Мухи творчества

Мухи творчества... Какие они?
- Зелёные.
Сядет какая-нибудь бездарь, потрёт лапками - и за перо.
А что вдохновение?  Им оно и не требуется.
Музы их не посещают, а вот Мухи,- так завсегда, пожалуйста.
Вот и поставлена последняя точка. Мухи слетаются на запах.
 И рукоплещут, рукоплещут!
Вот они какие!- Мухи творчества.

А что критик?- вы спросите.  А критик он завсегда: - приземистая, пупырчатая, зелёная Жаба. Заметьте:-обе одной масти.
Она до Мух -ох, какая  охочая!
Она без этих Мух творчества просто жизни своей не мыслит!
И все они у неё на языке,- проглотит и следующую поджидает.
Ква-ква-квассика!
И всё болото хором вторит ей.
Просто какой то повелитель Мух, а не критик.
Да и всяк писатель нет-нет- да и протащит её в своё творчество. 
Была бы моя воля, то я бы Пегаса отправила в отставку.  А  Муху сделала эмблемой пишущей братии.  Всё таки какой -никакой, а полёт мысли.

Вот, раньше бывало: озарит вдохновение,-  хвать за перо, а  в чернильнице- Муха!
И ну её, каналью, извлекать и браниться, а вдохновение- раз- и нет его.
А она прямо по чистому листу, да всеми лапками,- давай выписывать всякие загогулины, понимаешь!
Просто шедевры!

Ведь везде то она была, всё видала и многое могла бы рассказать всему миру.
Она даже имеет такую дерзость, как- подсидеть любой шедевр в Лувре...
Да, что там шедевр! Она даже самому Будде, (в самой глубокой медитации) может щекотать ноздри или где -нибудь в районе третьего глаза.
Сам Фаберже  не чурался запечатлеть её образ. О, эти изумрудные глаза! Они наверняка одни из первых увидели скрижали. 

Эти резные, шёлковые крылья, унесут в места столь отдалённые, что вряд ли мыслями вы там смогли бы оказаться. Что там  полёт неуклюжего шмеля!
А батальные сцены! Ни один театр военных действий не обходиться без столь ревнительного драматурга. Сколько драматизма могут увидеть эти фасеточные глаза.
Ах, если бы мы были столь внимательны и научились читать с потолка... когда над нами... вверх ногами... пишутся удивительные истории.
Ну, а о тараканах в голове мы поговорим как-нибудь потом.
 


Кыш-кыш-кыш, пернатая!