Контейнер 384. Часть 2

ПРАЗДНИК


Через несколько дней Грэг ехал в электричке на городской праздник. Была ясная погода. Тепло солнечных лучей подсвечивало и влекло засиять ответно. Грэг смотрел на сидящих здесь людей: большинство были сосредоточены на электронике. Сутулые, серолицые, казалось, словно здесь есть только их тела, которые курсируют из пункта «А» в пункт «Б». Напротив Грэга сидел юноша в красной майке, на которой было написано «мне на вас все равно». Невольно лицо нашего героя улыбнулось. Глаза продолжали своё путешествие по вагону, как вдруг Грэг заметил, что несколько людей (пенсионного возраста) сидя на разных сидениях по всему вагону электрички, весело разговаривают. Разговор их тих, красив. Они обменивались дружественными словами так, словно кидали друг в друга  спирали серпантина, окутывая весь вагон особым теплом и добротой. Как хорошо было!
А потом они запели. Начали трое, присоединились еще пара человек, затем еще и еще… и совсем скоро пели почти все пассажиры вагона.
Веселые добрые песни тянулись одна за другой, то там, то здесь раздавался голос запевалы.

Часть людей, не причастных к пению недовольно ёрзали, часть переходила в другой вагон. А Грэг не мог налюбоваться такому сложенному красивому взаимодействию. Давно уже не звучали в городе песни, тем более вживую. Их сменили обработанные хорошо аранжированные музыкальные композиции, как и многое остальное присутствовавшее в жизни людей, они были доведены до безупречности и совершенства с помощью специальных программ. От этого они становились какими-то фальшивыми, однотонными и очень похожими друг на друга. Поэтому спонтанный концерт в электричке был своеобразным вызовом привычному укладу городской жизни и теплейшим приветом из прошлого, когда с песней шли по жизни, когда их весело напевали изо всех углов и таким задором полнился дух собираясь и обмениваясь какими-то невидимыми касаниями сквозь проникновенные мотивы и поэтичные слова.

Пенсионеры весело и беззаботно общались, время от времени заливаясь смехом. Параллельно с тем все более усиливалось возмущение тех, кто не желал принимать участие в разливающихся, словно свет, объятиях добра и радости.

Наконец электричка прибыла в центр. Дивясь собственному преображению, Грэг, словно искупавшись в целительном волшебстве, вышел на перрон.

Погода была очень теплая, ярко светило солнце. На городской праздник собралось очень много людей: взрослых, детей, престарелые тоже были, но предпочитали оставаться в сторонке. Здесь было большое разнообразие развлекательных программ с работами, электроникой: кто-то ловил электронную рыбу, другой танцевал на специальном подсвеченном ковре, стараясь заработать по-больше баллов, чтобы выиграть приз. С другой стороны предлагали заглянуть в будущее через мистические врата - тоже чудо техники. Очень много людей гонялись друг за другом с пистолетами-лазерами, играя в войнушку. Словом, происходящее больше напоминало выставку «до чего дошел прогресс». Уж так правители города стремились похвастаться своими технологиями, развитостью. Все происходящее стало обретать фанатичный характер. Люди становились все более и более не терпеливыми, кричали друг на друга, пинали не дававшую ожидаемых призов технику.
В это время свинцовые облака начали затягивать небо. Становилось зябко. Даже не от холода нет. А от тех холодных взглядов, натянутых улыбок поздравляющих город управителей, державших в страхе свой народ. Гонка за тщеславием сделала их похожими на кукол: искаженные лица, одинаковые простые обещающие фразы и стремительный уход с площадки, где они выступали. Словно в следующий миг карета могла бы превратиться вновь в тыкву, так и они, боясь разоблачения, поспешно ретировались.

Тучи все более затягивали небо, которое в одночасье из ясного сделалось черно-бордовым словно кто-то натянул ночное небо на дневное. Начался ветер, который перешел в ураган. Вместе с этим техника, которой еще совсем недавно были так увлечены люди, стала выходить из строя: кто-то не мог высвободить руку, на кого-то брызнули искры от замкнувшегося устройства. Аттракционы остались без электричества. Остановилось большое колесо обозрения, американские горки и еще несколько аттракционов.

Началась паника. А вместе с ней и град. Грэг стоял в самом эпицентре, когда в считанные минуты перед ним развернулись описанные события.

- Хэй! Лови! Держи крепко!!! – Раздался вдруг знакомый женский голос. Обернув голову, Грэг увидел Саломею. Она стояла на вершине шатра, который выворачивало наизнанку. Под ним находилось много людей и его конструкции не выдерживали напора. В ужасе они метались: кто-то выбегал наружу, но сверкающие молнии и стремительный ветер, словно мощные тиски, удерживали всех вместе.

Бесстрашная босоногая Саломея, совершенно мокрая, с облипшими на лице волосами, и словно приклеенным к телу голубым платьем, как бравый капитан стояла за штурвалом, кидая Грэгу огромную веревку, показывала где ее нужно закрепить.

Грэг, увидев Саломею, вмиг вылетел из наблюдателя в движителя. Схватив веревку, он ловко привязал ее к металлическому крюку; затем она кинула вторую, третью. Не было мига на сомнения,  не было страха. Под шатром спасались люди. Быстрота, с которой так слаженно работали Саломея и Грэг поражали обоих. Они понимали друг друга с пол кивка. Завязывая один за другим канаты, вскоре шатер был надежно закреплен. Буря не стихала. Покончив с шатром, Саломея и Грэг переглянулись, смущенно и радостно улыбаясь друг другу.

Послышались крики с аттракционов. Оба повернулись туда. В следующий миг Саломея скатилась с шатра словно по ледяной горке, оказавшись в объятиях Грэга. Дыхания их сблизились. В следующее мгновение оба бежали сквозь мглу и ветер к вопящим от страха людям. Начинался град. По глазам били маленькие снежки, тело силилось в противостоянии ветру. Удивительно, но в этом напоре, в этом стремлении силы не убавлялось, а напротив, все более и более пребывало, укреплялись и даже ощущалось особое воинское вдохновение.

Наконец, оба были у технической будки, от куда запускались все аттракционы.
- Саломея, оставайся снаружи. Здесь не безопасно, я попробую разобраться с техникой.
-Нет, Грэг. Я помогу настроиться с ней. Идем!

Оба вошли в пустую будку, где искрились панели управления и призывно мигали огни, извещая об опасности. Звучал монотонный звук сирены, призывая покинуть помещение.
Саломея встала посередине помещения и, обведя взглядом всю технику словно  ласково касаясь разбушевавшегося дракона, с детской наивностью она произнесла: «сестрица техника, прошу, тише, тише… штиль на крыше. Успокойся, помоги, людей из заточения спасти.»
Грэг, стоявший сзади готовый схватить Саломею за руку и бежать наружу стоял теперь неподвижно. Не дыша.
Позывные стихли. Повисла тишина.
-Теперь ты. – Улыбнувшись, приглашая пройти вперед, сказала Саломея.

Грэг метнулся к пульту управления. Его голову словно кто-то поворачивал в нужном направлении, на глаза попадались те кнопки и ручки переключения, которые запускали работу аттракционов. Все приходило однозначно ярко и в той последовательности, которая была необходима.

- Грэг, у нас получилось!! – Ликующе кричала Саломея, призывая его на выход. - Смотри, люди освобождаются! Спешим к ним!

Град сменился проливным дождем, ветер утихал; погода вторила нашим спасателям, помогая им удерживать концентрацию на главном. Этим главным было проявление помощи, максимального приложения сил ради спасения людей. Дождь омывал каждого человека, словно купая его в своих чистых водах. Помогая людям выходить из заточения железных конструкций, Саломея и Грэг бережно поддерживали их, ободряя и утешая.

После перенесенного шока несколько людей  никак не могли прийти в себя, продолжая вопить. В их глазах застыл ужас. В панике они продолжали носиться и истошно кричать, взывая к помощи.
- Саломея, как думаешь…
- Брось, дорогой Грэг. Нечего и думать! – Решительно перебила его девушка, помогая женщине, последней из оставшихся в заточении, выбраться из железной кабинки аттракциона.

Грэг с интересом наблюдал за ней: босоногая словно вышедшая из моря девушка с высоким хвостом веревочками спускающихся волос и будто спасительные маяки светящимися глазами, полными любви и обережного тепла.
Она  подошла сперва к  мужчине, вопящему в ужасе. Посмотрела ему в глаза. Что-то тихо сказала. Гнев утих. А Саломея все говорила… мужчина стал ее слушать. Потом безотрывно глядеть на нее. А уж скоро бросился ей в объятия, разрыдавшись точно малое дитя на груди матери.

Утешив его, Саломея поспешила к группе ожесточенно ругающихся людей. Их поведение напоминало истерию. Не слушая друг друга, они метались в заточении своих эмоций. Девушка приблизилась. Задала вопрос, о чем-то пролепетала, разведя руками,  словно прося прощения, а потом умолкла. Стало тихо. С лиц людей ушло напряжение, проявилась ясность ума.


Грэг, смотря на происходящее, чувствовал, как его миропонимание ширится и ширится, приглашая его к соучастию во всем происходящем: видимое оно глазу или нет. Жизнь протекала теперь не где-то, а внутри. Какая глубина, какая ширь. В этот миг внутри него отомкнулась какая-то волшебная дверца, и он почувствовал, как стал более зрелым, взрослым. 

Мужчина стоял и смотрел, как к нему приближается Саломея. Вдохнув по-больше воздуха полный решительности, он сказал:
- Саломея… позволь приблизиться. Отныне я твой преданнейший друг. Ты воскресила во мне память внутренней силы, смелости. Я бесконечно благодарен тебе. И … - голос дрогнул. Еще один вдох, - моё сердце полно любви к тебе. Но нет в этом стремления к принуждению. Хочется свободы. И вместе с тем рядом где бы мы ни были быть... нет, родная, позволь уж завершить. – Решительно продолжил он, видя, как набрала воздух для ответа Саломея. -  Нет поиска, есть погружение внутрь и растворение с миром, что глазу виден извне. Твоя сила настолько мощна, что не нужно слов, чтобы понять тебя. Это прекрасно. Своими трудами ты являешь чудо. Оно струится миротоком изнутри, крепясь уже навечно. Я люблю тебя! И,  кажется еще… что весь мир люблю… да!! – уже счастливо смеясь торжественно парировал  Грэг.

- Окончил? – с расплывающейся улыбкой спросила Саломея.

- М? … Да… ага! – веселым мальчишечьим смехом отозвался Грэг.

- Спасибо тебе за смелость, за стремления. Сердце вспомнило тебя, полюбило в миг! У нас с тобой только начинаются дела, друг мой бесценно дорогой. Скоро очень скоро будет выборов череда: окрепнешь в них или ослабнешь вот итог их. Но не только для тебя. То, что мы вместе будет укреплять  где бы мы не находились. Пульсирует по венам кровоток ведь так естественно; так и соединенность наших сердец не требует условий.

Освободив людей из железных каркасов индустрии развлечений, помогая им прийти в себя, Грэг и Саломея полные воодушевления, с расслабленными от напряжения руками, через которые ощущались теплые нежные энергии, покидали площадку городского мероприятия.

Несколько дней спустя в контейнер Грэга постучали. Это был веселый рыжеволосый мальчуган. С сиявшей на все лицо улыбкой он протянул коробку и тихо радостно сказал: «Это Вам…. Просили передать.». Вручив подарок, мальчик, откланявшись, исчез. Грэг только положил коробку на стол и хотел дать ему несколько монет, как и след простыл от визитера.
Посмотрев по сторонам, он не нашел никаких его следов. Подивившись, мужчина закрыл дверь и направился к коробке.

Стоило ли сомневаться, что рука, ее собирающая принадлежала Саломее. Вскрыв невзрачную коробку, Грэг ахнул от удивления - аккуратно завернутые в разноцветные атласные ленты кисти лежали на салатовом мхе, рядом с ними сбоку стояли баночки краски и палитра. Слева было еще что-то аккуратно завернутое в розовую бумагу. С трепетом порвав ее, Грэг, подняв от изумления вверх свои брови, как дитя родное достал из бумаги горшочек с небольшим кустом розовых роз.
 - Ах, Саломея, кудесница… что вытворяешь… - нежно прошептал он.

Вокруг горшочка, который был вылеплен вручную из глины, была обвита небольшая бумажка. Развернув ее,  мужчина с нетерпением читал:


Дорогой Грэг, шлю тебе привет!
Мох поможет тебе ночью крепче спать и отдыхать полнее, утром почувствуешь сил и бодрости прилив. А розы … они для радости для любования. Кисти и краски тебе.
Твоя Саломея.


На этом письмо заканчивалось.
Полный приятных надежд и радости, Грэг и представить не мог, в каких условиях состоится их с Саломеей следующая встреча.