Абитура

А Б И Т У Р А
     «Скоро вступительные экзамены, а репетитор – источник знаний… В прихожей стояли… брат и сестра Две пары совершенно одинаковых туповатых глаз посмотрели на меня.» (цит. по Поляков Ю. М. «Работа над ошибками»).
     Магистратура, ординатура, адъюнктура, аспирантура, докторантура! Послевузовское образование. Одним словом, УРА! (А есть еще прокуратура и адвокатура, или просто тура для смеха, как некоторые иногда называют шахматную фигуру). Но сегодня речь об абитуре.
     Этимология не вполне ясна. Есть версия, что слово происходит от глагола «уходить». То есть покидать место учебы. Во Франции таковыми прежде именовали бакалавров (ср. с сегодняшними образовательными услугами в России). И это не смешно. Предлагается следующая семантическая версия Habitus (от лат. внешний вид). То есть (первая буква-звук, как в некоторых языках, сглатывается) абитура – человек, по внешнему облику подобный поступающему в вуз. И совсем невероятная – абитус (от рус. обитающий, первая буква тоже иногда может меняться). Ср. «Обитаемый остров» у Стругацких.
          В отличие от первых пяти терминов период абитуры наступает не после, а до. До вступительных экзаменов. И не имеет определенных сроков. В отличие от них же термин, если таковой вообще есть, отсутствует в словарях от далевского или ожеговского вплоть до Интернета. То есть, получается новояз, но вполне народного творчества. Обращаю внимание на то обстоятельство, что эта работа имеет и другие тоже народно-жаргонные определения. Поденщина, шабашка, наконец, просто халтура. (То есть, опять же «Ура!») Абитуриентов же иные преподаватели называли, не то чтобы ненавидя, «спиногрызами», а любя, «деточками».
     Абитура – это процесс. И сроков действительно не имеет. То есть понятие «срок» растяжимо до невозможности. Теоретически натаскивание может продолжаться в течение всего времени обучения в начальной и средней школах. С автором репетиторством по английскому языку занимались во втором и третьем классах Рашель Садиевна Хуан Шун*, а в четвертом – Светлана Родионовна Благодарская, до того времени, когда нужда в дополнительных занятиях отпала. Наиболее дальновидные (и не слишком ограниченные в средствах) родители обращаются (нанимают?) к репетиторам после того как их чадо получило первый аттестат, т.е. после восьмого, позже - девятого класса, когда наступало время определяться с вузом и специальностью.  Обычный случай – в сентябре последнего года обучения ребенка. Нередкий – в середине учебного года. Редкий – в его конце, т.е. на пару-тройку занятий. Редчайший – накануне собственно экзамена, и то лишь для того, чтобы «познакомить» клиента с возможным завтрашним экзаменатором.
     Абитура – это знакомства. Иногда – полезные, чаще интересные. Среди последних могу назвать семью Владимира Андреева и Натальи Селезневой из актерской среды,  Михаила Титаренко и Андраника Миграняна из академической, Виктора Агеева – из спортивной, о МИДовских – была бы целая сага. С кланом Громыко – вообще особые отношения. Сам глава визировал мою командировку в Великобританию в 1975 г. А заодно и своего внука Игоря, с которым пять лет я учился в институте. С его детьми (Андрея Андреевича), Анатолием и Эмилией Громыко-Пирадовой (по мужу) встречался по службе. А с внуками – Андреем и Алексеем – от второго брака Анатолия занимался по экономической географии. Полезные? Бог ведает. Интересные? Да. Тем более, что Алексей вырос в большого ученого, доктора наук, директора Института Европы РАН.
     Абитура – это поездки. Бывало. Спасибо Николаю Зайцеву (занимался с его дочкой Юлей), он организовал командировки в Испанию и Мексику, хотя будучи деканом факультета МГИМО, и сам мог бы это организовать. Спасибо Григору (Грише) Зограбяну (занимался с его детьми Арманом и Кареном) за путешествие на его родину в Армению. Спасибо ребятам из отряда неслетавших космонавтов (полгода вел у них спецкурс по экономике России, правда это – не абитура) за поездку на Байконур и наблюдение за стартом «Союза-М17).
     Абитура – иногда удовольствие. Тот случай, когда получаешь его от общения с потенциальном студентом. Нередкий случай, когда от абитуриента (он же готовится еще и сам, если он умный абитуриент) узнаешь нечто, что тебе неведомо или просто пока неизвестно. Тогда может завязаться беседа, пусть и на отвлеченные темы, но БЕСЕДА, а не стандартный опрос. Для абитуриента это – перемена, отдых,
     Абитура – это, наконец, предпринимательство. То есть, прибыль или говоря проще, деньги. И немалые. Для доолигархического поколения. Посчитаем, дело прошлое, налоговые органы не заинтересует. После окончания института автор получал в месяц (стипендией или зарплатой) по восходящей до вычета налога 85-125-175-225-330-550 полноценных советских рэ. А позже начались тысячи и даже миллионы российских деревянных, естественно до деноминации. (Помню, мой первый оклад заведующего кафедрой в феврале 1996 г. составил 2 млн. 300 тыс. тех самых). Ставки же репетиторов были до поры до времени более или менее одинаковыми. С начала 80-х гг., когда автор стал заниматься с абитуриентами, она составляла 10 рублей за 2 академических или 1,5 астрономических часа. Преподаватели иностранных языков брали немногим больше. Напомним, что средний официальный курс доллара США к рублю в то время составлял немногим более 60 копеек (на черном рынке – до 5 рублей). С конца же того десятилетия постепенно осуществлялся переход на свободно конвертируемую валюту, обычно, доллары, хотя один раз родители предложили оплачивать обучение чада в дойчмарках. Оно и понятно – в условиях раскручивающейся инфляции стало затруднительно, даже невозможно, договариваться об условиях оплаты и рассчитываться в ежедневно обесценивающихся «деревянных». Стандартная ставка в «лихие 90-е» составляла 20 долларов за те же 2 академических часа. А если занятие проводится в группе из 3-4 человек (иные не брезговали и десятью по той же ставке). А если в месяцы пик (апрель-июль) таких групп становилось по 2-3 по вечерам после основной работы. Так что 200-300 USD в неделю  не было чем-то необычным. Для сравнения: на основной работе на посту декана в 1990 г. автору в месяц начисляли 550 рублей. Так, где же, спрашивается, «основная» работа? Нужно ли добавлять, что практически никто из репетиторов не бежал в налоговую инспекцию заполнять декларацию. Жена, кстати, менее интересовалась зарплатой по основной работе (в конце концов, можно проверить по партбилету, когда он еще не был сдан), нежели теневой.
     И еще одно немаловажное обстоятельство. Преподавательство на основной работе, будь то в вузе или школе, помимо «белой» зарплаты, подразумевает возможность и даже необходимость постоянного контроля за ход обучения, включая (sic!) его качество. Учебные программы дисциплин, планы занятий, открытые лекции (уроки), посещения занятий заведующим кафедрой (директором или завучем школы) и пр. формы контроля призваны как раз для этой цели. В теневом секторе ни учета, ни контроля по определению быть не может. И наступает самоконтроль – самый эффективный из всех возможных.
     Не говоря уже о возможности того заработка, о котором Пушкин, продавая рукопись, не мог и мечтать. Репетитор же продает одну и ту же «рукопись» без вдохновения множество, теоретически бесконечное количество раз, держа при этом в уме инфляцию. В самом деле, оттого, что в России прошли многочисленные приватизации, а в США постоянно понижается ключевая ставка, местоположение автозаводов в Тольятти или Детройте, зерновых плантаций на Кубани или Канзасе, Транссибирской или Трансаляскинской магистралей не изменилось. Так зачем же изобретать велосипед?
     Правда, кавычки со слова «рукопись» можно и убрать. Как-то автору пришла в голову идея (позже осуществленная на официальном уровне в виде печатных изданий) создать пособие для абитуриентов в жанре ответов на типичные вопросы. Отпечатав его на пишущей машинке и размножая на ксероксе, он продавал его желающим абитуриентам по цене 1000 рублей (сентябрь 1992 г., позже дороже). Как бы сегодня написали «репетиторство+».
     А вообще в обществе, в том числе в научно-образовательном, отношение к репетиторству неоднозначное. Даже государство, недосчитываясь в бюджете налогов от доходов в этой деятельности, косвенно заинтересовано в ней по упомянутой ниже причине.
      «Repetitio est mater studiorum», говаривали древние римляне. И были правы. Школа ни в описываемые времена, ни, тем более, сегодня не способна готовить «на поток» качественных абитуриентов. По разным причинам. И главной, на наш взгляд, являются не столько природные способности или трудолюбие школьников, а административный и, главное, финансовый ресурс их папо-мамского бюджета. Отсюда следует (следует ли?) вывод о необходимости/полезности индивидуального подхода к подготовке к поступлению в конкретный вуз на конкретную специальность по конкретному предмету. Естественно, в классе (20 – 40 школьников) такое немыслимо. Хотя и были исключения. И я до сих пор помню и вспоминаю учителей Надежду Георгиевну (география), Якова Файвельевича (математика и физика) из четвертой школы Москвы, а особенно, Маринэ Арамовну Мискарьян из варшавской школы при Посольстве СССР, которую я окончил. Они могли и умели найти такой индивидуальный подход. В условиях дорыночной (теневой), а и рыночной, тем более, экономики такой подход обретает вполне осязаемый (читай, денежный) характер. (Правда, существует легенда, что Ленин занимался репетиторством бесплатно.)
     Точка встречи на этом рынке находилась и в публичных объявлениях - в приложении к «Вечерней Москве» и даже на фонарных столбах («Даю уроки…»). Однако наиболее часто репетиторов находили по рекомендации родственников, друзей, знакомых, знакомых друзей, друзей знакомых и т.д. За свою карьеру частного репетитора мне довелось заниматься с троюродной сестрой Катюшей, которая, впрочем, не сильно в этом нуждалась, будучи умненькой от природы, окончив школу с золотой медалью, будучи на тот момент членом райкома ВЛКСМ (став им в 16! лет), впоследствии пройдя преддипломную практику в советском посольстве в Японии (девушка!) и получив диплом с отличием в МГИМО. Все остальные «клиенты» приходили именно по рекомендации. Среди них были дети и внуки высших и старших офицеров, главных и просто врачей, крупных и не очень научных работников, глав и рядовых работников частных предприятий, выдающихся актеров и спортсменов, сотрудников и членов ЦК, даже Политбюро, ну, и естественно, сотрудников МИД, Минвнешторга и самого МГИМО.
     Не все, конечно, запомнились. Но надо сказать, что и среди т.н. «золотой» молодежи были весьма приятные исключения. Например, Егор Попов (сын сотрудницы Историко-дипломатического управления МИД), Саша Васильев (сын доцента МГИМО), Зара Мигранян (дочь известного политолога), Егор Андреев (сын народного артиста СССР, режиссера и актера В.А.Андреева и актрисы Н.И.Селезневой), Илья Голенко (приемный сын Сергея Никитича Хрущева), да и упомянутый уже Леша Громыко.
     Со временем складывались более или менее устойчивые «команды» предметников. Одна (Лина Евгеньевна Платэ) занималась русским и литературой, другой (Владимир Викторович Григорьев) – математикой, третий (Сергей Михайлович Монин) – историей, обществознанием ведал четвертый (Анатолий Сергеевич Акимов) и так далее по предметам, учитывая их различный набор по годам и специальностям (факультетам). Сам же автор «курировал» экономическую географию. Что не удивительно. Именно преподаватели кафедры мировой экономики вели занятия по этому предмету на подготовительном факультете и схожей по профилю дисциплине «Народное хозяйство СССР и зарубежных стран» на 1 курсе. В репетиторстве были замечены почти все члены кафедры, не исключая и ее заведующего в 1978-88 гг. Петра Ивановича Польшикова. Впрочем, не брезговали подхалтуривать и преподаватели других экономических кафедр.
     Словом, да здравствует репетиторство! Vivat abitura!
    
     *уникальный случай – советская гражданка, этническая англичанка (Rachel, отец предположительно – Saddy), была замужем за известным рано умершим китайским пианистом Хуан Шуном, отсюда и фамилия
    
     P.S. В тексте встречаются некоторые совпадения с сочинением «Умники и умницы». Прошу извинение за повторы, но индекс Хирша никто не отменял. И самоцитирование тоже.
© Строганов А.О.
© Самиздат