Реинкарнация. Повесть. Продолжение 4

После обеда внутренний голос заинтригованного Лёхи настойчиво направил его к Генькиному дому.

«Да, нету его дома», — в сердцах откликнулась мать Геньки.

«Опять пошёл свои травы собирать.
Совсем рёхнулся! Был парень как парень, а теперь как бабка-ворожея стал.
Кожин день шлындыет по лесу, всё какие-то корешки целебные ищет.
И так все сенцы и чердак завалил.

Во беда-то!
Ты бы поговорил с ним,  Лёх! Он скоро уж придтить должён…»

Лёха сел на лавочке возле дома, закурил… 

К такому Генькиному чудачеству он, странное дело, отнёсся с пониманием.
Правота гомеопатии и траволечения подтверждена тысячелетиями…
Но где та гомеопатия и где тот Генька…
С каких бодунов-то?!

Аналогия с его внезапным музыкальным талантом стукнула по мозгам быстро, резко и убедительно…

Неужто немецкое пойло из бочки?!

Дожидаться Геньку не имело смысла, и он быстрым шагом направился к Миколе за подтверждением.

Едва он закрыл за собой калитку Миколиного забора, как его прошиб холодный пот...

В дальнем конце огорода, примыкающего к опушке леса, стоял Микола и… рисовал.

Ватными ногами с шумом в ушах Лёха подошёл к нему…
Всё правильно: мольберт, краски, кисти… и Микола…

«И давно это с тобой?» — Лёха кивнул на мольберт.

«Что? А… это… Не, с неделю.
По телеку фильм был про европейскую архитектуру средних веков.
Ты знаешь, зацепило.
Во, смотри», — он подошёл ближе к мольберту.
Приколотые открытки, наброски какого-то собора…
 
«Это же готика! Смотри, какая красота!
Построить такой мне уже не удастся, так я решил нарисовать и дома повесить, чтобы каждый день любоваться.
Веришь, гляну на эту строгость линий, дух захватывает и жить хочется!»

«А я, Микола, оказывается, на аккордеоне прилично играю…

А Генька, прикинь, целебные травы и корешки по полям и лесам собирает.
Мать уж несколько дней в трансе...

Тебе какие мысли в голову приходят? А, Микола?»

В просветлённом Миколином мозгу мысли стали шевелиться явно быстрее.

Внезапно он вытер тряпкой руки, снял передник, решительно бросил:
«Айда к Федьке!»

Прокопчённый насквозь сварщик Федя … лепил на кухне пельмени.
В лихой бандане, с передником, руки по локоть в муке…
А сам – аж светится от удовольствия.

«Вы что там с ним сделали?!» — из зала вышла жена Фёдора.

«Уж третий день к кухне не подпускает!
Не женское, говорит, это дело! Совсем чокнулся!
И всё мудрит что-то...  По старинным рецептам, говорит…
Но вкусно!»

«Други мои! Через четверть часа будем вкушать равиоли!»

У Фёдора аж профессиональная сутулость сварщика исчезла.
Наоборот, голова сидит гордо, глаза сияют и сам весь какой-то просветлённый – не от муки…
Уж больно сильная метаморфоза…

«Федюня! А я рисовать возлюбил!
А Лёха на аккордеоне наяривает!
А Генька, прикинь, народным целителем заделался…»

Несколько мгновений приятели загадочно смотрели друг на друга, не замечая вовсе ошарашенную женщину.

«А Мефодич?!» — опомнился Лёха.

«Не знаем ещё, не видели…»

«Нету вашего Мефодича!» — услышав знакомое имя, очнулась Федина жена.

Приятели оторопели…

Продолжение 5 следует