Порвинциалы. Глава 6

Дикий стоял и смотрел на направленный в его сторону ствол автомата. В голове было абсолютно пусто, между тем в теле все как будто вознеслось вверх, какой-то неизведанный доселе фонтан словно вырывался из его грудной клетки под грозный стук сердца. Этот звук напоминал подземные толчки, глухой и в то же время мощный. Дикий слушал этот звук, пустым взглядом уставившись в едва поблёскивающий холодный металл смертоносного оружия. Из этого состояния его вывел хлопок двери милицейской машины и голос вышедшего из нее напарника державшего автомат милиционера.   

- Ты какого хрена ствол достал, Серег? Е***лся, что ли, совсем? – прикрикнул он на коллегу, опуская ладонью правой руки его автомат. – Это же не они. В ориентировке же сказано, двое мужчин, высокого роста, на вид 45-50 лет. А это какие-то малолетки.

Подойдя ближе к застывшим от испуга «Провинциалам», сотрудник оглядел их пристальным взглядом и спросил:

- Вы кто такие? Откуда и куда идете?

Вперед выступил Саша Азимут, который имел представительную внешность и сам заканчивал милицейский институт.

- Из клуба идем, товарищ лейтенант, - флегматично, с долей уважения в голосе, сказал он. – Ночь ведь уже на дворе, сколько ж можно танцевать.
Азимут обворожительно улыбнулся. Но это не произвело никакого впечатления на стража порядка. Он продолжал смотреть на парней с серьезным лицом.

- А что вас так много-то? – пробурчал он, рассматривая Чавса, который едва стоял на ногах; кажется, он вообще не понимал, что только что произошло. – Вот этому, кажется, уже пи3,14ец.

- Да день рождения отмечали.

- А девчонки где? – голос милиционера перестал быть металлическим.
Азимут вкрадчиво посмотрел ему в глаза и ответил:

- Товарищ лейтенант, я же говорю  - день рождения отмечали. Ну, какие могут быть девчонки? Сами же понимаете, баба хорошей пьянке всегда помеха.

- А вот это ты верно подметил, - наконец-то улыбнулся лейтенант. Он обернулся к напарнику, к тому моменту уже успевшему выключить беззвучную мигалку и подкурить сигарету, и сказал веселым голосом: - Слышь, Сидоренко, а пацаны правильно мыслят!

Сидоренко лишь выдохнул дым, втянул сопли носом, и сплюнул смачный сгусток слюны на асфальт. Было видно, что у напарника возникли какие-то сомнения относительно остановленной группы молодежи, но старшему, - что было очевидно по двум звездочкам на погонах, - он ничего не говорил. Ему и самому не хотелось сильно заморачиваться, пробивать и в случае чего оформлять дюжину человек. Сидоренко понимал, что вся эта ситуация затянется до утра, что в его планы явно не входило.

- Далеко вам идти? – спросил у Азимута лейтенант.

- Да пару кварталов. Мы все почти рядом живем.

- Ладно. Идите, но только смотрите, чтобы без приключений.

- Так точно, товарищ  лейтенант! – отчеканил Азимут.

Наблюдавший за этой картиной Дикий по началу не поверил своим глазам. Неужели пронесло. Так просто не бывает, пронеслось у него в голове. Он заторопился, подтолкнул вперед качавшегося Чавса, и парни не спеша двинули мимо милицейской машины. Тем временем стражи порядка уселись в авто, завели двигатель, и Дикий услышал, как машина тронулась с места. Только теперь он немного успокоился. «Провинциалы» шли молча. Пройдя метров двадцать, они услышали, как к ним подъезжает автомобиль, яркий свет фар ослепил обернувшихся молодых людей.

- Всем сохранять спокойствие и не совершать резких движений, - успел предупредить приятелей Боксер.

Машина подъехала ближе, это были все те же патрульные. Медленно опустилось стекло в пассажирской двери, и из салона высунулся лысоватый Сидоренко.

- Слышь, пацаны, спросить забыл, вам на встречу, пока мы вас не тормознули, никто не пробегал? – поинтересовался он.

- Да воде не было никого, - ответил Боксер.

- Точно?

- Да сто пудов.

- Ну, ладно, бывайте.

Сидоренко вновь устроился на сиденье поудобнее, и автомобиль покатился по улице. Через несколько секунд его уже не было видно.

- Ну ни хрена себя, парни, скажу я вам! – радостно воскликнул Хмырь. – Я думал, что нам крышка. Уже прикидывал, как везут нас отхреначенных в обезьянник, а на следующий день берут под рученьки, скованные в браслетики, и прямиком в суд. Гребаные мусора, надо ж такое придумать.

- Да, - вздохнул Боксер. – Как в фильме, твою мать. И подумать не мог, что обойдется. Попали мы в историю. Чё делать-то теперь будем?

- А что делать, - сказал Дикий. – Сейчас подальше отсюда свалим, тормознемся в каком-нибудь дворе, а потом вызовем такси и свалим на вокзал. Там заночуем, а утром на стрелу.

- А ты знаешь номер такси, умник?

- Первое правило перед тем, как отправиться на выезд, выписать номера местных служб такси, - довольным голосом ответил Дикий и полез в карман. Достав оттуда небольшой блокнот и раскрыв его на нужной странице, он продолжил: - Конечно, у меня есть номер. Не ссыте, не пропадем.

И компания направилась по намеченному маршруту.

Ночевка на вокзале – дело для любого хулигана начала нулевых вполне привычное. Главное, не запалившись, проникнуть в зал ожидания. Сделать это можно разными способами, но самый проверенный и почти всегда срабатывающий  заключается в правильном позиционировании. Несмотря на теракт в Норд-Осте, система контроля была еще относительно простой, особенно вдали от столицы. К тому же сдобрена она была типичной русской халатностью и нежеланием утруждать себя лишними телодвижениями. Как правило, за входом в зал следила какая-нибудь старушка, любительница женских романов, а также скучающий и оттого выбегающий постоянно покурить и потрепаться с коллегами милиционер. Старушке отвлекаться от романа и следить за зайцами было тяжело, да и особенно не нужно: ответственные «клиенты», как правило, сами демонстрировали заветный тикет. У стража порядка следить за безбилетниками не было установки, он, в случае чего, был просто на подхвате. Поэтому, чтобы проникнуть в храм, монаху нужно было лишь скорчить надменную физиономию и невозмутимо пройти мимо старушки, а еще лучше, что-то бурно в этот момент обсуждать с приятелем или деловито разговаривать по телефону. Войдя в зал, нужно было найти самое кучное место и приземлиться по соседству. Вот и весь лайфхак. Никакой магии. И да – важно не забывать, что на примере стада такая фишечка не срабатывает. Два человека – идеальный кейс, гарантированно попадание в цель. А дальше – дело вкуса. Кто-то сразу залипает, поудобнее устроившись в кресле, кто-то раскупоривает бухло и принимается травить байки, кто-то разворачивает хулиганский паек, как правило, состоявший из батона и майонеза. Райское наслаждение после часов, проведенных на голодный желудок, скажу я вам.
Ближе к трем часам ночи вся компания уже обсуждала местных обитателей зала ожидания и залетных интуристов. Мрачные физиономии, влюбленные парочки, как галки ютящиеся друг к другу, сварливая бабка, пичкающая в рот внуку яйца и куриную ножку, попутно размазывая жирное месиво по его губам, офисные клерки, залипшие в телефоны и отбивающие по клавишам эсэмэс командировочным любовницам. В углу на полу разложили свои баулы цыгане, вот уж, кто поистине способен вписаться в любое помещение, им чужды лайфхаки, любые рубежи они берут нахрапом и пользуются чувством отвращения обывателя. Грязные мальчишки обступили обвешанную золотом жирную мамашу; на ее голове гранатового цвета платок, на плечах еще один – с причудливыми индийскими узорами, она жует какую-то тошнотворную булку, из который сыплются мясные крошки, а детишки ловят их на лету и болезненно посмеиваются, стрекоча что-то на никому непонятном языке. Однажды Дикому довелось пообщаться с одним элитным представителем золотой молодежи цыганства. Было это неподалеку от вокзала в Брянске (ну, а где же еще). Этот молодчик, с видом волка с Уолл-стрит, выпячивая белые зубы, демонстративно мерзко жевал жвачку, и, брызжа слюной, объяснял генезис происхождения своих соплеменников. Одет он был в базарное трико, сверху была накинута потрепанная жизнью кожаная куртка, с шеи свисала длинная золотая цепочка, а ноги были обуты в черные туфли с задранными вверх носами. Этакий Будулай, ведущий свой табор прямо в небо, в смысле – к высотам экономического процветания в рамках жесткой конкуренции на рынке металлолома.  Заезженная легенда о кочевании цыган с берегов рек Инд и Ганг казалась Дикому настолько скучной, что он больше склонялся к гипотезе своего прадеда, натурально верившего, что цыгане произошли от мелких выделений космических черных дыр, каким-то невероятным образом достигших земной орбиты и осевших где-то на границе современных Калмыкии и Ростовской области. Эволюционным путем они прошли все стадии развития, пока окончательно не сформировались в своем нынешнем обличии. И вроде бы все, как у людей, за исключением этой неугомонной тяги жить, ни *** не делая, но паразитировать на галактике путем поглощения, в основном незаконного, материальных ценностей своих собратьев по планете. И речь не идет о сколачивании капиталов и стяжательстве; цыган, возможно, и сам не хочет всем этим заниматься. Но его космический эгрегор манипулирует им таким образом, что все получается так, как предписано звездами. Не сказать, чтобы Дикий не любил цыган или считал их людьми второго сорта, просто старался их не замечать, а при случае – держаться подальше. Разумеется, пару раз пришлось с ними затраблить. Впрочем, он был поставлен в те рамки, покинуть которые можно лишь одним путем – хорошенько набить щи. Это произошло в трамвае. Дикий ехал в универ, чтобы встретить Настю с занятий, как вдруг в салон вошла пара цыган примерно одного с ним возраста. Они шушукались на своем галактическом диалекте, как вдруг один из парней случайно оступился и наткнулся на Дикого. И все бы ничего, если бы его испачканная то ли мазутом, то ли моторным маслом рука не прошлась по его отутюженной и белоснежной тенниске Lambretta, которую незадолго до этого ему подарила его девушка. Дикий вскипев, как электрический чайник, схватил испуганного парнишку за шею, столкнул его в нишу между порожками и дверьми, и несколько раз ударил ногой в туловище. Когда двери открылись, парень скатился кубарем наземь, а следом за ним, подгоняемый пендалем, из трамвая вылетел и его приятель. Дикий поначалу хотел выпрыгнуть вслед за ними и отмудохать их основательно. Но вовремя одумался. Тенниска в итоге так и не отстиралась, а Дикий зарекся больше никогда не иметь с цыганами ничего общего.  В том смысле, что решил не соприкасаться с ними ни при каких обстоятельствах, общего-то у них и так было мало, за исключением разве что, что все они были существами общественными в большей степени, чем муравьи, пчелы и куры, как сказал бы Аристотель.

- Слушай, Дикий, - вывел Илью из задумчивости Боксер, подсаживаясь к нему. – Мне сейчас парни молодые звонили, говорят, что на следующей неделе Курск будет играть дома с Белгородом. Белгородские сказали, что большой состав не повезут, так как у них там какие-то терки с местным быдлом. Чью-то сестру задели или что-то в этом духе. Ребята будут заняты. Короче, в чем фишка. Куры же по-любому соберут хороший моб, рассчитывая на замут с белгородцами, и в таком случае, почему бы нам этим не воспользоваться? Смекаешь? Мы соберем парней, человек тридцать – не больше, снимем брички и двинем туда. Когда мячик начнется, позвоним им и поставим перед фактом. Забьемся где-нибудь неподалеку от стадиона. Как тебе идея?
Дикий взял бутылку минералки из рюкзака, принадлежащего кому-то из парней, отвертел крышку и сделал большой глоток. Отставив бутылку на соседнее кресло, он сказал:

- Идея в порядке. Только ты уверен, что куры выйдут, а не вломят нас мусорам?

- Уверен, конечно, - сказал Боксер. – Они же сейчас на кураже, после того, как вместе с туляками положили нас у той заведухи. Гарантирую, что поведутся. Мы еще потравим их, откроем карты, скажем, что вот, мол, нас всего тридцать человек, давайте – в любом месте, прямо сейчас. А там – пусть они хоть весь сектор приведут, мы их один хрен зае**шим.

Оба приятеля рассмеялись.

- Знаешь что, Боксер, - начал Дикий, его лицо вдруг стало печальным: – Я вот думаю, что если бы сегодня вы не оттащили меня от этого мужика в баре? В последнее время я все чаще начинаю чувствовать, что со мной что-то происходит – как будто я начинаю в какой-то момент терять контроль над ситуацией. И это, приятель, меня конкретно пугает. Что если в один прекрасный момент никого поблизости не окажется, а я не смогу вовремя остановиться? Честно тебе скажу, меня эта мысль гложет все последние месяцы, просто покоя не дает.

Боксер, улыбнувшись, положил руку на плечо Дикого.

- Чувак, не парься ты так, - сказал он по-отечески, посмотрев ему в глаза. – Со мной тоже такое часто бывает. Но, как показывает опыт, человек нашего склада так устроен, что в нем тормоз срабатывает автоматически, поверь. Мы же не убийцы, не сумасшедшие, мы просто любим драться. Поэтому в нужный момент что-то внутри нас щелкает, и мы отступаем. Вспомни все махачи, которые происходили в движе по всей стране, много летальных исходов ты можешь сейчас вспомнить?

Дикий отвернулся, теперь он смотрел прямо перед собой. Боксер сидел от него справа и продолжал держать руку на плече.

- Да в том-то и дело, Лёха, что я говорю не про наши махачи, не про околофутбольный мир, а про жизненные ситуации, - как будто сам с собой начал говорить Дикий. – В моей жизни стало слишком много таких моментов, братан. Слышал про берсерков, скандинавских воинов, которые входили в раж и рубились до самой смерти – врага или своей собственной? Эти чуваки мечтали попасть в Вальхаллу, где, по одной из версии, боги пили вино, а павшие войны, принесенные туда на крылах валькирий, рубились на мечах до бесконечности. И знаешь, я не стремлюсь в Вальхаллу или еще куда-то, а уж тем более не хочу быть берсерком, просто порой кажется, что вся наша история превращает меня в нечто подобное. Запах крови и ожидание адреналина манят меня, как смоченная валерьянкой ватка игривого котенка. Мне уже не хватает околофутбольного трэша. Пару раз я беспричинно подрался на улице с людьми, которые даже не задевали меня. Даже, ****ь, кривого взгляда не было. На меня тупо что-то находило, я подходил, находя каждый раз самую дурацкую причину, и начинал драку. И самое тревожное, что я ничего не могу с собой поделать.

- Может, тебе к психологу наведаться? – откинувшись в кресле, сказал Боксер. – У меня есть одна знакомая малышка. Крутые буфера, соблазнительные ножки, ты, если что, говори, дам телефончик.

- Я серьезно говорю, а ты прикалываешься! – несильно толкнул Дикий приятеля. – Мне только левых баб не хватало. Мне, знаешь ли, моей принцессы хватает. Я по натуре однолюб, стос. Хотя когда-то думал, что вообще не способен на это.

- Ой-ой, какие мы правильные, - кривляясь, сказал Боксер. -  Посмотрим на тебя через несколько лет. Интересно даже, насколько тебя хватит шпилить одну и ту же чиксу.

- Пошел ты, придурок, - улыбнувшись, отреагировал Дикий. – Вот так и обсуждай с тобой серьезные темы. Лучше посплю немного.

Дикий отвернулся от Боксера, и, сев в кресле поудобней и накрыв себя ветровкой, закрыл глаза. Боксер немного посидел рядом, разглядывая что-то в телефоне, потом встал и пошел на свое место.

- Завтра тяжелый день, парни! Нужно хотя бы немного выспаться. Не засиживайтесь, - громко сказал он, перед тем, как попробовать заснуть.

Остальные парни сидели неподалеку и пили пиво. Услышав голос Боксера, они посмотрели в его сторону, кто-то сложил руки и поднес их к щеке, симпровизировав переход ко сну; кто-то кивнул, показывая, что установку принял. Спустя полчаса, под сообщение о прибывшем скором поезде черт знает откуда, прочитанное традиционно лишенным всяких эмоций женским голосом, они также начали укладываться.