Концы в воду!

  Вчера попросили нас в местном яхт-клубе якоря причала поставить, чтоб мог этот причал любое судно принять и не качнуться даже.
 
   Поставить! Точнее, найти эти якоря на дне Оки, подтянуть к ним тросы, якорные цепи, установить причал в указанном месте. И все дела.

   Но когда мы приехали, у причала стоял здоровенный круизный пароход. Две палубы весёлых людей, приехавших на экскурсии! 

   Якорёк – мокорёк! Один то  точно под килем этого парохода! И как тут работать? Сплошное нарушение межотраслевых правил. Но руководители яхт-клуба просят забыть про якоря до завтра, а сегодня, прямо сейчас, спасти винты лайнера от тросов и канатов.

  - Намотал, раскудрит его, на винт!

  Давно я не видел столько помощников! По команде капитана, команда матросов, подняв на плечи наши вещи, уволокла их все на корму парохода. И пока мы поднимались на борт, баллоны, костюмы, грузовые пояса, инструменты были разложены у спущенного в воду водолазного трапа. Потрясающе!
   
   Завели под корму подкильный конец, спустили шлюпку, и я пошёл в воду.
Левый винт чистый, а на правом – «борода» из концов каната плотным коконом опутала винт, вал. Оперный балет!  Вообще всё окрутила, зажала, заклинила!

      Вынырнув у трапа, прошу подать мне болторез (ножницы арматурные), с борта свешивается фигура, плеск возле уха, и нет у нас больше болтореза! И бить… И биться сердце перестало! Слышу:

- Может, «болгарку» ему?

- Нет! Он ей вал перепилит!

Василич, не отпуская сигнальный конец:

- Какая «болгарка» под водой!  Мозг включите!

- Дайте пройти!

Иваныч, спустившись по трапу, вкладывает мне в руку свой нож, которым можно гвозди строгать!

- Режь пока этим!

Погружаюсь, иду к винтам. Режу, режу, режу, и тут раз – фонарик, оставив меня в полной темноте, сверкнув разок, уходит в бездну. Ядрёна кочерыжка! Любил я этот немецкий фонарик!

  По ходовому концу выхожу к трапу, а трапа нет. Ой! Есть лесенка над моей головой, есть шлюпка с матросом, а трапа нет.

  - Я, блин горелый, фонарь утопил!

  - А мы трап! Трах его тебидох!

 - Понятно.

  Дальше работаю в полной темноте, скользя по валу, очищаю его от цепких пут. Очищаю лопасти. И после очередного разреза «борода» уходит по течению. Всё! Концы в воду!

    Всё. А вылезать-то как? Руками до нижней балясины я дотягиваюсь, твою дивизию, а дальше как? На мне скуба*, грузовой пояс, ласты!  Вот ёрш твой, красный медь! Через борт лайнера свисают сочувствующие, подсказывающие лица. Красотища!

   Кое-как подтянувшись, закинул ноги в зыбкую шлюпку, покряхтел, поскулил, но залез целиком. Откатились подальше от кормы. Закрутились винты парохода, мимо шлюпки проплыла срезанная «борода». А  где-то под нами, в реке, на шести – восьми метрах лежали фонарь, болторез и водолазный трап. Жаль фонарик, самая дорогая для меня вещь.

  Стояла тихая и ясная погода, светило солнце, с палубы уходящего парохода нам кричали и махали руками люди. Глядя на этих людей, продолжавших своё путешествие на лайнере, грусть от потерянных вещей ушла,  на душе было легко и радостно.

*Scuba – сокращенное selfcontained underwater breathing apparatus дыхательный аппарат для плавания под водой