Освободитель часть 2 глава 11

Студенты
После исторического дня 19 февраля царственный реформатор Александр II, привыкший к обожанию общества, с изумлением начал понимать, что его великой крестьянской реформой и отменой крепостного права не доволен никто. Недовольство высказывали помещики:
- Умерла святая Русь!
Одни оплакивали вековую патриархальную жизнь, уничтоженную освобождением крестьян, другие готовились к крестьянскому бунту. Недовольны и крестьяне жалким наделом земли. В деревнях возник слух:
- Царь дал истинную волю крестьянам, а баре её утаили от народа.
В селе Бездна Казанской губернии грамотный крестьянин Антон Петров якобы вычитал в Манифесте:
- Вся земля должна принадлежать крестьянам!
В Бездну за поиском истинной воли потянулись ходоки из других мест. В селе собрались тысячи крестьян. Власти послали войска схватить Петрова, но крестьяне не выдавали грамотея. Плотная стена людей окружала его избу.
- Не отдадим! - дружно кричали они.
По команде графа Апраксина солдаты расстреляли крестьянскую толпу, схватили и убили несчастного умника. Почти четыре сотни трупов остались лежать на холодной земле.
- Так с быдлом и надо поступать! - местные помещики, приготовившиеся к «пугачевщине», к кровавому крестьянскому бунту, в восторге славили графа, умело расстрелявшего безоружных крестьян.
Волнения крестьян продолжались по всей стране, и всюду их беспощадно подавляли солдатские пули. Только наступившая весна, подошедшее время сеять, погасила взрыв негодования крестьян.
- Слава Богу! - перекрестился император, после таких вестей.
У него возникли другие заботы. На первый год после уничтожения крепостного права пришлось празднование важнейшей памятной даты в XIX веке - Тысячелетие России. Вместе с семьей царь прибыл в Новгород.
- На Новгородской земле тысячу лет назад варяжские князья основали Русское государство, - сказал он дворянскому собранию.
В год потрясений, студенческих волнений, пожаров, прокламаций, царь предпочёл тихо отпраздновать Тысячелетие России на земле, хранившей воспоминание об уничтоженной могучей русской республики.
- Нужно двигаться вперёд! - император сделал шаг, вызвавший шок.
Он решил объединить общество и поступил, как учила прабабушка Екатерина:
- Начинать дело должны люди гениальные, а воплощать люди исполнительные!
Поблагодарив главных деятелей реформы, он наградил их орденами, и отправил счастливых победителей в отставку. Николай Милютин - главный деятель реформы и министр внутренних дел Ланской лишились постов.
- Должен остаться военный министр Дмитрий Милютин, - решил Александр II, - ибо впереди военная реформа.
Государь счёл нужным смягчить неудовольствие, которое Великая реформа произвела на помещичье сословие.
- Для этого приведение в исполнение нового закона вырвано из рук тех, которые навлекли на себя ненависть помещичьего сословия, - поняли в обществе, - и вверено таким личностям, которых нельзя, ни в каком случае заподозрить во враждебности к дворянству.
Убрав либеральных бюрократов, царь поручил возглавить правительство примирительному человеку, который устраивал всех. Главное министерство внутренних дел возглавил пятидесятилетний Пётр Валуев, типичный бюрократ нового времени.
- Нужный человек! - радовался он.
Валуев имел наружность внушительную: высокий рост, приятные черты лица, мог блеснуть и красноречием. Следуя духу времени, умел считаться человеком с истинно европейскими манерами, что особенно нравилось государю, который велел:
- Вам надобно навести порядок в империи!
Третье отделение сообщало ему тревожные сведения о настроениях молодёжи. Александр II был совсем поражён:
- При отце пикнуть не смели. Я ввёл послабления в цензуру и дал возможность говорить, расширил права университетов, разрешил молодым ездить за границу!.. И такова благодарность?!
Ему сообщали, что студенты собирались на «сходки» по поводу расправ над крестьянами в Бездне. Обиженный император решил проучить студентов, напомнить времена отца:
- Пусть недовольные пожалеют!
Он назначил в министры просвещения адмирала Путятина, в попечители Петербургского университета генерала Филиппсона, а в ректоры университета отставного полковника Фитцума фон Экстеда. Шестидесятилетним воинам государь определил задачу:
- Строгими мерами отбить у студентов охоту совать нос, куда не следует!
Военные деятели, переведённые на ниву просвещения, решили, что вся беда в отсутствии дисциплины и притоке бедноты в университет.
- Беднота есть рассадник вольномыслия! - решено было отменить льготы для неимущих студентов и обязать всех вносить плату за обучение, оставшихся студентов поставить под военный контроль.
Ввели книжки матрикулы, представлявшие собой пропуск для входа в университете и запись успеваемости и поведении студента.
- Разгонять! - чтобы не допускать обсуждения этих мер, Путятин запретил всякие студенческие сходки.
Студенты разъехались на летние каникулы наэлектризованные слухами о новых правилах. Когда они вернулись в сентябре, то неимущие студенты выяснили, что они отчислены. Начались студенческие волнения. Во дворе университета, собралась огромная толпа.
- Идемте говорить с попечителем! - выкрикивали ораторы.
Это была новая молодёжь, прошло шесть лет нового царствования, большая часть жизни молодых людей. Они были напрочь лишены того страха, которое знало поколение прежнего императора.
- Заставим вернуть льготы! - кричали молодые глотки.
Они не захотели покориться. К университету подтянулись жандармы. Прискакали на лошадях изумлённые генерал-губернатор Игнатьев и обер-полицеймейстер Петербурга Александр Паткуль.
- Имейте в голове одно - стрелять в нас они не посмеют! - призывали студенческие ораторы.
Огромная колонна студентов двинулась по Невскому проспекту к квартире попечителя Филиппсона. По обе стороны студенческой колонны медленно, в такт с нею, двигалась пешая и конная полиция. В арьергарде следовал отряд жандармов. Замыкали шествие генерал-губернатор Игнатьев и обер-полицеймейстер Паткуль.
- Я дома не принимаю! - испуганный Филиппсон отказался говорить со студентами и согласился выслушать их только в университете.
Процессия студентов во главе с окончательно потерявшимся Филиппсоном прошествовала через центр города обратно в университет. По пути колонны располагались дорогие парикмахерские. Увидев шествие, французы-парикмахеры почувствовали знакомое возбуждение. Они выбегали из заведений, потрясали кулаками и радостно кричали:
- Революсьон! Революсьон!
Министр просвещения Путятин послал панические телеграммы царю в Ливадию с главным вопросом:
- Что делать?
Государь, наслаждавшийся солнцем и морем, благостно ответил:
- Разберитесь с ними по-отечески.
Старый адмирал помнил, что в добрые николаевские времена означало высечь. Университет был закрыт. Объявили, что к занятиям приступят только те, кто согласился иметь зловредные книжки. Поэтому волнения продолжились. Октябрь начался со стычек с полицией у университета. Толпы жителей собирались там, чтобы посмотреть на невиданное в России зрелище:
- Студенты бунтуют!
12 октября толпа студентов собралась во дворе университета. Звучали зажигательные речи. Студенты демонстративно рвали матрикулы и швыряли их на мостовую. Перед дверью университета рос сплошной бумажный ковер.
- Прекратить безобразия! - к университету отправлены гвардейцы полувзвод Преображенского и взвод Финляндского полков.
Они заблокировали в университетском дворе студентов. Потом солдаты образовали коридор, сквозь который начали выводить арестованных. Студенты, с палками бросились на гвардейцев, и последовала команда:
- «В приклады!»
Раздражённые солдаты начали расправляться с ними. Вскоре двести избитых студентов отвели в Петропавловскую крепость. Шестерых с ранениями отправили в госпиталь. Студенческие волнения перекинулись в Москву и в провинцию. Всюду их усмиряли жандармы и полицейские.
- Пойди им на уступки! - когда царь вернулся в Петербург, великий князь Константин уговорил его исправить ситуацию.
Путятина быстро убрали. Министром назначили молодого либерала из окружения брата царя сорокалетнего Александра Головнина. Он открыл закрытые факультеты в Петербурге, разрешил исключённым студентам сдавать экзамены. Университетам была предоставлена желанная автономия. 
- Студенты отведали хмельной вкус захватывающе весёлого молодёжного бунта… - Константин понимал, что меры запоздалые.
Весной была перехвачена кровавая прокламация, озаглавленная:
- «Молодая Россия».
Реформатор с изумлением прочёл:
- Нам нужен не помазанник Божий, не горностаевая мантия, прикрывающая наследственную неспособность, а выборный старшина, получающий за свою службу жалованье. Если Александр II не понимает этого и не хочет добровольно сделать уступку народу, тем хуже для него.
Дальше шёл кровавый призыв:
- Выход из гнетущего положения один - революция, кровавая, неумолимая, которая должна изменить радикально всё без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Мы не страшимся её. Мы издадим один крик: «В топоры!»
На его стол попала кровавая прокламация:
- «Барским крестьянам от доброжелателей поклон».
Там обращались к обманутым крестьянам, звали Русь к большой крови. Приближённые императора почувствовали грядущий ветер. Близкий к царю граф Петр Шувалов намекнул ему о неспособности другого друга, князя Долгорукова, эффективно руководить Третьим отделением:
- Нужна жёсткая рука!
На столе царя появились донесения о том, что бунтовской Интернационал, образованный Марксом, уже проник в Россию. Будто образовали тайный международный альянс революционеров.
- Прокламации их рук дело, - настаивал Шувалов. - Они уже в России!
На самом деле безумные прокламации появились случайно. В Москве, в полицейской части в ожидании суда сидели студент Пётр Заичневский и несколько студентов, задержанных во время студенческих волнений.
- Мы свободные люди! - они ставили себя выше тюремщиков.
Содержали их в полицейской части комфортно и свободно. По воскресеньям арестованных водили в обычную городскую баню. По дороге их ждали обеспокоенные друзья.
- Как вы там? - солдат терпеливо и деликатно скучал в стороне.
Закончилась встреча приглашением друзей на сходку в камеру. Их пустили в тюрьму, поэтому маленькая низкая камера-одиночка была полна посетителей. Сидели на кровати, на подоконнике, на полу и на столе. Среди гостей было несколько товарищей Заичневского по университету.
- Царя надо напугать! - шли между ними горячие споры.
Причём полицейские не вмешивались, разрешая политические собрания студентам, арестованным за подобные собрания.
- А давайте напишем прокламацию! - предложил Заичневский.
Они быстро составили призыв к поголовному уничтожению всей царской фамилии и помещиков. Использовали цитаты из парижских якобинцев 1793 года и назвали пугающую прокламацию:
- «Молодая Россия».
«Молодая Италия» называлась организация итальянских революционеров-карбонариев, чрезвычайно популярная в Европе.
- Вот тебе рубль, - за небольшое вознаграждение солдат-охранник согласился отнести конверт с прокламацией к друзьям арестованных.
Текст напечатали в подпольной типографии и начали распространять во многих экземплярах. После чего она моментально попала в Третье отделение и листовку отправили на стол к царю с комментарием:
- Вот плод деятельности международных революционеров.
Будто в продолжение угроз прокламаций, в Петербурге вспыхнули многочисленные загадочные пожары. С 16 мая город горел каждый день. Отвратительный запах гари стоял над всей несчастной столицей. Белая петербургская ночь подсвечивалась красным пламенем.
- Это не совпадение! - с горечью понял царь.
28 мая 1862 года случилась новая огненная катастрофа. Чудовищный пожар начался на Апраксином дворе. Огонь бежал по деревянным, гнилым баракам, набитым всяким старым хламом. Пламя охватило огромное пространство, огонь перебросился через реку Фонтанку на дровяные склады на задних дворах великолепных дворцов.
- Тревога! - жалко звенели пожарные колокола, все усилия пожарных команд были тщетны.
Вызваны были войска, на пожар прискакал военный министр Милютин. Александр II приехал из Царского села в объятую пламенем столицу. 
- Ибо это сражение, - он возглавил битву с огнём.
К двум часам ночи пожар был остановлен. Отстояли Гостиный двор, Пажеский корпус. Но центр города превратился в чёрные дымящиеся руины. 
- Нам объявлена война! - докладывал императору глава тайной полиции.
- Кто же это сделал? - спросил царь.
- Поджигатели молодёжь, студенты, - заверил князь Долгорукий. - Сначала грозили в прокламациях, теперь взялись за дело!
Государь вызвал главу Кабинета министров Валуева. Он приказал ему в секрете подготовить проект преобразования Государственного Совета:
- Он должен стать двухпалатным законосовещательным учреждением с участием выборных депутатов. 
- Самодержец начинает идти к парламенту, к Конституции!? - подумал исполнительный Валуев, но в России царские приказы никогда не обсуждали, вопросы не задали, а просто выполняли ценные указания. 

 
продолжение http://www.proza.ru/2018/06/13/397