День Святого Петра и Павла

    Близнецов  назвали  Петька и Пашка. Старая бабка Софья предложила. Отец, человек занятой, пожал плечами: « Ну Петька так Петька, Пашка так Пашка. Лишь бы здоровыми росли».  Матери тоже было всё равно. Заранее имена не придумали. Знали, что двойня будет, но кто - мальчики или девочки? Намучившись в роддоме, имена дать детям  было для неё  не столь важным. Младенцы  родились крупные. Врач удивлялся и восхищался, как такая хрупкая  женщина могла родить таких двух богатырей?
       Мальчишки    росли здоровые, озорные, любознательные. Ни одна игра и драка  во дворе не обходилась без них.  Из любых передряг выходили победителями - их же двое!  Друг за друга горой.
       А бабка Софья ликовала: «Вот я какая молодец!  Они родились в  день Святых апостолов  Петра и Павла - пусть носят их имена. Вот теперь Ангел - хранитель у них сильный! Ничего нашим мальчишкам не страшно».
         От зятя скрывала происхождение их имён. Мало того, что он стариные праздники  и всех Святых предрассудками называет, но ещё и рассердиться может. Ведь рассердился же он, когда она правнуков тайком от всех окрестила. Алексей кричал и стучал кулаком по  столу:
-Чтобы у меня, коммуниста, начальника цеха молочного завода, дети в церкви были окрещены!
-Так уже поздно, Лёша!- успокаивала его жена,  внучка   бабы Софьи,  Тамара. –Их  же уже окрестили. Не ругайся, Лёшенька, может и в самом деле им это поможет в жизни?  Кто его знает? Мы не скажем никому, не беспокойся.
        Тамару вырастила бабушка Софья. Отец погиб на фронте, мать  умерла - надсадилась  на совхозных работах. Тамара всецело доверяла бабушке и считала - всё, что она делает - на благо ей и её семье.
-А и не надо никому говорить, - успокоила  всех бабка Софья. - Бога не нужно напоказ выставлять, бог в душе должен быть. А ты Алексей зря ругаешься.  Вернутся времена - все начальники ваши бегом в церковь побегут,  грехи свои замаливать. Вот попомни мои слова.
          Бабка перекрестилась и гордо вышла из комнаты. Она считала - только она права и не собиралась ни перед кем  оправдываться.
          Когда в детском саду  ребятишки  в группе отравились то  ли водой, то ли яйцами и их всех отправили в больницу промывать желудки, здоровенькими остались только Павлик с Петей. Вот тогда-то бабка и открылась! Призналась,  что назвала она правнуков в честь  Святых.
 -От того   у них очень сильный Ангел - хранитель, - обрадованно сообщила бабка Софья.
-Да какой ангел? Просто Петю я  к зубному водила, он завтрак не ел. А Паша вообще не любит яишницу. Он и дома-то её никогла не ест.
-Ну это Ангел отправил Петьку в зубной именно сегодня.  Чтобы от беды отвести. Ты уж неделю назад хотела его сводить, всё недосуг, а сегодня как специально. Пашка тоже правильно делает, что яйца эти не ест по утрам. На голодный - то  желудок! По утрам нужно каши есть, а не яичницы. Это только Ангел их берегёт. И не сомневайтесь!
          Мальчишки стали подрастать и удержать их дома уже было невозможно.  Всей компанией собирались и шли  на совхозные поля -  огурцы воровать,  турнепс.  А  то картошки накопают, костёр  устроят и едят вкусные ароматные печонки, посыпая их запасённой из дома солью. Казалось - вкуснее еды они не едали! Все чумазые, но глаза блестят - счастливые и довольные. И хоть бы дома поесть не было! Но нет, здесь интереснее и вкуснее. 
         Как - то Павлик с Петей и с соседским Колькой Самойловым пошли воровать горох. По краям-то его уже давно обсобирали местные жители, решили подальше залезть.  Увлеклись, сами наелись, в мешок давай собирать, вот мать-то обрадуется!  Смотрят,  комбайн  едет! Пацаны врассыпную. Боятся во весь рост  встать, вдруг  комбайнёр увидит, выскочит- отстегает…   Притаились и прижались к земле. А комбайн всё ближе-ближе! Павлик с Петей оказались немного в стороне, а на Колю  комбайн наехал. Сверху-то не видно кто там  внизу, комбайнёр вдаль смотрит.  Что было в деревне! Суд был над комбайнёром  Шуваловым. Пашу с Петей свидетелями  пригласили. Приехали в суд  притихшие, жалко было Колю. Честно рассказали как всё было. Комбайнёра оправдали, сказали – несчастный случай.
А бабка Софья опять списала всё на Ангела хранителя.
-Ведь наших-то он отвёл от беды, ведь совсем рядом комбайн проехал.
          Все мальчишки в посёлке  как  с ума сошли, мастерили себе пугачи. Медную трубку  согнут как пистолет, туда гвоздь, резинка. В трубку селитры от спичек. Резинку натянут, гвоздь высекает искру из селитры и – бабах!  Интересно! Совсем как  на войне. Но один секрет был у пугачей. Селитры нужно было ложить строго по норме. Переборщишь- так бабахнет, что можно  без пальца или  без глаз остаться, можно и обжечься. Конечно же Паша с Петей  тоже смастерили пугач.  Но  секрета этого они не знали - постарались от души настрогать селитры! 
      После уроков пошли с  ребятами за школу. Ожидали интересное зрелище.  Но  за углом курили старшеклассники. Увидели пацанов с пугачом- пугач отобрали, мальчишкам пинков  надавали. А сами решили стрельнуть. Стрельнули. Один из них оказался в больнице с  оторванным пальцем.
        И опять  бабка Софья  радовалась, что Ангел хранитель отвёл от беды. А отец отлупил сыновей  ремнём. К директору вызывали его, чистили на родительском собрании.  Жалко было старшеклассника Витьку, парень инвалидом остался. Но Алексей  про себя думал: «Поделом ему, не будет к мальчишкам приставать. Он же не только этот проклятый пугач отобрал, он и деньги у них не раз отбирал и  папиросы заставлял у отцов воровать и ему носить. Вот и поплатился.»   И тут же мысль пробежала в голове и тело покрылось мурашками: « А что если бы мои огольцы шабурахнули из этого пугача? Да не только  палец - руку бы к чёрту оторвало. Может и правду бабка говорит про Ангела-то этого?»
         А как Петька упал в  яму в туалете! Это вообще был смех!  В клуб в кино пошли с ребятами, решил сбегать в туалет, который  стоял между клубом и школой.  Подскользнулся и упал в дырку прямо в  жидкие фискалии. Что бы  было! Но не  раньше  и  не  поздно, в туалет зашёл директор школы, Корней  Илларионович.  Вытащил паренька и так прямо за шкирку куртки потащил его к реке, которая находилась напротив клуба и школы. Выполаскал его  в воде прямо в одежде,  и велел домой бежать.
         Никому не рассказал Корней Илларионович об этом случае, но пронырлевые соседские  мальчишки всё-равно узнали. Смеялись ещё долго и говорили: «Петька в говне побывал- счастливый будет». А бабка Софья опять на Ангела хранителя молилась и спасибо говорила за спасение внука.
        И ещё было много случаев, когда, по мнению бабки, Ангел хранил, покровительствовал, оберегал и лечил её правнуков.
       В школе учились неплохо.  В основном четвёрки и тройки. Двоек почти не бывало, как, впрочем, и пятёрок. Но экзамены сдавали успешно. Готовиться  и учить  не любили,  выучат один белет и идут на экзамен. Почти всегда  именно этот билет попадает.
-Бабушка, ты у нас детей вконец испортила. Они сейчас всегда будут надеяться на своего Ангела и не будут над собой работать, - выговаривала   мать.
-А вот ремень возьму, будут они у меня на Ангела надеяться,- заругался отец,- не посмотрю что дуботолки такие выросли.
-Папа, да какой ремень? Мы уж выше тебя ростом,- смеялись близнецы.-Раньше надо было.
        Были и такие случаи, про которые  бабка не знала. Это уж когда им по семнадцать лет было.  После выпускного. Решили с парнями отметить   знаментаельную дату. Лето, жара, набрали пива и пошли на реку. Устроили  банкет,  пива напились и  купаться пошли.  Поспорили, что переплывут через  реку  Серебрянку.  Серёга вернулся с полпути,  Петька  и Вовка  доплыли  до другого берега и махали руками- звали Пашку.  Тому не хотелось плавать, сон сморил и  он лежал на  солнышке- нежился и переживал- узнает отец, что мы  пили- убъёт. Но те кричали:
-Пашка, плыви!  Здесь классно! Трусишка!
        Такого оскорбления  Паша вытерпеть не мог. Он поднялся с песка и бросился в воду. На середине реки  повстречался с Петей и Вовкой. Те плыли на место, а Паша продолжил свой путь  на другую сторону реки. Оказавшись на берегу, он принялся кричать  брату и друзьям и махать руками. Но тем уже надоело это занятие, они забыли о Паше и  выпив ещё пива, увлечённо о чём-то спорили. Паша поплыл  обратно.  Вдруг почувствовал, что течение заносит его, он  испугался, заработал руками, пытался кричать, но ветром  отдувало   крик и никто его не слышал.  «Ко всему прочему не хватало мне ещё и утонуть», - промелькнуло в голове.  Силы покидали его, ещё немного и пойдёт ко дну.  Но что-то так легко стало, захотелось просто лечь на воду и  немного шевелить руками.  Течение несло его,  как на надувном матрасе. А он отдался  силе природы.  Проплыв таким образом метров пятьсот,   почувстовал, что течение несёт его уже не  по прямой, а заносит в сторону, к ивняку. Он собрал последние силы, погрёб  ближе к берегу. Но берег был противоположный. Пришлось отдохнуть часок, прежде чем  осмелился плыть обратно.  На берегу уже кричали его, ныряли, плавали, Петька бежал вдоль берега,  в надежде найти брата живым. Они обнялись и долго так стояли, не веря, что всё обошлось. Вот только сейчас они действительно поверили в своего Ангела-хранителя.
      Но детство   прошло быстро, незаметно, впереди учёба,  Армия  и взрослая жизнь!
       Техникум закончен, повестка в Армию. Провожали  близнецов  друзья и подруги,  знакомые и соседи.   Давали наказы  служить Родине на славу. Но и о себе не забывать, не очень-то рисковать, беречь себя.
-Ничего, - успокаивала себя и внучку с зятем бабушка Софья,- они  у нас заговорённые, Ангел-хранитель позаботится. Пусть  смело и честно служат.
        На призывной  комиссии  в военкомате Пашу хотели  направить в морфлот,  Петя чем-то для морфлота не подходил.  Паша  поставил дерзкое условие: «Один не пойду- только с братом!» Хорошо, с братом так с братом. Тем более бытует мнение, что близнецов даже в Армии не разлучают.  Но набор в морфлот закончился.  А служба уже началась, направили  братьев в другие войска.   
       Куда и в каком направлении вёз их поезд ровно семь суток, никто не спрашивал. Когда их выгрузили и выстроили около моста  через Амударью, то приказным тоном предложили: «Пишите заявление о согласии служить в Афганистане». А был ли выбор?
       Так начался афганский отсчёт братьев  Суриковых. Принял их с распростёртыми объятьями первый отдельный 154-й батальон специального назначения. Вместе с братьями батальон насчитывал 650 бойцов. На   задание ходили каждую ночь. Бывало, вылетали на вертушке за  сорок  километров. Бывало,  шагали по горам километров  тридцать пять пешком с полным боекомплектом. Куда шли? Зачем? Вопросы лишние. Выполняли приказ. А приказы командиров не обсуждались.
        Пётр с Павлом и их товарищи чувствовали себя пушечным мясом. Здесь уже были не их детские войнушки и пугачи, здесь была ВОЙНА. Стреляли братья из настоящих автоматов.. В первых боях  мелькали мысли сострадания. Если подорвали в кишлаке одну из советских  боевых машин, то кишлак стирался с лица земли. Частенько  братья  разговаривали об этом. Им не верилось, что они, Пашка и Петька должны убивать людей. «Но что делать?  Я солдат, я обязан выполнять приказ. Если не я выстрелю, то выстрелят в меня»- находили они себе оправдание.
        Одно успокаивало - детей и стариков не расстреливали. Перед каждым выступлением «духи» сначала выводили  из кишлака женщин и детей.  В этом солдаты убедились, после того как был получен приказ уничтожить один кишлак и  они  его уничтожили. Когда делали зачистку, то ни детей, ни женщин не видели. Похоже, здесь  все связаны одной ниточкой. 
        Бои всё чаще и чаще,  погибали  друзья, хоронили, прощались.  У  ребят давно была традиция: первые три дня на пустую кровать  погибшего сослуживца стелили красную ленточку. Смотришь, после очередного боя красная лента уже лежит на соседней кровати. «А на ней спал  наш  лучший друг, который не раз прикрывал  в бою»- ужасались братья.  Потом  втянулись,  стало всё равно, сострадание к врагу исчезло и  ребята словно  озверели.  И  уже безо всякой жалости шли в бой и расстреливали. Кого расстреливали? Врага? Кто был в данном случае врагом? Не они ли вторглись на чужую территорию и рушат их кишлаки?  Сердце жгло  страх, предчувствие и неопределённость. Они чувствовали, что находятся на чужой земле и кто-то отмывает грязные деньги, а они как марионетки – что скажут, то и  выполняют.  Но что было делать? Обратной дороги нет. Тут только один вариант из трёх: смерть, плен или трибунал. Братья  выбрали четвёртый- жизнь.
        Волей-неволей приходили мысли об Ангеле бабушки Софьи. Может и верно она говорила, может спаситель есть у них? Это придавало силы и появлялась надежда на будущее.
        Жуткое пекло, плюс семьдесят. Еда в рот не лезет, только под вечер жара чуть спадает. По  ночам иногда жарили картошку, хотелось  поесть домашней пищи. Сухпаёк здорово надоедал. А  к воде особый подход. Поднимаешься в гору несколько часов с полной фляжкой и спускаешься с полной. Вода тёплая, как чай, но пить нельзя- стоит глоток выпить, потом не остановишься. А в горах воды не найти. Если и наткнёшься на придорожную лужу, то пить из неё нельзя, вода очень грязная.
Ангел -хранитель возможно действительно оберегал близнецов.
        Как-то отправили их с ребятами на задание, плутали всю ночь. На пути БМВ- арык, метра четыре шириной. Разогнались до  семидесяти километров в час и перескочили. Вышли из машины. Товарищ  их, таджик, подходит к какому-то невзрачному дереву, что-то рвёт да ест. Оказывается, груши. А Петя с Пашей ни разу не видели как грушевое дерево растёт. Интересно стало, подбежали, сами наелись и  решили  сослуживцев порадовать. Нарвали груш и загрузили в БМВ. Сами сели на краешек,  чтобы груши не раздавить - сочные были, когда ели- сок по  подбородку и губам стекал.  Заехали в кишлак и подорвались. К счастью, все живые, взрывной волной откинуло от БМВ. А груши в том БМВ остались, некоторые из них, обгорелые, валялись метрах в двух  от сгоревшей машины.
- Такое мы «духам» не прощаем! – кричал их товарищ, таджик.
-Не прощаем!- поддержали его братья.  Получили приказ  от командира уничтожить кишлак. Приказ выполнили с криком:
-Вот вам за груши, вот вам за наших товарищей.
А потом ещё был случай.
       Первый земляк появился  за всё время. Из Кургана. В армии земляк- это святое,  братья сразу его под своё покровительство…. А вскоре кидают  их  группу на задание. Идти надо было восемьсот  километров за Джалимабад. Трое суток ехали, спали урывками, как придётся.      Автомат под голову и спали. Питались по ночам. Утром на третьи сутки парни говорят:
-Посмотри, не ваш ли застрелился?
      Посмотрели, он,  курганский. Не выдержал. А на гражданке крутой был. Каждый день только и разговоров, как они там разборки с соседним районом устраивали.
     Служба тяжёлая, но к  званиям  и наградам не стремились. Но именно в их роте  офицеры уважали  солдат и прислушивались к  их  мнению. Здесь не было «дедовщины»,  была крепкая дружба и взаимовыручка. Кто знает - может завтра из боя придётся вытаскивать  того, кто тебя сегодня обидел? Чего там греха таить, были и офицеры разные. Только что с гражданки, местность не знают, по карте плохо ориентируются. Допустим, надо выйти через горы на кишлак. Идут всю ночь. Прошагали уже километров двадцать - тридцать и всё зря. Оказалось, плутали. Поэтому солдатам, отслужившим  несколько месяцев,  доверяли.  Как-то  братья  получили задание от лейтенанта вывести группу к ущелью. Спускалась  группа четыре с половиной часа. Первым шёл Паша- прыгнет, зацепится, а ребята за ним. Руки-ноги в кровь ободрали, но главное - на «духов» не нарвались. И сам живой, и группу вывел. 
     Вдруг увидели источник. Спрашивают  переводчика: «Пить можно?» -«Можно». Заставили сначала его испить водицы. Живой. Мальчишки! Восемнадцати - девятнадцатилетние мальчишки! Да и лейтенант молоденький, почти их ровесник! Пока пили и  плескались, начался  обстрел. Всё-таки  обнаружили их «духи». Но  в долгу ребята не  остались - палили во все стороны. Патронов-то было достаточно. Все остались живы. За это задание лейтенанту орден Красной Звезды дали. Были ещё подобные случаи. Другому лейтенанту Петя  медаль «За отвагу!» помог получить.
- Им  ведь нужны награды- им до генералов расти. А  нам главное- домой.  Родителей охота увидеть, бабушку…. Бог с ними, с наградами…- рассуждали между собой близнецы.
     Братья  не курили. Как это ни странно, ребятам, выросшим, можно сказать, на улице,  попробовать курить никогда не хотелось. А дружки их курили  с пятого класса, собирали бычки, у отцов папиросы и сигареты воровали, но бросить не могли.  Первое время  братьям, как некурящим, давали сахар-рафинад. Потом сахар давать перестали и начали выдавать  сигареты. Сначала  они  их складывали в машине. Как-то попали в «мешок», в засаду значит. Страшное дело. Мало кто выходил из подобного живым. Но  они  вышли: трое убитых, двое раненых. Тогда  они простились  с жизнью, вспомнили всех родных, попрощались… и…  Петя первый  полез за сигаретами. Закурил. Его примеру последовал Паша.  Выкурили по  шесть (!) сигарет подряд.
- Всё равно погибать! – сказал Паша с горестью.
      С тех пор стали  курить.  Паша немного курил, а Петя по   три  пачки в день. Паша  ему свой паёк папирос в  восемьнадцать пачек в месяц отдавал, а  себе   две пачки на месяц сигарет с фильтром покупал в магазине. По афгански- «дюкан».
       А  потом  Пашу ранило   в руку и ногу.  Случилось это при проведении  боевых действий в Панджшере.  Их рота    приняла бой с  превосходящим отрядом противника. Взводу необходимо было вырваться из засады, обеспечить эвакуацию раненых и отход личного состава. Несмотря на полученные в этом бою пулевые ранения, Паша еще несколько часов продолжал сражаться, обеспечил отход раненых и офицера командира взвода,  огнём своего пулемёта остановил душманов.
    Заставил  их отойти и отказаться от преследования взвода. 
После лечения в госпитале Павел  вернулся в свою  роту и продолжил службу.  Ранение своё он не воспринял всерьёз:
-Ерунда, главное живой! Сколько парней полегло, а мы  Петруха с тобой живые. Это бабкин Ангел нам помогает,- смеялся  Паша.
    Перед отправкой домой  Паша заболел тифом, долго в госпитале лечился. Братья  почти потеряли друг друга.  На носу дембель. Пётр сказал:
-Ищите мне брата, я без него домой не поеду, не брошу. Что я матери скажу?
     Нашли! Дембельский аккорд (пять человек  их  призыва) были готовы к отправке домой.  Уже стали появляться мысли остаться  в Афганистане - добивать духов и мстить за погибших товарищей. Но так хотелось домой! Мать увидеть, отца, старую бабку Софию.
     Настроение было - домой! Домой!  Но пока ещё  на службе. А здесь война! И  до последнего дня отправления  в Советский Союз, солдаты будут выполнять приказы командиров.
     Когда основные силы Ахмат Шаха были якобы «вытеснены» из Панджшерского ущелья, Советская Армия начала прочёсывать прилегающие районы.
    В конце мая  получили приказ прочесать   кишлак, из которого ушли жители. В это время из кишлака уходили по тайной тропе душманские командиры. Нужно было срочно догнать их и уничтожить. Но преследование останавливало то, что в сплетении узких улиц кишлака  они могли попасть в засаду или же подорваться на мине или на растяжке, оставленные духами. Поступила информация, что несколько дней назад с советских самолётов были сброшены в этом районе мины.  Они через несколько дней должны самоликвидироваться. Бывали случаи, что не получалось самоликвидироваться этим, неразорвавшимся «лепесткам». Нужно было быть особенно осторожными.
-Я первый пойду,- сказал Петя, - всё нормально будет, я заговорённый.У нас с Пашкой Ангел-хранитель!
-Петро, ты давай поосторожней. Не очень-то доверяй Ангелу. Я вон в госпитале сколько провалялся с наши хранителем,- предупредил Паша.
-Нормально всё будет,- заверил брат. Он осторожно ступал по улочкам кишлака. Ребята успокоились и  уверенно вышагивали за своим товарищем.  Потихоньку напряжение спало, расслабились, стали негромко переговариваться между собой.
     Вдруг- взрыв! Взрывной волной отбросило ребят  в сторону  за два-три метра. Паша стукнулся головой о каменную стену дома. Очнулся, когда  Серёга  Воронин бил по щекам и кричал:
- Жив? Очухался?
   Воронин в самом деле кричал, но Паше казалось, что он шёпотом произносит какие-то слова. Он не слышал ничего. Паша соскочил, осмотрелся вокруг и закричал:
-Петька! Где Петька?
Но ребята молча сняли пилотки.
    Домой добирались долго. Прошли три таможни с тщательным досмотром. Искали наркотики. А какие у них, солдат, наркотики? Скорей бы домой. Наркотики и деньги  у тех, кто затеял эту ужасную войну, это пекло и  мясорубку для молоденьких советских солдат. У них деньги и власть, а у Павла Алексеевича  Сурикова, простого, бесстрашного советского солдата где-то  в Афганистане остался  родной любимый брат близнец. Но брат  уже не Пётр Алексеевич Суриков, а всего-навсего «Груз 200».
      Домой Паша приехал намного раньше своего брата. Где-то «Груз200» затерялся в дороге и пришлось  ехать самим искать, узнавать, спорить и ругаться.
    На похоронах бабка Софья всё порывалась открыть цинковый гроб.
-Не верю! Не верю! Не наш там Петенька. У Петеньки Ангел-хранитель. Не мог погибнуть наш Петенька.
-Вот так вот, баба Соня, оказывается «духи» оказались сильнее твоих апостолов,- вздохнул отец и  заплакал. Мать билась в истерики, Софью отпаивали сердечными каплями.
     На календаре было двенадцатое  июля - День Святых архангелов  Петра и Павла. Ровно двадцать лет назад появились на свет близнецы- Петька и Пашка. Именно в этот день тело одного из них было предано земле.
    А церковь празднует и  продолжает воспевать Святых апостолов, прославляет духовную твёрдость святого Петра и разум святого Павла.