Фаинья

Фаинья красила волосы. Размазывала щёточкой по голове гадкую вонючую жижу похожую на холодный кисель. Фаинья была женщина, и могла бы покрасить волосы в любой цвет, например в фисташковый или синий, или даже золотой. Но она стеснялась своей женской свободы и красила волосы в красный цвет, как это делает подавляющее большинство женщин.
Закончив покраску, Фаинья включила электрический выпрямитель и долго волосы эти выпрямляла, потом укладывала и запрыскивала лаком. И красила ещё брови, ресницы и губы. Не так просто брови накрасить. Сначала их надо намазать специальным липким вазелином, а уж на него жесткой кисточкой налепить чёрную пудру и подровнять и причесать махонькой расчёсочкой. И глаза, так вообще час красишь. Там же ресницы ещё вокруг них-то. И тени. И прыщик замазать у уха специальной замазывательной штукой. А потом консилеры там всякие, кожу всю надо красить на лице, и румяна, и блеск. И уже надоело даже говорить об этом. А Фаинья всё возится.
Но вот, уже одевается. Платье 100-процентов полиэстер, яркое, эффектное. Ну точно, лет на десять в нём моложе. Босоножки на танкетке, золотые ободки. И духи. Злато скифов, новые купила.
И пошла Фаинья. Все глядят на неё, королевишну, какая она, вся как с иголочки, новая.
И Виктор ей навстречу, как договаривались, чтоб вместе в кафе и кино.
А что там, в кино этом? Что мы, в другой раз не сходим? Так Виктор сказал.
И не пошли. А купили пива, захотел он. И во дворе на детской площадке сели. Но детские мамаши косо всё поглядывали, и пришлось уйти за гаражи. Там Виктор повстречал Генку Кашееда, сильно обрадовался и, произнеся: Фая, мы сейчас, моментом, - весело побежал к другу. И они оба, веселясь, убежали.
Через минут двадцать вернулись, раскрасневшись, счастливые. И стали рассказывать друг дружке, как оно на зоне, как это тебе не шутки, там не тут. Хоть и не были они там вообще никогда, но спорили отчаянно. И всё такое. И долго.
А когда Виктор со слезами начал показывать Генке рубец от чирья на левом боку, уверяя, что пуля прошла в миллиметре от сердца, доктор говорил, Фаинья пошла домой.