Чиба... Собаки в моей жизни

 Где-то в середине  восьмидесятых в нашем многоквартирном доме появилась собака. Небольшого роста, с белым окрасом, пушистой шерстью, лисьей мордочкой и пушистым хвостом. Напоминала лайку в миниатюре. Была она любимицей детей, и называли они ее Чебурашкой, а сокращенно – Чибой.
    Время тогда было «трудное». Брежневский застой, железный занавес, цензура, засилье КПСС, отсутствие демократии (о которой все так мечтали).
    Поэтому часто можно было видеть такую картину. Стоит карапуз с куском копченой колбасы в полпалки, типа сервелат, а рядом сидит Чиба. Он сам откусит, потом ей даст откусить кусок. Так они всю колбасу и поедают. Другие же дети таскали ей котлеты или еще что-нибудь мясное.
    Как я уже говорил, время было трудное. По ночам не давали покоя «несуны» из находившегося рядом мясокомбината, таскавшие мясо коровьими ляжками (по рублю за кило, если берешь все или по полтора, если куском). Сервелат шел тоже по полтора за палку.
    На работе цену за литр ворованного спирта  несуны подняли с трех рублей до четырех за литр и с 60 копеек до 80 за плитку шоколада «Аленка». (Мы даже бойкот им объявляли).
    Бывало, откроешь встроенный шкаф на балконе, посмотришь на подвешенные палки сервелата и, если больше десяти, идешь писать на входной двери «Не надо».
    С холодильником тоже проблемы. Откроешь вечером и думаешь, чем бы поужинать. Престипомой, ставридой копченой (в спецмагазине «Океан» чего только не было!) или ветчиной. Да еще проблемы, если яиц меньше решетки, то нужно подкупать.
    Жила Чиба неплохо. Не голодала. Все ее любили, и никто не обижал.
    Сыну тогда было лет пять или шесть. Однажды пришел в слезах. Мы спросили, в чем дело. Оказалось, что ему стало жалко Чибу, ощенившуюся в грязном подвале.   
    «Она  - как нищая» - плакал он и просил взять ее хотя бы на время.
    Жена-чистюля была категорически против, но мы с сыном ее уговорили, обещав следить за чистотой в доме.
    Пошел я в подвал, вижу, в самом деле, на маленьком сухом островке лежит грязная Чиба, а рядом возятся три щенка. Сложил я щенят в корзину и понес домой. Чиба побежала за мной.
    Дома мы ее быстренько помыли и разместили на балконе, огородив место под столом фанерой. Она собрала в кучу подстилку, долго ворочала ее, потом разместила щенят и легла сама.
    Два раза в день она выходила минут на десять на улицу. Но когда щенки подросли и стали трескать фарш, колбасу и сосиски, то стала пропадать  полдня.
    Щенков мне удалось пристроить, после чего ушла и Чиба.
    Вернулась она зимой. Зимовала до этого у соседки с первого этажа. Однажды та куда-то уехала, и Чиба пришла к нашей двери, и стала тявкать. Когда ей открыли, то она сразу пошла на лоджию, где раньше были ее щенята. На лоджии было холодно,  поэтому я перенес ее подстилку на кухню, за кухонный стол.
    Видно ее это место устроило, и она там разместилась. Когда она приходила домой, то сразу шла туда, и почти никогда не выходила, пока ее не позовут. В комнаты она никогда не заходила, даже если ее и звали. А люди, приходившие в гости даже не знали, что на кухне лежит собака.
    Она никогда ничего не выпрашивала, у обеденного стола не крутилась, а когда приготовляли ей еду, то нужно было приглашать. Ела она медленно, с большим достоинством.
    Но наступили «благодатные времена», о которых мы так мечтали. Над СССР занималась заря демократии. Человек с пятном на лысине бодро говорил нам о свободе, «прулюлизме» мнений и консенсусе и убеждал, что процесс пошел. Но, почему-то стали пропадать продукты и курево, появились талоны, а за бутылку постного масла, пяток яиц, кило риса и вермишели на человека приходилось стоять в очереди в магазине всю ночь. В магазине кроме рыбных консервов, ничего не было. Даже соли и спичек.
    Лучше всех приходилось пенсионерам. Им давали по две бутылки водки на человека в месяц. Отец с матерью накопили целых два ящика. Потом лет десять пили. Правда, отец говорил, что сразу после войны пайки были намного больше, а папиросы можно было купить. (Он по талонам получал по сто штук в месяц, а я вообще ничего не получал).
    Я это к тому, что Чибу было кормить нечем, а она кроме мясного ничего не ела. Мне приходилось жевать и кормить с рук, чтобы не подохла с голоду. (Срабатывал инстинкт кормления щенков, заложенный в собаках и волках).
    Дома одна она никогда не оставалась, а ходила за мной, как привязанная. Приходили мы на работу, я шел в дальний конец отдела на свое место, а она ложилась около меня в проходе.
    Бывало, Главный инженер спрашивал у начальника отдела, лежит ли там Чиба, и, если лежит, то пусть хозяин срочно зайдет.
    Прожила она у нас до 1994 года. И, вдруг, неожиданно пропала. Весь городок искал ее, где только можно, но так и не нашли. Она всегда была независимой и всегда поступала так, как ей хотелось…. 

начало
http://www.proza.ru/2018/06/10/948

предыдущее
http://www.proza.ru/2018/06/10/1690

последующее
http://www.proza.ru/2018/09/13/739