Студенты и сексизм мы ждём перемен

Обсуждение сексизма в России и борьбу с ним можно сравнить с подземными толчками в глубоком море – незаметными сначала, но непременно вызывающими грозные цунами. Не так давно публикации о проблемах гендерного равенства тонули в бездонном океане патриархально-консервативного дискурса, а акции против насилия и дискриминации по половому признаку оставались уделом узких групп активисток. Однако постепенно их голоса входили друг с другом в резонанс, что придало силу их звучанию. Флешмоб #яНеБоюсьСказать, обнаживший жуткую правду о сексуальном насилии, стал импульсом для откровений о жестоком обращении с женщинами при родах. Дискуссия не утихла – её подпитывали, словно вылезая из ящика Пандоры, обвинения зарубежных режиссёров в харассменте, осуждение зверски убитой студентки Татьяны Страховой и, наконец, заявления российских журналисток о домогательствах со стороны депутата Леонида Слуцкого.
Тем не менее, этой оживлённой разноголосице не хватало направленности. До недавнего времени не было социальной группы, которая могла бы уверенно заявить о приверженности ценностям гендерного равенства и готовности бороться за них до конца. В текущем году стало ясно, что такая группа наконец появилась. Защищать право женщин быть услышанными и оценёнными по достоинству набрались смелости студенты и студентки ведущих вузов России.
Знаковым свидетельством этого стал поступок магистрантки факультета международных отношений СПбГУ. Желая привлечь внимание к проблеме предвзятого отношения к женщинам в академической среде, она развесила самодельные плакаты с сексистскими цитатами преподавателей факультета. Многие пользователи соцсетей посчитали это это подражательством, попыткой самопиара и даже актом мести, рассматривая смелый шаг девушки как единичный случай недовольства патриархальными традициями. Однако скандал в СПбГУ – далеко не первая ласточка борьбы студенчества с гендерным неравенством, а закономерное звено в цепочке давно зреющего возмущения учащихся ведущих вузов устоявшимся социальным порядкам.
Событиям на факультете международных отношений предшествовали более ранние акции. Так, осенью 2016 г. вспыхнула борьба между универсанткой петербургского филиала ВШЭ Варварой Михайловой и администрацией вуза, отказавшей ей в праве выдвинуть свою кандидатуру на пост старосты группы. Руководство сослалось на традицию, согласно которой старостами могут быть только мужчины. Варвара не постеснялась заговорить о своей проблеме в социальных сетях и СМИ и даже подать иск в суд на руководство ВШЭ за, по её мнению, необоснованный выговор за нарушение устава университета. Иск был оспорен, но администрацию этот опыт научил прислушиваться к мнению учащихся. Он дал понять, что ссылка на традиции не даёт права дискриминировать универсантов и не спасает от обоснованных обвинений. Об этом свидетельствует официальной поддержки университета лишение конкурса красоты «Мисс ВШЭ» – мероприятия, получившего позорное клеймо «шага по оправданию сексуального насилия» и «маскирующего элемента гендерного рабства».
Данный тренд нельзя объяснять исключительно либеральными настроениями в Высшей Школе Экономики, иначе от борьбы с обыкновенным сексизмом укрылся бы консервативный МГУ. Там тоже имел место скандал, вызванный речью ректора В. А. Садовничего. Он заявил, что предназначение студенток мехмата – «стать достойными женами … математикам, которыми гордится МГУ». За это острый на язык Рунет окрестил его «половым фашистом». Однако консерватизм вуза стал барьером для формальных жалоб студенток на руководство.
Наконец, гораздо более грозная судьба постигла мизогинное выступление ещё одного преподавателя первого университета российской столицы. Перед студентами Новосибирского государственного университета декан Высшей школы телевидения МГУ Виталий Третьяков позволил себе отметить, что «любой нормальный мужчина в определенных обстоятельствах мог положить руку на голую коленку женщине или, если она не в брюках была, на какое-нибудь другое место», комментируя обвинения в адрес депутата Государственной Думы Л. Слуцкого. Это повлекло за собой не только огласку в СМИ, но и студенческое требование объяснений от руководства вуза.
Но почему именно студенчество столь активно защищает гендерное равенство в среде, наиболее ему близкой и доступной – академической? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит обратить внимание на адресатов критики. Во всех рассмотренных случаях это преподаватели и руководство учебных заведений. При всей аполитичности борьбы с сексизмом такие акции становятся серьёзным запросом на право голоса в обсуждении волнующих студенчество проблем, требованием слушать и слышать его одобрение или осуждение. С устоявшейся в России патриархальной моделью государства, стремящегося пронизать все сферы жизни, это вяжется слабо. Кроме того, попытка быть услышанными тесно связана связана с потребностью в терпимости – прежде всего, к чужим мнениям и взглядам. Она, в свою очередь, способна создать возможность для конструктивного диалога даже в условиях ценностного конфликта, воззвать к разуму, а не к эмоциям, и, наконец, сформировать новые ценности, гарантирующими защиту достоинства каждого. С натужными попытками государства навязывать гражданам ценности это вяжется ещё слабее. Ведь, борясь с сексизмом, студенты настаивают на том, чтобы в России хотя бы в академической среде появились демократия и толерантность, с лёгкой руки пропагандистов ставшие ругательствами в языке обывателей.
Итак, российское студенчество не мыслит демократизма – без гендерного равенства, гендерного равенства – без толерантности, и, чтобы приблизить их приход в российские реалии, использует все доступные ему средства – от социальных сетей до судебного арбитража. Это позволяет учащимся не только добиваться своих целей, но и приобретать опыт взаимодействия с различными социальными институтами, который, безусловно, пригодится им в будущем, когда образование позволит им встроиться в элиту российского общества.
Однако не изменят ли сегодняшние студенты своим ценностям в будущем? Ведь российский океан консерватизма коварен и глубок, а его сладкоголосые сирены порой зачаровывают и критически настроенных граждан, приводя их на охранительно-патриархальные позиции. Сомнительно, поскольку именно в академической среде у участвующих в борьбе за гендерное равенство окончательно формируется система ценностей, исходя из которой они будут строить свои социальные ожидания в дальнейшем. А ожидания они научились подкреплять действиями. Действуя, студенты готовятся не к возрождению «патриархальной империи», о которой нам пытаются вещать с экранов ТВ. Они ждут новой перестройки и нового «Россия будет свободной» (сначала, разумеется, в разуме и в душе). И ждут с нетерпением.