По следам царя Бориса

Упорные поиски в архивах полузабытых документов и полевые исследования артефактов и старинных зданий в столице, в Подмосковье и в городах Центральной России, относящихся к эпохе царя Бориса Годунова,  принесли автору этих строк немало любопытного. Например, удалось приблизиться к необычной, а потому игнорируемой серьёзными историками теме: увлечении первого избранного на Руси государя алхимией. Об этом неординарном занятии венценосца и о его загадочной подмосковной вотчине в селе Большие Вязёмы наше сегодняшнее повествование.

Дипломатия с дальним прицелом

Ещё будучи боярином, но при этом практически полновластным правителем Московии в царствование слабовольного Фёдора Иоанновича, Борис Годунов придавал огромное значение международным связям. Обширная деловая переписка, обмен посольствами, засылка разведчиков под видом купцов – все средства были хороши тогда ради укрепления самодержавной власти и всего Московского государства. Борис мечтал о короне и всю международную политику строил так, чтобы западные, особенно европейские правители, знали больше о Годунове, нежели о формально правящем и, как впоследствии окажется, последнем представителе Дома Рюриковичей. И когда Годунов наконец сам стал царём, российская дипломатия расцвела пышным цветом.
Самым масштабным во время правления Годунова стало прибытие в Первопрестольную посольства во главе с канцлером Великого княжества Литовского Львом Сапегой. Посол с пышной свитой в несколько сотен человек добрался до Москвы в середине октября 1600 года. На их пути по Смоленской дороге находилась подмосковная вотчина Бориса Годунова – Большие Вязёмы. Посольству разрешили передохнуть здесь и осмотреть владения.
До нас дошло документальное свидетельство, оставленное одним из участников посольства Ильёй Пельжгримовским, который записал: «Послы рассматривали прекрасный, собственный государя Московского дворец, построенный наподобие замка, с острогом и бастионами кругом, во вкусе Московском: дворец этот также построен Государем в то время, когда он был только правителем; называется он – Вязёма. В виду самого дворца построена каменная церковь замечательного размера, с несколькими куполами, крытыми жестью, с позолоченными крестами. С позволения приставов, Великий Канцлер с некоторыми другими спутниками вошёл в церковь и слушал обедню; внутри церковь отделана чудно и необыкновенно богато».
Примечательно, что буквально за месяц до этого в Больших Вязёмах целых три дня провёл сам Годунов. По официальной версии, отражённой в Разрядной книге, Борис Фёдорович 14–16 сентября ездил «на Вязему храму освещати Троицы Живоначальные». Конечно, поездка Годунова в Вязёмы накануне появления в Первопрестольной пышного посольства была неслучайной. Скорее всего, она носила своеобразный инспекционный характер. Государь желал лично убедиться, что его дворец готов к приёму важных гостей. Одновременно он инициировал освящение пышного храма, величие которого не утрачено и до сего дня, а колокольня вообще не имеет равных себе на Руси. Царь хотел подчеркнуть твёрдость своей веры в христианские догмы и тем пресечь возможные слухи о занятиях колдовством, магией и алхимией. Царь – маг и алхимик, возможно ли такое? Безусловно, тем более что средневековая Европа знала немало подобных примеров. Один император Рудольф II чего стоит!

Шлите серебро бочками

На политическом поприще в заслугу Борису Годунову можно поставить и налаживание прочных связей между Россией и Священной Римской империей германской нации, во главе которой в ту пору стоял император Рудольф II. «Пражский отшельник», как его называли современники, большую часть времени проводил в своём неприступном замке на высоком холме над полноводной Влтавой, где активно и весьма успешно занимался алхимией. Однако представителю обширного рода Габсбургов, которым принадлежала добрая половина Европы, приходилось не только вникать в хитросплетения политических интриг, но и воевать. А это дело всегда было очень затратным. Как свидетельствуют документы, на войну Рудольф II тратил баснословные суммы. Но поддержание статус-кво на европейской арене финансировалось не только из казны, пополняемой налогами.
Император-алхимик реально научился получать золото и серебро путём сложных химических и магических трансмутаций. Не зря же несколько лет при его дворе обретался легендарный англичанин Джон Ди, иероглифическая монада которого до сих пор не даёт покоя как независимым исследователям, так и маститым учёным с мировыми именами. Впрочем, алхимическое «производство» благородных металлов, о чём опять же свидетельствуют документы, было весьма ограниченным. А враг, стоящий у ворот, не мешкал. Вот уже Швеция, Оттоманская порта – правительство Турции и Речь Посполитая, как тогда именовалось унитарное государство, объединяющее Королевство Польское и Великое княжество Литовское, громко заявили о своих пограничных притязаниях. И тогда Рудольф II обратился за финансовой помощью к новообретённому другу.
И Борис Годунов помог. В частности, в 1589 году на содержание венгерских и австрийских войск на турецкой границе, а также на политические интриги в Польше московский государь выделил другу-императору огромную сумму серебром. Она была эквивалентна трём миллионам гульденов! Монеты русской чеканки, которые, конечно же, не имели хождения в Европе, были переплавлены в слитки, упрятаны в селёдочные бочки и морем, через Архангельск, тайно отправлены в Германию. Вывести из денежного оборота страны такую значительную сумму денег мог только правитель, уверенный в твёрдости своего трона. А ещё – убеждённый в том, что такая сумма очень скоро восполнится. Но тогдашнее полунищее и малочисленное население страны не могло мизерными налогами пополнить царёвы закрома именно серебряной монетой. Важно обратить внимание и на то, что в XVI столетии в Московии серебряные рудники были более чем скудные. Монеты чеканились из ввозимого в страну серебра. Его масштабная добыча у нас началась только в эпоху Петра Великого – в 1704 году был запущен первый в России Нерчинский сереброплавильный завод и в Северной столице приступили к чеканке первых в истории страны монет из «домашнего» серебра…

Алхимики из российской глубинки

И здесь вполне достоверной начинает казаться версия о том, что Годунов весьма успешно занимался алхимией. Это предположение возникло ещё в первой половине XVIII века в среде санкт-петербургских и московских масонов и розенкрейцеров. А самым веским аргументом в пользу увлечения Годунова алхимией тогда стал факт его тесной переписки с Рудольфом II и попытка пригласить в Россию известнейшего английского математика и географа, алхимика и герметиста, астронома и астролога Джона Ди.
Сначала Годунов отправил письмо британской королеве Елизавете I с просьбой прислать ко двору постоянно хворающего царя Фёдора Иоанновича опытного медика и между прочим указал в письме имя Ди. Боярин не скупился – он обещал ежегодно платить лекарю, но главное, как ожидалось, – опытному алхимику, по 2 тыс. фунтов стерлингов от царя и по 1 тыс. фунтов стерлингов от себя лично. Но на дворе был всего лишь 1586 год – тогда письма, даже официальные, даже с нарочными, доходили до европейских адресатов месяцами. К тому времени, когда королеве перевели и зачитали просьбу из далёкой северной страны, Джон Ди вместе со своим помощником – авантюристом Эдвардом Келли служил уже Рудольфу II. Достоверно известно, что Ди нашёл в Богемии богатые серебряные рудники, хотя первоначально подрядился отыскать в тех краях философский камень. А при пражском дворе он снискал у императора уважение за наглядные сеансы общения с духами. На просьбу Годунова отпустить в Московию такого «ценного кадра» император ответил уклончиво и витиевато. Зато дельные советы в области приготовления из той же ртути благородных металлов дать вполне мог, благо и сам лично владел многими алхимическими тайнами, что также подтверждено документально…
Но готова ли была средневековая Русь к восприятию такой своеобразной науки, как алхимия? Первое письменное упоминание о русской алхимии относится к концу XVI века, как раз к эпохе Бориса Годунова. По совету дерзкого боярина царь Фёдор Иоаннович повелел доставить из Твери некоего смерда, который якобы изловчился «перепускать», то есть переделывать, серебро в золото. Как гласят манускрипты русских розенкрейцеров, у самодеятельного «алхимика» ничего не вышло, и о его дальнейшей судьбе история стеснительно умалчивает. В другом манускрипте говорится о загадочных поездках Годунова в подмосковное Хорошёво смотреть на «преинтереснейшие опыты». А ещё официальные летописные источники говорят о частых поездках сначала боярина, а позднее царя Бориса Годунова в Большие Вязёмы. Чем же так было привлекательно это место? Не мог ли Годунов за высоким частоколом своей загородной резиденции заниматься практической алхимией вместе с тем, как бы канувшим в Лету, тверским неудачником?

На старой Смоленской дороге

Во времена Ивана Грозного Смоленский тракт стал важной транспортной артерией, соединяющей Московское государство с Европой. Важное стратегическое и экономическое значение имели и селения, расположенные вдоль этой дороги. Владеть ими было делом престижным и выгодным. Здесь нередко проезжали послы, в сёлах останавливались на постой гонцы и купцы. В далёком 1584 году царь Фёдор Иоаннович пожаловал одно из таких сёл – Большие Вязёмы в вотчину своему любимцу и шурину Борису Годунову. Имея практически неограниченные финансовые возможности, Годунов затеял здесь большое строительство.
Вскоре в усадьбе были построены деревянный дворец, боярский дом, многочисленные службы, разбиты фруктовые сады. К концу шестнадцатого века в имении был возведён пятиглавый храм во имя Живоначальной Троицы, а рядом построена чудесная звонница. Нынешнее название храма – во славу Преображения Господня – связано с тем, что в 1812 году он был осквернён французами, устроившими здесь конюшню. Вновь освящённая церковь получила и новое название. Во времена Годунова весь комплекс построек был окружён деревянной стеной с пятью башнями. Дополнительно стены были укреплены рвом, который наполнился из запруженной речки Вязёмки, образовавшей сохранившийся до наших дней пруд. В старинной «Приправочной книге» мы нашли такую запись: «В селении Вязома есть дворец, довольно обширный, обнесённый палисадником и окопанный рвом с рогатками. Подле дворца каменная церковь, очень изрядная; иконы и подсвечники в ней богаты и прекрасной работы». Из архивных источников известно, что неподалёку от дворца располагались государево гумно, яблоневый сад, обширное ярмарочное торжище и даже Иоанно-Богословский монастырь.
В эпоху Смутного времени Большие Вязёмы стали резиденцией Лжедмитрия I, где псевдоцарь также активно занимался алхимией. Здесь весной 1606 года по пути в Москву останавливалась со своей многочисленной свитой невеста самозванца – Марина Мнишек, которая, по многочисленным свидетельствам, практиковала чёрную магию. Именно после её отъезда, как гласит молва, и сгорел деревянный дворец Бориса Годунова. Пламя поглотило и большую часть тогдашнего богатого села Вязёмы. В летописном тексте, датированном 1618 годом, говорится: «На Вязёме острог сожжён и стоят 22 избы, а иные сожжены до половины…»

Подземные артефакты

В начале 2000-х годов старший научный сотрудник музея в Больших Вязёмах Алексей Смирнов стал инициатором археологических раскопок и заложил первый шурф прямо на картофельной грядке, вблизи здания бывшего в руинах, а ныне реконструированного, Конного двора. На протяжении нескольких полевых сезонов он упорно искал следы построек времён Бориса Годунова, и когда надежда на удачу уже почти оставила археолога… Как в классическом приключенческом романе, в последний момент исследователь всё-таки добрался до средневекового слоя, где обнаружилась сначала керамика, затем множество других артефактов и, наконец, фрагменты фундамента дворца Бориса Годунова.
С 2005 года начались масштабные работы по реставрации Конного двора. Появилась возможность вести раскопки более интенсивно. И при этом вокруг здания XVIII века на глубине выявился слой ярко-жёлтого песка толщиной в 15 см, который скрывал следы пожарища. Вскоре выяснилось, что песок привозился из расположенного неподалёку давно заброшенного карьера.
В результате раскопок сформировалась прекрасная коллекция артефактов XV–XVII веков. Это и элементы печной керамики и подсвечников, кольчужные кольца, наконечники бронебойных стрел, детали вооружения и конской сбруи, нательные кресты, медные литые иконки, кольца, перстни-печатки, серьги и бусинки, фрагменты украшений из редкого на Руси лазурита, гвозди и заклёпки, грузила для рыболовных сетей. Настоящей сенсацией стала находка части керамической «сопели» – музыкального инструмента скомороха. На фрагменте изображён, вернее – процарапан, играющий на свирели мужичок, держащий на поводке дрессированного медведя. Так косвенно подтвердилось предание о существовании в селе во времена Годунова табора скоморохов. Зато другая легенда – о существовании на глубине подземных ходов – не подтвердилась. Может быть – пока?
Примечателен факт – обрушившиеся во время пожара стены дворца и образовавшийся за века поверх них культурный слой способствовали прекрасной сохранности деревянных деталей фундамента и подвальной части здания. Без доступа кислорода деревянные предметы за четыре века не успели полностью сгнить, они словно законсервировались. И теперь мы можем видеть фрагменты найденных во время раскопок дренажных труб, деталей дубовых бочек для солений или вина, элементы кровли, даже лыковые верёвки и листы бересты, играющие роль гидроизоляции! Эти и множество других предметов, а также экспонаты, воссоздающие вехи правления Годунова и Смутного времени, стали основой великолепной экспозиции, развернувшейся во втором этаже отреставрированного Конного двора. Действующий здесь в составе ГАУК МО «Государственный историко-литературный музей-заповедник А. С. Пушкина» музей Бориса Годунова и его эпохи – единственный в своём роде и достойный внимания всех ценителей отечественной истории и культуры.
В 1694 году царь Пётр Алексеевич пожаловал Вязёмы своему воспитателю и дядьке, князю Б.А. Голицыну «за спасение во время стрелецкого бунта». После этого в усадьбе началось новое строительство. Возможно, именно тогда, в стремлении удалить колдовскую нечисть с осквернённого места, и было решено новым хозяином засыпать сотни квадратных метров пепелища толстым слоем песка. По мнению археологов, это оказалась воистину титаническая по своим объёмам работа…Но и по сей день тёмными ненастными ночами, особенно после первой майской грозы, в аллеях усадебного парка появляются странные призраки в средневековых одеяниях. А на вяземской колокольне вдруг загораются зловещие тёмно-синие огоньки. Не верите – приезжайте в Большие Вязёмы и убедитесь в этом сами!

Расширенная версия текста с иллюстрациями будет опубликована в журнале "Чудеса и приключения" №7/2018