорил тут непристойные речи. Ольга Шелупенкова также была таскана за волосы за то, что не хотела слушать барские неблагопристойные речи. Марья Хомякова была высечена плетьми потому только, что покраснела от срамных слов барина…
Михайлов узнал, что Измайлов подвергал наложниц более серьёзным наказаниям. Их жестоко пороли кнутом, одевали на шею рогатку, ссылали на тяжёлые работы. Нимфодору Хорошевскую генерал растлил, когда ей было менее четырнадцати лет.
- Причём разгневавшись за что-то, он подверг девушку целому ряду жестоких наказаний! - уточнил Иван. - Сначала высекли плетью, потом арапником и в продолжение двух дней семь раз её секли. После этих наказаний три месяца находилась она в запертом гареме усадьбы, и во всё это время была наложницей барина…
Дворовой человек Измайлова закончил её историю, сообщив, что ей обрили половину головы и сослали на поташный завод, где она провела в каторжной работе семь лет:
- При том родилась Нимфодора, в то время как её мать сама была наложницей и содержалась взаперти в генеральском гареме.
- Таким образом, эта несчастная девушка оказывается ещё и побочной дочерью генерала! - воскликнул Михайлов.
- А её брат, также незаконнорожденный сын генерала, Лев Хорошевский служил в «казачках» в господской дворне, - с иронией заметил он.
Сколько в действительности у Измайлова было детей, никто не знал. Одни сразу после рождения терялись среди безликой дворни.
- В других случаях беременную от помещика женщину отдавали замуж за какого-нибудь крестьянина, - сказал Иван и приготовил для них постель.
На следующий день управляющий имением после сытного обеда отправил их в поездку по дальним сёлам, где жило большое количество освобождённых крестьян.
- Работы много, - понял по приезду на место землемер.
Остаток дня они мотались по полям, а на ночь они остановились в лесу, так как переход между деревнями, в которых предстояло нарезать наделы, был слишком велик. Вдобавок тарантас сломался.
- Не переживай барин! - заверил крестьянин.
В течение часа к услугам Михайловых появился шалаш, где они с большим комфортом и в более опрятной обстановке намеревались провести ночь, чем в любой деревне.
- Русский крестьянин трудолюбив и умеет выпутаться из затруднений во всех случаях жизни! - сказал Дмитрий сыну. - Он не выходит из дому без топора - инструмента, неоценимого в искусных руках жителя страны, в которой лес не стал редкостью.
Видя, как трудился Иван над починкой злополучной повозки, он любовался его уверенными, ловкими движениями. Вооружённый топором, тот превратился в волшебника и обретал для них культурные блага в лесной чаще. 
- Русский крестьянин не знает препятствий, - пояснил землемер Саше, - но не для удовлетворения своих желаний, а для выполнения приказания.
Он пояснил, что славянин по природе сметлив, музыкален, сострадателен, а вымуштрованный подданный царя - фальшив, тщеславен, деспотичен и переменчив, как обезьяна.
- Только здесь, в глубине России, можно понять, какими способностями был наделён первобытный человек, и чего лишила его утонченность цивилизации! - здраво рассуждал Михайлов. - В патриархальной стране она портит человека.
Кучер заменил сломанное колесо срубленным деревом, привязанным одним концом к оси повозки, а другим концом, волочащимся по земле.
- Если телега наша окончательно откажется служить, он в мгновение ока соорудит новую из обломков старой! - засмеялся землемер.
После этого Иван уселся около шалаша под деревом и, мечтательно глядя ввысь, начал развлекать господ меланхоличными напевами, так гармонирующими с лучшими движениями сердца, ибо врождённая музыкальность является одним из даров этой избранной расы.
- Но никогда ему не придёт в голову мысль, - заверил он сына, - что по справедливости крестьянин мог бы занять место рядом с нами в созданном его руками шалаше.
Проводник развёл костёр и приготовил ужин из собранных грибов. Затем продолжил прерванный разговор и поведал, что быт генеральской усадьбы был, не просто строг и нравственно испорчен:
- Он вызывающе, воинствующе развратен. Помещик пользуется физической доступностью подневольных женщин, но в первую очередь пытается растлить их внутренне, растоптать и разрушить духовные барьеры, и делает это с демоническим упорством.
Генерал устраивал колоссальные попойки для дворян всей округи, на которые свозили для развлечения гостей принадлежащих ему крестьянских девушек и женщин. Генеральские слуги объезжали деревни и насильно забирали женщин прямо из домов.
- А наказывает он наложниц не за действительные проступки, - уточнил Иван, - даже не за сопротивление его домогательствам, а за попытки противостоять духовному насилию.
Однажды, затеяв такое игрище в своём сельце Жмурове, Измайлову показалось, что девок свезено недостаточно, и он отправил подводы за пополнением в соседнюю деревню.
- Но тамошние крестьяне неожиданно оказали сопротивление, - ехидно засмеялся кучер. - Своих баб не выдали и, кроме того, в темноте избили генеральского «опричника» Гуська.
Взбешённый генерал, не откладывая мести до утра, ночью во главе своей дворни и приживалов налетел на мятежную деревню.
- Подпустите им красного петуха, ребята! - приказал он.
Раскидав по брёвнам крестьянские избы и устроив пожар, помещик отправился на дальний покос, где ночевала большая часть деревни.
- Там ничего не подозревающих людей повязали и пересекли! - закончил скорбный рассказ крестьянин.
- Долго ли будет провидение держать под гнётом этот народ, цвет человеческой расы? - воскликнул Дмитрий. - Когда пробьёт для него час освобождения, час торжества? Кто знает?
- Кто возьмётся ответить на этот вопрос? - согласился он.
- Лет полтораста понадобится для того, чтобы привести в соответствие нравы с современными европейскими идеями, - предрёк Михайлов, - и то лишь в том случае, если в течение этого длинного ряда лет русскими будут управлять только просвещенные монархи и друзья прогресса, как ныне принято выражаться.
- Теперь же глубокая рознь между сословиями делает общественную жизнь в России аморальной и невыносимо тяжёлой, - вздохнул Иван.
- Будущее покажет, может ли военная слава вознаградить многострадальный русский народ за все невзгоды, причиняемые ему царским строем… - мрачно закончил Дмитрий.
Затем довольный общением с умным человеком крестьянин завернулся в вечный тулуп и мгновенно заснул на пороге импровизированного ночлега, охраняя сон Михайловых, как верный часовой. 
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/06/09/494