Инспектор по насекомым. Глава 3

Машина спецбригады была всё ещё тут, но вокруг было пусто. Банев оглянулся: на пустынной запылённой улице практически не заметно вялое приближение весны. Как-то нерадостно тут, я бы переехал из этого района при первой же возможности. Сколько ребята успели обойти? Нашли ли, что-нибудь? Скоро должны закончить, по идее. Неоднозначные чувства возникали по поводу необходимости подниматься на третий этаж в квартиру 52: с одной стороны не хотелось идти в это место скорби и печали, тягостен ему был вид Екатерины сегодня утром, с другой стороны, долг и просто порядочность звали его туда. И, если уж совсем честно — любопытство тоже подгоняло, инспектор любил сложные задачки, а тут была именно такая. Он набрал бригадира:
— Это Банев. Как ваши успехи? Ничего? Совсем? Странно. Обидно. Сколько ещё будете продолжать? Я сейчас зайду на место убийства, а потом присоединюсь к вам — давно не занимался полевой работой.
Больше тянуть было нельзя и Банев поднялся на третий этаж, позвонил в дверь. Добротная дверь, железная, но обитая деревом, красиво. Хозяева обживались ещё в то время, когда этот район считался благополучным, не то что сейчас. Лет двадцать или даже тридцать назад, думаю, поставили эту дверь, вон как поцарапано ключами около замка. Поцарапано у задвижки… нет, там совсем иначе. И тут Екатерина открыла дверь.
— Здравствуйте, инспектор! Я так и думала, что это вы. Больше просто и не кому.
Девушке явно стало легче, она переоделась в более официальное платье, не по-домашнему, ждала посетителя, чувствовала себя увереннее, даже улыбнулась Баневу, когда здоровалось. Ему понравились эти изменения, да и сама Катерина, как он её про себя её называл, ему нравилась. Уверенность в себе ещё не до конца к ней вернулась, но уже чувствовалось, что походка и осанка становятся прежними, как у представительницы королевских кровей. А может она и есть княгиня какая-нибудь? Так думал инспектор, пока шёл за девушкой в гостиную.
— Садитесь, пожалуйста. Я утром была в шоке и не смогла проявить положенное гостеприимство, но сейчас хотела бы предложить вам чаю или кофе.
— Кофе, если можно. Можно я позадаю вопросы, пока вы готовите?
— Да, — подумав ответила Катерина, — давайте, я уже готова отвечать на все вопросы.
Они прошли на кухню, и девушка достала джазву, кофе.
— Вы будете с молоком?
— Да, пожалуйста, но без сахара.
— Хорошо. Что вы хотели спросить?
— Вы заходили в спальню?
— Мамину? Да, заходила. Вы закрыли там окно?
— Да, я. Заметили что-то?
— Нет, вроде бы всё на месте, только одна странность…
— Какая? — Банев насторожился.
— Наверное, я просто ошиблась. Или книга куда-то завалилась. Мама, скорее всего читала перед сном. Вчера у неё была книга Сервантеса “Дон Кихот” — нигде не могу её найти. Она должна была быть у неё на тумбочке, если она читала перед сном, но там её нет. я проверила и за тумбочкой и под кроватью. На полке, откуда мама её взяла три дня назад, её тоже нет. Может быть она ошиблась и не туда её поставила, но это вряд ли. Так что… но я ещё поищу. Или может быть ваши люди её взяли?
— Теоретически могли, — Банев задумался, — но не могу представить зачем. О каких-то уликах мне не сообщали, а других причин брать не должно быть. Не будут же криминалисты брать с места… книгу, чтобы почитать. Но я у них обязательно спрошу. И у доктора, он у нас интеллектуал, — попробовал пошутить Банев. Катерина слегка улыбнулась. — Что-то ещё?
— Нет, правда меня до сих пор удивляют шторы. Зачем мама их раздёрнула? А открытое окно — совершеннейшая загадка.
— Да, для меня тоже…
В комнате повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь нарастающим шумом закипающей турки. С насекомыми проще, в который раз подумал инспектор.
— Спецбригада всё ещё прочёсывает район, но пока ничего не нашли. Довольно странно.
— Не единственная странность…
— Да, правда за вами. Я хочу присоединиться к ним, помочь с поисками.
— Но кофе успеете сначала выпить? — Просительно спросила Катерина.
— Да, конечно, успею, он уже так вкусно пахнет.

Когда Банев допивал свой кофе, девушка всё-таки решилась сказать.
— Я думала о том, что мне делать. Этой ночью мне некуда идти, в отель не хочу, придётся ночевать тут. Не могли бы вы побыть со мной, мне страшно оставаться в этой квартире одной ночью? Могу вам постелить в гостиной.
Голос Катерины почти срывался, чувствовалось, что она готова заплакать. Это была практически мольба. Сложно было не откликнуться на неё. Тем более, в сложившейся ситуации, гигантский комар вполне мог опять напасть ночью, раз уж он такой прожорливый, что выходил на охоту две ночи подряд. Или это были разные комары — тем более нужно самому тут присутствовать. Безопасность превыше всего. Да и любопытство. Да и девушка симпатичная…
— Давайте так, я до темноты поработаю со спецбригадой, а потом вернусь и мы решим, что делать дальше.
— Тогда я приготовлю вам что-нибудь поесть. Вы же останетесь, да? — Просьбе в её голосе было невозможно отказать.

Инспектор вернулся уставший и злой — поиски ничего не дали. Как будто и не было двух смертоносных нападений. Или нападало не насекомое…
— Простите, после этих подвалов, одежда пахнет как все ароматы Франции в одном флаконе.
— Ничего страшного, оставьте всё тут, в прихожей. Я уже приготовила вам ужин.
Вечер получился на удивление приятным: вкусная еда, чай с домашним вареньем, разговоры ни о чём, подальше от серьёзных и неприятных тем, редкая, но милая улыбка Катерины. Но всему хорошему положен конец:
— Я подумал насчёт вашей безопасности, — начал инспектор, а девушка смотрела на него широко открытыми глазами, — и решил, что вам бы лучше ночевать в гостиной, так как её окна выходят на улицу, а я подежурю у вас в спальне, где окна выходят во двор — именно оттуда два раза прилетал комар. Может быть что-нибудь увижу или услышу.
— Хорошо, как скажете, инспектор.
— Давайте просто Анджей или Андрей, как вам удобнее.
— Катя, — застенчиво улыбнулась девушка.
— Я возьму книжку почитать? — Не ловкость чувствовали оба.
— Конечно! Выбирайте любую!
— Давайте помогу с посудой.

Пока Катерина готовилась ко сну, Банев, чтобы не смущать, провёл в спальне Валентины Лурье. Здесь всё было как прежде, только постель аккуратно застелена пёстрым покрывалом, казалось хозяин просто ушёл на работу и вот-вот должен вернуться. Окно было глухо зашторено, уютно светил торшер. Инспектор проверил задвижки, ему хотелось забить окно гвоздями. Кто же открыл окно и раздёрнул шторы? Последние довольно туго раздвигаются, нужно было приложить много усилий. Мне не представить, чтобы кто-то мог пробраться в квартиру через дверь и открыть окно для комара… Банев опёрся на подоконник, дерево слабо скрипнуло. Проверил — не шатается, но между рамой, даже полностью опущенной, и подоконником остаётся небольшая щель, через которую надувает мелкую пыль. Лезвие если и пройдёт, то им всё равно никак не открыть задвижку. Чёрт! Банев стукнул кулаком по подоконнику, тот снова скрипнул.
— Можете выходить, я уже готова, — через закрытую дверь крикнула Катерина.
Инспектор оглянулся, дверь в спальню была закрыта, голос девушки был сильно приглушен. Крикнула она, скорее всего из коридора. Звукоизоляция тут хорошая. Он открыл дверь, прямо перед ним оказалась Катерина в бежевом плотно затянутом поясом халате. Она с удивлением посмотрела на задумчивое и сосредоточенное лицо Банева.
— Что-то случилось?
— Нет, просто в голову пришла одна идея. Катерина, можете ли вы пойти в свою спальню, закрыть дверь и что-нибудь мне прокричать во весь голос?
— Да, конечно…
— Хорошо, тогда давайте через минуту, мне нужно подготовиться.
Он закрыл дверь прямо перед носом Катерины, раздёрнул шторы, открыл окно и стал прислушиваться.
— Инспектор! Что вы хотите от меня услышааать?!? — Голос доносился глухо и лучше всего было слышно через окно.
Банев высунулся из окна, посмотрел по сторонам и крикнул в ответ:
— Чтобы вы повторили вопрос через двадцать секунд!
— Хорошооо!
Закрыв и плотно зашторив окно, он сел в кресло около журнального столика. Прошло пару минут, но он так ничего и не услышал. Тут раздался стук в дверь.
— Анджей, с вами всё в порядке?
— Да-да! Входите! — Инспектор встал и прошёлся по комнате, — простите, я просто не слышал вашего крика и задумался. Попробуйте вспомнить, какой шум вы слышали утром и откуда он доносился?
— Он меня разбудил и был таким кратким, что я ничего не могу про него вспомнить, уже пробовала. Но проснувшись я рефлекторно повернула голову к окну, так что, наверное, звук шёл оттуда.
— Скорее всего так и было. Вряд ли вы могли слышать через стенку или через две закрытые двери — разве что это был очень громкий звук, значительно сильнее вашего крика. Вы же громко кричали?
— Когда вы не отозвались, я крикнула что было сил, — засмеялась Катерина.
Сильная девушка, подумал инспектор, быстро отошла от своего горя, может забыться на какое-то время, это хорошо.
— Закончим эксперименты на этом. Ложитесь спать, я сяду в кресло в вашей спальне и почитаю. Доброй ночи.
— Спокойной ночи, инспектор.
Банев взял в прихожей винтовку, развернул в спальне Катерины кресло так, чтобы видеть и дверь, и окно, пододвинул торшер и взял первую попавшуюся книжку с полки. Попался Достоевский — “Бесы”. Неплохо, я бы даже сказал символично.
За окном, а Анджей заранее его расшторил и проверил, что оно хорошо закрыто, уже не было видно весеннего солнца, но сгущавшиеся облака ещё подсвечивались красно-фиолетовым. С другого края окна, где ещё были кусочки чистого неба, в комнату заглядывал тонкий серпик бледной Луны. Чтение не пошло, смотреть на медленно начинающуюся ночь оказалось интереснее. Банев отложил книгу и выключил свет. Он так и заснул: сидя в кресле, положив руки на винтовку на коленях.

Его разбудил непонятный шум, больше всего похожий на скрип пенопласта или мела по стеклу. Первое, что он увидел, были огромные фасеточные глаза, смотревшие на него из окна. Инстинктивно, моторикой, доверённой до автоматизма, он начал действовать ещё до того, как проснулся ум. Блеснуло дуло винтовки и Банев выстрелили, о чём потом жалел долго и мучительно. Звук выстрела растворился в грохоте стекла, разлетающегося на мельчайшие осколки.
Через мгновение окно превратилось в слегка осветлённую картину Малевича — в ночи ничего не было видно, ни одного светящегося окна в доме напротив, ни одной звезды в небе. Стало слышно, как накрапывает мелкий дождик, стучит по металлическому откосу.